Химия страсти

Первым делом Дин вёл машину к больнице. Они усадили патологоанатома Мэта назад и помчались, прекрасно понимая, что что-то здесь не так. Деллрей висел на телефоне и одновременно на ремне безопасности. Лихачество Дина за рулём явно было для парня в новинку и он отчаянно сжимал пальцами свободной руки спинку переднего сидения. Мэт положил трубку и под изучающим взглядом Сэма указал на парковочное место. — Давай здесь, так ближе всего идти. Молчаливо и профессионально охотники выпрыгнули из машины, устремляясь к ступенькам. Их на входе встретил охранник. Молчаливый и суровый. Он ничего не спрашивал. Только провёл их в палату. Там уже ползал криминалист, видимо, хорошо знакомый для Деллрея. — Как успехи? — Совсем ничего, — ответил парень не намного старше самого Мэта, стаскивая перчатки. — Никаких следов хоть чьего-то присутствия. — Она не могла уйти сама, — зашёл к ним доктор Салли, почтив агентов кивком. — У Энджи повреждён позвонок. Пуля испоганила всё, что могла. Если точнее, то арефлексичный паралич нижних конечностей. Гиперестезия по ходу пораженных нервных корешков. От S3 до S5 или мозговой конус на уровне L1. А это полная потеря контроля функций кишечника и мочевого пузыря. — Спасибо за лекцию, док, — фыркнул Дин. — На самом деле это важно, — заметил Мэт. — Все катетеры вынуты. — Значит, её бы не похитили без них, да? — Ну, только если бы захотели сразу где-нибудь здесь и прикончить… — Или наоборот. У меня идея, Сэм, Мэт, идём, — Дин за рукав потащил их двоих прочь. — Значит, её исцелили. — Кто? — ошарашено переспросил Деллрей. — Зачем? То есть почему? — Только один ангел не вяжется в эту историю. Этот вор ни за что не стал бы просто так помогать человеку. — Бальтазар! — Сэм придержал остальным дверь на выходе. — Кас говорил, что он продолжает в Портленде скупать души, продавая свои безделушки. — Значит, Энджи продала душу?! — чуть громче, чем нужно было поразился патолог. — Не уверен, но мы точно должны саму её лично расспросить. Может, он исцелил её заманивая в свои сети. Помнишь, Сэмми, как в Бруклине он дал пареньку камень Деби Облио? Тот, что стирал кратковременную память. Бальтазар ему его подкинул, а бедолага куролесил как мог. Спал с другими женщинами при жене даже, а потом просто стирал ей память. А в нужный момент, когда этот камень с дословным переводом: «забвение» понадобился ему больше всего — ангел его забрал, сказав, что вернёт в обмен на душу. — И тот согласился?! — Да, как-никак там что-то такое натворил, что ему пару пожизненных грозило. — М-да уж, вот тебе и пернатая сука, — печально заметил патолог. — Но что он мог дать Мур? — Это нам и нужно узнать. — Давай так: Мэт, порыскай в вашей лаборатории. Нас теперь туда не пустят. Любую подозрительную вещь. Понял? — Есть, — Деллрей сразу же убежал, на ходу вылавливая такси. — А я? — Ты, Сэмми, поедешь в бункер и с помощью Мелани проведёшь ритуал. Мы должны вытрясти что-то из этого торгаша недоделанного. Я пока наведаюсь к ней домой. Совсем скоро Дин выпрыгнул из машины около подъездной дорожки Энджи. Всё вокруг было покрыто льдом, а окружающие дома сверкали богатыми украшениями. Всё же сейчас Рождественская ночь. Люди праздновали, пели песни, гуляли. Их двери были увешаны самой разнообразной атрибутикой. Гирляндами. Мишурой. Только один дом на всю улицу выделялся серостью. Мур словно забыла о том, что мир празднует. Дину тут же захотелось поднять в ней этот дух Рождества. Но не надолго. Эти мысли улетучились, стоило в её окне загореться свету. Охотник живо взбежал по ступенькам, нажимая на дверной звонок. — Дин? Мур стояла растрепанная. Стальные волосы придавали ей сексуальности, небрежно обрамляя покрытое румянцем лицо. Ответы давал бокал вина в её руке. Глаза охотника скользнули ниже и он невольно вздохнул. Мур словно ждала его, одетая так, что мужчина сглотнул. Чёрный пеньюар прозрачным кружевом обрамлял белоснежную кожу. Под ним не было никакого белья и в помине. Серые глаза Мур блестели, отражая покрытое снегом крыльцо. Поток ветра поднял края коротенького пеньюара, обнажая