Счастье из чужой вселенной

ЕВА — Ист Кейролис, — громогласно звучал голос Императора Ихтарона, отражаясь от стен внушительного зала, — вы обвиняетесь в преступном заговоре против Империи и Императора и признаны виновным в измене. За данные преступления мера наказания — смертная казнь посредством введения яда Юоси. Вы лишены рода и права на погребение в родовой усыпальнице, ваше тело будет предано Вселенной, да помилует она вашу душу. Приговор будет приведён в исполнение немедленно. У вас есть право последнего слова. Стоящий ровно в центе зала эр, скованный по рукам, ногам и даже хвосту, выглядел измождённым, но не покорившимся. Он был пугающе похож на стоящего рядом Айлира и его брата, который находился слева от красноглазого. У отца Айлира были те же кроваво-алые полоски в каштановых, чуть тронутых сединой на висках, волосах. Глаза чуть темнее, не красные, а насыщенного бордового цвета. Такой же высокий рост, широкий разворот плеч. И, конечно же, красота, которой отличались все представители этого вида. — Если ты, мальчишка, надеешься, что я сожалею о своём выборе, то зря, — дерзко вскинув голову, отозвался приговорённый, глядя прямо на правителя. — Мне лишь жаль, что я не увижу торжество справедливости. Как падёт презренная Федерация, как ты слетишь с трона, которого не заслуживаешь. При этих словах забитый эрами под завязку зал возмущённо загудел. Источники информации, утверждающие, будто хвостатые могут иметь какой угодно цвет глаз и полосок в волосах, не лгали. От обилия цветастых инопланетян пестрело в глазах. Нереальное зрелище. Наверное, мало кто из живущих на территории Федерации видел столько эров сразу. — Но сильнее всего я сожалею, что был плохим отцом, — продолжал ист Кейролис. На этих словах я краем глаза уловила, как дёрнулся Айлир и напрягся его брат. — У меня родилось двое сыновей, и оба они выросли ничтожествами и предателями, — вещал осуждённый, брезгливо скривившись, — не подчиняющимися родовой субординации, и мне стыдно, что я породил их на свет. Айлир изо всех сил стиснул кулаки, взгляд казался невидящим и застывшим. Мужчина прерывисто дышал, а его хвост неосознанно обвился вокруг моей ноги и сжал конечность так, что я охнула от боли. В любой другой ситуации я бы возмутилась таким произволом и потребовала свободы, но сейчас лишь терпеливо вздохнула. После того, как мерзости перестали выплёскиваться изо рта эра, к нему направились трое соплеменников в форме личной гвардии Императора, или как там это правильно называется? Двое встали по бокам от осуждённого, зорко отслеживая любую попытку воспротивиться казни, третий достал непонятную ёмкость с содержимым ярко-жёлтого цвета. Прислонил её широким концом к шее иста Кейролиса, в гробовой тишине было слышно слабое шипение, с которым яд проникал в тело эра. После все исполнители строевым шагом скрылись из зала. С минуту смертник стоял, не шевелясь, испепеляя собственных детей ненавидящим, безумным взглядом, после чего его тело начали скручивать судороги. Глаза широко распахнулись, рот открылся в попытке закричать, но послышался лишь задушенный хрип. Затем мужчина сначала рухнул на колени, а следом распластался на полу. Ещё пару раз выгнулся в предсмертной агонии и затих в невероятной изломанной позе и искажённым страданием лицом. Это было жуткое зрелище. Не скоро я смогу забыть это ужас, свидетелем которому пришлось стать. Но тяжелее всего было смотреть на белого, как лист бумаги, Айлира. Хвостатый застыл статуей и, казалось, даже дышать перестал. Только крупная дрожь, сотрясающая его, говорила, что рядом живой мужчина, а не бездушный манекен. Мне казалось, будто я на физическом уровне ощущаю его боль, но как помочь, я просто не знала. Все слова в этой ситуации будут пустыми. Его отец был чудовищем, но большую часть жизни Айлир любил его, чуть ли не преклонялся ему. И даже после всего тот был красноглазому по-своему дорог. Оттого и так невыносимо было сейчас ему. Император, к которому я заочно прониклась неприязнью из-за жестокого требования о присутствии сыновей предателя, вещал какую-то напыщенную чушь. Что-то о том, что так будет с каждым, о важности преданности и любви к родине. Ну и, конечно же, о несокрушимости Империи. В общем, нового или интересного ничего. Да и внимание моё было сосредоточено на Айлире. Даже когда