Там могут водиться драконы.

      Эти парни были либо с окраины, либо угнали корабль в одном из забытых ангаров «Красного Фонтана». Иного объяснения тому, почему от ее присутствия вся корабельная техника полетела в тартары, Блум дать не могла. Та же история заключалась и с гербом уважаемого училища, который скромно, почти стыдливо, прятался в самых темных углах внутренних кабин. Текна как-то рассказывала, что некоторые старые модели летучих кораблей очень восприимчивы к волшебным полям, но Блум и представить себе не могла, чтобы все было настолько запущено!       Внутри корабельного корпуса не было ничего интересного. Блум надеялась найти в больших коробах журналы, чипы с фильмами, маленькие проигрыватели для кино, на худой конец — материальные книги, но наполнение ящиков оказалось далеким от желаемого. Блум нашла продукты ужасного качества, совершенно бесполезные тросы и неподходящие к пиросовской фауне крюки. Из литературы на борту имелся устаревший справочник юного садовода, чья датировка полностью стерлась, обложка иссохла, а большая часть страниц погибла под натиском чего-то, что по форме напоминало зубы. Иная литература, судя по всему, хранилась в коммуникаторах, чья работа напрямую была связана с генетическим кодом. Первый испытуемый невольно доказал эту догадку.       Едва Блум пыталась завладеть вещицей на его руке, как чертова машина посылала ток в голову и специалист просыпался. Блум едва-едва успевала прятаться в такие моменты. Ей было опасно держаться так близко к пришельцам, но чего-то поделать с собой фея не могла. Нить другой жизни за пределами Пироса то обрывалась на кончиках девичьих пальцев, то вновь собиралась в одно волокно.       Излишняя секретность раздражала, но иного пути не было. Просто подойти к кому-нибудь из парней и прямо спросить о делах Магикса и Домино не представлялось возможным. Корабль Блум покинула ближе к солнцестоянию, но даже после этого техника не пришла в себя. В конце концов, силовое поле свернули совсем и на охрану поставили зеленого мальчишку, чьи испытания только начались. Блум почесала голову, искренне не понимая, что же остров нашел в этом парне. Что издалека, что поблизости он напоминал типичного плохиша. За все проведенное время на Пиросе этот парень не выдал ничего толкового. Туша птицы в счет не шла. Он не имел права присвоить это послание себе целиком и полностью. Развалившись на скале животом вниз, Блум не без тоски смотрела в сторону костра, где первый подопытный кролик нес вахту.       Блум согнула пальцы и взглянула на пришельца сквозь получившуюся щель. Такой крошечный человек, но почему-то из всех лишь он получил явную симпатию Пироса. Такой крошечный. Блум нахмурилась и сжала пальцы совсем, давя чужой силуэт. Странное чувство посетило фею.       Она ведь могла натравить драконов на этих иноземцев и те ничего не сумеют сделать. Слабые люди. Блум никогда не думала о своем могуществе. С момента смерти Майи было просто не до этого, да и повода не находилось Но сейчас, когда на почву планеты ступили новые люди, некое темное чувство подтачивало сознание. Хотелось продемонстрировать свою силу и ощутить реальное превосходство.       Но, с другой стороны, натравливать драконов на кучку ничего не подозревающих юнцов, Блум было как-то лень. Вдобавок ко всему камень, нагретый солнечным днем, так приятно обжигал кожу. Плоская каменная поверхность, отшлифованная песками, просто идеально соприкасалась с кожей. Блум словно пришла на прогревание. Ветер ласкал расправленные крылья и чуть-чуть, совсем немного, волосы. Такое случалось редко.       Блум сладко потянулась и посмотрела на темное небо. Обычно в такое время она уже сонно ворочалась в удобной пещерной постели. Сытость, привычка и приятное тепло клонили в сон, но Блум держалась. Держалась, хватаясь за собственный интерес. Ей были интересны люди. Приятный светловолосый юноша — в особенности. — Вам ведь не говорили про хозяйку этого острова? — Милый юноша, чье имя было либо Скай, либо Доради, даже перешел на шепот, но ветер все рассказал Блум.       