***
Плотные портьеры почти не пропускали бьющее в окно солнце; было приятно прохладно и тихо. Санса открыла глаза… Слава Богам, она дома, в своей спальне, в своей постели. А то, что случилось ночью, просто дурной сон, жуткая история из жизни, не её жизни. Но голова болела, смотреть было тяжело, словно на ве́ках камни, и саднило скулу – к сожалению, уйти от реальности получилось ненадолго. Она осторожно приподняла голову и сразу же обнаружила, что не одна: из большого кресла напротив, спустив ноги с приставленной банкетки, встала Рослин. - Это я, Санса… – она улыбалась, но в глазах замерла тревога. – Как ты себя чувствуешь? Чего-нибудь хочешь? - Рос? Ты как здесь… - Не волнуйся, пожалуйста, – ответила та. – Лорас позвонил мне утром, сказал, что тебе нужна помощь. Ему сегодня обязательно надо было в офис, поэтому он попросил меня побыть с тобой. - А ты?.. – В голове пульсировало так, будто звонили колокола Великой септы. – Тебе разве не надо на работу? - Я взяла выходной, – торопливо сказала Рослин. Санса снова откинулась на подушку. - Значит, ты всё знаешь? - Лорас сказал, что вчера ждал тебя в баре, но ты так и не пришла. И что с тобой что-то случилось. Санса вдруг будто со стороны увидела, как рыдает на груди у Лораса, а он обнимает её, гладит по голове, словно маленькую, что-то шепчет… Потом в его руках появляется чашка – он даёт ей что-то выпить… И всё. Дальше воспоминаний нет. Матерь Всеблагая, что она в таком состоянии успела ему рассказать? - Сколько времени, Рос? - Почти час дня, – ответила та, взглянув на маленькие часики на запястье. - Голова очень болит, – тихо сказала Санса. - Сейчас… – Рослин засуетилась и через несколько секунд подала ей стакан с водой и таблетку. – Вот, выпей… Она присела на краешек кровати и заботливо накрыла ей плечи тонким пледом. - Спасибо, что пришла, Рос… – говорить было тяжело: сорванное от криков горло сильно саднило. - Неужели ты думала, я отмахнусь от тебя в такую минуту? – мягко спросила Рослин. Из глаз снова покатились слёзы. - Не надо, прошу тебя, Санса, – Рослин легонько сжала её пальцы, пытаясь успокоить. – Что бы ни произошло сегодня ночью – ты жива, и это главное. Вся твоя семья здорова, слава Богам. А остальное можно пережить. - Прости меня, Рос, – всхлипнула Санса. - За что? – удивилась та. - За моё невнимание к тебе в последние недели… За равнодушие, недомолвки… - Ну что ты… – возразила Рослин. – Я всё понимаю. Если ты молчишь, значит, у тебя есть на то причины. Захочешь – расскажешь, не захочешь – я ни о чём тебя не спрошу. Главное, что с тобой всё в порядке. Она ласково погладила Сансу по плечу. - Я пойду на кухню, заварю чай и соображу нам что-нибудь на завтрак. Хотя какой завтрак? Уже обед. И никаких «не хочу есть», Санса, понятно? – Рослин отрицательно покачала головой, пресекая попытку возразить. – А ты пока прими душ. И сразу станет полегче. Когда она вышла, Санса медленно встала с кровати, вошла в ванную и, сняв халат, осмотрела себя в большом зеркале со всех сторон. Гематомы на теле, пара крупных ссадин, царапины, опухшие от слёз глаза, лиловое пятно на лице от удара… Подонок. Снова потекли слёзы. Но Рослин права: она жива, цела, почти невредима. Самое главное, чтобы о происшествии не узнала её семья, поскольку последствия будут необратимыми. Санса ни на секунду не сомневалась, что отец не оставит это безнаказанным, а Робб… Он уже однажды попытался защитить её честь и чуть не поплатился за это. Нужно уберечь его от роковой ошибки. Только что делать с сумочкой? Ключи от дома и от машины, кредитка, телефон, удостоверение личности, рабочий пропуск, права – всё осталось в ней. Ключи не самая