Там могут водиться драконы.

      Не веря своим глазам, Блум зачарованно смотрела на гигантский корабль, что медленно высадился на сухую почву, поднимая столб песчаной пыли. До странного огромный, обшитый красным металлом и с черными стеклами, но все же корабль, в теории полный людей.       Сердце радостно забилось от предвкушения скорой встречи с сородичами. Точнее, с собратьями. Или, как бы правильнее сказать, с сопланетниками. А может с земляками? Вариантов было много и ни один, наверняка, не попадал в цель, но все же Блум оказалось достаточно того, что экипаж таинственной железной птицы целиком и полностью состоял из людей. Таких же, как и она сама. Блум, не веря собственным глазам, ущипнула себя за плечо и тут же боль отозвалась в голове.       Не спит. Вообще не спит.       За щипком последовала мощная пощечина, перевернувшая в голове все с ног на голову. Мир перед глазами опасно закружился, но корабль не исчез, что значило лишь одно — этим утром в ее завтраке не было галлюциногенов. Сердце рухнуло вниз, потом натянулось и взмыло вверх. Дикое биение отзывалось даже в пересохшем горле. Пирос продолжал мелко трястись в девичьих глазах, но это было нормой. — ЭЙ! ТАМ! — Крик вырвался прежде, чем сама Блум взяла себя в руки. С первым словом глаза заслезились. Фея, не помня себя от счастья, начала рвать глоту. — ТАМ! ВНИЗУ!       Радостный крик потонул в завываниях ветра и шуме мотора. Блум вскочила на ноги и рванула назад. Совершенно забыв о крыльях, что трепетали за ее спиной, фея побежала по склону. Время, проведенное на Пиросе, не прошло зря. Блум неслась вперед, бесстрашно перепрыгивала через каменные препятствия и ежесекундно рисковала запнуться. Одно неверное движение грозило мгновенным падением, но Блум об этом не задумывалась.       Бадди торопливо гнался следом. Его маленькие полные ноги быстро-быстро семенили вперед. В отличии от Блум, которая с самого рождения обладала более легкой формой, маленький дракончик с трудом сдерживался от того, чтобы запнуться и кубарем покатиться вниз. Тяжелые кости тянули к земле, а легкие крылья бессильно трепетали за спиной, понапрасну тревожа ветер. Себя Бадди в воздух поднять не мог. — Подожди! — А ты догони меня! — Лихо, не сомневаясь в собственных силах, Блум перепрыгнула через лежащие под носом камни. Волосы затрепетали на ветру.       Про себя Бадди тихо разозлился. В первые дни на Пиросе Блум боялась и лишний шаг сделать, когда сейчас ее тело едва ли не разрывалось под натиском энергии. Надежда переплелась с опытом. Насколько же сильно Блум соскучилась по родному дому, раз неслась вниз на всех парах?! Бадди не знал. Не знал и не хотел знать. Маленькое драконье сердце сжималось при мысли, что несчастная потерянная фея юркнет внутрь механической птицы и взлетит в воздух, тем самым уходя прочь.       «Но она не может». — Эта мысль неприятно грела. От себя было тошно, но ничего поделать с этой стороной натуры Бадди не мог. Перспектива очутиться в немом мире, где кроме шепота стихий звучал исключительно бессвязный драконий рев, пугала юного дракончика не хуже Хранителя Вулканов.       О крыльях Блум вспомнила у самого подножья. Не успели прямоугольные носки ботинок упереться в каменную кромку, как прозрачные крылья быстро-быстро забились меж собой, поднимая худосочное тело вверх. Только чудом Бадди успел зацепиться за ногу верной спутницы, прежде чем та окончательно взмыла в воздух.       Пока Блум летела, в голове ее из раза в раз возникали все новые и новые мысли. Что она скажет этим людям? Представится сразу? Начнет со своей истории? Поинтересуется о текущей дате? А может просто юркнет прямо в кабине, не растрачивая воздух на бесполезные слова? Вариантов было так много, что Блум не удержалась и начала репетировать прямо на ходу. Игнорируя ветер и частички пепла, огненная фея терпеливо проговаривала собственное имя, дату рождения и прочие в сущности неважные, но почти забытые вещи. — Да-да, а родилась я четвертого декабря… Знак зодиака — дракон. Да-да, дракон, запертый на острове драконов. Что за ирония?       