Сонливость рассеялась, уступая место интересу. Заерзав на камне, Блум подползла ближе к краю. Темнота острова укрывала ее, прямо как волшебный покров, поэтому она не беспокоилась, что ее могут заметить. Упоминание Майи взбудоражило кровь. Блум взмолилась ветру, чтобы тот принес побольше деталей беседы.       Ривен с трудом сдержал смех. Он ожидал что-то более весомое. Что-то важное и реальное. Из детских сказаний Ривен вырос давно. Когда первый деревянный меч лег в его руке, юный специалист уже избавился от всех наивных детских грез про магию, драконов и прочую ересь. И без того странноватый принц прибавил несколько очков в своей странности. — Высочество, ты точно сел на тот корабль? — Давясь собственными несбывшимися надеждами, поинтересовался обладатель секиры. — Рейс на Нетландию отбыл пару часов назад. Какие хозяйки? Лучше иди-ка сам проспись. Порошок-то, есть в наличии.       Тишина снова дрогнула под натиском чужого смеха. Скай невольно уставился на горящий огонь. Треск древесины тонул под громогласным хохотом, который лишь чудом не перебудил оставшуюся команду на борту. Принц Эраклиона на мгновение замешкался. Нужные слова исчезли из его головы, оставляя после себя что-то, что люди называли сомнением. Скай выбрал не того человека для откровений. — Зря ты так. Я знаю, что она есть. — Немного помедлив, ответил принц, взглянув на еще теплый сверток. — И это мое ей подношение.       Его Высочество, сказочный принц, с каждой новой секундой нравился Блум все больше и больше. Ветер донес до девичьего носа нотки жареного мяса, теста и овощей, лучших из всего худшего арсенала. Подношение было приготовлено с трепетом и…почтением. Глаза Блум невольно заслезились.       Скай Ривену чем-то напоминал Тимми, чьи изыскания давно и бесповоротно погружались в омут древней истории. Но, если Тимми из-за его склада ума было позволено интересоваться чем-то еще, кроме технической подноготной, то Скаю этих странностей Ривен простить не мог. И без того раздражающий Мистер Совершенство вышел на новый уровень, превратившись в какой-то отголосок далеких сказаний об эльфах, феях, волшебниках и зачарованных принцах. — Открою тайну: я вообще не знаю, о ком именно ты талдычишь, Величество.       От того, чтобы наслать на наглеца рой огненных мотыльков, Блум останавливал лишь чудесный юноша-принц. В случае атаки мотыльки наверняка бы набросились и на него. — Это благодетельница моей семьи. — Отозвался Скай чуть отрешенным голосом. — Однажды она очень сильно нам помогла… Наверное. Ох, Феникс, это было так давно!       Если раньше Блум сомневалась, то сейчас все точно встало на свои места. Речь действительно шла про Майю. Она действительно напрашивалась под чуть устаревшее определение. Бла-го-де-тель-ни-ца. Почти священная. Блум тут два раза стукнула ладонью по сердцу, тем самым отдавая дань уважения. Фея с трудом подавила всхлип. Как же иногда Блум скучала по Майе!       Брови Ривена напряженно сошлись ближе к переносице. — Помогла твоей семье? Когда это было? — Давно. — На выдохе признал принц, упорно смотря на огонь. — Очень давно, но моя семья помнит об этом. Хозяйка этого острова спасла моего пра-прадеда, когда тот был на пороге смерти. Она дала ему какие-то травы, и он выздоровел, представляешь? У него были сломаны ноги. Ни одной целой кости. И внутренние органы были так сильно повреждены, что он не должен был выжить. Но он смог, представляешь?       Ривен загибал пальцы. Ориентируясь на приставку «пра-пра», специалист тщетно пытался понять, сколько времени прошло. Из малого — больше ста лет. — Ты хоть понимаешь, насколько это было давно?! — Ривен тут же нахмурился. На момент жизни предка Ская магия все еще существовала, и мир не разрывали катаклизмы. Наверное. — Она ж уже наверное отъехала!       Как по невидимому сигналу ветер вторгся в лагерь. Ривен сощурился, стоило плотному пыльному слою лечь на его лицо, прямо как маска или вторая кожа. Часть грязи осела на языке. Скай, фениксов сын, вовремя прикрылся плащом. От того, чтобы раздавить голову этого непочтительного мерзавца камнем, Блум останавливала лишь собственная самодостаточность и память о Майи, которая не одобрила бы пустого кровопролития. — ТЦ! — Скай выскочил из-под плаща и стремительно накрыл рот Ривена ладонью, после чего повторил. — ТЦ-Ц-Ц! Она тебя слышит!       