***
Арианна вышла из такси и удивлённо окинула взглядом неприметное с виду здание: вот уж где-где, а в номере отеля встречаться с дядиными бизнес-партнёрами ей ещё не приходилось. Хотя эти гискарцы такие странные… Сегодняшнего, например, ресторан уже не впечатляет – назначил встречу чуть ли не в кровати. С другой стороны, какое ей дело? Выслушает, что он скажет, и уйдёт. А в случае чего… Она открыла сумочку и нащупала пальцами тонкое лезвие стилета. Убить, конечно, она вряд ли сможет, но как шоковая терапия для излишне горячего бизнес-партнёра очень даже сгодится. Раздражённо передёрнув плечами, она поправила тонкую бретельку платья и вошла в роскошно обставленный холл. - Здравствуйте, – приветливо улыбнулась ей темнокожая девушка-администратор. – Могу я вам чем-то помочь? - Меня зовут Арианна Мартелл. У меня деловая встреча в… – она снова открыла сумочку в поисках визитки, которую дал ей Оберин. - Номер шесть-люкс на третьем этаже, – сразу же ответила девушка. - Я вас провожу. Арианна обернулась: откуда-то сзади вышла высокая женщина с тёмной, почти чёрной кожей, в струящемся шёлковом платье. - Алаяйя, сообщи нашему гостю, что мисс Мартелл уже пришла, – сказала она девушке и сделала приглашающий жест Арианне: – Прошу вас. Они поднялись на лифте на третий этаж и очутились в просторном коридоре. Красное дерево, инкрустации из серебра, картины художников-авангардистов на стенах, мягкая подсветка – всё респектабельно и со вкусом. Но Арианну это не трогало. Она даже не слушала, о чём ей говорила идущая рядом женщина, хотя и отметила про себя её броскую внешность и приятный голос с лёгким акцентом. Настроения не было вообще, а при мысли, что придётся изображать интерес, улыбаться и кокетничать, становилось тошно. И зачем она только согласилась?.. - Прошу, – женщина остановилась перед дверью и сама её открыла. – Приятного вам вечера, мисс Мартелл. - Спасибо, – сухо отозвалась Арианна. ххх Просторная гостиная казалась очень уютной из-за приглушённого освещения, создающего мягкие световые островки, а бутылка вина в серебряном ведёрке, устрицы на льду и блюдо с фруктами добавляли антуражу роскоши. Пахло хорошим мужским парфюмом. Арианна принюхалась: бергамот, амбра, кожа, лёгкая коричная нотка… Слава Богам, подумала она, хоть не придётся задыхаться от гискарских благовоний. Позади что-то щёлкнуло в двери. Она оглянулась: никого. Мало ли? Может, здесь так замок срабатывает. - Добрый вечер… – Арианна сделала пару шагов. - Проходи, не бойся, – произнёс сзади знакомый голос. Она резко обернулась: недалеко от входной двери, скрестив на груди руки, прислонился к стене Визерис. В полумраке холла лица его было не видно, но белую голову Арианна узнала сразу. - Ты?! Что ты тут делаешь? - У меня здесь встреча, – спокойно ответил он. - Что за чушь? – Она осмотрелась по сторонам. – Это у меня здесь встреча. - Я знаю, – кивнул головой Визерис. - Знаешь? И что? - Всё нормально, не нервничай, – сказал он. – Посидим, пообщаемся. - Может, хватит идиота из себя строить? – разозлилась Арианна. – Мне некогда с тобой рассиживаться! Я пришла сюда по просьбе дяди! И ещё раз спрашиваю: что ты тут… Она вдруг замолчала, поражённая внезапным озарением. Я хочу, чтобы это была ты… Тебе не придётся никого очаровывать… Слова Оберина, его хитрый взгляд, загадочная улыбка, которой она вчера не придала значения… Неужели это всё подстроено? Арианна бросилась к двери и дёрнула за ручку – заперто. - Открой дверь, – прошипела она, не глядя на Визериса. Тот оторвался от стены и медленно приблизился к ней. - Я сказала, открой дверь, – в её голосе послышалась угроза. - Не могу, – спокойно ответил Визерис. – У меня нет ключа. - Как это нет ключа? – взвилась Арианна. – Думаешь, я тебе поверю? Он раскинул руки в стороны. - Обыщи. - Прекрати этот фарс, Визерис! – её глаза полыхали яростью. – Считаешь, что это добавит тебе обаяния? Или заставит меня растаять от любви? - Ну, о любви говорить ещё рано, – он слегка улыбнулся. – А растаять – почему бы и нет? Арианна снова с силой подёргала ручку в надежде, что дверь откроется. Воспользовавшись тем, что она на пару секунд отвлеклась, Визерис приблизился почти вплотную. Она резко развернулась и прижалась спиной к двери. - Только посмей ко мне прикоснуться. Я тебе член отрежу. - Членом