***
Документы, кредитка – всё осталось в его машине, на которой похитители увезли пташку. Арианна на свои деньги купила ему джинсы, кроссовки и футболку-поло. В другое время Сандор не позволил бы ей этого, но сейчас у него не было выбора. Однако, когда она попыталась помочь ему одеться, он отстранился: не хотелось, чтобы к телу прикасались другие, не пташкины руки, пусть даже и без намёка на эротизм. Палата располагалась на первом этаже здания, и хотя до земли было не меньше девяти футов, зато под окном большая клумба. Поздно вечером, когда закончились процедуры и в отделении уже готовились ко сну, Сандор вылез в окно и как можно осторожней спрыгнул на влажную почву. Полежал какое-то время, подождал, пока утихнет боль во всём теле, особенно в раненой ноге, и, прячась за кустами, пробрался к служебной стоянке, на которой Арианне позволили ставить свою машину. Полусонный охранник, медленно ползущий вверх шлагбаум… Скорчившись на заднем сиденье и стиснув зубы, чтобы не стонать, Сандор стоически терпел, пока они выедут за ворота госпиталя. Забинтованная грудь и плечевой бандаж сильно сковывали движения, хотя плечо болело уже не так ощутимо, да и дышать было гораздо легче, если, конечно, не делать резких движений. Ещё дней десять и вообще всё пришло бы в норму, но у него не было десяти дней. Он и так потерял непростительно много времени, провалявшись на больничной койке. Сейчас главное – найти пташку, узнать, где она и что с ней. Ему не хотелось думать о плохом, но когда поганые мыслишки всё-таки брали верх над силой воли, он ни на секунду не сомневался, что не откажется от неё. Ни за что и ни при каких обстоятельствах, как бы страшно ни было то, что могло с ней произойти. Он проклинал себя за решение повезти её на Тихий остров, и мысленно крыл отборным матом семерых ублюдков, снова позавидовавших его счастью. Чем больше он думал о той ночи, раскладывая сохранившиеся в памяти скудные эпизодики, тем настойчивее его одолевала одна мысль: либо Эйгон снял намордники со своих шестёрок, либо – и это самое паскудное – его папаша. Можно, конечно, пересилив себя, пойти на поклон к Дракону и всё ему рассказать. Безусловно, он будет в ярости и за сынка, и за пташку, но зато предпримет меры, чтобы найти обоих. А если всё это организовал он сам, и их выследили по его приказу… От ревности и бессильной злобы невольно сжимались кулаки. - Почему ты не хочешь заявить в полицию? – спросила вдруг Арианна. Они ехали уже часа полтора. Мелькали люминофорные знаки обозначения лиг; в стороне остался поворот на Расколотую Клешню, указатель Грачиного Приюта, съезд к паромной переправе на Драконий Камень и многочисленные развилки, ведущие к мелким городкам и посёлкам. Сандор скосил на неё глаза. Разговаривать не хотелось, но тупить, играя в молчанку, было бы по-свински. - Сначала надо кое-что выяснить, - ответил он. - Я могу чем-нибудь помочь? – её голос едва заметно дрогнул. От того, как она это произнесла, от робкой затаённой надежды, да даже от самой ситуации, в которой они оказались, Сандору стало ещё хуже. Ведь Арианна - может, случайно, а может, нет, - загнала его в угол. Теперь он ей обязан, и что бы сейчас ни ответил, всё равно будет выглядеть мудаком. - Ты и так уже помогла, - хрипло сказал он, – спасибо. - Сандор, я… - она запнулась, - сделаю всё, что ты скажешь… В душе́ неприятно заныло. - …Всё, о чём попросишь, - продолжала она тихо. - Ничего не нужно, - рыкнул он. Арианна замолчала, обиженно поджав губы. Какое-то время они ехали молча: она смотрела на дорогу, он откинул голову на спинку сидения