точёные бёдра. — А если бы вместо меня пришёл мой брат? — А может это я его ждала? — тряхнула пушистыми волосами та, растягивая нежно-розовые губы в улыбке. — Ладно, отставить флирт. Я хочу ой как о многом тебя расспросить. Пустишь внутрь? — Как будто тебе разрешение нужно. Они сидели в креслах друг напротив друга. Дин сверлил девушку пристальным взглядом, пытаясь удержать глаза от своевольного скольжения вниз. Энджи явно такой расклад не устраивал, так что она встала и раскрыла шкаф. Она достала уже откупоренную бутылку виски. Стаканы для него стояли полкой выше и она подняла ногу, упираясь коленом в столешницу. Прогнувшись в спине, девушка почти дотянулась до стоящих вдали стаканов, вдруг чувствуя прижатого к себе мужчину. Одной рукой он пролез под пеньюар, скользя по впалому животу. Его руки казались ледяными и от контраста Мур ещё сильнее подалась бёдрами к паху Дина, сдавленно застонав. Однако тот лишь переклонился через неё, доставая всего один стакан. — Я пить не буду. Иначе придётся убить офицера, что решится остановить меня на дороге. Энджи обернулась в след вернувшемуся в кресло. Она разочарованно выдохнула прижимая к груди стакан. Почему-то ей снова стало очень грустно. Девушка опустила глаза и взяла просто своё недопитое вино. Не хочет, как хочет. Дин наблюдал за тем, как Мур тоже вернулась в кресло. Он тяжело дышал, понимая, что кислорода критически не хватает. Снаружи он оставался сдержанным и безучастным. Но внутри его буквально бросало в жар. Охотник знал, что сначала должен выведать всё, что нужно. Потом десерт. Но кружащий аромат яблок, что исходил от Энджи заставлял кровь отлить от лица. Она явно только недавно вышла из душа, хотя и уже успела высушить волосы. — Успела же ты поназаключать сделок. — Я? — С демонами. С ангелами. Что ты дала Кроули взамен? — глаза Дина сузились. — Он тоже тебя трахал? Мур ничего не ответила. Она не отводила глаз, поддерживая зрительный контакт. Только наманикюренные пальчики крепче сжали бокал. — Или не так. Демону ты дала душу. А вот с Бальтазаром трахалась? Рывком, Мур плеснула охотнику в лицо вино. Она тяжело дышала и подскочила из кресла. Не задержавшись на входе, чтобы хотя бы обуться, девушка налегла на ручку входной двери. В разгоряченное лицо дохнуло морозной свежестью. Одной ногой она даже успела наступить в снег. Но в следующее же мгновение, Дин одной рукой схватил её под талию, а другой — закрыл рот. — Да угомонись ты, истеричка. Просто расскажи мне, что случилось и как ты замешана в делах этих двоих ублюдков. — Пошёл ты! — кажется, его непристойные замечания вывели из себя выпившую девушку. — Я едва на собственный стол не угодила ни ради твоих оскорблений! — Я привык так вести допрос. — А я привыкла резать людей. Попробуем? — Ладно, Энджи, прости, — Дин выдохнул, прижимая её к себе. — В последнее время мне пришлось поволноваться о тебе. Ты — словно магнит для неприятностей. Вечно лезешь в гущу событий. — Это твоя «гуща» ко мне лезет! — некрасиво растянула в приступе плача губы Мур. — Что вообще этой чёртовой дуре от меня понадобилось? — Не знаю. Но расскажи мне, пожалуйста, всё, что знаешь. — Л-ладно… — Энджи вылезла из объятий и схватив пару салфеток из пачки высморкалась. — Кроули не нужна была моя душа. И даже секс. Просто я должна была пообещать, что скрою от вас информацию об одном из вскрытых мною тел. — Чёрт… Что за информацию?! — Дин, я не могу… — Говори! — он громко стукнул по столу. — Анализы крови. Везде есть сера. Полиция уже в курсе, все они ездили в северную Дакоту, а после вернулись как подменили. — Вот о чём говорил Бобби… Энджи, ты хоть понимаешь, что натворила? Возможно сотни людей погибли из-за этого! — Я не идиотка, Дин! Я вам-то и не говорила. Но, в первую очередь, об этом знала полиция. И ваш дядя. Какое-то время Винчестер молча переваривал информацию. Только минут через десять он наконец поднял глаза. — А Бальтазар? — Я даже не понимаю о ком ты. — Думаешь, всё ещё есть смысл продолжать лгать?! — Да честно! — Он исцелил тебя! Повсюду таскался следом! Его перья повсюду! — А… Он