не прикоснусь, обещаю. Это была его обычная манера: он часто изъяснялся так, что невозможно было понять, шутит он или серьёзен. И его спокойный голос бесил Арианну ещё больше. - Ты просто жалкий неудачник, – злобно прошипела она. – Ублюдок. - Почему ублюдок? – Визерис удивлённо вскинул бровь. – Я родился в законном бра… Договорить он не успел: в горло, чуть ниже кадыка упёрлось лезвие стилета. Арианна торжествующе улыбнулась, сузив змеиные глаза. - Ну? Что теперь скажешь? Конечно, он не рассчитывал быстро расположить её к себе, но к такому повороту оказался не готов. И на несколько секунд даже растерялся. Однако предки его покоряли драконов. Так неужели он, потомок Великого Дома, не совладает со змеёй? Он взял себя в руки, скосил глаза вниз, на вычурно украшенную рукоять, и улыбнулся. - Хм… Валирийская сталь? Неплохо… Только сделай всё быстро, ладно? Не хочу мучиться и пускать кровавые пузыри. Арианна молчала, видимо, пытаясь понять смысл его слов. - Чего ждёшь? – Визерис перестал улыбаться. – Достала нож – бей. Первое правило толпы. И сам подался вперёд, на остриё. Стало больно и почти сразу же по шее потекла тёплая струйка. Её глаза расширились от вида крови. - Бей! – рявкнул вдруг Визерис. От неожиданности она вздрогнула. Этой секундной заминки хватило: он резко вскинул руку и ударил её по запястью. Арианна вскрикнула то ли от испуга, то ли от боли; стилет вылетел, хлопнулся об стену и бесшумно упал на ковёр. Визерис с силой прижал её к двери. - Решила меня напугать? – прорычал он ей в лицо. – Вот тебе второе правило толпы: не ударишь ты – ударят тебя. - Ненавижу! – яростно выкрикнула Арианна, пытаясь вырваться из его хватки. – Ненавижу! - Ничего, – понизив голос, ответил он. – От ненависти до любви всего-то… И закрыл ей рот жадным поцелуем. Но Арианна извернулась и больно укусила его за нижнюю губу. Он дёрнул головой, сплюнул кровь. - Ах ты сука! Желание накрыло внезапно, словно проливной дождь. А яростное сопротивление только ещё больше распаляло бурливший внутри огонь. Её бешеная энергетика, сверкающие от бессильной злобы глаза, чувственный рот, запах солнца, красных апельсинов и страсти… Ловким движением Визерис вытащил из кармана брюк наручники, заломил брыкающейся Арианне руки над головой и защёлкнул на запястьях металлические браслеты. - Мерзавец! – завопила она. – Похотливый скот! Ты не смог заполучить меня по доброй воле, поэтому решил сделать всё хитростью?! Ненавижу тебя, тварь! Только попробуй меня тронь!.. - Не трону... Пока сама не попросишь… Он сгрёб Арианну в охапку и потащил в спальню. ххх Визерис сдержал своё слово: не тронул её. Но только членом. Обо всём остальном речи не велось. Арианна яростно сопротивлялась, била его ногами, пыталась ударить металлической сцепкой на руках, пока он не обездвижил её, привязав наручники к изголовью кровати собственным галстуком. Словно в насмешку над её упрямством он даже раздевать её не стал, просто задрал повыше тонкий шёлк платья. В какой-то момент ей стало понятно, что тело живёт отдельной жизнью, превратившись в сплошную эрогенную зону. Униженная, сломленная, она больше не могла сопротивляться, а Визерис творил с ней что хотел, играл с её телом, как искусный музыкант на инструменте, подолгу ласкал каждый дюйм кожи, каждую складочку, каждый палец на ногах, целовал, лизал языком, гладил, собирал губами её соки, но не позволял ей кончить. Подводил к самому краю, останавливался, выжидая, пока она успокоится, и наслаждался её беспомощностью. Она кричала, ругалась, стонала, судорожно двигала бёдрами ему навстречу, а он хрипло шептал ей на ухо: - Попроси меня... - Ненавижу... – шипела в ответ Арианна, упрямо мотая головой. И тогда он снова начинал свою изощрённую пытку. Всё внутри звенело и разрывалось от неудовлетворённого желания; она захлёбывалась криками, но не хотела сдаваться. - Попроси меня… – рычал Визерис, сходя с ума от страсти. – Попроси… Она не выдержала и заплакала. Из глаз ручьём хлынули постыдные унизительные слёзы. Визерис не смог этого вынести. Несколько сильных, уверенных нажатий пальцами, движения языка – и кипящая внутри лава рванула наружу. Её оторвало от кровати, выгнуло, словно лук, пробило судорогой всё тело… Казалось, даже сердце перестало биться. Она захрипела, будто что-то сдавило горло, а затем рухнула на измятые простыни и затихла. Краем ускользающего сознания почувствовала снимаемые с рук браслеты, тонкий шёлк одёрнутого платья… Услышала характерный щелчок открываемой двери… А потом стало темно.***
