Старшая школа Маунтин-Спрингс / Mountain Springs High School

      Из головы вылетели все мысли.       Шаги Соло по деревянным половицам казались неуверенными, но это не помогало успокоиться.       То ли потому, что сердце застряло в горле, то ли потому, что хотела прислушаться внимательнее, но Рей не двигалась ни на миллиметр.       Соло колебался. Он остановился, явно пытаясь понять, где он и куда идёт. Точнее, где находится Рей. Вероятно, прислушиваясь, где же она может быть.       Рей стояла спиной к шкафу у дальней стены спальни, лицом к двери, оставленной приоткрытой.       Ещё не стемнело. Захотелось крикнуть, спросить, что ему нужно, но челюсть слишком свело от напряжения. И поэтому Рей просто прислушивалась и широко распахнутыми глазами пялилась на дверь.       Дыхание стало слишком громким для собственных ушей, несмотря на то, что дышала она относительно ровно.       Послышалось ещё пару шагов, и снова остановка. Затем, поскольку глаза были прикованы к дверному проёму, Рей заметила через отверстие показавшиеся кончики пальцев, прежде чем они мягко, очень плавно толкнули дверь.       Как только Бен появился в поле зрения, их взгляды встретились. Рей моргнула, сердце замерло в жалких попытках произнести хоть один слог и спросить, что он ищет.       Соло подвигал челюстью и посмотрел на её стол, скорее всего, чтобы просто отвести взгляд, а не ради интереса.       Одну руку он держал на бедре, другую — в одном из карманов огромных шорт, доходящих до колен, которые, как Рей обратила внимание, Соло частенько носил. Он снял куртку где-то внизу, открывая взору ещё одну из своих больших бесформенных толстовок.       На ногах были чёрные баскетбольные кроссовки с белыми носками.       — Хочешь, чтобы я ушёл?       Рей едва его услышала, но всё равно позавидовала ровному голосу, в то время как самой оказалось безумно трудно выдыхать воздух, который вдыхала.       — Нет?       Это прозвучало как вопрос, потому что она хотела спросить: «С чего бы?» — но не спросила.       Он избегал возвращаться к ней взглядом; вместо этого сделал осторожный шаг в её сторону и на секунду остановился, затем шагнул ещё раз, видя, наверное, что она не возражает. И встал там.       Рей уставилась на него во все глаза с другой стороны комнаты. Между ними осталась только её односпальная кровать.       По какой-то причине только сейчас, когда Соло взаправду находился в её комнате, она вдруг поняла, что он мог видеть всё. И осознать это оказалось гораздо более болезненно, чем это было внизу.       Она увидела свою комнату его глазами — как будто впервые с тех пор, как они переехали, не в силах ничего сделать, кроме как следить за его взглядом.       Честно говоря, у неё были причины нервничать, потому что, хоть на его лице ничего не отражалось — Соло не моргал, не шевелил губами, ничего, — но он действительно неторопливо и холодно всё изучал.       Как будто оценивая своё окружение больше, чем просто из любопытства. Рей задыхалась от бешеного биения собственного сердца, руки безвольно свисали по бокам. Захотелось спрятать от его взгляда самые невинные вещи, вроде деревянного стула, который она почему-то вдруг нашла очень глупым на вид, и одежду, которую на нём оставила.       Проследив за его взглядом, захотелось извиниться за тетради на столе, будто это не то место, где они должны лежать. Впрочем, если Бен и заметил её нервозность, то всё равно не смутился и не перестал молчаливо изучать. Позволив своему взгляду медленно пройтись по комнате с тем же непроницаемым выражением лица.       Затем его взгляд упал на шкаф, позади Рей, и она почувствовала, как вся напряглась, умирая от желания обернуться и посмотреть его глазами, но не желая поворачиваться к нему спиной.       В качестве альтернативы она начала быстро оглядываться вокруг, мысленно проклиная немногочисленную одежду на полу. Взглянула на фарфоровую лампу у кровати, расколотую во время переезда и склеенную позднее, а затем на письмо от Санта-Клауса, приклеенное к стене в ту пору, когда отец ещё не пил. Рей на мгновение поморщилась, представив, что Соло приблизится к нему, прочитает, что-то спросит о нём, хоть он и не казался человеком, способным на подобное.       