***
К моему глубочайшему удивлению (нет) на урок меня все-таки пустили. Не знаю, было ли дело в моем, скажем так, статусе Гарри Поттера или же Марина Николаевна, предупреждая о моем отсутствии, вскользь упомянула возможные причины этого отсутствия, но жалостливый взгляд и обеспокоенное «конечно, конечно, Антоша, проходи, садись» намекали, все же, на второй вариант из перечисленных ранее. Скучающие от монотонных речей сонные одноклассники, на мое счастье, не подняли и глаз от своих гаджетов, продолжая, как и раньше, игнорировать мое существо. Даже Попов скользнул по мне ленивым взглядом, мгновенно возвращая интерес к соседке, показывающей ему какую-то хуйню на своём розовеньком телефончике. Не сказать, что я прям обрадовался, но, все же, укол беспокойного предчувствия на секунду вошёл в грудную клетку. Предчувствия, не ревности. Внимательно к этому отнеситесь, да. Я же не мазохист, в конце-то концов. Я открыл книжку на нужной странице и уткнулся невидящим взглядом в бесконечные строки с биографией какого-то прозаика, пытаясь вникнуть в суть урока, но увы. Мысли беспорядочно метались от «надо сменить пластырь на ссадине на лице и, возможно, намазать его чем-то, кроме случайно попавшей пены для бритья с ледяным эффектом снятого скальпа» до «почему опять гной, его же чистили в прошлом месяце». Да, я сказал классному руководителю что все под контролем, но ведь нихуя же. Участившиеся попадания в больницу сейчас кричали о том, что пора менять врача, но как, блять? Платного я позволить себе не могу, а с бесплатной медициной выбирать не приходится. Уже и без того все онкологи нашего участка осмотрели маму, толку-то? Может, стоило все же попросить помощи? Что для детей с айфонами и верту сто сраных тысяч? Даже не благотворительность, карманные деньги на месяц. Я бросил беглый взгляд из-за плеча на Попова. Вылизанный, разве что не наполированный. Идеальный весь, как с ебаной картинки журнала «Все звёзды». Вот с той, где разворот со смазливым качком из Сумерек, что задумчиво смотрит вдаль, только с Арсением. В этой своей чистой форме, без выбивающихся ниток по контуру плеча, и расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки. Только насчёт взгляда я ещё не решил. Поза определенно сидячая. На том его ублюдском диване с широко расставленными ногами — замануха для течных девочек 14 лет — и с сигаретой. Хотел бы я быть таким же. Нет, правда. Характер, конечно, мерзкий, но, при его положении, довольно ожидаемо. Хамство, дерзость, желание власти — возможно, даже придавало его образу… пикантности? И дело вовсе не во внешности, хотя и от неё бы швабра с локаторами никогда бы не отказался. От внешности и от его состояния. Увы, в этом потребительском мире решающие все деньги и связи открывают двери в отличное будущее. Ни тебе гречки на завтрак, ни проблем, что надеть, а уж семья… богатые ведь и не болеют вовсе. А если и болеют, то обязательно европейская больница мгновенно ставит на ноги. И маму бы определённо поставила. Проковырявшись в собственной голове до конца урока и так и не придя к какому-то конкретному выводу, я перенёс своё тельце в кабинет информатики, размещаясь за партой и выуживая из кармана флешку с презентацией. Потратив добрую половину ночи на поиск более менее приличной информации по современным языкам программирования, я с трепетом ожидал причитающуюся мне пятерку и овации. И сисястых девиц в купальниках с кубком и шампанским. Ладно, можно без кубка. И купальников. Ну, а что? Молодое упругое тело — могу себе позволить. Я откинулся на спинку стула и поднял взгляд на преподавателя, что раскатывал экран для проектора на доске, бубня при этом под нос проклятия в адрес разъебанного крепления. Повторно дёрнув белый холст для его фиксации и получив по подбородку пластиковым цилиндром основания рамы, резко скатавшегося в изначальное положение экрана, Игорь Сергеевич зашипел, отскакивая с оборванным тросом в руках. Под гулкий смех сидящих в кабинете школьников он, метр с кепкой, рявкнул нервное «Шастун!» и, пыша гневом, кивком указал на вражеский стафф под потолком. Ясно понятно, зачем меня в школу эту приняли, да? Повесь шторы в учительской, достань книгу в библиотеке, и вот теперь ещё — допрыгни до экрана проектора. Нет бы Попова попросить. Он тоже, между прочим, ничего. Я про рост, если что. На крайний случай, подсоску какую свою на плечи посадит, и вообще цены не будет, и