Небо над заливом порозовело. Эртур вскинул руку – половина четвёртого утра. Ещё полчаса и рассветёт. Он с трудом встал на ноги, прошёл в ванную. Голова раскалывалась, крутило желудок, смотреть на себя в зеркало было противно: красные от бессонницы и слёз глаза, опухшее лицо, небритый; несвежая рубашка вся в пятнах от коньяка, рукав с растёртой на ткани кровью. Он брезгливо закатал его до локтя. Рванул пуговицу на втором рукаве и тоже завернул. Упёрся руками в мраморное подстолье раковины, опустил голову, побрызгал в лицо холодной водой. Надо собраться, успокоиться, принять случившееся как данность, ведь уже ничего не изменить. Он сильный, справится. Но будто в ответ на его мысли раненым зверем завыло сердце. Что теперь делать? Как жить с этим? Какое решение примет Рейгар? Семеро, дайте сил… Жутко хотелось пить. Он вышел на кухню, открыл холодильник и раздражённо поморщился: огромный, суперсовременный мегадевайс, чуть ли не сам смешивающий коктейли и подающий их с соломинкой – и совершенно пустой! Ни воды, ни пива, даже сока пакетированного, и того нет. Хорошо хоть ледогенератор работает. Он с жадностью выпил два стакана воды со льдом, принял обезболивающее, затем заправил и включил кофемашину. Из гостиной донёсся шорох и глухой стон: Дракон, оторвав голову от невысокой диванной спинки, с трудом сел и склонился к столику. Несмотря на внутреннее напряжение, Эртур подошёл к дивану и забрал у него из рук неизвестно откуда взявшуюся бутылку коньяка. - Хватит. Опухший и страшный, с гематомой на пол-лица, Рейгар медленно откинул назад слипшиеся пряди волос, осторожно повёл челюстью, скривился от боли. - Ещё раз меня ударишь – я тебе руку сломаю. Эртур ничего не ответил – не время играть мускулами и препираться. Поставил перед ним стакан с водой, положил пару таблеток обезболивающего. Затем принёс кофе и сел в кресло, в котором провёл полночи. - Надо поговорить, Рейгар. Он и сам удивился тому, как торжественно это прозвучало, словно здесь и сейчас решалась его судьба. Да по сути так оно и было. - Говори, – ответил Дракон, не глядя на него. - Я хочу знать, как ты намерен поступить с Дени. Повисло молчание. Секунда, две, три... десять… Это было невыносимо. Эртур не выдержал. - Я прошу тебя как друга – отдай её мне. Дракон молчал, уставившись тяжёлым взглядом на стакан с водой. - Я люблю её. Давно люблю. Но она не знает об этом. Никто не знает. И, если бы не... – он осёкся. – Ты бы тоже никогда не узнал. Рейгар тупо смотрел в одну точку. Эртур подождал немного, поставил на столик чашку с недопитым кофе. - Я позволил тебе испортить жизнь моей сестры, – тихо сказал он, – но прошу, не губи Дени. Не заставляй её страдать. - Уходи. Обида, горечь, боль, ревность – всё, что немного утихло в ожидании драконьего вердикта, всколыхнулось с новой силой. Он усилием воли взял себя в руки. - Прошу тебя, Рейгар. Она подчинится тебе, ты же знаешь. А я сделаю всё, чтобы она была… - Уходи! – прорычал Дракон, подняв на Эртура пылающие огнём глаза. Дейн медленно поднялся, прекрасно понимая, что означает этот взгляд: ещё пара минут – и драконья ярость вырвется наружу. Он не боялся, но решать свою судьбу кулаками не хотел. Достал из кармана брюк электронный ключ от пентхауса, положил на столик и молча пошёл к двери.***
Они сидели прямо на полу, насытившиеся и усталые, и смотрели сквозь стеклянную стену на огни ночного города. Привалившись спиной к изножью дивана, он гладил её прижатое к себе тело, касался губами ушка, скулы, шеи, вдыхал волшебный запах. Ему нравилось чувствовать бёдрами её ягодицы, ощущать грудью обнажённую спину, тёплую кожу, струящийся по плечу шёлк волос… - Ты пахнешь мёдом, – хрипло прошептал Сандор. - А ещё чем? – улыбнулась она в ответ. - Лимонами… сладкой ванилью… И сама вся сладкая. Так и съел бы тебя всю, с ручками, ножками… Он припал поцелуем к её шее. Санса захихикала, наслаждаясь лаской, и крепче прижала к себе его большую голову. - Ты больше не боишься меня? – спросил он. - Я никогда тебя не боялась, – она посмотрела ему в глаза, – просто долго не могла