и прикрыл глаза, только обожжённый уголок губ нервно подёргивался. «Надо потерпеть, - думал он. - Не время строить из себя праведника. Без денег и телефона отсюда ночью хрен уедешь, а потому надо засунуть свою гордость в задницу и…» - Чем она лучше меня? Сандор дёрнулся от неожиданности. По её лицу текли слёзы, пальцы сильно сжимали руль, мелко дрожала челюсть – вот-вот начнётся истерика. Этого ещё не хватало! - Остановись где-нибудь, - приказал он, быстро оценив ситуацию. Но Арианна, словно не слыша, продолжала давить на газ, разрывая фарами темноту пустой дороги. Слёзы текли уже без остановки; она судорожно всхлипывала и шмыгала носом. - Остановись, я сказал, мать твою! – рявкнул Сандор. Она подчинилась, припарковалась на обочине, заглушила двигатель. Сразу стало тихо, только где-то в посадке заливисто пел соловей, будто издеваясь над их непростой ситуацией. Сандор вздохнул – чего взять с женщины за рулём? – поставил ручной тормоз на паркинг и нажал кнопку аварийки. Арианна этого даже не заметила. - Ну чем она лучше меня?! – она в отчаянии хлопнула руками по рулю. - Она не лучше, - устало вздохнул он. - Просто другая. Арианна снова всхлипнула и отвернулась в окно. - Прости меня, - хрипло сказал Сандор. – Ты – хороший человек и заслуживаешь больше, чем я мог бы тебе дать, но… - Пожалуйста, не надо этих шаблонных фраз! – завопила Арианна, зажав пальцами уши. – Ты хорошая, ты классная, ты вообще супер и бла-бла-бла! Не надо всей этой лабуды, Сандор! Он замолчал, пытаясь сдержать раздражение. Пекло, как же некстати всё это! Не нужны ему выяснения отношений, разборки, нелепые оправдания. Почему он должен извиняться за собственные чувства, тем более сейчас, когда время так дорого? - Ладно, – он нащупал ручку и открыл дверь. – Спасибо тебе за помощь. И осторожно, стараясь не потревожить сломанное ребро, вышел из машины. Плевать, что нет ни дракона в кармане – как-нибудь доберётся. Пока будет идти пешком, а на рассвете пойдут большегрузы, может, хоть как-то, хоть до Сумеречного Дола, а там уже легче. - Ты куда? – всхлипнула Арианна, размазывая по лицу слёзы. - Сам доеду. Он захлопнул дверцу и не оборачиваясь пошёл по краю бетонки в темноту. - На чём?! – она выскочила из машины, в три прыжка догнала его и вцепилась в руку. – Сандор! Подожди! - Всё в порядке, Арианна, - прорычал он. – Езжай домой. - Я… не смогу… в таком состоянии… - слёзы градом катились по щекам, нос опух, всегда яркие, вызывающе-дерзкие губы сейчас жалобно дрожали. – Садись ты за руль… пожалуйста…***
- Привет, Куорен. - Здоро́во, Джонни. Как сам? - Да нормально. Ты там как? Что-то не звонил давно. - Так порадовать нечем, вот и не звоню. Работаем, но пока порожняк один. - Понятно. - Как что-то будет, я наберу тебя, лады? - Ок, в любое время.***
Арис уже три дня поджидал Арианну. Престижный район, в котором она жила, располагался в небольшой низине недалеко от так называемых Северных Ворот – исторического памятника эпохи Эйгона Завоевателя, - и чтобы не попасть в объективы камер слежения, которыми были утыканы богатые виллы вокруг, он облюбовал себе место на холме, откуда отлично просматривалась резиденция Мартеллов. Поставив локти на обод руля, он внимательно прощупывал в бинокль улицу, ведущую к подъездной дорожке её дома, и реагировал на любой транспорт, въезжающий или выезжающий из ворот. За три дня он не по одному разу видел всех членов змеиного семейства, изучил все их машины, расписание доставки продуктов, график работы персонала, но Арианна так и не появилась. Самым неприятным в этой ситуации было