Шастун и дальше будет сибаритствовать, прижопленный к деревянному стулу. Но деваться некуда, когда герой на всю округу только один, и этот герой ты. Посему, отложив все из рук, я поравнялся с учителем. Благо, долго страдать не пришлось, и экран поддался мне буквально с первого раза, за что я уже был в настроении требовать заслуженную «пять», как минимум за столь тяжелую физическую нагрузку. Получив в ответ от информатика вместо «заебись Шастун» «ты настроил ты и начинай», я тяжело вздохнув шагнул к парте и… Флешка. Ее нет. Я вздрогнул, хаотично засовывая руки в карманы и шаря пальцами по столу как слепой котёнок. Сука сука сука, только не это, пожалуйста. — Антон, быстрее, пожалуйста, — с нажимом произнёс учитель, словно не замечая моего граничащего с безумием состояния. Я же не мог потерять ее, она же вот только была здесь. — Антон. — Простите, не могу найти флешку, может, упала куда, — я резко сел на корточки, окидывая взглядом линолеум под ногами, и от бессилия снова запустил руки в карманы. — Антон если ты не готов, не задерживай класс. — Готов, я готов, — я слышал смешки ребят, но паника уже крутила желудок. — Я могу без презентации? Просто рассказать свою тему? Я могу… — Да он же нищий, откуда у него компьютер вообще? — раздался гогот Воли, и раскатистый смех охватил кабинет. — Антон, если у тебя нет дома компьютера, ты мог воспользоваться тем, что стоит в библиотеке, — ровно произнёс Игорь Сергеевич, окидывая меня жалостливым взглядом. В смысле блять? Охуели? — Есть, все есть! И презентация готова! Только… давайте без картинок. — Без картинок? — не понял учитель, сопровождаемый уже более ярким хихиканьем одноклассников. — Антон, ты понимаешь, зачем я задал такое задание? — Рассказать основные направления программирования, — путаясь прямо поверх осознания собственного унизительного положения, страх за маячивший «неуд» вгрызался в ткани органов дыхания. Опять смех. Опять невъебенный комментарий Паши. — Чтобы вы могли отработать навыки поиска информации, а также поработать в Пауэр Поинт. Жаль, Антон, — покачал головой учитель, открывая классный журнал. — Ставлю тебе двойку. Как только подготовишь презентацию и достойно ее защитишь, исправлю оценку, а пока смотри, как отвечают одноклассники, и запоминай. Попов, к доске. — Д… два? — как в вакууме, я просто пригвожденный к полу хлопал глазами, пытаясь осознать — это не шутка. — Ну, не плачь, принцесса, — промурлыкал Арсений, проскальзывая мимо меня, — здесь тебе не сказка, за красивые глаза пятерку не поставят. Или как ты там свою олимпиаду выиграл? — Уж не деньгами своего папочки, — огрызнулся я, даже не глядя на него. — Что ты там сказал? — Арсений! Антон! Сейчас выгоню обоих, — рявкнул учитель, осаждая одноклассника и прерывая очередную стычку. Попов довольно ухмыльнулся, вскидывая подбородок, и кинув мне: — Учись, пока я добрый, принцесса, — уселся за ноутбук учителя. Если я — принцесса, то ты, очевидно, Шмарабас Барабас. Не зря же нос твоего тощего Буратино так глубоко в твоей жопе. Показательно фыркнув и надев на лицо максимально оскорбленную мину, я развалился за рабочим местом, вперив напряженный взгляд прямо между глаз бесючего одноклассника. Доебался же, вот что только надо человеку? И вот, пока я пытался силой мысли взорвать ему мозг, а-ля Шелдон Купер на минималках, Попов закончил свою «отличную работу учитесь ребята у Сени». Одноклассник поднялся, довольно ухмыляясь, очевидно, моему взбешённому виду, и, пока я вспоминал составляющие химического раствора, позволяющего безостаточно растворить труп в домашних условиях, «Сеня» выудил из внутреннего кармана пиджака потертый чёрный usb-накопитель и, блеснув ровным рядом белых зубов, подкинул ее, ловя прямо перед моим носом. — Игорь Сергеевич! — мгновенно подскочил я, — флешка! Арсений взял мою флешку! Я могу рассказать презентацию! — Так, Шастун, ещё одно слово, и я выгоню тебя из кабинета. Прекрати срывать мне урок! — Но… — Перестаньте уже грызться! Быть может, в твоём предыдущем образовательном учреждении подобное поведение являлось нормой, но здесь, будь добр, веди себя достойно! Я оседаю, устало проводя рукой по отросшей челке, ероша волосы на затылке. Хуйня полная все эти уроки психологического противостояния моббингу. Полнейшая Абсолютная Хуйня.***