Тем не менее, ей пришлось сопротивляться очень сильному желанию снять его. Это только привлекло бы ещё больше внимания.       Когда Рей снова посмотрела на Бена, то обнаружила, что он смотрит не на лампу.       Не на одежду, не на письмо на стене и не на шкаф.       Он смотрел на кровать, стоя по другую сторону от неё. Его скулы слегка порозовели, губы приоткрылись.       Какую бы невозмутимость ни демонстрировало его лицо ещё секунду назад, теперь от неё не осталось и следа. Казалось, он пытается сдержать волнение, но его невозможно было не заметить.       Рей потребовался лишь миг, чтобы понять, на что упал его взгляд. В течение целого мига она пребывала в блаженном неведении и ничего не подозревала.       А затем её взгляд проследил за его…       …и упал на куртку, которую она у него украла.       Ту самую, в сине-красных тонах — прямо в её постели.       Бля-я-я-я-дь.       Запутанную в простынях, наполовину скрытую одеялом. Тем не менее, оставшуюся на виду и, учитывая выражение его лица, без сомнений узнанную им.       Молчание между ними, как сумерки, медленно сгущалось, усиливая смущение и открывая обоим очевидную картину происходящего.       Когда Рей снова взглянула на Соло, он смотрел уже на неё. Взглядом, всё ещё полным сомнений и желания получить подтверждение тому, что между ними происходило. Не давая ей возможности отступить.       — С каких пор тебе известно?       Рей оказалась совершенно дезориентирована, поэтому понадобилось несколько секунд, чтобы хотя бы понять, что он что-то спросил.       — Известно что? — прохрипела она слабо.       Соло сглотнул, едва ли в состоянии вновь говорить достаточно громко:       — Что это был я…       Когда Рей заговорила снова, её голос всё ещё был немного хриплым, но уже менее потрясённым:       — Я не помню, — начала она, прочищая горло. — Кажется, недели три.       Они впервые разговаривали об этом вслух, что заставило сердце снова бешено забиться. Контраст между тем, как тихо и спокойно в комнате и как громко стучит её сердце, сводил с ума.       Рей не нравилось это чувство. В боязни публичности не было ничего приятного.       — Почему ты мне не сказала? — спросил Бен всё ещё тихим голосом.       Это не походило на обвинение, однако Рей это всё равно уязвило. Но не было времени пытаться понять, откуда это взялось и почему.       Она была готова к любой реакции, поэтому ответила без раздражения в голосе, но в явной попытке защититься начала заикаться:       — А п-почему ты не сказал?! Почему оставлял записки?       Выплёскивать всё вслух с каждой секундой становилось всё страшнее. И, несмотря на то, что она пыталась держать свой тон под контролем и хотела выглядеть искренней, это не помогало. Потому что поспешила с вопросами, задавая их один за другим, и её болезненный интерес превратился в обвинение.       Его голос тоже понизился, губы сжались. Соло смотрел прямо на неё, вся его скрытая робость тут же испарилась.       Он резко указал на кровать:       — А почему моя куртка в твоей кровати?!       Рей не любила, когда загоняли в угол.       — А почему ты вообще здесь?!       — Не потому ли, что ты думаешь обо мне? — спросил Бен снова, как будто хотел закончить свой вопрос, игнорируя её собственный, несмотря на обиду, которая, Рей видела, отразилась на его лице.       Рей задрожала. Резкость вопроса резанула воздух, комната сжалась вокруг неё. Она терпеть не могла, когда так прямо спрашивали, потому что в такие моменты не могла солгать.       Всё, что удалось сделать, — снова начать заикаться. Очень сильно.       — Н-ну… А т-ты разве нет?..       — Что — нет?       Её горло сжалось ещё сильнее, так что пришлось буквально выдавливать слова. Придушенный голос выдавал, как она напугана и смущена, когда спрашивала:       — Не думаешь обо мне?..       Бен замер.       — Да, — выдохнул он, — думаю.       