***
Бесконечная вереница гостей, приветствия, рукопожатия, улыбки… Визерис тоскливо косился на разносивших алкоголь официантов: хотелось выпить, но новая должность обязывала. Он улыбался, любезно отвечал на вопросы, пожимал протягиваемые ему руки, делал дежурные комплименты, но чувствовал себя прескверно. Ему казалось, что народу сегодня в разы больше. А может, просто нервы на пределе. Он нервно провёл пятернёй по серебристым волосам, закинул их назад и улыбнулся стоявшей рядом Сильве Сантагар. Она что-то говорила, восторженно сверкая густо накрашенными глазами, но ему было всё равно. По правде говоря, он жалел, что пригласил её. Сильва была очень милой, даже симпатичной, но слишком навязчивой. Она почти не выпускала его руки, постоянно о чём-то ему рассказывала, очевидно считая своим долгом развлекать его беседой, да и вообще, образно выражаясь, её было много. И без того пребывающий не в лучшем расположении духа Визерис чувствовал, как испаряется его хвалёное самообладание. Ещё немного – и он снимет с локтя её наманикюренные пальчики, развернётся и исчезнет в толпе. Да, это бестактно и даже недопустимо по отношению к девушке, но… - …Вон за тем столиком, видишь? Он словно очнулся, услышав конец её фразы. - Что, прости? - Я только поздороваюсь, – улыбнулась Сильва, – хорошо? - Да, конечно. – Визерис мысленно возликовал: ну наконец-то! Прекрасная возможность смыться. Сделать вид, что очень занят, а потом попросить Тириона отвезти её домой и вообще свалить из клуба. Выждав для приличия несколько минут, он обернулся, чтобы удостовериться, что Сильва его не видит, и вдруг замер на месте, словно пригвождённый: за столиком, к которому она подошла, сидела Арианна в компании своей сестры Нимерии и троих молодых мужчин. Двоих из них он знал: Герольд Дейн, дальний родственник Эртура, и Эндрю Дальт; третий, высокий и немного расхлябанный, был ему незнаком. Змеиные глаза обожгли огнём, всколыхнув внутри волну небывалого азарта. Он вдруг ощутил, как кровь отхлынула от лица, а потом, собравшись в сгусток, ударила в голову. Позабыв обо всём, схватил с подноса проходившего мимо официанта бокал с дорнийским и залпом выпил. А затем откинул волосы назад и пошёл к их столику. ххх Арианна была в бешенстве. Тонкие ноздри нервно раздувались, словно у лошади, глаза метали молнии. Чтобы не сорваться, она часто подносила к губам бокал с вином, а чтобы не опьянеть, делала маленькие глоточки. Вечер был безнадёжно испорчен с самого начала, и только присутствие Нимерии и друзей пока удерживало её на месте. Она сразу заметила Визериса, но появление рядом с ним Сильвы Сантагар стало ударом под дых. Этот мерзкий белобрысый ящер в открытую оказывал ей знаки внимания, улыбался, кивал головой в ответ на её бредни, – Арианне казалось, что она даже слышит Сильвин голос. А та не замечала никого вокруг, висла на его руке, жеманничала, кокетливо хлопала ресницами и всем своим видом давала понять, что она женщина вечера. Так и хотелось запихнуть ей в рот целый лимон, чтобы не видеть её довольной улыбки. - Давай выпьем, родной, – улыбнулся ей Гарин Гринблуд, её друг и молочный брат. Они с Гарином родились в один день, и его мать до полутора лет кормила их грудью. Арианна очень любила этого длинного, несуразного, но весёлого и доброго паренька и многое ему прощала. Сдержанно улыбнувшись, она подняла свой бокал. - А я уверен, что Пятнистый Кот поимеет этого одичалого. – Эндрю Дальт, ещё один её друг, закусил вино оливкой: как любой