большая потеря: вызвать мастера и он за несколько минут поменяет замки во всём доме. Комплект запасных ключей от машины у неё есть. Проблема с телефоном тоже решается быстро. Кредитка – да, надо было сразу заблокировать. Но она находилась в таком состоянии, что… Ой, да пусть Эйгон подавится её деньгами! Беспокойство вызывали только документы. Она всхлипнула, представив, как жадная до скандальных новостей жёлтая пресса треплет её имя: «Дочь политика Эддарда Старка была изнасилована сыном бизнесмена Рейгара Таргариена после того как отказалась ответить на его чувства. Что это: месть отвергнутого влюблённого или же молчаливое противостояние двух семей переходит в новую стадию?» Мама этого не вынесет, а разразившийся скандал однозначно положит конец политической карьере отца. Поэтому во что бы то ни стало надо сохранить всё произошедшее в тайне. Санса с трудом расчесала сильно спутанные волосы, выбрала из них сухие травинки и встала под горячие струи. Вода действительно успокаивала и утешала, словно смывая с тела боль, а с души грязь, оставленную мерзкими лапами Эйгона. Сейчас ей было даже стыдно за свои мысли о том, что он мог измениться, полюбить, стать лучше. Такие, как он, никогда не изменятся и лучше не станут. Им, как говорит Робб, даже гробы горбатые придётся делать. Хотя у Таргариенов заведено кремировать своих умерших. Вот и правильно: дурное семя лучше сжигать. Из истории Санса знала, что их род брал своё начало в Древней Валирии и считался обычным аристократическим родом, просто им повезло спастись от Рока. А потом Эйгон Завоеватель, предок Эйгона-мерзавца, покорил шесть из семи королевств Вестероса. Торрхен Старк, её пра-пра-пра-и так далее-дедушка, наслышанный о печальной участи Харренхолла, чтобы сохранить жизни северян присягнул Эйгону на верность. Триста лет Таргариены правили на Железном троне и, как любых захватчиков во все века и времена, их в Вестеросе тихо ненавидели. Да и за что было их любить? Несколько поколений безумцев, порождённых инцестом. Но септа Мордейн, её воспитательница, всегда говорила, что людям, какими бы они ни были, нельзя желать плохого, ибо только богам дано право карать и миловать. Поэтому Санса мысленно попросила прощения за то, что невольно пожелала Эйгону смерти. Пусть живёт долго. Только подальше от неё. После душа и правда стало лучше, а может, таблетка подействовала. Завернувшись в банный халат, она спустилась вниз, в кухню, откуда доносились аппетитные запахи жареной колбасы и кофе. За обедом, заручившись клятвенным обещанием молчать, она рассказала Рослин, что произошло. Рассказала о «Драконьем Камне», о Роббе, о признании Эйгона в клубе и о том, что он сегодня ночью пытался сделать. Потрясённая Рослин долго не могла прийти в себя от услышанного, а потом начала настаивать на обращении в полицию, но Санса была категорически против. К тому же – и это неприятно поразило – она мало что помнила из своего ночного приключения, но самое обидное – не помнила человека, который её спас. Она ничего о нём не знала: ни имени, ни адреса, ни номера телефона, даже машины его не запомнила – милосердная память просто стёрла произошедшее из головы. Осталась только спортивная безрукавка с капюшоном. - Боги… Он такой большой, твой спаситель... – Рослин повертела безрукавку в руках и принюхалась. – Хороший парфюм. - Я просто бессовестная, – горестно прокомментировала Санса. – Даже спасибо ему не сказала. Да ещё и одежду его забрала. Разговор прервал звонок в дверь. Они переглянулись. Страх, липкий, щипающий, заставил напрячься; ей показалось, что она снова в машине с сидевшими по обе стороны людьми в масках. Первой пришла в себя Рослин. - Не волнуйся, я открою. Это, наверное, Лорас. На пороге стоял высокий, очень красивый мужчина с серебристыми, как у Эйгона, волосами. - Добрый день. Я хотел бы видеть мисс Сансу Старк. Вы позволите войти?..***