исчезновение Сандора. Поначалу никто не обратил внимания на его отсутствие, но спустя три дня тренер Селми задал вопрос. После этого все забеспокоились. Джейме и Тормунд периодически наведывались к нему домой и постоянно звонили на мобильный, Берик с Бронном проехались по барам, где он иногда появлялся, но всё было безрезультатно. Охрана в его доме пожимала плечами, Тирион Ланнистер тоже ничего не знал. Арис продолжал гордо отмалчиваться, но ему казалось странным, почему никто из парней не вспомнил о той самой блондинке, подруге Дракона, из-за которой не так давно Сандор чуть не прибил Тормунда в раздевалке. Неужели никто о ней не знает? А может, просто забыли? Его так и подмывало задать вопрос одичалому, но он выжидал, стараясь поглубже спрятать собственные тревоги. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы три дня назад Арис случайно не столкнулся в одном из баров с Квентином Мартеллом. О том, что они с Арианной дети одного отца и матери, напоминали только чёрные глаза и густые блестящие волосы. Ни жгучего темперамента сестры, ни её яркой внешности в Квентине и в помине не было, наоборот, его крупная коренастая фигура и грубоватое лицо с квадратной челюстью и широким носом делали его похожим на лягушку. Но он был спокойным и добродушным, никогда не кичился своей родословной и пользовался уважением знакомых с ним людей. Он-то и рассказал якобы невзначай поинтересовавшемуся Арису о том, что Арианны уже несколько дней нет дома. Куда она уехала и с кем Квентин, понятное дело, не знал. Арис чуть не задохнулся от ревности. Уехать, не сказав ни слова родным, Арианна могла только в одном случае – если ей было, что скрывать. Или кого. А исчезновение Сандора не оставляло сомнений, что они вдвоём. В общем, решив, что правду можно выяснить только одним способом, Арис выбрал себе наблюдательный пункт и вот уже трое суток не расставался со своим армейским биноклем. Он литрами пил кофе, боролся с усталостью – выходил из машины, разминал плечи, лупил кулаками по толстым, словно обмотанным верёвками стволам невысоких пальм, приседал, - но не выпускал бинокля из рук. И не мог объяснить себе, ради чего всё это. Друзья советовали забыть её, вырвать из сердца и успокоиться, но это было выше его сил. Статный, интересный, из хорошей семьи, он всегда пользовался успехом у женщин, но ни одна из них не зацепила его так глубоко и сильно, как Арианна. Ранним утром четвёртых суток на подъездной дорожке появился знакомый белый джип. Приникнув к окулярам и почти не дыша, Арис наблюдал, как открылась водительская дверь и из машины вышел Сандор; как он, странно прихрамывая, пошёл по аллее в противоположную сторону; как Арианна, спустя пару минут, обошла джип спереди, села за руль и въехала в открывшиеся ворота поместья. Он бросил на сиденье рядом уже не нужный бинокль и устало откинулся на подголовник, ощущая внутри то самое, прекрасно известное многим отвергнутым любовникам чувство враждебной зависти.***
Камера выхватила часть какой-то комнаты со светлыми стенами, дверь, огромного бритого мужика в татуировках; затем кадр побежал куда-то, словно перевернулся, и в объективе появилось улыбающееся лицо Эйгона. - Привет, пап! – он помахал рукой. – Как ты там? Я по тебе соскучился! Эртур напрягся: веселье мальчишки казалось странным. Он был возбуждён и бледен, а расширенные зрачки почти закрывали собой испещрённые мелкими сосудами белки́ глаз. - Санса тоже по тебе скучает. Камера снова дрогнула, переместилась в сторону, потом приблизилась, пошла по кругу… Эртур замер: привязанная к стулу, с заклеенным