Счастье из чужой вселенной

ЕВА Истинный страх пришёл ко мне, когда мы подлетали к Паорану. В голове всплыли слова Айлира о том, что нас вполне могут сбить у планеты. Три лёгких кораблика-истребителя, преградившие нам путь, невольно заставляли нервничать. Удивительно, но эру удалось договориться с пилотами истребителей. Нас пусть и не сразу, но пропустили, чему я радовалась, как ребёнок. — Ева, не думай, будто если нас пропустили на планету, мы так же сможем улететь, заменив корабль, — он мысли читает?! Я же только что об этом подумала! — При попытке вырваться из зоны эпидемии нас гарантировано собьют. Эх, а жаль. Было бы здорово приземлиться, найти нормальный звездолёт и свалить подальше от опасности. Но эр прав: не стоит и надеяться, что нас выпустят с Паорана. Власти слишком боятся распространения «естественного отбора». — А говорят, молния дважды в одно место не бьёт, — пробормотал хвостатый, когда мы сели. При том, что всё это время истошно выла сирена, а вся панель управления горела красным, эр посадил корабль просто невероятно аккуратно. — О чём ты? — поинтересовалась я смыслом сказанной мужчиной фразы. — У вас об этом вряд ли известно, у нас, наверное, только глухой не знает, что в самом начале знакомства у Ястона с Ликой вышел из строя звездолёт и они несколько дней выживали на дикой планете, — пояснил эр. — Наша ситуация весьма похожа. Планета, может, и не дикая, но выживать определённо придётся. Ладно, давай выбираться из этой консервной банки. Айлир выглядел сосредоточенным и уверенным в себе. Ни следа недавнего срыва. Настоящий мужчина, которому веришь, что защитит. Я даже головой помотала, чтобы избавиться от наваждения, таким сильным было ощущение. — Я доподлинно не знаю, как распространяется вирус, — говорил красноглазый, вооружаясь, — возможно, воздушно-капельным путём. Тогда дело плохо. Но, может, это и не так. В любом случае, старайся не прикасаться к заражённым. Вдруг поможет? О том, чтобы всеми правдами и неправдами избегать ранений от больных, думаю, и говорить не стоит? — Айлир, я не идиотка, — закатила глаза, слушая инструкции эра. — Предпочитаю лишний раз убедиться, — пожал мужчина плечами. — Держись сзади меня. Спорить не стала и пристроилась за широкой спиной инопланетянина. Воздух Паорана показался непривычно сладким, тогда как сама планета выглядела довольно уныло. Всё было каким-то серым. Сами растения имели этот неприятный цвет. Но главное, я старалась не думать, что, возможно, именно сейчас инфекция проникает в наши тела с каждым вдохом. Так и свихнуться не долго. — Видишь те холмы? — указал Айлир на неровности ландшафта в отдалении. — Когда мы искали, где бы приземлиться, я заприметил там несколько довольно изолированных домиков. Скорее всего, какой-нибудь курорт или пансион. Есть шанс, что там нет огромного количества заражённых «естественным отбором». Города кишат инфицированными, но нам придётся пройти по улицам этого. Скорее всего, где-то есть места, где здоровые обороняются от больных, но я не знаю, где, да и вряд ли бы нас пустили, опасаясь заражения. В общем, постарайся быть как можно осторожнее и не шуметь, чтобы не привлекать внимания. Всё это эр говорил тихим голосом, продвигаясь вглубь улицы. Перед моим лицом мелькал хвост красноглазого, который своими вензелями выдавал напряжение владельца. А мне внезапно стало безумно интересно, мягкая ли красная кисточка на конце? Желание узнать было так велико, что пришлось закусить щёку изнутри, чтобы совладать с глупыми мыслями. — Чёрт! — воскликнула я, запнувшись. Пытаясь сохранить равновесие, я схватилась за эрский хвост. И с восторгом осознала: кисточка — мягкая! Просто нереально мягкая! Прелесть! — Ева! — зашипел Айлир. — Я же просил не голосить и быть осторожной! — Извини, — прошептала пристыжено. — М-м-м, может, ты отпустишь мой хвост? — ухмыльнулся эр. — Или тебе необходимо держаться за него, чтобы эффективнее двигаться вперёд? После слов мужчины я осознала, что и правда продолжаю удерживать его пятую конечность. Вспыхнув до корней волос, поспешно отдёрнула руки. На редкость неловкий момент! А Айлир явно забавляется моим смущением, гад! Надо взять себя в руки. В конце концов, по законам Федерации я его жена, так что имею право! — Я не понимаю, зачем нам идти через весь город, — решила я отвлечь внимание от дурацкой ситуации. — Ева, я же уже объяснял… — начал было эр. — Ты не понял, — оборвала я поток слов. — Зачем нам идти и рисковать, когда вокруг невероятное множество брошенных флаеров? Несколько мгновений Айлир гипнотизировал меня взглядом, затем моргнул и выдал: — Ева, ты — гений! В ответ я просияла самодовольной улыбкой. Заслуженная похвала всегда приятна и греет душу. — Значит, так, — воодушевился идеей хвостатый, — нам нужен флаер, у которого не заблокированы двери и вставлена ключ-карта. Ну что, начнём поиски? Наметив план действий, мы приступили к его осуществлению. Как оказалось, на Паоране живут настоящие параноики, боящиеся, что их собственность обязательно угонят, стоит им ненадолго отлучиться. Возможно, для этого есть основания. Понятия не имею, как тут обстоят дела с преступностью. Но для нас это оказалось настоящей проблемой. Нам попадались сплошь закрытые флаеры. М-да, таким образом, нам и правда придётся тащиться пешком через весь город. Радовало, что пока хоть заражённых не встречалось. Впрочем, вообще никаких