the Social Riot Machine

      — Может, мне ЕГЭ сдать по физике?       — Скажи мне, что ты не серьезно, — нервно усмехнулся я, рассматривая абсолютно серьёзное лицо ученика, очерченное тусклым светом настольной лампы.       Конечно, каноничный вечер пятницы должен, по-хорошему, проходить в объятиях второй половинки или просто в пьяном угаре, но когда я что делал по канону?       Но от объятий Арсения я бы, все же, не отказался.

      Так.       Кто это только что сказал?

      — Я неплохо продвинулся в ней, да и в целом интересная хуйня, — с умным видом изрёк Даня.       — Тогда тебе, вероятно, нужно поговорить с родителями и выбрать нормального репетитора. Я точно с ЕГЭ тебе не помогу.       — В смысле, блять? К твоему сведению, до тебя я с нормальными, как ты говоришь, репетиторами, четверки получал только по праздникам. А с тобой… да у меня весь класс физику списывает, Тох, у меня!       — Блять, брат, но это же серьезно. Одно дело уроки с тобой делать, а другое…       — Но ведь ты же будешь ее сдавать, так? Ну вот и готовь меня так же, как готовишь себя.       — Дань, это, блин, серьезно. Я же не факт, что сдам на девяносто, или сколько нужно самому тебе. Это… поговори, все же, с родителями, или я поговорю.       — Душнила, — скривился друг, закрывая учебник, — я поговорю, но, будь уверен, что ты останешься со мной.       — Пф, да куда я денусь? В любом случае, если что-то будешь не понимать, я всегда помогу, чем смогу.       — Ой, да ты…       — Тук-тук, мальчики, — дверь приоткрылась, и Данина мама шагнула в комнату, — вы ещё долго?       — Нет, мы как раз закончили, — кивнул я, поднимаясь и упаковывая свою книгу в рюкзак, — я сейчас уйду.       — Ой, нет, Антон, что ты, я не хотела тебя прогонять, — засуетилась женщина, — я наоборот, хотела позвать тебя с нами поужинать. Мы с мужем хотели поблагодарить тебя и, наконец, нормально познакомиться.       Я растерянно хлопал глазами, переводя вопросительный взгляд на друга.       — Давай, Тох, оставайся, моя маман готовит так, что ты себе руку по локоть откусишь.       — Ну, если я вам не помешаю…       — Прекрати, пойдём скорее за стол, а то все остынет.       Я кивнул и вышел из комнаты вслед за Данилой.       До этого вечера я не сильно, в целом, разглядывал квартиру Поповых-Поперечных, ограниченный входом, куском длинного коридора, комнатой Дани и ванной комнатой, что располагалась исключительно для парней и имела только два выхода: к Даниле и к Арсению. Интересная планировка, дорогой ремонт и вся квартира в кофейных тонах. Сразу рядом с комнатой моего ученика располагалась комната Арсения, напротив — большая гостиная, столовая и кухня. Комната родителей была в самом конце коридора с ещё одной ванной комнатой.       Я вошёл в столовую ровно в тот момент, как из кухни показался Арсений: босиком, в домашних серых штанах и чёрной футболке с какими-то иероглифами на груди. Он, немного взъерошенный, вопросительно взглянул на меня, но, переведя взгляд на суетливо накрывающую на стол мачеху, тряхнул головой и молча уселся напротив меня, вытаскивая из кармана мобильный и принимаясь со скучающим видом что-то в нем листать.       — Добрый вечер, семья, Антон, — глава семейства — высокий крупный мужчина средних лет, в деловом костюме, источающий власть и силу, мягко улыбнулся, протягивая мне руку.       Его серо-голубые глаза (не такие яркие, как у Арсения), изучающе скользнули по моему лицу:       — Рад, наконец, познакомиться с героем. Я — Сергей Александрович.       — Взаимно, — кивнул я, принимая крепкое рукопожатие своей хиленькой пятерней.       — Ну, Антон, рассказывай, в чем же твой секрет? Как ты из моего балбеса сотворил примерного ученика?       — Да нет никакого секрета, Данила очень способный, быстро схватывает.       — До тебя мы схватывали только тройки, да, сынок? — улыбнулась мама Дани, ероша его рыжую, как у неё самой, копну на его голове.       — Ой, ма, прекращай.       — Знаешь, Антон, а ведь я изначально очень плохо воспринял идею супруги — как это, нанять школьника, без педагогического образования, репетитором?       — Я вас понимаю. Сам был удивлён, поскольку раньше имел опыт только с детьми возраста до пятого класса.       — Значит, ты давно этим занимаешься? Нравится преподавать?       — Ну, в целом, это неплохой шанс стать полезным и немного заработать.       — И ты только физику преподаёшь? А то, может, ты из Даньки вообще медалиста сделаешь?       — Да я и математике учил детей, и истории. Химия, биология. Я во всех науках разбираюсь, у меня плохо только с теми предметами, где нужно руками что-то делать. Физкультура, например.       — По тебе видно, — усмехнулся мужчина. — Худой, как велосипед.       Хз конечно, но ваш сын не жаловался.       — Ты в каком классе учишься? В одиннадцатом?       — Да, — кивнул я, — мы с Арсением в одном классе.       — Даже так? — он перевёл заинтересованный взгляд на скучающего сына, что так и не оторвался от телефона, даже несмотря на уже стоящую перед ним тарелку ароматного жаркого. — Значит, у вас должен быть одинаковый уровень знаний, и, по-хорошему, Арсений мог бы сам заниматься с братом?       — Пусть сам учится, — буркнул Попов-младший, но отец, кажется, и не услышал, продолжая расспросы.       Словно я здесь не как репетитор сидел, а как официальная пассия Арсения.       Одним выстрелом двух зайцев.       — А куда поступать планируешь?       — Так он уже поступил, — усмехнулся Даня, совсем не элегантно набивая рот мясом, — он же гений у нас.       — Уже поступил? — удивился Сергей Александрович, слегка ослабляя галстук, — когда же ты успел? И почему ещё в школе тогда?       — Я не то, чтобы прям поступил, — замялся я под пристальным взглядом обоих родителей парней, — я выиграл Всероссийскую олимпиаду по математике в прошлом году, и одна из наград — это право поступления в любой ВУЗ страны без экзаменов. Собственно, меня, после этого, как раз эта школа и забрала к себе. До одиннадцатого я учился в простой, общеобразовательной. — Ничего себе, — присвистнул мужчина, — уважаю тебя, Антон. И что это, получается, абсолютно любой ученик может победить?       — Да, в этом и суть. Чтобы вне зависимости от своих финансовых возможностей школьник мог попытать удачу, показать свои знания.       — И ты уже решил, в какой вуз пойдёшь?       — ВГУ на ПММ, — пожал я плечами.       — ВГУ? Почему так слабенько? Почему не МГИМО? МФТИ? Прикладная математика же, верно? Так в том же Питере хорошие технические вузы!       — Я, к сожалению, не могу себе позволить жить в Москве или в Питере.       — А кем работают твои родители?       — Отца у меня нет, мама на пенсии по инвалидности. Потому и занимаюсь репетиторством, чтобы… — я осекся, опуская взгляд и стараясь спокойно продолжить, — в общем, я не могу уехать.       — Очень жаль, Антон.       — На самом деле нет, у нас хороший ВУЗ, я уверен, что и в Воронеже смогу добиться хороших результатов.       — Ты прав. Кто ищет, тот найдет, — кивнул глава семейства. — Я вот никогда ни в чем не нуждался, но всю жизнь хотел крепкую семью. И нашел своё счастье, да, Алиса?       — Начинается, — закатил глаза Даня, как только его мать подошла к отцу и чмокнула куда-то в висок. — Можно не на людях, пожалуйста, пап.       Алиса Алексеевна шикнула на сына и, поправив выбившуюся прядь кончиками пальцев, забрала у мужа пустую тарелку и покинула столовую, пока ее супруг готовил новую порцию вопросов для меня.       — И все же, сложно начинать с нуля. Но, когда нет других вариантов, это вполне логичный старт.       Я молча кивнул, не понимая, к чему он ведёт, и поблагодарил хозяйку, принимая из ее рук чашку чая.       — А вот у моих сыновей есть вариант, причём не один, но оба решили идти против меня.       — Неправда, я ещё ничего не решил, — возмущённо подал голос самый рыжий из отпрысков, — у меня ещё целый год.       — Ладно, но вот Арсений совсем не хочет идти по моим стопам.       — Очень интересно, сидеть целыми днями, слушать чужие истерики и стучать молотком по столу.       Молотком по столу?       Споры?       Так он что, выходит… СУДЬЯ?!       — Так, не дерзи мне, суд, между прочим, очень ответственное дело.       — Наверняка, это интересно, — тихо вмешался я, — очень ответственная работа. Для неё нужен характер, как мне кажется.       — Спасибо, Антон, — искренне поблагодарил меня глава семьи, — послушал бы друзей, но нет, надо тебе в эти компьютеры лезть. Никакой пользы для общества.       Попов младший одарил отца ленивым уставшим взглядом и вернулся к устройству в своих руках.       Сука, ты вообще меня видишь?       Видишь, как ахуенно я уложил сегодня волосы, блять?       Педик.       — Программирование сейчас тоже высоко ценится, — ага, вступись за него ещё, может, тогда он на тебя посмотрит, — насколько я знаю, Арсений лучший на нашем курсе в информатике, — После меня. — Думаю, у него хорошие перспективы откроются, если будет хорошее образование.       — Серьезно? — вскинул бровь мужчина, — ну, что же, тогда я подумаю над этим. И, Данила, тебе придётся нести бремя моего преемника.       Я перевёл взгляд на озадаченного друга и внутренне заорал чайкой.       Даня — судья?       С клипами и выступлениями против политических устоев, против церкви и подобным?       Судья?       — Пап, давай через годик поговорим. Я сейчас вообще не алё.       — Да ты никогда не алё, — фыркнул мужчина, отпивая чай из своей кружки.       — Слушайте, мальчики, время-то уже одиннадцатый час. Антон, ты ведь далеко отсюда живешь? — вдруг начала Алиса Алексеевна, бросая взволнованный взгляд на часы, — как же ты домой доберёшься?       — Не переживайте, — начал я, допивая чай, поскольку воспринял вопрос как намёк на то, что пора бы и честь знать, — я на автобусе.       — Они уже не ходят, Тох, — нахмурился Даня, проверяя расписание в интернете.       — Да? Ну, тогда я лучше пойду. Спасибо большое за ужин, очень вкусно.       — Может такси? — поинтересовался Попов старший, но Даня его осадил:       — Да у него нет денег на такси, па.       — Так я заплачу.       — Пожалуйста, не надо. Я сам вызову и заплачу.       — А может, у нас останешься? — вдруг вставила мама Дани, — завтра выходной день, проснёшься и поедешь? Я против того, чтобы ты таскался по улицам в такое время.       — Ну нет, что вы, я…       Я хотел было возразить, но Даню уже захватило идеей:       — Да, Тох, оставайся, у меня в комнате удобный диван есть, поспишь там!       — Мне правда неудобно, у меня мама дома одна, мне лучше пойти.       — Позвони ей и все. Или соседке вашей, которая к ней ходит. Давай, Тох, ну, не ломайся.       — Я не…       — Оставайся, Антон, ты нам не помешаешь, — кивнул Сергей Александрович, и я поджал губы, взвешивая мысленно все за и против.       Но с другой стороны, ведь ничего не случится без меня за одну ночь?       — Я тогда позвоню маме. Даня, куда можно отойти?       — Да звони здесь, зачем куда-то ходить, — улыбнулась Алиса Алексеевна, — я пока схожу приготовлю тебе постельное. Даня, найди, пожалуйста, гостю домашнюю одежду.       — Может, у Арса лучше поискать? У них хотя бы рост один, — недовольно фыркнул друг, но все же поднялся из-за стола и вышел из столовой вслед за матерью.       