скотчем ртом в объектив смотрела Санса Старк. - Ну-ка, милая, помаши папе, – сказал за кадром голос Эйгона. – Покажи ему, как ты соскучилась… Он протянул руку и попытался погладить её по щеке, но она резко дёрнула головой и что-то крикнула сквозь скотч. - Видишь, папа, Санса передаёт тебе привет, - продолжал дурачиться Эйгон, снова повернув объектив на себя. – Что тебе ещё рассказать? Я живу хорошо, даже весело. И, знаешь, я решил заняться бизнесом… Эртур бросил на Дракона осторожный взгляд: его лицо было неподвижно, будто маска, глаза не мигая сверлили экран телевизора. - …стать бизнесменом, как ты. Думаю, ты будешь рад, что… - Он снова на кокаине, - сказал вдруг Рейгар, не отрывая взгляда от экрана. - …остепениться, создать что-то своё. Как ты на это смотришь, отец? Уверен, положительно, – Эйгон издевательски улыбнулся. – И вот о чём я подумал: давай заключим сделку. Ты отдашь мне эссосские заводы, а я тебе Сансу. – Камера повернулась и приблизила её полные ненависти и ужаса глаза. – Ну что, сучка? Хочешь к папочке? Она снова дёрнулась, скинув с лица его руку. - Видишь, она хочет, - продолжал глумиться Эйгон. – Настоящая волчица, как ты любишь. Ты же любишь волков, да, отец? Ты на всё готов ради этих мерзких тварей. Вот и посмотрим. - Он уже не улыбался; чувствовалось, что ещё пара фраз – и он сорвётся в истерический припадок. Лицо Рейгара стало белым, под цвет волос, но он продолжал сидеть не шевелясь, вперив глаза в экран. - Хотя, знаешь, просто так отдать её тебе не совсем правильно, - Эйгон нервно откинул волосы с лица. – Поэтому я предлагаю бой. Твой боец против моего. Победивший получает заводы и Сансу. Да, детка? Улыбнись папе… Камера вновь пошла по кругу, снимая крупным планом тонкие девичьи руки, заломленные за спинку стула и накрепко примотанные прозрачной лентой, выбившиеся из косы медные прядки, прилипшие к вискам и покрытому испариной лбу, изящные щиколотки с грубо впившимся в кожу скотчем. Эртур почти почувствовал её страх, мерзкий, клейкий, парализующий всё тело. Бедняга… За такой короткий срок сколько ей пришлось пережить… - Но ты можешь отказаться, - он снова издевательски усмехнулся. - Мы с ней отлично развлечёмся. А когда она мне надоест, отдам её Роберту... – в объективе снова мелькнула ничего не выражающая рожа здоровенного мужика в наколках. – Так что, папа, думай. Даю тебе два дня. Всё, конец связи. Изображение погасло и Эртур снова покосился на Рейгара: лицо его словно окаменело; он сидел опустив глаза, смотрел в одну точку на столе. Одним богам ведомо, что происходило сейчас у него в душе, в каких далях он витал, о чём думал. Медленно подняв руку, Дейн ослабил узел галстука. Что творят эти безмозглые дети?! Трахаются друг с другом, употребляют кокаин, бегают по всему миру… Но это всё просто игра в песочнице по сравнению с тем, что сделал Эйгон. Это не кровосмесительный акт с братом, и даже не попытка изнасилования в наркотическом угаре - это похищение человека! Проклятые Таргариены! Видать, и правда в их жилах течёт драконья кровь, мнимую чистоту которой они берегли веками. Безумцы, одержимые самыми низменными пороками, мечущиеся из крайности в крайность, гении или идиоты. Но Эртур любил их всем сердцем, преданно и беззаветно. Глядя в неподвижное лицо друга, он понимал, что не сможет остаться безучастным сейчас, когда Рейгару необходимы помощь и поддержка. Плевать на обиду, злость, оскорблённое мужское самолюбие – он протянет руку и встанет рядом. Так было всегда, так будет и теперь. - Иди, Эртур, - вдруг тихо произнёс Дракон. – Мне надо побыть одному. - Рейгар, я… - он встал. – Можешь на меня рассчитывать. Я с тобой. - Спасибо, - не поднимая глаз ответил он.***