Он сказал это так, будто между ними уже установилось взаимопонимание; будто его до глубины души поразило и обидело то, что она об этом спросила, — как если бы она и так не знала ответ, — и даже само то, что ей было нужно это услышать.       Будто это не самая очевидная в мире вещь.       И, не подозревая, какой удар уже нанёс ей, он добавил шёпотом:       — Постоянно.       Они молча застыли по разные стороны её односпальной кровати.       В его голосе опять послышалось негодование. Хотя, судя по тому, с каким трудом он смотрел на неё, это получалось невольно.       — Всё это время я думал, что ты ненавидишь меня.       Он поморщился — то ли из-за произнесённой фразы, то ли из-за воспоминаний о том, что ей говорил, то ли оттого, что сказал это именно ей, — Рей не понимала истинный расклад вещей. Всё, что она знала, — то, что она проводила бесконечные дни, задаваясь вопросом: «почему Бен Соло ненавидит её?».       Если он ожидал сочувствия, то ошибся.       — Ну и? — подначила Рей.       Она снова обрела голос. Кулаки сжались по бокам. Но когда он поднял глаза, от мимолётного трепета в его взгляде для неё невозможным сделалось смотреть на него пристально.       Когда вдруг стало так трудно повышать на него голос?       Было непонятно, потянулась ли его рука к куртке, так как Соло делал это неуверенно, — это не имело уже значения. Предупреждение вылетело прежде, чем Рей успела подумать:       — Не смей её трогать… Не смей!       Соло остановился, ошеломлённый.       Рей быстро схватила куртку, свернула и положила на стул, который использовала как тумбочку. Подальше от его рук.       Его хмурый взгляд встретился с её собственным.       — Может, и штаны подходящие тебе подарить? — напрямую спросил Соло, прежде чем с горечью опустить глаза.       Тишина, которая наступила, длилась не больше полминуты. Естественно, по ощущениям прошло гораздо больше времени.       Рей съёжилась, грудь наполнилась тяжестью.       Собираясь заговорить, она вдруг замерла, когда увидела, как Соло обходит кровать. Сердце начало колотиться с новой силой.       Но он не смотрел на неё. Сделав несколько шагов, он подошёл к шкафу и остановился перед ним на мгновение, заколебавшись и стиснув зубы. Но не оглядываясь.       — Что… Что ты делаешь?       Одним раздражённым движением руки Соло раздвинул вешалки.       — Я что-нибудь возьму, — просто сообщил он.       Рей в упор уставилась на него широко распахнутыми глазами, не в силах что-либо ответить. И сделала один неуверенный шаг, слабо протестуя:       — Что… Не надо…       Рука Соло вытянула чёрную футболку, которую он, очевидно, выбрал случайно.       — Нет, эта… эта моя любимая, — неубедительно возразила Рей.       — Мне пофигу.       Он посмотрел на футболку, поджав губы, явно неудовлетворённый, потом быстро выдвинул один из двух ящиков в нижней части шкафа. Открывая своему взору носки, все три бюстгальтера, которые у Рей были, и трусики.       Она точно была против подобного, и смущение вновь вернулось.       — Не надо!       И уже через секунду она оказалась рядом с ним. Как раз вовремя, чтобы увидеть румянец на его бледном лице, такой же, как и у неё самой. Но её попытка закрыть ящик сподвигла Бена выхватить пару чёрных хлопчатобумажных трусиков прямо перед тем, как тот захлопнулся.       — Нет!       Рей вцепилась в рукав его толстовки, когда он засовывал трусики в карман. Бен сделал несколько шагов в сторону, но не очень решительно, выглядя при этом так, будто пытался что-то сказать, но не знал что.       Она тянула Соло за запястье, пытаясь вытащить его руку из кармана, но не слишком настойчиво, видя, что он недостаточно сильно сопротивляется. Хотя всё ещё чувствовала необходимость настаивать:       — Нет, не надо…       Как только вышло вытянуть его руку, она была вынуждена разжать свою, чтобы забрать нижнее бельё обратно. Соло нехотя позволил сделать это, и наблюдал за ней, стиснув зубы.       Рей старалась не обращать внимания на то, как сильно бьётся сердце.       