смириться с тем, что ты избил моего брата. - Прости меня, пташка. За грубость, за резкость... Если обидел чем-то… За брата прости. Ты наверняка считала меня зверем. Она выпрямилась и села, повернувшись к нему лицом. - Я тоже хочу извиниться перед тобой. - За что? - За смс. Я не должна была так делать. - Всё уже в прошлом, пташка, – ответил он, нежно поглаживая её по щеке. - А Арианна Мартелл? - Она давно в прошлом. Санса накрыла ладошкой его пальцы. - У тебя с ней были отношения? Сандор не хотел об этом говорить, но и солгать не мог. - Отношений не было. Только секс. - Тебе... было хорошо с ней? - Да, – хрипло прошептал он. – Но мне не хотелось съесть её вместе с ручками и ножками, как тебя. Санса улыбнулась в ответ. Какое-то время они молчали. Он смотрел на неё, а она ласково гладила пальцами его большую, огрубевшую от тренажёров ладонь. Потом подняла на него глаза. - Ты ведь следил за мной, правда? - Да. - И возле моего дома, и возле приюта? - Да. - И именно поэтому оказался тогда в лесу? - Да. Она притянула к себе его голову и поцеловала в губы. - Спасибо. Если бы не ты, меня, наверное, и в живых уже не было. Он крепко прижал её к груди. - Пташка… Я убью любого, кто хотя бы попытается причинить тебе боль. Тонкие руки обвили его шею и принялись гладить по волосам. - Мой зверь… Ласковый и нежный зверь… Сандор подмял её под себя и почти без прелюдий вошёл во влажное лоно. Брал долго, жадно, с растяжкой, то погружаясь в горячую плоть глубоко, до упора, то, приподнявшись на сильных руках, почти полностью вынимал увитый набухшими венами член и головкой дразнил её жаждущие ласки складочки. Она дрожала, двигала бёдрами навстречу, выгибалась и истекала соками, а он любовался распростёртым под ним желанным телом и наслаждался страстными стонами. А когда по её плоскому животу пошли первые волны экстаза, а внутренние мышцы начали сжиматься, он дал себе волю и принялся яростно вколачиваться в гостеприимные жаркие глубины. Несколько таких толчков – и пташка захлебнулась собственным криком, забилась в конвульсиях, выгнулась ему навстречу и расслабленно опустилась на ковёр. Сандор хрипло протяжно зарычал, вышел из неё и излился на подрагивающий, покрытый испариной животик. Тяжело дыша, он смотрел на её отрешённое лицо и завидовал сам себе. Ему казалось, что он, словно монах в септе, зажёг святую лампаду пташкиной чувственности и теперь наслаждается её трепетным сиянием. Какие космические ливни только что сотрясали её тело? Какие молнии пронизывали? В какие пропасти она падала в момент оргазма? Ни одному мужчине, даже самому сладострастному, не дано испытать и десятой доли тех божественных мук наслаждения, которые приходят в такие минуты к женщинам. ххх Он резко сел в постели. Вовсю светило солнце, но окно было плотно зашторено. Мерно и тихо работал кондиционер. Пташки не было. «Пекло! – мысленно выругался он и провёл руками по лицу. – Опять ушла!» Послышался какой-то странный звук, будто кто-то стучал по жестянке. Сандор вышел из спальни и замер: в кухне, спиной к нему, собрав медную гриву в высокий хвост, в его футболке, мешком сидевшей на её фигурке, пташка что-то колотила в миске. Тихо, как вор, боясь спугнуть это кажущееся эфемерным виде́нье, он подкрался ко входу в кухню, прислонился головой к косяку и застыл. Откуда-то из глубин подсознания вдруг выплыли казавшиеся несбыточными мечты о домике с цветником под окнами, о любимой женщине, о горячих булочках на завтрак… Не бойся своих желаний. Там уже давно всё решили за вас. Пекло, неужели бабка знала? Пташка перестала стучать, открыла дверцу духового шкафа, и на него лавиной обрушился исходивший оттуда потрясающе вкусный запах. Сладостно и тоскливо защемило сердце, к горлу подкатил комок. Забыв обо всём, он шумно втянул в себя пряный воздух. Она обернулась и покраснела, смутившись. - Сандор… Я разбудила тебя, да? Прости. Медленно, словно к ногам привязали груз, он приблизился к растерявшейся пташке. - Я решила приготовить завтрак. Не сердишься, что я тут… хозяйничаю? Он молча взял у неё из рук миску и поставил на стол. Несколько секунд смотрел в глаза, а потом как подкошенный упал на колени. Санса испуганно ахнула, а он крепко прижал её к себе и прохрипел, уткнувшись лицом ей в грудь: - Никому тебя не отдам. Никому. Даже Дракону.