Сандор почти не спал. Проворочался до самого рассвета, думая о пташке. Ладони всё ещё ощущали дрожь её тела, а в ушах стоял испуганный голос и всхлипывание. Но самым болезненным воспоминанием были наполненные ужасом глаза. Конечно, это ужас от пережитого кошмара, хотя внутренние демоны где-то глубоко в душе твердили не замолкая, о чём он и сам прекрасно знал: «Именно так она посмотрела бы на тебя, если бы увидела твою рожу». Избавиться от неприятных мыслей не помогла даже утренняя пробежка. Ему очень хотелось узнать, как пташка пережила ночное потрясение, успокоилась ли, пришла ли в себя, но он понимал, что дорога к её дому для него теперь закрыта. Его машину наверняка запомнили и сама пташка, и красавчик Лорас, а это значит, что придётся рассекретить себя. И если для Лораса он человек, спасший его девушку, то для пташки его лицо станет очередным ударом. Он не хотел этого и боялся снова увидеть ужас в её глазах. Можно было, конечно, позвонить Лорасу – его номер остался в исходящих. Сандор зачем-то даже сохранил его, так и обозначив: «Лорас пташка». Но звонок – это всё равно что приехать к её дому. Он точно так же выдаст себя. К полудню вконец измученный мыслями Сандор решил поехать на тренировку. Сегодня у него был свободный день, но он надеялся, что тренер Селми позволит ему встать в спарринг. Хорошая драка – вот что могло очистить голову. Он быстро собрался, подхватил на плечо спортивную сумку и уже взялся за дверную ручку, как вдруг сработал сигнал домофона, а на дисплее появилась рыжая борода Тормунда. «Вот принёс же Неведомый!» – подумал Сандор, нажимая кнопку ответа. - Клиган, ты дома? – Тормунд повернулся к экрану одним глазом. - Нет меня, – резко ответил он. Тормунд опешил, нахмурено глядя в экран. - А с кем я тогда разговариваю? - С автоответчиком, – рыкнул Сандор. Одичалый несколько секунд молчал, шевеля бровями, видимо, думал. А потом заржал как конь: - А-ха-ха! Открывай давай дверь, Пёс! Я приехал! «Твою ж мать! – досадливо поморщился Сандор. – Ведь не отвяжется теперь, рыжий хрен». Через несколько минут Тормунд с двумя пакетами с логотипом продуктовой марки «Роза Хайгардена» ввалился в квартиру. - А ничё так у тебя конура, Пёс, – прокомментировал он, оглядевшись по сторонам. – Высоко, правда, как на Стене, хар-р… Но простору больше. - Зачем припёрся? – недовольно спросил Сандор. - А ты не очень-то гостеприимен, хар-р! – Тормунд совершенно не обиделся, наоборот, было заметно, что другого приёма он и не ожидал. - Я на тренировку опаздываю. - Да хорош трендеть! – весело ответил Тормунд. – Нет у тебя сегодня тренировки, я знаю. Давай, показывай, где кухня, – он потряс в воздухе пакетами, – сейчас бухать будем, хар-р... У тебя пожрать что-нибудь есть? - Нет! – рявкнул Сандор. – Здесь тебе не кабак. - Так я и знал, хар-р! – ещё больше развеселился Тормунд. – Не переживай, я всё принёс с собой. «Вот влип!» – Сандор досадливо бросил сумку в угол, снял кроссовки и направился следом за одичалым, который, не дожидаясь приглашения, сам прошёл в кухню и по-хозяйски принялся выкладывать на барную стойку содержимое пакетов. ххх - А я ей говорю: «Дорогуша, ты не там ищешь. То, что вам, бабам, надо, растёт у меня спереди. И если ты ещё раз меня погладишь этой своей слушалкой, то увидишь его во всей красе» Они пили уже почти три часа. На невысоком журнальном столике стояли початая бутылка виски, мясная нарезка на тарелке, хлеб и