дорниец, он обожал зелёные оливки и не мыслил себе другой закуски. – Кто он такой, вообще, этот Тормунд Великанья Смерть? Откуда взялся? Сидевший напротив Герольд Дейн зыркнул на него злыми тёмно-лиловыми глазами. - Я слышал, одичалый служил в армии, – ответил он. – В моём собственном рейтинге это стоит на более высокой позиции, чем отсутствие боевой подготовки у твоего хвалёного Кота. - Ну, у него не боевая подготовка, а бойцовая, – по-доброму возразил Эндрю. – Он считается одним из лучших бойцов Эссоса. О нём говорят «поэма на двух ногах». - Пф-ф, – презрительно фыркнул Герольд, – поэма… В Эссосе в кого ни плюнь – одна сплошная поэма. Что Камаррон, что Кразз, что Бельвас-Силач с Костоломом… - Ладно, мальчики, расслабьтесь, – Нимерия, улыбнувшись, вытащила из пачки тонкую сигарету. – Герольд, не заводись, ты слишком напряжён. Дейн чиркнул дорогой, украшенной лунным камнем зажигалкой и помог ей прикурить. Арианна бросила на него взгляд: орлиный нос, высокие скулы, гладко выбритый сильный подбородок, волосы серо-серебристые, словно седые, разделённые широкой чёрной прядью. Красивый мужик. Но жёсткий разрез губ, злые глаза и ещё более злой язык портили всю картину. «Зря я согласилась прийти, – с тоской подумала она. – Мало мне своих проблем, так теперь ещё слушать перепалки Дейна и Дрю». Она заставляла себя не смотреть в сторону Визериса, но это было выше её сил. Боги, какой же он циничный мерзавец! Для него женщины что перчатки – меняет с лёгкостью, даже не задумываясь. И ещё смел говорить ей о любви! Негодяй! С их памятной ночи прошла ровно неделя, а он уже побывал с двумя, и это только те, о ком Арианна знает! - Ну, а где же твой красавец боец? – спросил вдруг Герольд, повернувшись к ней. В его голосе слышалась неприкрытая обида. И причина хорошо известна: Дейн давно был увлечён ею, но Арианна отвергла его чувства, предложив остаться друзьями. Она всегда смотрела на него только как на друга, правда, такого, с которым надо быть начеку, и умела сглаживать вспышки его ревности, но сейчас сказанное больно задело. - Который их них? – она вызывающе вскинула голову и вдруг увидела, что к их столику идёт Сильва. - Ты тоже расслабься, – шепнула ей Нимерия. - Осторожней, Герольд, – усмехнулся Эндрю, – наша очаровательная змейка может плюнуть ядом. - Я был вскормлен на яде, Дрю, – холодно ответил Дейн. – Любая змея, попытавшаяся меня укусить, пожалеет об этом. - Всем привет! – поприветствовала всех улыбающаяся Сильва. Обаяшка Дальт вскочил с кресла и поцеловал ей ручку. То же самое сделал Гарин, блеснув в улыбке золотой фиксой; Герольд лишь сдержанно кивнул головой. - Мы не знали, что ты сегодня здесь. – Нимерия элегантно выпустила изо рта небольшую струйку дыма. – Присаживайся за наш столик. - Спасибо, но я не одна, – она кокетливо закатила глазки. – Меня пригласил Визерис Таргариен. Вы знаете, брат передал ему управление клубом. - Так ты теперь его девушка? – спросила Арианна, чувствуя, как внутри всё клокочет от злости. - Что, тебя и тут обскакали? – насмешливо бросил Герольд, в упор глядя на неё. Арианна резко отодвинула кресло и встала. - Если ты не заткнёшься… – прошипела она, но тут же замолчала на полуслове: к их столику направлялся улыбающийся Визерис. - Ну что ты, родной… – Гарин поднялся вслед за ней, обнял и привлёк к худой груди. – Не надо так. Просто не обращай на него внимания, он сегодня не в духе. - Он всегда не в духе, – пробормотала Арианна. - Успокойся… – Гарин склонился и ласково заглянул