Принц Эраклиона начал беспокойно озираться по сторонам. На мгновение он посмотрел туда, где лежала Блум, размахивающая горстками грязного песка. Фее показалось, что он ее ощутил. В книжках иногда писали про некую связь, которая может возникнуть, стоит взглядам пересечься. Даже очень отдаленно. Но это, судя по всему, было явно не тот случай. Повернувшись спиной к наблюдательнице, принц кинулся на колени и начал кланяться пустоте, приговаривая слова извинений. — Прошу, простите, он глуп. Он очень глуп. Очень-очень. — Эй!       Но Блум оценила такую честность. — Хватит валять дурака! — Вытирая лицо руками, воскликнул Ривен. На языке все еще таил вкус грязи. — Мы одни тут, идиот. — Мы на Пиросе. — Оторвавшись от поклонов, заметил Скай. — Мы никогда здесь не будем одни.       Удивительно точное определение. Блум даже тихо хлопнула в ладоши, услышав столь проницательный ответ. Будь фея там, среди этих людей, она бы несомненно ядовито сказала человеку-луковице, что в ее власти знание о каждом шаге, который происходит на Пиросе. Неприятный владелец фиолетовой шевелюры не мог сделать ничего, чтобы быть не засеченным. Каждый его шаг, каждый вздох, каждое случайное касание — все это подвластно Блум. И не важно, что он сам думал по этому поводу. Желание Блум — это первый закон острова.       «Так и появляется мания величия». — Кисло подумала фея, продолжая наблюдать. — Ты бредишь! — Не брежу! — Скай уткнул руки в боки. — Это правда. Ривен, где есть планета, там есть ее хозяйка или хозяин! Пока жива хозяйка — живет планета!       Это было чем-то из области сказок. Тимми бы оценил, но вот только Ривен не был своим другом, поэтому ничего, кроме холодного презрения, Скай не дождался. — Эта планета живет?! — К раздражению примешался страх, зреющий весь этот день. Ривен боялся, что эта экспедиция одна сплошная ошибка и Тимми окажется прав, сказав, что домой никто из этого экипажа не вернется. — Чушь! На фоне этой живой планеты наша гниющая дыра кажется раем во плоти!       Что-то Ская задела в чужих словах. Губы принца задрожали так, словно бы тот собирался плакать. Но Скай и близко не думал этим заниматься. Ривен невольно отступил, когда товарищ по команде мелко затрясся. — Наша дыра гниет именно поэтому. У нас не осталось этого! Наши хранители мертвы. Твои. Мои. Остальных. Мы сами их убили, Ривен!       «Значит, беженцы с далеких краев галактики» — Блум многое бы отдала за ведерко карамельного попкорна. Сериалов фея не видела с того самого момента, как попала сюда. Несмотря на драматичность, зрелище перед глазами воспринималось как нечто очень интересное. — «Видимо, какая-то отрасль «Фонтана». Хм, не думала, что там так много филиалов». — Что за ересь ты несешь?! — Ривен закипал. Вещи, неподвластные его пониманию, ранили больнее острых клинков. — Планета не может жить без своего сердца! — Воскликнул Скай, ткнув пальцем прямо в грудную клетку спорщика. — Поэтому все и увядает. Сердца нет! А здесь оно есть! Тут есть жизнь, Ривен. Ты сам это видел!       Видел что? Жалкую траву среди камней? Грязную пыль? Потухшие вулканы? — Кучка желтеющего сена — это не жизнь. — Отрезал обладатель секиры. — Мы не прошли дальше. — Скай с трудом сохранял крупицы самообладания. — И вообще, как ты можешь такое говорить, когда лично свернул шею той птице?! Здесь есть птицы, Ривен. Просто хозяйка…       Холод опалил затылок. Ривену хотелось бы ослышаться, но принц Эраклиона говорил до противного четко. — Она свалилась на меня. — Впервые за все время диалога голос Ривена упал до шепота. — Я не сворачивал ей шеи. Это, наверное, воздух. Всякие стены ветра… — Ей свернул шею человек, но если им был не ты, то…       Гнев на лице Ская тут же сменился благоговением. В глазах принца заплясали радостные искры. Сил Его Высочества хватило лишь на вдох, прежде чем с языка сорвалось: — О, Дракон, я оказался прав.