разломанная на куски курица-гриль. Вошедший в раж Тормунд, стряхивая с бороды крошки, запивал виски пивом и в красках рассказывал сидевшему напротив Сандору, как проходил сегодня с утра медицинский осмотр. Сандор смеялся в голос. Неожиданно для себя он обнаружил, что ему нравится этот рыжий одичалый, балагур и выдумщик, непосредственный в своей простоте. Его даже не коробила Тормундова беспардонность. Он был совершенно не обидчив, как Арис, не лез в душу, как Джейме, не молчал, как Берик. Конечно, Сандор ни за что не променял бы своих друзей на Тормунда, но с ним он чувствовал себя легко и просто, а это сейчас было именно то, что надо. Алкоголь и весёлые байки одичалого помогли расслабиться, успокоиться и перестать думать. - Подхожу я, значит, к другому кабинету. Написано – «уролог». Ну, думаю, хрен знает, что за Иной там за дверью, уже ничему не удивляюсь. Захожу. А там сидит богиня! Клянусь тебе! – Рыжие, изогнутые домиком брови Тормунда взлетели вверх. – Я таких красоток даже у себя на севере не встречал, хар-р! Здоровенная! Глаза синие как небо! И говорит мне: «Проходите, мистер Джайнсбен*» Вытирая выступившие от смеха слёзы, Сандор спросил: - Доктор Тарт, что ли? - Ты её знаешь? – насторожился Тормунд. - Знаю, конечно. - У тебя с ней что-нибудь было? – он ещё больше напрягся. - Да не городи ты херни! – давясь от смеха, прохрипел Сандор. - Тогда откуда ты её знаешь? – одичалый всерьёз, с подозрением уставился на Сандора. - Пекло, ну ты и тупой, Тормунд! Я ведь тоже медосмотр перед боем проходил! Она же врач! - Врач… Нихрена ты не разбираешься в бабах, Клиган, – расслабленно выдохнул одичалый, разливая виски по стаканам. - Зато ты по ним великий спец, это я уже понял, – Сандор, смеясь, поднял стакан. – Что дальше-то было? Тормунд залпом выпил, отломил кусок куриного мяса и, жуя, продолжил: - Она перчатки надевает и спрашивает меня: «Жалобы на что-нибудь есть?» Есть, отвечаю. «Какие?» Женщины, говорю, нормальной нет, не хватает мне любви в жизни. Ну, говорит она, в этом я вам вряд ли смогу помочь, а вот простату вашу мы сейчас посмотрим. Гляжу – а она палец какой-то хренью мажет... Сандор уже не смеялся, а хрипел, согнувшись пополам. - Я прямо обмер! Ты что это, спрашиваю, смотреть собралась, дорогуша? – Тормунд хлебнул пива и снова стряхнул с бороды крошки. – А она мне: «Я вам не дорогуша, мистер Джайнсбен, я доктор Тарт! Поворачивайтесь ко мне задом и снимайте брюки!» Я как дал дёру оттуда! Ещё не хватало, чтобы баба меня в задницу трахала! Подождав, пока Сандор успокоится, он вытащил новую бутылку виски и, откупоривая её, мечтательно произнёс: - Так и не прошёл медосмотр. Но она мне понравилась, эта доктор Тарт. Я бы сам её простату посмотрел. Сандор снова покатился со смеху. - У неё нет простаты, придурок! – задыхаясь выговорил он. - Как это нет? – нахмурился Тормунд. – У всех есть, а у неё нет? Сил смеяться больше не было. С непривычки ломило челюсть и даже шрамированная кожа на лице начала побаливать от напряжения. Сандор был уверен, что никогда так не смеялся, как сегодня. - Пекло, какой же ты тупой! – прохрипел он, вытирая выступившие слёзы. – Наливай. Давай выпьем за то, чтобы ты всё-таки нашёл у неё простату! ххх Поздно вечером еле державшийся на ногах Сандор закинул мертвецки пьяного Тормунда в такси и наказал водителю доставить его прямо до дверей дома. Потом вернулся к себе, с трудом разделся и рухнул в кровать. В кармане брошенных на пол шорт вибрировал телефон, но ему было всё равно. Экран аппарата ещё какое-то время светился фотографией пытающейся дозвониться Арианны, а потом погас. * Джайнсбен - (англ. Giantsbane) - Великанья смерть.