Ихтарон дал добро расходиться, эр продолжал стоять и смотреть на скрюченное тело, недавно бывшее его родственником. — Айлир, — позвала тихо, касаясь плеча. Эр не отреагировал, продолжая стоять, будто неживой. Не зная, как быть и чем хоть немного помочь, решилась на форменное безумие. Не говоря ни слова больше, просто обняла напряжённое тело, несколько мгновений он не шевелился, после чего повернулся ко мне лицом и так стиснул в объятиях, что даже мои рёбра чуть хрустнули. Айлир прижался ко мне всем телом. Обвил руками и хвостом, зарывшись носом в мои волосы. Он цеплялся за меня так, словно я была его последним шансом выжить, той самой соломинкой, за которую держится утопающий. Внезапно мне стало так обидно, больно за него, что пришлось закусить губу, чтобы сдержать позорный всхлип. Может, хвостатый и гад, но такого он не заслуживает! — Я не хочу мешать, но нам надо лететь домой, — послышался хриплый голос брата Айлира. Тяжело вздохнув, Айлир с видимым усилием отстранился, посмотрел печально и шепнул одними губами: — Прости, — после перевёл взгляд на Мейна, своего брата, и кивнул утвердительно. Красноволосые братья оба были ощутимо подавлены, но старались идти, гордо расправив плечи. Красивые лица напоминали бесстрастные маски, не выражающие никаких эмоций. Окружающие эры косились на братьев с любопытством, тихо перешёптываясь между собой. Это был тот редкий случай, когда меня почти не замечали, так как для сплетен были более интересные объекты. И впервые я была этому не рада. Я чувствовала, как их нервируют окружающие с их взглядами и шепотками, тогда как я была привыкшей, и мне, скорее всего, было бы совершенно плевать, ведь я всю эту толпу вижу в первый и последний раз в жизни. Лишь когда мы забрались в летающий шар, который был самым распространённым транспортом у эров, оба моих спутника облегчённо выдохнули.

***

Это было дико странно — бродить по родному дому Айлира. По прибытии на планету мы сразу из космопорта отправились на суд, и лишь после — в родовую обитель хвостатого. Дом, по моим чисто федеральным и по большей части земным вкусам, выглядел несколько безумно. Он был шаром из множества маленьких шариков. Здесь, если верить тому, что я знала про эту расу и их быт, подобное жильё считалось признаком достатка. Да и оброненные вскользь фразы окружающих наталкивали на интересные мысли. Было очевидно: Айлир не из бедной семьи, но сколь богатым и древним был их род, раз судить взялся сам Император? Очевидно, папаша хвостатого был непростой птицей. И мне оставалось лишь гадать, кем же был ист Кейролис в обществе эров. Красноглазый не желал просвещать меня, увиливая от вопросов. Как он выражался, это не важно и вообще вечером нам обратно в Федерацию возвращаться. Меня разместили в роскошной комнате, там были все условия для жизни. Но сидеть в четырёх стенах, если это применимо к круглому помещению, мне не хотелось. Поэтому я и бродила по особняку, изучая виды из окна, особенности архитектуры и мебельные изыски хвостатых. Моё внимание привлекла голографическая картина, на которой была изображена прекрасная розововолосая эриса. Сейчас никого не удивишь «живыми» картинами — изображениями, которые двигались на подобии мини-видео, но такой реалистичности я ещё не встречала. Ни единой помарки! Казалось, будто девушка в любой момент выйдет за границы тонкой резной рамы. Но она продолжала набор движений, заканчивающихся на клыкастой, но очень доброй улыбке. — Это наша мама, — раздался мужской голос, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Позади меня стоял Мейн и с неприкрытой тоской смотрел на изображение. Я не знала этого эра, успела лишь вынести из короткого диалога, что теперь он глава рода, а так же владелец всего, что когда-то принадлежало их с Айлиром отцу. По сути, пусть это и родной дом хвостатого, но мы здесь на одинаковых птичьих правах гостей. Правда, эр своего брата любил и верил ему. И меня старался убедить, чтобы я чувствовала тут себя как дома. Но сейчас мне было не по себе. Вдруг этому эру не понравится, что посторонняя девица бродит по его собственности? Подойдя вплотную, эр протянул руку и деактивировал изображение, заставив красавицу замереть. — Она очень красивая, — наконец, смогла произнести я. — Была красивой, — голос инопланетянина звучал мрачно, но на меня он