В ту секунду, когда она забрала их, отступая, чтобы положить обратно в ящик, Соло яростно швырнул футболку на пол.       Он засунул руки в карманы, опустил голову, уставляясь в пол, всё ещё стискивая челюсти и надув губы.       Впервые с тех пор, как он поднялся наверх, Рей поняла, как неровно он дышит.       Соло выглядел подавленным. Оскорблённым.       Рей просто смотрела на него, пока он не развернулся и не сделал несколько шагов в другую сторону.       Тогда она очень медленно, очень неловко протянула шорты, так, чтобы он их увидел. Когда Соло опустил на них взгляд, на лице промелькнула вспышка удивления. Но он, казалось, успокоился этим жестом только слегка.       Разочарование ещё не покинуло его лица; чего бы Соло ни хотел, это оказалось не тем. Но он осторожно, не глядя, взял их, выдыхая через нос, стиснул шорты в руке и посмотрел в нерешительности.       До тех пор, пока складка между бровей постепенно не исчезла. Глаза Соло вдруг расширились настолько, что стало понятно: его наконец осенило, что к чему.       Он вскинул голову, и в ту секунду, когда его взгляд снова остановился на ней, Рей изо всех сил постаралась не двигаться, вытянув руки по швам, пытаясь выстоять на ослабевших ногах.       Сопротивляясь импульсу потянуть вниз подол своей майки…       …и спрятать от его взгляда белые хлопчатобумажные трусики.       Его взгляд не задержался. Совсем.       Как только он увидел и получил подтверждение своей догадки, то быстро отвернулся. Лицо стало настолько пунцовым, насколько это вообще было возможно.       Рей увидела, как напряглось его горло и как крепко он сжал шорты в кулаке.       Соло больше не был расстроен. Похоже, он был очень смущён.       — Что ты творишь?..       Рей не знала, какой реакции ожидала; не знала, о чём думала.       — Ничего, — пробормотала, тщетно скрещивая руки на груди и бедрах. — Прости… — снова выдохнула она.       Соло не реагировал, его щёки пылали, и он пялился в пол.       Отторжение сильно обожгло. Рей понятия не имела, что это могло быть так больно.       Она полная идиотка. Действовала не подумав. И теперь должна пройти через унижение, забирая свои шорты.       У Соло.       У С-о-л-о.       Протянув руку к шортам, Рей мягко дёрнула их, чтобы он отпустил и она снова смогла надеть их.       Несмотря на то, что Бен так и не поднял головы, когда она потянула шорты, он не отпустил их. На самом деле, его кулак только сильнее сжался.       Но Рей оказалась слишком ошеломлена стыдом, который ощущала, чтобы принять это за то, чем оно являлось. Или даже хотя бы заметить, что происходит. Поэтому она слепо настаивала и потянула ещё раз.       Когда его вторая рука мягко обхватила её запястье, чтобы остановить, мозг Рей наконец проснулся.       — Это моё… — услышала она. Бен тяжело сглотнул. — Ты не можешь просто взять и забрать их обратно, — добавил он тихо, почти скрипя зубами.       Рей не слушала. Всё её внимание было приковано к подушечкам его пальцев на внутренней стороне её запястья и ладони вокруг него.       Его рука казалась невероятно горячей.       Рей даже не представляла, что руки бывают такими горячими.       Она подняла на него глаза. Его взгляд был сосредоточен на её запястье, а губы плотно сжаты.       — Что? — фыркнула она.       Слово вырвалось безо всякой цели — просто эмоциональная реакция на происходящее.       Без предупреждения Соло наклонился.       И клюнул её в губы.       И это вышло так яростно, что ещё немного — и Рей стало бы больно. Он как бы утверждал: «Я возьму их. Точка».       Лёгкие Рей отказались выпускать воздух.       Соло выпрямился, прерывисто выдыхая и слегка склонив голову набок, даже не осмелившись взглянуть на эффект, который произвёл. И отпустил запястье.       Ошеломлённая, Рей делала всё возможное, чтобы переварить случившееся, не отрывая широко распахнутых глаз от его губ.       Она не могла поверить, где только что были эти губы.       Сомнения исчезли. Прикосновение показалось слишком коротким.       