Грифон высокого холма

      Эрвин рассматривал разграбленный аванпост: солдаты обыскивали лагерь в поисках провианта, снаряжения, драгоценностей. Он всегда поощрял разграбление вражеских баз, почему добро должно пропадать зазря?       В центре разожгли большое кострище, где сидел капитан с парочкой сослуживцев. Они грелись в этой вечной мерзлоте. Стоило о ней вспомнить, как по всему телу прокатывалась дрожь. Стоило взглянуть за пределы этого уголка цивилизации, и ты увидишь только бесконечные снежные пустыни. Удивительно, как эти пони смогли жить в этих местах. Хайхилл привык к теплым полям Клубничного Герцогства, но никак не к снежным равнинам.       Покой прервал поднявшийся на холм солдат: — Командир, разрешите обратиться! — прощебетал он. — Слушаю, — коротко ответил Эрвин, развернувшись. — Что прикажете делать с пленными? Как он мог об этом забыть? Встрепенувшись, он ответил: — Веди меня. Я поговорю с ними. — Есть! — сказал солдат, а затем прокашлялся. Говорить громко на таком холоде было тяжело.       Зайдя в складские помещения, Эрвин увидел разбросанных по комнате связанных пони. Они выглядели побитыми, у кого-то лицо было измазано в крови, кто-то валялся без сознания, а у кого-то были порваны уши. Лицо Хайхилла нахмурилось: «Кто из моих такое сделал?». Он развернулся к стоящему рядом солдату. — Чьих рук дело? Почему пленники изранены? — Говорят, это артиллеристы. — Ясно, так… Приведите их в порядок. И следите. Мы возьмем их с собой, они могут оказаться ценными. — Есть! — ответил и солдат, после чего направился к полудремавшим стражникам.       Выйдя со склада, Эрвин зашагал в сторону палаток. «Они должны быть тут», — подумал он, заходя в одну из них, около которой стояли заржавелые пушечные орудия и из которой шел веселый шум. Когда он зашел, артиллеристы быстро попрятали бутылки и карты, после чего главный артиллерист Даствинг встал. — Да, командир Хайхилл? Он недоверчиво посмотрел на него, прищурившись. Эрвин заметил этот взгляд, после чего кинул на ковер окровавленное ухо. — Ваших рук дело, капитан Даст? В его глазах забегали беспокойные искорки, а некоторые артиллеристы стали нервно постукивать когтями. Эрвин уже подумал, что сейчас сможет хорошо покричать, но Даст выпрямился и гордо сказал: — Зато теперь они послушны. Будут знать, как иметь дело с грифонами. Когти Хайхилла сжались. Он не допустит такого поведения в своих рядах. — Свои садистские наклонности можете выражать на мешках с прайвенским рисом, но не на ценных военнопленных. Вам ясно? — процедил он, стараясь сохранять спокойствие, — увижу такую выходку еще раз, сразу отправитесь в подавлять восстания в Герцланде. — Мы единственные артиллеристы во всей округе. Вы без нас не сможете, — бросил Даст, чувствую свою победу. — Я сам встану за пушку. Уж я то знаю как с ней обращаться, не беспокойся, — Эрвин сделал шаг вперед и поднял голову, возвышаясь над Даст Вингом. Сделав шаг назад, Даст ответил: — Чем же ценны для нас эти грязные дикари? Такой глупый вопрос ошеломил его. Националисты всегда были очень глупыми фанатиками. — Если ты знаешь где следующий аванпост — милости просим. У меня всё. Приказываю убрать всё спиртное и прибраться тут, — он обвел взглядом кучку солдат, — это касается всех. Чтобы я больше не видел ваших выходок. Он демонстративно махнул крылом и вышел из палатки на морозный снег. Мурашки прошлись по телу, и придя в себя, Эрвин направился к себе, потому что за раны прошлого штурма еще болели, а он очень устал. Завтра предстояло отправляться в штаб — нужно отоспаться.