назвал себя Себастьяном Роше. Из налоговой. — Он что-то давал тебе? — Нет… — Мур задумалась. — Но он помогал мне с одной тетрадью на французском. Я нашла её около лаборатории. Она типо магическая. — Покажи. Живо. Энджи закатила глаза и направилась в спальню. Она не виляла бёдрами как немного ранее. Не кидала взгляды или не выгибалась подобно кошке. Девушка словно съежилась, пытаясь стать меньше и незаметнее. Она швырнула ему тетрадь, даже не возвращаясь в кресло и не глядя на него. — Как она работает? — охотник вертел книжицу в руках. — Пишешь два имя и подробности. А они влюбляются друг в друга. — Много чего натворить успела? Вижу, престарелый ассистент и секретарша — твоих рук дело? — Это Себастьян. То есть Бальтазар. Он настоял, чтобы я попробовала. И всё. Больше ничего. Мне это не интересно. — Я заберу её, — Дин встал, направляясь к холодильнику и срывая с него стикер. Он взял со столика ручку, что-то на нём царапая. — Это номер Гарта. Он на время охоты будет в Портленде. По идее, Бальтазар больше не сунется. Но если вдруг что-то такое увидишь вновь — позвони ему. Та сухо кивнула. — Ничего не хочешь добавить? — Что ты имеешь в виду? — Мур снова даже не взглянула на него. — Глен. Перевертыш. — Он не перевертыш. Глен подвёз меня. В машине у него был пёс. Тот самый, что приволок меня к больнице. Он просил взять его на время, чтобы самому было легче скрываться от полиции. Его обвиняют в убийствах. Хотя и понятно откуда новенький Лексус. Тех загрызанных троих явно его пёс прикончил. Так что я отказалась. Я сама машина смерти. Машину для убийства не хочу. — Уверена? — Больше чем. Винчестер мельком глянул на залитую вином рубашку. Он направился к выходу, сжимая в руках розовую книжицу. Уже у самой двери мужчина вдруг замер. Его плечи напряглись, и он не оборачиваясь обратился к Мур: — Прости, что так вышло. Я хотел защитить тебя. А по сути только-только осознал, что ты сама устроила игру. Зачем было играть нами с братом? — Я люблю шахматы, Дин. Там много разных фигур. Но, как видишь, я совсем одна. Тяжело приходится сражаться сразу против всех. — Почему было просто не плюнуть в общественность? — Чтобы потом вся общественность сразу плюнула в меня? Никому не хочется потонуть. И, как видишь, я до сих пор на плаву. Дин наконец обернулся и посмотрел на девушку. Она, вопреки своим словам, казалась действительно утопленницей. Волосы цвета стали теперь подчеркивали покрасневшие веки. Облокотившись на стену её плечи мелко дрожали. Она обнимала себя руками, словно пытаясь защититься от всего и сразу. — Не думала, что я мог бы стать твоим спасательным жилетом? — охотник снова отвернулся, сжимая пальцами ручку двери. — Чёрт. Я слишком близко к сердцу принял твоё предательство. А ведь это даже не моё дело. Спустя секунду хлопнула дверь. Уже не сдерживаясь, Энджи сжала голову руками, сползая по стене. Из горла вырвался судорожный всхлип. Ей хотелось растянуться прямо на холодном полу и рыдать, пока не кончатся слёзы. Сердце колотилось как бешеное, в висках стучали глухие удары. Ногти впивались в нежную и совершенно белую кожу, оставляя алые отметины. Дин утопал в снегу по колено. Едва ли не впервые ему хотелось закурить. Снег мело и забивало ему за шиворот. Импалу покрыло белой шапкой. Ночь была тихой. Тихой и белоснежной. Земля была устлана словно одними блестками. Из-за мороза слышался тихий писк. И вдруг распахнулась дверь. Мужчина рывком обернулся, замечая, как босиком выбегает на улицу Мур. Чёрный пеньюар как и волосы цвета стали развевались на ветру. По личику градом струились слёзы. Она оказалась непозволительно близко слишком быстро. Дин ничего и не успел понять или осмыслить. Энджи налетела на него, прижимаясь разгоряченным телом к холодному пальто. Совсем-совсем не думая, мужчина сжал её лицо ладонями и поцеловал. Её слёзы касались его морозной кожи, перебегая и оставляя тёплые влажные дорожки. Он подхватил её под бёдра и не разрывая поцелуя направился в дом. Прошло словно мгновение, а она уже лежала в постели — такая беззащитная и покрытая румянцем. Энджи вся