ей в глаза. – Скоро начнётся бой, мы с тобой пойдём поближе к рингу. А Герольд пусть и дальше злится. Садись. Она натянуто улыбнулась и кивнула головой, искоса наблюдая за приближающимся Визерисом. Ей было стыдно за свой порыв, но ещё хуже от того, что он всё видел. Гарин помог ей сесть. Дейн, отвернувшись, нервно вертел по столу стакан с виски; Нимерия, чтобы разрядить обстановку, обратилась к растерявшейся Сильве с вопросом: - Я слышала, ты планируешь открыть собственную линию одежды? - Да, – кивнула та. - И инвестора уже нашла? - Отец согласился инвестировать в мой проект, утвердил бизнес-план… - Добрый вечер. Визерис по очереди пожал мужчинам руки, затем поцеловал пальцы её сестры. Арианна старалась не выдать бушующих внутри эмоций и краем глаза наблюдала за серебристой прядью, упавшей на лоб, когда он склонился к Нимерии. Медленно, очень медленно… горячие ладони, жаркие губы, блуждающие по телу, влажный умелый язык… - Пойдёмте к рингу, – она снова резко встала. – Скоро начнётся бой. Ей показалось, что вдруг наступила гробовая тишина. Это длилось всего пару секунд, но она успела заметить удивлённый взгляд Гарина, злобный – Герольда, озабоченный – сестры и ещё один, вызывающе-наглый, таргариеновский.***
- Левый сбоку! – орал Селми из-под канатов. – Голову не опускай! Шёл второй раунд боя. Первый Сандор даже не запомнил – настолько скомканным и сумбурным он был. Соперник Тормунда – темнокожий летниец по прозвищу Пятнистый Кот – считался одним из сильнейших бойцов Эссоса. Высокий, крепкий, хорошо сложенный и грациозный – Тормунд против него выглядел медведем. Но Сандор терпеть не мог пафоса, которым грешили все эссосцы. Вот и сейчас Пятнистый Кот вышел на ринг в перекинутой через плечо леопардовой шкуре, а когда картинно её сбросил, то у него даже шорты оказались с леопардовым принтом, да ещё и в обтяжку. Это вызвало небывалый восторг у женской половины зала, и Сандор подумал, что было бы здо́рово, если бы одичалый хорошенько надрал ему его пятнистую задницу. - Работай левой! Руки выше! – кричал Селми. – Ещё! Ещё давай! Из угла летнийца тоже доносились выкрики на высоком валирийском, но Сандор разобрал только одно слово - «Qrimbrōzvos»* Тёплые брызги скользнули по лицу. Он провёл пальцами – кровь. Кот рассёк одичалому кожу на скуле, и она размазанной дорожкой уходила вниз, в бороду. Он бросил взгляд на Селми: тот коротко переговаривался с катменом, пытаясь оценить опасность рассечения. Но бой продолжался. Тормунд, выпучив глаза, напирал на летнийца и теснил его к канатам. «Только не облажайся, рыжий ублюдок, – мысленно твердил Сандор, заметив, как внимательно соперник выискивает брешь в защите одичалого, – только не облажайся, как на тренировке…» И словно ему в ответ, Тормунд крутанулся вокруг оси, видимо, хотел пробить в бедро, но противник за секунду просчитал его: поднырнул, обхватил корпус, дёрнул на себя – у рыжего запутались ноги – и, резко бросив на колени, взял на «гильотину»*. Сандор на мгновенье поймал его растерянный взгляд. «Провалившийся» Тормунд яростно сопротивлялся, пытаясь скинуть с себя Кота, но тот плотно держал его в захвате. Он вслепую выбрасывал удары назад и несколько раз даже попал летнийцу в голову. Свободной рукой Кот перехватывал джебы* одичалого, а тот бил вторым кулаком. «Крепкий, сволочь», – подумал Сандор, видя, как соперник непроизвольно дёргает головой в стороны. Вставшие дыбом рыжие кудри Тормунда лезли Коту в рот, в нос, мешали смотреть, и Сандор невольно