посмотрел без злости. — Она умерла одиннадцать лет назад, при очередных родах. — Оу… — потерялась я, — мне очень жаль. Правда. Я не хотела проявить неуважение или что-то в этом духе. Извините. — Не стоит, — махнул рукой Мейн. — Я и не думал вас в чём-то обвинять, Ева. Отойдя на расстояния десятка шагов, эр устроился в кресле и устремил взгляд в огромное окно. Мейн выглядел задумчивым. Я же не знала, что мне делать: уйти или остаться? — Я бы никому во всех галактиках не пожелал быть супругой, детородной самкой, да даже просто самкой моего отца, — заговорил мужчина. — У меня всего один брат — Айлир, и двенадцать сестёр. — Ох ты ж чёрт! — вырвалось у меня непроизвольно, но я быстро спохватилась. — Простите. Но я правда была в ужасе. Бедная женщина! Родить четырнадцать детей! — Ничего, — хмыкнул Мейн. — Вы правы в своих эмоциях. При этом мама перенесла ещё с десяток выкидышей. Отец жаждал иметь как можно больше сыновей и, как только позволял срок, организовывал маме новую беременность. И каждый раз, когда на обследовании говорили, что будет девочка, выходил из себя. Мне было двадцать один, когда я узнал, из-за чего так часто мама не может доносить плод. Он в ярости просто бил её. Уже тогда у нас с ним взаимопонимание стремилось к нулю. Он всё своё внимание и любовь, если это можно так назвать, отдавал Айлиру, я же был так, лишний, запасной сын. Тогда как брат — любимец и наследник. Оттого их отношения всегда были весьма близкими, и это наложило свой отпечаток на его характер. Но при этом я с Айлиром хорошо ладил. Это было невероятно странно — такие откровения, да ещё и от незнакомого эра. Я понимала: Айлир отчего-то не стремится рассказывать мне всё это, и сейчас с позволения его брата я ступаю на запретную территорию, но остановиться не могла. Просто осознала — я хочу это знать. Понять, как жил хвостатый, отчего он такой, какой есть. И история его семьи могла частично пролить на это свет. — Ты, наверное, заметила, на казни я не испытывал и десятой части тех эмоций, что ощутил мой брат, — снова зазвучал голос эра. — А всё от того, что, несмотря на то, что из рода меня не изгоняли, я уже одиннадцать лет не поддерживал никаких контактов с папашей. Да, — кивнул Мейн, — всё верно. После того, как этот ублюдок довёл маму до смерти, мучая постоянными беременностями, побоями и родами, я понял, что не хочу иметь с ним ничего общего. Я послал его в Чёрную дыру и занялся тем, чего всегда хотел — пошёл в космические войска. У меня давно не осталось никаких тёплых чувств к нему, и на суде меня лишь раздражала необходимость присутствовать на этом спектакле. Я не стала говорить, что в то время всё моё внимание было сосредоточено на подсудимом и Айлире. Просто продолжала молча слушать слова хвостатого брата хорошо знакомого эра. — С Айлиром всё сложнее. Он много лет готовился к совсем другому будущему, — я даже дыхание затаила, предчувствуя услышать нечто важное. — Раньше у нас в Империи была несколько другая система власти. Главным всегда был Император, но его «правой рукой» был Совет. Ихтарон, установив связь с Федерацией и сообща одержав победу над артумами, собрал вокруг себя преданных ему сторонников и в конечном итоге распустил Совет. Наш отец был его главой, Айлир должен был стать его сменой на этом посту. Его к этому готовили всю жизнь, и ему было тяжело принять изменения. Как мне кажется, он чувствовал себя несправедливо обделённым. Помню, как он возмущался, когда папаша отправил его работать на Лендор. Шок сковал всё тело, и я могла лишь таращиться в пространство круглыми глазами. И я удивлялась снобизму Айлира? Да он мог бы стать вторым эром после Императора, не устрой тот передел власти! Теперь понятно, отчего хвостатый так пренебрежительно относился к должности в посольстве. Конечно, куда ему восторгаться подобным, когда он готовился к куда более значимому будущему! Это что же получается, мой коллега чуть ли не особа королевской крови? Обалдеть просто! Стало как-то зябко и совсем неуютно. Было проще, когда я видела в Айлире простого эра. Мейн продолжал говорить о брате и отце. По его словам, он мало удивился, что родитель совсем слетел с катушек после роспуска Совета. Более того, он ожидал чего-то подобного, ведь он и раньше был не особо адекватен. Так же мужчина очень радовался, что брату хватило силы