дрожала, то ли от холода, то ли от предвкушения. Верхняя одежда в мгновение слетела с охотника, бесформенной кучей падая на пол. Дин навалился сверху мгновенно погружаясь в ореол яблочного аромата. Он оставлял влажные дорожки на каждом сантиметре её тела. Его руки сжимали бусинки сосков на небольшой треугольной груди. А руки Энджи — измятое одеяло. Девушка не сдерживалась, тихонько поскуливая и сжимаясь изнутри. Заметив это, Дин рывком навис над ней. Мужчина буквально осязал исходящий от неё жар и жажду. Он уже не мог терпеть, но снова играл с ней, как когда-то она с ним. Водил влажным упругим членом по её промежности. Слишком хорошо. И слишком невозможно. Властно, словно стремясь поставить её на место, Дин вошёл в неё. В ту же секунду его передёрнуло. Казалось, ничего важнее этого момента никогда и не происходило. Энджи сама под ним заелозила. Так старательно, что мужчина тут же застонал, понимая, что не сможет долго держаться. Что кончит буквально через пару минут, как школьник в период гормонального созревания. Потому что лёгкие были наполнены её запахом. Запахом яблок, вина и медицинского спирта. Потому что пальцы зарывались в её волосы. Потому что, чёрт возьми, его член сейчас находился в ней. В зимнюю стужу. Спустя пустые бесцветные дни. Он входил в неё резко, плавно вынимал и снова быстро насаживал её тело. Его вены вздувались, а на коже блестели первые капельки пота. Винчестер наклонился, сцепляя зубы на нежной коже шеи Мур. Так нравилось им обоим. Это заставляло их смешивать дыхание и стоны. Они целовались так упоительно и долго, играя языками, словно заново изучая губы друг друга и вспоминая их вкус. Всё, что останется в памяти. Слитые воедино, терзающие влажные тела друг друга — повториться ли это когда-нибудь вновь?  — Расскажи-ка, мышка, как сильно ты по мне скучала, — прорычал Дин, продолжая ритмично толкаться. Он заметил, как Энджи что-то пыталась проворковать прямо в поцелуй. — Скажи мне… громко. — Сильно, Дин… — закатывая глаза, в каком-то бреду шептала Мур. — Очень сильно, Дин. Пожалуйста… Она комкала простыни пальцами и выгибалась в пояснице от удовольствия. Влажные волосы липли ко лбу, а тело остро реагировало на прикосновения рук мужчины. Он отстранился от девушки, переворачивая её. Ощущать обнажённой кожей живота прохладу простыней было прекрасно. Ещё прекраснее было ощущать горячее и поджарое тело Винчестера, что сжимал ей руки, вдавливая в матрас. — Ты запомнишь навсегда эти моменты… — Дин намотал на руку не слишком длинные волосы цвета стали. — Поняла? Мур всхлипнула и кивнула, зная, что он поймёт. Девушка чуть оттопырила попку, облегчая проникновение мужчины в себя. На этот раз его толчки стали резче и глубже, Энджи чувствовала пульсацию его члена внутри себя. Она заглушила свой стон, кусая подушку. Дин не сдерживался и практически выл от удовольствия. Он ускорился, ощутив, как резко девушка задрожала, а её мышцы с силой сжали его член. Пара толчков, и горячий клейстер залил её поясницу. Простынью мужчина вытер своё семя со спины Мур, которая лежала на спине, не мигая глядела в окно и не двигалась. Из её глаз снова катились слёзы. Только на этот раз из-за других причин. Дин одевался, лязгая застёжкой ремня. Она клялась себе, что больше никогда ни к кому ни привяжется. А сейчас… не может даже пошевелиться, от сковавшей её тоски. В отражении стекла Мур видела, как Винчестер накинул на себя пальто. Он буквально на секунду замер, размышляя, стоит ли попрощаться, раз уж они теперь больше никогда не увидятся? Знает ли она об этом? Но одного взгляда на Мур хватило, чтобы понять — она знает. Может ей успел кто-то рассказать, а может и сама догадалась. Она продолжала мелко подрагивать, словно замёрзла. Борясь с желанием прикоснуться к ней, хотя бы накинуть одеяло, Дин быстро покинул комнату. А потом и вовсе сам дом. Даже в зеркало заднего вида он не взглянул на серый дом Энджи. В ночи он казался совсем не жилым. Мур не включала свет. Дин не мог, да и не хотел, знать, что она сейчас делает. Просто девушка на ночь. А теперь их с братом зовёт охота.