усмехнулся, решив, что даже волосы поднялись на защиту своего хозяина. Зрительный зал в едином порыве то замирал, не спуская глаз с развернувшегося на ринге кровавого действа, то захлёбывался восторженными воплями и оглушительным свистом. - Голову вниз! – ревел Селми. – Работай подбородком! Снимай руку!.. Летниец пытался его растянуть, цепляясь ногами под колени, но Тормунд в какой-то момент упёрся всеми четырьмя конечностями в настил и резко вскинул корпус. Рывок… Ещё рывок – и он, освободившись, вскочил на ноги. Зал взорвался радостным рёвом, шумно загудели болельщики Кота, рядом с Сандором залихватски свистнул Джейме, а молодые бойцы в запале повскакивали со своих мест. Рыжий в хорошей боевой ярости сразу же пробил мощную двойку, а затем на кураже сделал сильный дуговой в корпус, так называемую вертушку. И понеслось. Выкатив побелевшие глаза, он обрушил на Кота град ударов. Настил был забрызган кровью, теперь уже обоих бойцов: один из точных джебов Тормунда рассёк летнийцу лоб. Растративший себя на неудавшейся гильотине, тот старался прихватить одичалого в клинч* – ему нужна была передышка. - Держи дистанцию! – рявкнул тренер, пытаясь переорать беснующуюся толпу. Но – Сандор был уверен, – рыжий его сейчас не слышал. Он прекрасно знал это ощущение вакуума, когда от избытка адреналина перестаёшь воспринимать реальность, теряешь с ней связь. Перед глазами только противник, а в мозгу одна мысль: «Бей! Бей! Бей!» И Тормунд, озверев окончательно, в диком азарте лупил Кота куда придётся. Кровавые брызги вперемежку с по́том фонтанчиками разлетались по сторонам, а публика заходилась в экстазе в ожидании близкой развязки. Но летниец не собирался сдаваться просто так: близко подпустив одичалого, схватил его за колено, дёрнул на себя и свалил на ринг. Зал ухнул, словно по команде, а присутствующие среди зрителей многочисленные эссосцы от радости заорали так, что у Сандора чуть не лопнули перепонки. Соперники снова боролись в партере, брыкаясь и рыча, но Тормунду всё-таки удалось вывернуться и напасть на Кота сверху. «Ну давай, козлиная ты рожа! – мысленно молил Сандор, сжимая кулаки. – Заходи на гильотину! Ну же!.. Давай!» И снова, будто услышав его мольбы, Тормунд через руку сделал захват. Кот из последних сил, работая головой, снял его, но рыжий попытался снова, поддав ему боковым в челюсть. Секунда, две, три… Пекло, время словно остановилось… И вдруг ближние ряды взревели, а за ними встал весь зал: летниец несколько раз постучал пальцами по канвасу. На ринг повалили люди. Все обнимали и поздравляли победителя; поверженный Кот, весь в крови, сидел в своём углу, привалившись к столбику и тяжело дыша, вокруг суетилась его команда; ведущий громогласно и протяжно выкрикивал в микрофон результаты боя, а Сандор чувствовал огромное облегчение. Ему казалось, что даже за самого себя он так не волновался, как за этого рыжего придурка. Сейчас, после боя, он выглядел настолько комично, что без смеха смотреть на него было невозможно: лохматый, страшный, перепачканный кровью, с безумными глазищами, яростно сверкавшими из-под вздыбленных рыжих бровей. Ликовала публика, кто-то уже бурно отмечал выигрыш, а половина зала в ярости подсчитывала потери. Всё как всегда, до боли знакомое, привычное, с той только разницей, что на сердце было тепло и спокойно. Пташка... Она ждёт его. Он пообещал ей приехать сразу, как только закончится бой. - А ты почему сегодня не на ринге, Пёс? – По плечу прошлись тёплые пальцы. Он повернул