— Арсений, на пару слов, — разве что не раздуваю ноздри от жжения горькой несправедливости на корне языка. Попов игриво ухмыляется, кивком отпуская Пашу восвояси, и бедром прислоняется к парте. Он выжидающе следит за каждым моим движением, пока я закрываю дверь в кабинет за последним одноклассником и, выдохнув, возвращаюсь к нему. Да, я решил выяснить отношения с главой «Якудзы» один на один сразу после звонка. Нет, я не боюсь и умею драться. А теперь найдите ложное утверждение. — Принцесса злится? — гаденько ухмыляется Попов и снова подкидывает мою флешку в воздух. — Отдай, — вспыхиваю, шагая ближе к нему, — прекрати этот цирк! Ты не отдаёшь отчёт о том, что ты делаешь. Хочешь меня бить, унижать — да что угодно, хоть всю пачку сигарет об меня потуши, но в учебу мою не смей и пытаться сунуть свой нос! Мне никто не проплачивает образование, в отличие от вас, золотой молодежи, и моя успеваемость напрямую влияет на нахождение здесь. Просто уже скажи, что тебе нужно! Распалив сам себя, я не выдерживаю и толкаю Попова в грудь, от чего тот, пошатнувшись, резко группируется и толкает в ответ. Да ещё и с такой силой, что я, шагнув назад, цепляю оттопыренным карманом брюк угол стола и, крякнув, падаю звездой на грязный пол. Арсений в своём сумасшествии не теряет и секунды, подходя ближе и присаживаясь рядом на корточки. Он вертит устройство между узловатых пальцев и надменно разглядывает мое лицо: — Ты зря рассчитывал, что здесь кто-то будет с тобой церемониться. Ты — никто и никогда не будешь чем-то большим, чем несчастный мальчик из дерьмового района, что каким-то чудом выиграл олимпиаду. То, что тебя сюда приняли — исключительно жест доброй воли. Усыновили сиротку, да и только. И я не буду относиться к тебе иначе, чем к вонючему оборванцу, так как твоё общество оскорбляет наше существо. Мусору место на дне. Он снова подкидывает флешку, легко поймав ее и вернув в нагрудный карман, и, поднявшись на ноги, наступает на мою грудь глянцевым ботинком, перенося через меня вес своего тела. Он уходит, пока я продолжаю лежать на полу, а перед моими глазами маячит тупой мем с попугаем, заполняющим какую-то интернет-анкету на компуктере. Надпись там ещё такая подходящая под мою общую картину мира: Интересы — совершать суецыд.***
Поправляю лямку рюкзака на плече и стучу в дверь учительской, воровато озираясь по сторонам — уроки ещё не закончились, и попасться в очередной раз на глаза Поповским приспешникам не хочется от слова «божеупаси». Обиженный я, питающая ко мне слабость учительница и логичный исход, согласно которому мне можно было бы спокойно заказывать место на кладбище, ибо ещё одна драка, и я, очевидно, не соберу костей. Убедившись все же отсутствию посторонних лиц, я просачиваюсь в приоткрытую дверь, замечая на удачу одиноко сидящую среди бумаг Марину Николаевну. Женщина хмурится, вычитывая в чьей-то рабочей тетради кривые каракули уравнения и покачивая головой. — Марина Николаевна, — зову я учительницу и ловлю ее усталый взгляд. — Антоша? Что-то случилось, дорогой? — Да нет, я. В общем, я подумал насчёт ваших слов. Ну, про деньги. — Так, — нетерпеливо встрепенулась женщина, выуживая из-под каких-то папок золотистый мобильный телефон. — Какая сумма, я сейчас. — Вы не поняли, — спешно обрываю я, подскакивая к ее столу ближе, — мне действительно не помешают деньги, но брать их просто так я не буду. Мне нужна работа. — Работа? О чем ты? — В общем, в прошлой школе я, по договорённости с учителями, помогал младшим классам с уроками. За деньги. — Репетиторство, — подсказывает куратор, расслабляясь и откладывая айфон. Она одаривает меня очередным жалостливыми взглядом, пока я продолжаю мысль: — Я могу в любое время, любой предмет. За оценку ученика отвечаю головой. Могу рекомендации достать. — Антон. Мальчик мой. Ты же знаешь, что репетиторство — это хлеб учителей, и просто так тебе никто не отдаст ученика. — Я знаю, но все же. Может, у вас есть кто-то, — не унываю, пока вся уверенность в себе трещит по швам. Проебался? — Возраст не важен, я потяну что угодно. — Давай так. Я подумаю, что можно сделать, но обещать ничего не буду. Это похвально, что ты сохраняешь гордость, но послушай. Ты всего лишь маленький мальчик, может, стоит просто попросить и принять помощь? Ага. Маленький мальчик хотел заработать Выставил вот он себя идиотом К любой хуете был тот мальчик готов Нет смысла в стишке зато рифма «Попов». — Я все же попробую сам. Спасибо, Марина Николаевна. Киваю и выхожу за дверь. Класс. И что же теперь делать?