Она очень осторожно подошла ближе. Как будто Соло был оленёнком, которого она могла спугнуть, двигаясь слишком резко.       Рей подняла голову и замерла в ожидании повторения. Но Соло не двигался.       Если она продолжит ждать, то поверит, что ей почудилось. И теперь страх заставлял чувствовать, что дело срочное.       Но Соло слишком высокий, она не могла ответить взаимностью без его помощи.       Дрожащими руками она потянулась к воротнику его толстовки…       …и дёрнула, как ребёнок юбку матери.       Стоя на цыпочках, она издала слабый раздражённый возглас, когда он так и не наклонился, но его щёки снова покраснели.       — Соло… — тихо проскулила Рей, не то предупреждая, не то умоляя.       Дело было не в гордости — Рей видела это по тому, как он на неё смотрел. Когда он снова наклонился, медленно приближаясь к её рту, Рей почувствовала, что он слегка дрожит. Но то, как он выглядел — с полуприкрытыми глазами, остановившимися на её приоткрытых губах, говорило о том, что для него всё теперь встало на свои места.       Как будто его рту было там самое место. Будто не было выбора, будто Соло не мог отказать в том, что принадлежало ей по праву.       Он встретил её самым нежным прикосновением губ к губам, прощупывая почву, — его горячее дыхание опалило щёку.       Рей коротко хмыкнула ему в рот. Её плечи расслабились.       Бен ненадолго отстранился, но не выпрямился. Он не смог, на этот раз Рей не отпустила воротник, сжав его в кулак, притягивая к себе.       Шорты с мягким звуком упали на пол.       Соло коснулся губами её губ — раз, второй, делая это тактичными, осторожными движениями…       … позволяя ей впитывать эти короткие влажные звуки, будто насыщая её. Он…       … по сути, кормил её.       И Рей позволяла ему делать это. Она слегка приоткрыла глаза и заметила, как порозовели его скулы и отяжелели веки. Она почти полностью вытянула шею, напрягаясь в попытке дотянуться до него.       Как настоящий птенец, терпеливо принимающий всё, пока не останется сытым и удовлетворённым.       Она обняла Бена за талию, притягивая ближе к себе его застенчивое тело, осторожно, чтобы не прервать этот акт заботы. Его собственная шея изогнулась, чтобы приспособиться к их близости. Рука Бена поднялась к её затылку, удерживая его неподвижно, пока он продолжал служить ей, скрупулёзно выполняя свою задачу — стремясь уделить её рту должное внимание.       В какой-то момент Бен отстранился чуть дальше, чем нужно, и Рей не смогла сдержать вырвавшегося невольно короткого протестующего «Нет!», едва дыша ему в рот от недостатка воздуха в лёгких.       Как только она произнесла это, Соло снова склонил голову, повёл языком по её нижней губе, а завершил это движение коротким влажным тычком в уголок рта. От следующего толчка его языка она со вздохом приоткрыла рот. В ответ он протянул «Х-м-м» благодарно. Тая в её объятиях.       Рей вздохнула, колени ослабли, её руки всё не отпускали его. Их дыхания становились тяжелее с каждой секундой.       И Соло не выказывал никаких признаков того, что в ближайшее время собирался останавливаться. Поэтому, когда Рей резко отстранилась, он широко распахнутыми глазами уставился на неё. Его пухлые губы приоткрылись, и он прерывисто задышал в шоке и растерянности.       Всё стало ещё хуже, когда Рей сказала довольно резко:       — Я устала. Я плохо себя чувствую, мне пора в кровать.       Без малейших колебаний.       Развернувшись, она направилась прямо к своей постели и легла на бок. Неподвижно. Ничего не объясняя.       Рей лежала к нему спиной и поначалу ничего не слышала, даже его дыхания, как будто Соло его задержал.       Но в конце концов уловила звук шагов по деревянному полу.       Соло обошёл кровать и вскоре снова оказался в поле зрения, направившись к двери.       Смирившись.        Как только он взялся за дверную ручку, Рей заговорила, успешно его останавливая:       — Куда ты пошёл?        Он посмотрел на неё. Открыл рот, но не произнёс ни слова.       — Куда ты? — снова пробормотала она.       Соло моргнул, затем прочистил горло и прошептал:       — Никуда.