голову. Стоявшая рядом рыжеволосая красотка в платье с глубоким декольте призывно улыбнулась. - Робкий я, – хрипло ответил он. - А по тебе и не скажешь. – Взгляд тёмных глаз откровенно блуждал по его телу. – Интересно, ты и в постели робкий? Женщина погладила выпуклую вену на его бицепсе, но Сандор накрыл её руку своей и отвёл в сторону. - В постели я вообще безнадёжен. Не тратьте на меня время. - Ух… – она облизнула губы, и на розовом языке блеснул металлический шарик пирсинга. – Какой ты… Люблю таких. Может, ещё чем-нибудь меня удивишь? - Уже нет. Он развернулся, чтобы уйти, и поймал на себе жгучий взгляд Арианны. Она смотрела в упор, не отрываясь, губы были плотно сжаты, лицо напряжённое. «В пекло вас всех», – подумал Сандор, пробираясь сквозь толпу веселящихся зрителей к выходу. Сейчас быстро умыться и домой, к пташке.***
Зрители вокруг неё ликовали, обнимались, поздравляли друг друга с выигрышем – гвалт стоял жуткий, а Арианна тоскливо вспоминала дни, когда по окончании боя бежала через весь зал к заветной двери с табличкой «Служебный вход» и падала в объятья Сандора. Она сразу увидела его, стоявшего рядом с рингом, и сердце сладко заныло при виде его широченных плеч, мощных рук, тёмных волос, собранных в небрежный хвост. Эта рыжая сука Муэрта, любительница попрыгать на мужских членах, крутилась возле него, призывно улыбалась, гладила по плечу. Но он ушёл. Отвёл от себя её руку и исчез в глубине зала. Арианна смотрела ему вслед и думала, что уже несколько дней не получала вестей от Вариса. Может, ему просто нечего сказать? Может, Сандор снова один? Он скрылся за перегородкой. Там, за дверью длинный коридор, а в конце выход на служебную автостоянку. Побежать, догнать, броситься на шею и будь что будет. Оттолкнёт – ну что ж, он уже причинял ей боль, одним разом больше, одним меньше… А вдруг не оттолкнёт? Ведь им было хорошо вдвоём, он не может этого отрицать. Отбросив сомнения, Арианна нырнула в толпу и, ловко лавируя между людьми, чуть ли не бегом побежала к незаметной двери. В коридоре было почти темно и пусто – все бойцы и тренерский штаб сейчас находились в зале, праздновали победу. Она остановилась, сняла туфли, чтобы не стучать каблучками по выложенному плиткой полу, и, держа их в руках, бесшумно двинулась вперёд. Слева, из приоткрытой двери донёсся приглушённый женский стон, потом возня, словно кто-то шуршал тканью. Вслед за стоном послышались какие-то нечленораздельные звуки… Её прошиб холодный пот: Сандор?! Но с кем? Боги, неужели этой озабоченной девке всё-таки удалось его раскрутить? Звуки повторились. Пытаясь сдержать внезапную дрожь, Арианна широко открыла дверь и шагнула в темноту. Глаза не сразу рассмотрели целующуюся парочку. Первое, что она увидела, – женщину, прижавшую своего партнёра к стене. Одна рука мужчины безвольно висела вдоль тела, вторая, похоже, была в кармане брюк, а женщина страстно обнимала его за шею. Длинные волосы в тусклом свете коридорных лампочек блеснули рыжиной. Арианна с замершим сердцем подняла глаза выше и вдруг отчётливо увидела белую голову. Боги, Визерис! - А-ах! – от неожиданности выдохнула она. Сильва испуганно вскрикнула и отпрянула в сторону. Зато белобрысый поганец даже не попытался как-нибудь исправить ситуацию. Вместо этого он небрежно откинул волосы назад и улыбнулся. - Простите, что помешала, – осипшим внезапно голосом сказала Арианна и вышла, закрыв дверь. Она медленно побрела обратно в зал. Бежать за Сандором не было смысла: он уже наверняка уехал. К тому же ноги почти не слушались, а на душе стало гадко. Хотелось плакать, а ещё очень не хотелось признаваться самой себе, что, помимо обиды на Сандора и злости на Визериса, она завидовала этой жеманной кукле Сильве.***
