Rette ihren Gott

Периодический едва сдерживаемый смех начинал её раздражать. Крисания сидела, забравшись с ногами на диван, и пыталась читать. Ноутбук грел ноги под дурацким клетчатым пледом, купленным ей на очередной распродаже и активно порицаемым Рейстлином, чашка чая удобно ложилась в ладони, и вечер обещал быть чудесным, если бы не одно "но". Высокое, темноволосое "но", сидящее за рабочим ноутбуком и тихо хихикающее в кулак. С дивана обзор был паршивенький, и Крисании была видна только спина Даламара и его затылок с воткнутыми в уши капельками дорогих наушников — её подарок на прошлое Рождество. Она поморщилась, поняв, что звать его бесполезно. Даламар всегда включал полную громкость, если Рейстлина не было рядом, и возможность нарваться на подзатыльник сводилась к нулю. Крисания была ревностной пацифисткой в большинстве случаев и не уставала напоминать всем мужчинам в своём окружении, что насилием проблемы не решаются. Впрочем, это не означало, что ей никогда не хотелось швырнуть в кого-нибудь полотенцем. Игнорировать хихиканье Даламара не выходило, и Крисания, проклиная создателя наушников, себя и Рейстлина за компанию — в конце концов, это был его ученик, встала с дивана, подходя к столу и опуская ладонь юноше на плечо. Тот вздрогнул. Это было неожиданно. От прикосновений Крисании не вздрагивала даже тоненькая Лорана. Даламар повернул голову и посмотрел на неё с ироничной улыбкой, с которой всегда смотрел на неё. Им обоим хватило ума не влюбляться друг в друга когда-то — но Даламар считал себя большим ценителем женской красоты, а Крисания точно знала, что хороша. Поводом для гордости это не было — и все же. — Ты смотришь что-то очень смешное? — спросила она, сурово уперев руки в бока, подражая Тике. Касательно отношений с мужчинами рыжая деятельная Вэйлан была её кумиром. Даламар развёл руками. — Видишь ли, Крис, — он говорил мягко и вкрадчиво, словно слова были шагами хищной и грациозной кошки, и в его голосе слышался лёгкий восточный акцент, — интернет открывает нам массу возможностей. В том числе, даёт возможность найти совершенно поразительные вещи. И протянул ей один наушник. Для Даламара это было высшим признаком доверия. Крисания придвинула табуретку, усаживаясь рядом. Разумеется, чай был едва не перевернут на них обоих и спасён только благодаря хорошей реакции Даламара. Крисания недоверчиво смотрела в экран, на котором женщина, ужасно напоминающая её женщина, называющая себя её именем женщина, пыталась обратить черного мага к свету. Она покосилась на её струящееся светлое платье, на идеальную укладку и, вспомнив свои короткие домашние шорты, неглаженную майку и неряшливый хвост испытала жгучее чувство стыда. — А ты там есть? — спросила она, нервно барабаня пальцами по столешнице (неожиданно получалось в такт музыке). Даламар показал ей язык. — Даже два. Крисания закатила глаза. Просмотр вызывал в ней бурю эмоций. Даламар сидел рядом и посмеивался, — впрочем, без прежнего энтузиазма, — а она медленно погружалась в происходящее, украдкой вытирая вспотевшие ладони о шорты. Пафос героини раздражал, жертвенная любовь и подавно, но все же... Все же где-то под рёбрами гнездилось глубокое, чуткое понимание. Разве она, обыкновенная лаборантка, по вечерам готовящая ужин и лениво цапающаяся с Даламаром, а по выходным помогающая волонтерской организации... Разве она не пошла бы за своим Рейстлином хоть в бездну, хоть на край земли? Разве она бы упустила шанс побороться за его жизнь и душу, быть достойной его любви? Слезинка с щеки капнула на клавиатуру, и Крисания торопливо стёрла влажную дорожку. Даламар удивлённо покосился на неё и неловко приобнял за плечи, поглаживая острую косточку. Как только последняя песня закончилась, они оба услышали проворачивающийся в замке ключ. Крисания вышла в прихожую, чувствуя, как по губам расплывается лёгкая, задумчивая улыбка. Рейстлин как всегда был хмурым и уставшим, но сердце в её грудной клетке сжалось от нежности. Она ласково коснулась его щеки губами. Рейстлин недолюбливал физический контакт, но ей позволялось гораздо больше, чем кому-то ещё. Он быстро прижал её к себе, и любви в этом секундном касании было больше, чем в страстных объятиях и поцелуях. — Как твой день? — спросила Крисания, отводя прядь слишком рано поседевших волос с его лица. Рейстлин досадливо пожал плечами, его лицо выражало какое-то раздраженное смирение. — Полетела база, — фыркнул он. — Три месяца работы. Крисания уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь поддерживающее, от чего желчное лицо бы немного смягчилось, но... — Властелин ничего, — хмыкнул Даламар, неслышно выходя в коридор и скрещивая руки на груди. Рейстлин закатил глаза, когда они захихикали в унисон.