воли пойти против свихнувшегося старика. И, по мнению эра, спасибо сказать стоило мне. От таких слов я вовсе лишилась дара речи. — Мне кажется, вы ошибаетесь, ист Мейн, — наконец нашла я слова. — Ничуть, Ева, — покачал он головой. — Просто вы недооцениваете силу инстинкта и власть, которую он даёт над моим братом. Будь на вашем месте любая другая девушка, Айлир хоть и мучился бы угрызениями совести, но вряд ли бы решился пойти против отца и сунуться в логово психопата. — И всё же я думаю, что ваш брат сам по себе лучше и сильнее, чем вам кажется, — произнесла упрямо. — И я не желаю иметь какую-либо власть над Айлиром или кем-то другим. — А это не от вас зависит, — ответил эр, одарив меня нечитаемой улыбкой. Я же пристально и нагло рассматривала родственника Айлира. Они были похожи, но всё же отличались. Во внешности Мейна просматривались черты матери. Даже его глаза и волосы не были кроваво-красными, а имели чуть розоватый оттенок, тогда как Айлир был почти копией отца. Заявление про отсутствие выбора мне не понравилось. Да, может, от меня и не зависит, как работает этот дурацкий инстинкт у эров, но только мне решать, идти на встречу его обладателю или нет. Я не хотела быть той, кого выбрали лишь из-за физиологических особенностей, во имя размножения. А с доверием к напарнику пока было туго. Хотя, стоит признать, в этой поездке он держал своё слово и вёл себя безукоризненно. Впрочем, ему вообще было ни до кого и ни до чего. Мне же было больно наблюдать за страданиями эра. Только это не означало, что я сразу изменю своё мнение и раскрою Айлиру объятия и душу. Мгновения молчания давили на нервы. Я так и ждала, когда брат хвостатого попросит меня быть лояльнее к нему или вовсе начнёт убеждать в том, что я обязана принять Айлира. Однако Мейн молчал. — Спасибо, что составили мне компанию, Ева, — неожиданно произнёс он. — На Эриоте вы пробудете ещё несколько часов, и пока вы тут, дом и прилегающие территории в вашем распоряжении. Сказав это, мужчина просто ушёл, оставив меня в растерянности. И это всё? А где убеждения в том, какой его брат замечательный? Даже Ястон в своё время пытался несколько обелить Айлира в моих глазах, чтобы убедить не писать заявление, а Мейн и не попытался? Странный он всё же, очень странный. Получив самое официальное из всех возможных разрешений на изучение жилища эров, я продолжила свою исследовательскую деятельность. В голове же так и крутился рассказ инопланетянина. Зато поведение Айлира стало чуточку понятнее. Внезапно мне остро захотелось увидеть его. Просто убедиться, что с мужчиной всё в порядке. С огромным трудом подавила этот порыв. Если бы Айлир хотел меня видеть, то сам бы дал знать. Скорее всего, он сейчас хочет побыть один, осмыслить и переварить случившееся. В задумчивости открыла очередную дверь, которая вела в сад, полный диковинных растений, большинство из которых мне были не знакомы. Но не они заставили меня замереть, а сгорбленная фигура красноволосого эра, сидящего на берегу самодельного пруда. В порыве эмоций сделала несколько шагов по направлению к мужчине и замерла как вкопанная. Да что за чертовщина со мной? Зачем я лезу к красноглазому? Я искренне сочувствую его потере, но это не значит, что надо таскаться за ним и докучать пустыми разговорами. Он просил меня полететь с ним и поддержать морально на казни, и я сделала это, как могла, но на этом всё. Скоро вернёмся на Лендор и снова станем лишь коллегами. — Присаживайся, — произнёс Айлир, не поворачивая головы, словно ощутив меня на каком-то ментальном уровне, — тут очень красиво. Посиди со мной, Ева. Пожалуйста. Отчего-то отказываться желания не было совершенно. Я уселась рядом на синюю травку и стала любоваться лиловой водой. И правда, завораживает. Айлир молчал, я тоже не стремилась что-то говорить. Эта тишина была необыкновенно уютной. Обстановка успокаивала, принося душевный комфорт. Так и мы сидели бок о бок, и впервые со времени знакомства ни сбивающие с толку страсти и мысли, ни негатив и обиды не тревожили нашего покоя, одного на двоих. Неожиданно Айлир сжал мои пальцы своими, а его хвост мягко обвил мою талию. Наверное, это ошибка, но я не стала вырываться и протестовать. Слишком хорошо мне было в эти мгновения. Оттого лишь чуть улыбнулась, поймав алый грустный взгляд нечеловеческих глаз.