Эйгон в ярости шарахнул плетёным креслом по ограждению террасы. Полетели в стороны обломки ротанга, жалобно зазвенели от ударов причудливые кованые гарпии в переплетении веточек виноградной лозы, а он всё бил и бил, пытаясь погасить бушующий внутри пожар. Доломав первое кресло, он точно так же расправился со вторым, затем схватил небольшой кофейный столик, стоявший тут же в ожидании своей невесёлой участи, и с силой швырнул его с террасы на вымощенную плиткой дорожку. Раздался звон стекла – лопнула и разлетелась на куски столешница. Тяжело дыша Эйгон брезгливо отпихнул от себя обломки и рухнул на заставленный яркими подушками диванчик. Боль, ревность, зависть, жгучая обида, ярость, ненависть – все эти чувства, слившись воедино, пылали внутри драконьим огнём. Он даже не помнил, как вернулся домой после разговора с Иллирио, как сдержался, как не взорвался прямо там, в саду его роскошной виллы, где они сидели за большим столом, пили вино и беседовали. Поначалу разговор не клеился: магистр, как всегда разглагольствовал, перемежая свою и без того напыщенную речь цветистыми выражениями, рассыпался в сочувствии к нему, «бедному мальчику, подло обманутому собственным отцом», а Эйгон откровенно скучал, жалея, что отказался поехать со своими новыми приятелями Ролли и Халдоном в ночной клуб. Но потом Иллирио рассказал такое, от чего кровь в жилах сперва заледенела, потом растаяла, разгорячилась, закипела, а к концу беседы превратилась в поток раскалённой лавы. Дикая злоба схватила за горло, словно Неведомый костлявой рукой, мешая дышать и думать. Пёс, эта мерзкая палёная тварь! Это он напал на них тогда, в лесопосадке! Расшвырял дотракийцев как щенков, а его просто вырубил. А он постоянно думал, почему ему повезло – всего-то приложили лбом о капот Ягуара. Эйгон трясущимися пальцами вытащил из пачки сигарету, прикурил, сделал несколько затяжек. Сука, какая же ты сука, Санса! Строила из себя леди, а сама оказалась обычной дешёвкой, променявшей меня даже не на отца, а на эту уродливую безродную дворняжку! Растоптала чувства, унизила, плюнула в душу. Очаровала Дракона, а сама трахаешься с Псом. Интересно, они знают, что ты водишь их за нос? Циничная стерва! Он бросил сигарету, вскочил и с диким рычанием принялся рвать диванные подушки. Рвал зубами, пальцами, топтал ногами, отшвыривая в стороны куски ткани и синтепона, потом резко замер: доза! Ему нужна доза. И шлюха, а лучше две: под коксом эрекция долго не ослабевает; устанет одна девка, можно трахать другую. Пачкая окровавленной рукой белые джинсы, он вытащил из кармана телефон. - Алло!.. – в трубке слышался грохот клубной музыки. - Утка, это я! Вы где? - В «Анда́лос»! – крикнул в ответ Ролли. – А ты где? - Ждите меня, я скоро буду! Дурь есть? - Найдём! – отозвался приятель. – Подгребай! Эйгон опёрся руками на невысокое кованое ограждение террасы, о которое несколько минут назад разбил кресла, и вскинул голову к небу, усеянному мириадами звёзд. «Я отомщу, – думал он, стараясь выровнять дыхание. – Отомщу всем: этой мерзкой суке, её кобелю Клигану, отцу, брату… Они все поплатятся. Все» * Qrimbrōzvos (вал.) – проклятье! * гильотина – удушающий приём. * джеб – длинный прямой удар рукой. * клинч – техника сдерживания противника.