Я же достал свой мобильный и набрал мамин номер, продолжая договариваться с совестью.       — Антоша? — заговорил динамик на втором гудке, — Привет, а ты где?       — Мам, привет, я у Данилы в гостях немного задержался. Как ты себя чувствуешь?       — Все хорошо, ко мне Лида зашла, принесла вкусные конфеты, — на заднем плане прозвучало звонкое «привет», и я улыбнулся:       — Ей тоже привет.       — Ты скоро приедешь? Уже ночь на дворе.       — Да, я как раз хотел предупредить, что переночую у Дани, если ты не против.       — А Арсений тоже там?       — Мама, — строго одернул я, — пожалуйста.       — Ну, тогда все понятно, — ответила она со смешком в голосе, — не беспокойся за меня, развлекайся.       — Лекарства на холодильнике, не забудь, пожалуйста, гранат я почистил, тоже съешь хотя бы ложку. И к утренним твоим процедурам я уже буду дома.       — Антош, я справлюсь, хорошо? Иди к Арсению и не беспокойся за меня.       — Ладно, но если что — сразу мне звони, я приеду.       — Договорились.       — Люблю тебя.       — И я тебя, сынок.       Я выдохнул, сбрасывая звонок. Лёгкий налёт того, что я делаю что-то неправильно, не хотел отпускать мои плечи, но мысль, что мама не одна, давала мне некоторое облегчение.       — Прости за нескромный вопрос, — вдруг заговорила появившаяся в дверях Алиса Алексеевна, — а какого рода инвалидность у твоей мамы?       — Рак.       — Какая стадия?       — Последняя.       — Антон, какой ужас, — женщина присела на стул рядом со мной и покачала головой, — как же так.       — Ну, никто от этого не застрахован.       — А сколько маме лет?       — Сорок пять.       — Надо же, молодая совсем.       — Да, все не так плохо, — соврал я, — знаете, как говорит наш врач, стабильность — наше все.       — Ну, дай Бог, все будет хорошо.       — Так ты на лечение маме деньги зарабатываешь? — наконец, понял Сергей Александрович, — на операцию?       — Не совсем. Операцию делать бесполезно, а лекарства действительно дорогие, маминой пенсии на них не хватает, потому я либо преподаю, либо по олимпиадам с денежными призами бегаю. В общем, как-то так.       — Я думаю, твоя мама тобой гордится. Не каждый мальчик сможет взвалить на себя такую ответственность, — Данина мама провела ладонью по моему плечу, — я попробую узнать у коллег, может, есть у кого знакомый онколог, да сводишь маму на приём. Мы, конечно, стоматологи, далеки от этого, но вдруг, кто подскажет.       — Спасибо, но правда, не стоит. Частную клинику я не осилю, да и нового ничего мне не скажут. У нас хороший врач, ведёт ее с самого начала, он же и обнаружил болезнь, когда остальные врачи гоняли ее друг от друга.       — А как так вообще произошло? И рак чего у неё?       — Кишечник. Изначально жаловалась на боли в животе, но она грешила на гинекологию и обращалась к соответствующему врачу. И вот, пока ее травили лекарствами от несуществующих болезней, проблема усугубилась и поползли метастазы.       — Да уж, наша бесплатная медицина, как всегда, на высоте, — выдохнул Сергей Александрович, — но, Антон, если вдруг тебе понадобится какая-то помощь, ты всегда можешь обратиться к нам. Друзья наших детей — наши друзья.       Понятно теперь, в кого ты такой, Арсений.       — Спасибо, — кивнул я. — Простите, что нагрузил своими проблемами.       — Да перестань, мы же сами спросили, — отмахнулся мужчина, поднимаясь из-за стола. — Ладно, семья, спасибо за вечер, но мне ещё нужно поработать. Антон, — он протянул мне ладонь, — чувствуй себя как дома.       Я пожал ему руку и снова поблагодарил за тёплый приём.       Хорошая у них семья, крепкая.       У меня тоже такая когда-нибудь будет.       — Антош, — с улыбкой окликнула меня хозяйка жилища Поповых-Поперечных, выдергивая из мимолетных мыслей, и протягивая полотенце, что все это время держала на коленях, — вот, держи, диван в комнате Данилы я для тебя расстелила, на нем же лежит одежда для сна. Если что-то будет нужно, не стесняйся, говори.       Я благодарно улыбнулся в ответ, поднимаясь из-за стола и все ещё пытливо бросая взгляды в сторону молчаливого одноклассника, что за весь вечер так ни разу не оторвался от своего мобильного и даже не попытался до меня дотронуться, даже под столом.       — Я освободил душ, — вдруг выглянул в кухню взъерошенный Даня, маняще взмахивая рукой и приглашая следовать за ним. — Пошли, я тебе все покажу.       Я ещё раз поблагодарил маму парней за гостеприимство и, напоследок, вхолостую стрельнув глазами в Арсения, скрылся за дверью.       Его поведение действительно было максимально загадочным, настолько, что я даже начал копать себя на вопрос, не мог ли я где-то как-то случайно его обидеть?       Или же, я вовсе перестал его интересовать, и он нашел кого-то другого.       Радоваться должен, кретина кусок       Ага, порадуйся тут, когда от воспоминания его рук на моем теле, член рвёт трусы и штаны и бьет по лбу.       Отличные мысли в чужом доме, блестящее воспитание, Шастун.       — Короче, вот так включается горячая вода, вот так, — Даня указал на какую-то кнопку внутри душевой кабины. За своими пиздостраданиями о пидорасе в хате я даже не понял, как оказался в ванной комнате братьев. Однако, Даня и не думал обращать внимание на мою переустановку драйвера ориентации, продолжая ликбез, — переводишь душ с лейки наверх. Есть ещё куча странных режимов, но это надо к Арсу, так как я не ебу, че они значат, и пользуюсь только одной кнопкой.       Я хмыкнул и утвердительно кивнул, демонстрируя, что все понял и принял к сведению.       — В общем, ты мойся, я тебя жду. Может, кинчик какой на ночь глянем. Не каждый день ты ко мне на девичник приходишь.       Он задорно хохотнул и, долбанув ладонью по моему костлявому плечу, исчез за дверью своей комнаты.       Я же, наконец, оставшись один, осмотрелся по сторонам — большая комната в молочных тонах, тёплые полы и пушистые молочные коврики у ванной и отдельно у душа, на котором я стоял. Широкая раковина, зеркало на всю стену над ней, встроенный унитаз и угловой шкафчик с полотенцами и всякой бытовой химией.       Я устало выдохнул и, выпутавшись из одежды, аккуратной стопкой сложил ее на столешницу у раковины. Поднял взгляд на себя в зеркале, осмотрел обнаженное хиленькое тело и, вспомнив, что я не самый сексуально привлекательный в этом мире парень, потёр ладонью шею.       — Ой, да и хрен с тобой, — скривился я в отражении и, фыркнув себе же, двинулся в душевую кабинку.       Я отрегулировал температуру, как показал Даня, переключил воду на потолок и закинул голову, подставляя лицо под ласковые капли.       Краем уха ловлю звук хлопнувшей двери, затем чувствую, как от отъехавшей дверцы кабинки тянет прохладой. Однако, не успеваю даже обернуться, как знакомые широкие ладони нежно скользят по бокам и талии, а горячие губы касаются загривка, собирая с него влагу.       — Что ты делаешь?       Руки продолжают очерчивать изгибы тела, спускаясь ниже, чтобы по-хозяйски смять ягодицы.       Я возбуждаюсь ещё до того, как влажные пальцы проникают в меня и начинают изученными движениями растягивать мышцы.       — Арсений, Боже, а если… если кто-то зайдёт? — я развожу ноги шире и выгибаюсь, помогая ему войти в меня до конца. Головка сладко давит на простату, и я весь покрываюсь мелкими мурашками. Мычу, пока он продолжает хаотично целовать мои лопатки, шею, спину.       — Родители сюда не ходят, а Даню я не боюсь.       