До своего дома Сандор добрался зайцем, сменив несколько троллейбусов. На метро, конечно, было бы быстрее, а на такси удобнее, но денег не было. Вызванный специалист вскрыл дверь, и он наконец-то, спустя неделю отсутствия попал в свою квартиру. Быстрый душ, чтобы очистить израненное тело, рассасывающие мази, укол обезболивающего – всё привычное за долгие годы, отработанное до автоматизма, с той только разницей, что вместо удовлетворения от очередного выигранного боя на сердце огромным камнем лежало чувство вины за пташку. Ему казалось, что он снова маленький мальчик, одинокий и беспомощный, лицом к лицу столкнувшийся с суровой реальностью. Внутренние демоны резвились вовсю, в красках описывая давно пережитые ужасы: брата-садиста, изуродовавшего ему лицо ради забавы, равнодушного отца, заставившего солгать полиции, смерть старой няни, щемящее одиночество, безнадёгу, ненужность. Сандор тоскливо слонялся по квартире, где всё вокруг напоминало о пташке, всё было пропитано её присутствием, словами, желаниями… Только он виноват в том, что случилось; ни Эйгон, ни его папаша, ни ещё кто-то третий, а он. Он совершенно не знал, что делать, с чего начать поиски. Наверное, надо заявить в полицию, но что он им скажет? Я тот самый Джон Доу, сбежавший из госпиталя в Девичьем Пруду, пришёл сообщить о похищении дочери сенатора Старка? Если за этим не стоит сам Дракон, то, может быть, его не возьмут в оборот и хотя бы выслушают, но тогда придётся рассказать обо всём, с самого начала. И вездесущая пресса сразу подхватит такую жирную рейтинговую новость и раздует из неё скандал вселенского масштаба. Выходит, для начала надо встретиться с пташкиным отцом. А что он скажет ему? Я - Сандор Клиган, который спит с вашей дочерью, пришёл сообщить, что мы с ней занимались любовью хрен знает в каком лесу, и её похитили? Сандор горестно усмехнулся, представив его реакцию, когда он такое услышит. Здоровенный мужик с обожжённой рожей стоит перед ним и рассказывает, что трахал его дочку, а потом тупо смотрел, как её запихивают в машину… Он зажмурился, словно наяву услышав её пронзительный крик о помощи. Она просила, она до последнего верила, что он встанет на ноги, раскидает этих отморозков и спасёт её… От ощущения собственного бессилия заломило всё тело, и чтобы хоть как-то отвлечься, он шарахнул кулаком о стену. Телефонный звонок разорвал тишину. Один гудок, второй… Сандор не собирался отвечать. Плевать, кто звонит, хоть сам президент Баратеон – ему сейчас не до разговоров. «Оставьте сообщение после звукового сигнала», - произнёс бездушный голос программного автоответчика. Аппарат пикнул, но звонивший не отключился. Послышался шорох, будто кто-то дышал в трубку, а потом… - Ну, здравствуй, брат. Помнишь меня? Сандор замер. Он почти четверть века не слышал этого голоса. - А ты живучий, засранец, - усмехнулся говоривший. – Не сдох в госпитале, не сдох в приюте. И даже, говорят, отрастил себе яйца… Всё поплыло перед глазами, пошатнулись стены, поехал пол. - Короче, здесь твоя сучка. Хочешь её увидеть – приезжай в Миэрин. Мелкий Дракон ждёт тебя. Заодно и посмотрим, какой ты боец.***