Предполагаемые собеседники на этих словах должны были дружно засмеяться. Даже если не от ироничности сложившейся ситуации, то из банальной вежливости. А Блум, тем временем рассказала бы про Алфею, про свою миссию и все то, что успело произойти за эти недели? Месяцы? — У меня важное послание для… Гм… Не важно. Пока что не важно.       Воодушевление прошло, уступив место мрачной действительности. В голове тут же всплыл небольшой холм на севере острова, украшенный камнями. Интересно, что произойдет, когда в Магиксе станет известно о гибели Майи? Нет, сейчас не время об этом вспоминать. Позже Блум все-все расскажет, но не сейчас.       Маленькая синяя бутылочка на ее груди качнулась и ударилась о золотую цепочку, подарок матери на день рождения. Мысли разбил настойчивый шепот ветра. Блум сначала замедлилась, а потом поспешила сбавить высоты. Бадди так и не понял, что именно понизило решимость огненной феи. Просто, без каких-либо видимых причин, Блум перешла на землю, когда до металлической птицы осталось всего нечего.       Под ногами захрустели камни, а порывистые движения феи резко стали плавными и осторожными. Только сейчас Блум поняла, что прибывший корабль ей совершенно незнаком…       Ночь прошла как в бреду. Как бы Ривен не старался, а сон все равно к нему не пришел. Не помогли ни препараты, ни травяные капсулы, ни, прости Дракон, счет овец. Утро, или то, что им считалось, на новой планете наступило до мучительного спонтанно. Казалось, что сюда экспедиция летела целую вечность, когда реальность наверняка оказалась скромнее. Часы сбились первым делом, а вместе с ними полетел и календарь. Такого, признаться честно, раньше не происходило.       Чертовски злой от бессонницы, раздраженный от все того же мирного храпа Брендона у уха и просто потерянный, Ривен далеко не сразу смог оценить красоты диковинного Пироса. Планета, известная лишь по далеким спутниковым снимкам и рассказам каких-то допотопных дедов, ныне покоящихся в курганах, на первый взгляд особого впечатления не произвела. Полоска голой почвы время от времени прерывалась плешивой растительностью мрачно-зеленого цвета. Не в положении Ривена было жаловаться, но он, признаться честно, остро захотел вернуться обратно домой.       Рыжевато-серая земля простилалась до самой линии горизонта, пропадала за горными хребтами и наверняка уходила в огромные, еще не исследованные расщелины. Ривен припал к стеклу. Отчасти ему хотелось обнаружить белку, потенциальное средство пропитания, отчасти специалисту не терпелось разочароваться еще сильнее. Мирное местечко, до раздражения в горле. — Тут пусто.       Ни толковых растений, ни пригодной для пищи живности, ничего такого, что даже в теории могло окупить все затраченные ресурсы. Ривен ощутил себя последним дураком. Все же, отчасти, Тимми оказался прав. Здешнее место оказалось идеальным вариантом потенциальной могилы и Ривен имел все шансы не вернуться отсюда, но только не из-за коварных стечений событий, а банальной гордости. Как возвращаться в отчий дом, когда нечего брать с других земель? — Ну да, пейзажик — так себе. — А вот Некс и не думал расстраиваться. Растянувшись на кресле, бортовой протяжно зевнул. Спалось ему тоже не очень хорошо, однако, в отличии от некоторых, Некс умудрился немного поспать. — Зато нас не сожрали с первых минут. Товарищи, это успех! — А… что…       Брендон испуганно завертел головой, стоило капитану потянуть на себя длинный рычаг и выпустить силовое поле. Раздался глухой, но ясно ощутимый треск. Горячий воздух недружелюбной планеты соприкоснулся с первичной оболочкой исследовательского блока. В эту же секунду большой компьютер замычал, считывая информацию и преобразуя ее в более-менее читабельный вид. — Что? Приехали?! — Скай бросился со своего места, а именно со скромной лежанки, сделанной из большого короба и запасного куска обшивочной ткани. — Ваше Высочество, соблюдайте дисциплину на корабле.       