Он выходит на половину и толкается снова, вгоняя в меня член до конца.       Я давлюсь стонами параллельно звучным, мокрым шлепкам его бёдер о мои ягодицы. Он сам хрипит, прикусывая кожу на моих плечах, роняя еле слышно «Антон». Попов, без моих дополнительных просьб, накрывает кулаком мой стоящий колом член и принимается водить по нему в такт своему ритму, от чего я, не стесняясь, постанываю в голос.       Он нежный, и я отзываюсь на каждое касание, мечтая поймать губами его собственные стоны.       Он входит по самые яйца и кончает глубоко в меня, сдвигая пальцами мою крайнюю плоть и позволяя излиться следом на стеклянную стенку душевой.       И пока мушки перед моими глазами формируют нормальную картинку окружающего мира, Арсений выходит, позволяя собственной сперме стекать по внутренней стороне моих бёдер.       Он тянет меня к себе, требуя повернуться к нему лицом, и я подчиняюсь, тут же оказываясь втянутым в томный медленный поцелуй с привкусом прохладной воды, что так никто и не потрудился выключить.       Не с первого раза оторвавшись от меня, Арсений помог мне помыться, дразня, сжимая задницу мыльными руками и притираясь своим опавшим членом к моему.       Мы вышли из душа, наверное, спустя час, как меня оставил тут Даня, от чего я даже не знал, как именно извиняться за столь долгую задержку, хотя я божился, что моюсь как солдат — за 15 минут. Тем не менее, надеялся только на то, что в квартире хорошая звукоизоляция, и стонал я не во все услышание.       Получив от Попова поцелуй на прощание, я вернулся в комнату друга, где тот уже во всю храпел, обняв Ракету и забив на открытый ноут на полу у кровати, что, очевидно, планировал использовать как кинотеатр для наших вечерних посиделок.       Решив, что так даже лучше, я, разморенный и, в какой-то степени, счастливый, уместился на диване.       Всхрап рыжего акапельно собачьим вздохам подняли меня на ноги в мгновение ока, и я даже не попытался поймать за хвост ускользающий от меня здравый смысл, когда, следующим своим решением, выбрал открыть дверь в комнату Попова, со входа кинув в него подушкой.       Парень, лежащий поверх одеяла в одних серых пижамных штанах, приподнялся на локте и изогнул бровь, охуевая от моих (вполне успешных) попыток залезть в его кровать.       — Объяснишь? — наконец, вопросил он, рассматривая, как я упаковываюсь под одеяло по левую от него руку у стены.       — Думал, что, трахнув, можешь бросить меня спать на неудобном диване и самостоятельно наслаждаться жизнью на перинах? Ну уж нет, дорогуша. Мы так не договаривались.       Он расплывается в хитрой улыбке и откидывается на подушку демонстрируя мне все прелести своего подтянутого тела:       — Просто признай, что принцесса потеряла сон из-за мускулистого голубоглазого принца.       — Размечтался, — кривлюсь я и продолжаю искать удобное расположение тела для быстрого отруба, однако Арсений и тут снова все решает за меня.       Он резко притягивает меня за ворот футболки к себе и скользит языком между прилично припухших губ, лениво целуя и успокаивая этим мои метания по постели.       Он хрипит в поцелуй, я в ответ распаляюсь и почти затаскиваю его на себя.       — Если ты не остановишься, я снова тебя возьму, — выдохнул он, спускаясь поцелуями на мою шею.       Не сказать, конечно, что я был прям против, но какая-то здравая мысль, что «надо и честь знать» все же промелькнула, после чего я потянул его лицо к себе и, уже менее жадно, больше ласково, поцеловав в губы, отпустил его, позволяя лечь рядом. Он же притянул меня к себе, укладывая на своё плечо.        И только так я, наконец, успокоился обнаружив идеальное место для сна.        Горячая грудь Попова со звучно колотящимся навстречу мне сердцем.