Когда за Арисом закрылась дверь, Рейгар резко встал, подошёл к стеклянной стене и, сунув руки в карманы брюк, уставился вниз на огромный город. - Ты знал об этом? - Слышал, - ответил Эртур, вспомнив загадочного спутника Сансы, каким его описала её соседка: высокий, здоровый, чёрные волосы до плеч и странное лицо со шрамами. - Почему не сказал? - У меня нет доказательств. А без них это просто слухи. Рейгар понимал, что Дейн прав, но глубоко в душе́ шевелился червячок сомнения. Прежде он списывал некую холодность и растерянность Сансы на специфику созданного в её семье образа врага, однако сказанное Окхартом заставило задуматься. Конечно, Пёс мало походил на героя-любовника, но кто способен понять женское сердце? Даже богам оно неподвластно. - Рейгар, послушай, - сказал вдруг Эртур, - я понимаю, только тебе решать, как поступить, но… - Но что? – холодно спросил Дракон. - Не отдавай бизнес. Ты же понимаешь, что Эйгон не в себе. Эртур смотрел на его замершую у окна фигуру и пытался представить, что он сейчас чувствует: за один день принять столько ударов и при этом не сорваться, не скатиться в эмоции, а ежеминутно сдерживать бушующий в душе пожар. Он не сомневался, что с той роковой ночи с Дени Дракон жил в собственном аду. И единственным светлым пятном в этой тьме была Санса. А сегодня… - Понимаю, - глухо ответил Рейгар. – Но он мой сын. То, что с ним происходит – это отражение меня самого. Я виноват во всём. И должен помочь ему. - Помочь? Чем? – не сдержался Эуртур. – Он же не сам всё это придумал, Рейгар! Им кто-то очень умело манипулирует. Дракон молчал. - Не соглашайся, - продолжал Дейн. – Один шантаж повлечёт за собой другой, третий… Ты потеряешь всё. - А Санса? – не отрываясь от окна спросил Рейгар. - Она дочь сенатора. Надо просто сообщить Старку о её похищении, и он поднимет на уши все силовые структуры. - Я попросил её стать моей женой, - сказал Дракон, и Эртур даже опешил от неожиданности. – А ты предлагаешь мне сидеть и ждать, пока Старк сам всё решит, а потом явиться на готовое. Может, ещё и коня белого взять, чтобы совсем стать похожим на принца? - Нет, Рейгар, - Дейн упрямо дёрнул головой. – Я совсем не это имел в виду, и ты понимаешь. Просто если она и Пёс… - Пса вышвырнуть из клуба, - в его голосе послышался металл. – Немедленно. - А как же бой? – Эртур ошарашенно уставился на Дракона. – Ты же видел этого монстра! Никто, кроме Пса, его… - Я сказал вышвырнуть, - прорычал Таргариен. - Найдём другого бойца. И вообще, хватит разговоров. К вечеру юристы подготовят документы, я тебя позову. А сейчас иди работай. Эртур понимал, что спорить не время. Надо успокоиться, прийти в себя, принять реальность. К тому же в глубине души он знал, что поступил бы точно так же, если бы оказался на месте Дракона. Он встал из-за стола, задвинул обратно офисное кресло и вышел из кабинета. Рейгар не обернулся. Стоял и смотрел на раскинувшийся внизу город, в котором кипела жизнь со своими бедами и радостями; всё как всегда, как вчера и месяц, и год, и сотни лет назад. Но что-то было не так. Ему казалось, что он вдруг выпал из обоймы, стал изгоем, отверженным, и весь мир объединился против него. Всё, ради чего жил, чего добивался, о чём мечтал – всё летело в пекло, и он не мог этому помешать. Четверть века он был почти неуязвим, потому что не имел слабостей, но с появлением Сансы всё изменилось. Она стала той самой болевой точкой, на которую умело надавили стоявшие за Эйгоном люди. Что ж, расчёт верный и беспроигрышный – против такого убойного козыря он не устоит. Дверь кабинета открылась и вошла Калла. - Там парень из клуба… Клиган, кажется... Просит о встрече. - Что? – резко повернулся Дракон. - Я могу сказать, что ты занят, - невозмутимо, как всегда, ответила она. Рейгар невольно сжал кулаки в карманах брюк. Помолчал несколько секунд, словно размышляя, а потом холодно кивнул: - Пусть войдёт.