Как бы Гелия не хотел, но чужой энтузиазм ему сбить не удалось. Первым делом Скай припал к боковому окну и с жадностью посмотрел на виды, что раскинулись перед его глазами. Ривен, признаваться честно, поймал себя на мысли, что ему даже жаль этого мальчишку. Странно и дико было думать в таком ключе, особенно после недавнего концерта, но ведь, окажись сам Ривен на месте этой крысы голубых кровей, он поступил бы примерно также. Бросил вызов судьбе, лишь бы исцелить дорогих сердцу людей и плевать на устав.       Но, с точки зрения реалиста, затея Ская оказалась обреченной с самого начала. Это место меньше всего походило на оплот надежды. Здесь, наоборот, куда не глянь, царили отчаяние и безвыходность.       «Жаль твою мать. Сын, мало того, что идиот, так и ее дни сочтены.»       Ривен тяжело вздохнул. В те редкие минуты, когда сонливость все же брала свое, ему мерещился голос названного брата, который со зловещей интонацией шептал ужасающие вещи. От кровожадных драконов, кишащих на планете с обилием червей в более-менее плодородной земле, до армии из нестиранных носок. Причем здесь были носки? Ривен не знал, но от этого его настроение не улучшилось. В ушах до сих пор стояло фантомное завывание треклятого Тимми. — А прошли мы легко. — Доради самодовольно хрюкнул. Складывалось ощущение, словно успех проникновения целиком и полностью базировался на его пилотных навыках, а не из-за чистого неба, практически мертвой атмосферы и полного отсутствия реальной угрозы за спиной. — Заметили, парни! — Меня трясло. — Пожаловался Брендон, схватившись за живот. — Помягче войти никак нельзя было? — А чего ты ждал? Мы проткнули планетный пузырь! — Доради взглянул в окно и присвистнул. — Дьявол, знал бы, что все так легко, давно бы рванул… — Ага, рванул, к ночному горшку.       И все же в расчетах произошла ужасная ошибка, раз из всех бортовых администрация поставила именно это курчавое недоразумение, а не Тимми. Доради раздражал обладателя секиры всеми фибрами души и, что наверняка, Ривен отвечал взаимностью. — Ты вообще-то в ноги валиться мне должен. — Доради оскалился, состроил оскорбленную физиономию и уступил место отвращению. Прошло не больше пяти секунд, но какая богатая эмоциональная палитра возникла на податливом юношеском лице! — Ривен, успокойся. — В ноги валиться?! За что? За то, что ты здесь есть? — В ссору хотелось ввязаться просто потому что. Это было неправильно, непрофессионально и совершенно не в духе устава, но против себя идти Ривен не смог. Нервы, натянутые и без того до самого предела, начали потихоньку рваться. — За то, что я нормально посадил эту посудину и мы не убились. — С этим мог справиться даже ребенок! — Угу-угу, тешь себя.       От того, чтобы вцепиться нахалу прямо в кудри, Ривена останавливала этика. И многозначительный взгляд Брендона вкупе с активированным мечом. — Вы, оба, хватит. — Сухой голос Гелии чуда не совершил, но пыл немного снизил.       Доради откинулся на спинку кресла и устроил ноги прямо на приборной панели. Огромный экран перед носом загорелся. Строки кода быстро преобразовались в слова, а невнятные цифры обросли определениями. Влажность воздуха, насыщенность почвы углеродами, состав пыли… Все это массивным информационным вихрем пронеслось от одного экрана к другому, застилая собой черные пятна программы-блокнота. — И все же мы совершили ошибку. — Хозяин секиры оскалился. — Вот же дьявольская старуха! В какую глухомань она нас затолкала?!       Брендон ударил Ривена в бок и предупреждающе шикнул, а Гелия, чьи глаза все еще были прикованы к информационным сводкам, чуть расширились. Небольшой радар засек живое существо в радиусе нескольких метров. Это существо было больше белки. В голове вспыли слова мисс Фарагонды касательно иной живности, что могла претендовать на разумность. — Ривен. Надень скафандр и быстро отправляйся наружу. Для тебя нашлась работа.