живых. Только тела. Некоторые выглядели так, словно просто присели, или прилегли и уснули, другие были обезображены страшными травмами. Жуть от всего этого пробирала до самых костей. Никогда я так не радовалась обществу Айлира. Его присутствие вселяло надежду, что я не стану ещё одним трупом на дороге. Кстати, аромат стоял такой, что я остро сожалела об отсутствии надушенного шарфика. Если мне так паршиво, то каково красноглазому? У эров, насколько мне известно, обоняние на порядок острее, чем у жителей Федерации. Ни один из флаеров на этой улочке не подходил для наших целей. Придётся выйти на более широкую. Увы, если здесь где-то затаилась опасность, нас будет видно издалека. Но выбора нет. Обменявшись кивками, не сговариваясь, скользнули на открытое пространство. Наблюдая за Айлиром, невольно позавидовала инопланетной грации. На его фоне я кажусь настоящей коровой на льду. — Есть! — крикнула я громче, чем следовало. Радость от успеха буквально распирала меня. Наконец-то! Нам не придётся тащиться по улицам города, рискуя на каждом шагу! — Ева, сзади! — крикнул Айлир в полный голос, а в глазах плескался ужас. Обернувшись, я увидела, что на меня бегут четверо заражённых. Это было ясно по искажённым безумием лицам. В несколько прыжков эр оказался рядом и задвинул меня себе за спину. Схватив единственный найденный на корабле парализатор, принялась палить по инфицированным, но стрелять я толком не умела, оттого ни разу не попала. Когда больные оказались совсем близко, я, как и Айлир, схватилась за самодельный шест. Правда толку от меня было немного. В отличии от меня, хвостатый орудовал этой палкой мастерски, а прилаженный к наконечнику нож помогал наносить противникам серьёзные раны и выводить их из строя. Увы, как бы хорошо ни дрался красноглазый, он был один и просто физически не успевал везде. Таким образом, мне пришлось отбиваться от женщины-землянки. Будучи здоровой, она была явно очень красивой, но печать болезни и сумасшествия лишила её черты любой привлекательности. В один «прекрасный» момент я со своими никакими навыками боя подпустила землянку к себе. Острая боль пронзила ребро ладони, прибавив мне сил и заставив отбросить от себя заражённую. Минут через пять всё было кончено. На улице стало на четыре мёртвых тела больше. Хорошо, что хоть подкрепление к ним не прибыло. — Надо убираться отсюда, — констатировал Айлир, вытирая нож об одежду убитых, — пока новые жертвы «естественного отбора» не явились. И лишь сейчас, когда схлынул адреналин боя, до меня дошёл необратимый ужас случившегося. Меня укусили. На ладони были видны кровавые лунки зубов. Это конец. Скоро я стану такой же, как эти несчастные. Прав Айлир, я — дура. Говорил же он мне быть осторожнее и тише, не привлекать внимания, а я голосила на всю улицу. Вот и поплатилась. — Айлир, — позвала я хвостатого севшим голосом и показала окровавленную конечность. Никогда не видела, чтобы кто-то столь стремительно бледнел. На лице мужчины застыли страх и паника. Глаза были огромными. — Это ещё не конец, — пробормотал он в итоге, а затем голос вновь обрёл властные нотки. — У пяти процентов населения природный иммунитет к этой заразе. И ты не заболеешь. Ты ведь особенная. В ответ на эту вдохновенную речь лишь горько хмыкнула. Ага, особенная. Вечная неудачница, первая с конца за любыми благами или удачей. Но заранее расстраивать эра не стала. Мне и самой безумно хотелось верить, что в этот раз фортуна наконец-то мне улыбнётся. АЙЛИР Ничто не сравнится с ужасом, который пронзил каждую клеточку тела, когда Ева показала укус. Никогда прежде я не ощущал такой обречённости и бессилия. Страх вымораживал душу. Я не могу её потерять! Просто не вынесу смерти Евы! Только сейчас я осознал, что бывают ситуации, когда, без преувеличений, готов отдать абсолютно всё, даже жизнь, лишь бы с девушкой всё было хорошо. До комплекса домиков, запримеченных мной ещё в звездолёте, добрались быстро и без происшествий. Всю дорогу я нёс какую-то чушь, лишь бы отвлечь Еву от мрачных мыслей. Параллельно и себя пытался успокоить. Каков шанс, что смеска угодит в эти пять процентов, кто может противостоять заразе? Разум говорил, что он невелик, но душа жаждала верить в лучшее. Иначе я просто сойду с ума. На наше счастье, в этом месте мы нашли лишь несколько мёртвых тел. Ни заражённых, ни здоровых. Видимо, ушли. Убедившись, что вокруг безопасно, велел Еве покинуть флаер. Мы обосновались в одном из симпатичных домиков, в архитектуре которого явно просматривался гебийский стиль. Если мы, эры, предпочитали округлые формы во всех вариациях, то у шестируких всё было с точностью наоборот. Их архитектура имела довольно монументальный, хищный стиль. Чем больше острых углов и граней, тем лучше. Не удивительно, ведь эта планета — колония этой расы. До самой ночи мы развлекались, как могли, лишь бы не думать о страшной неизбежности. И самое невыносимое — было видно, как слабеет девушка. Вокруг глаз залегли тёмные круги, Ева становилась всё более вялой и апатичной. Росла температура тела. А вместе с ней и множилось моё отчаяние. — Айлир, пообещай мне кое-что, — тихим голосом произнесла Ева, устроившись на широкой кровати. — Всё что угодно, — прошептал, чувствуя, как печёт глаза. — Я пока не ощущаю каких-либо признаков агрессии, но неизбежно сойду с ума и стану такой же бешеной, как остальные, — голос смески был таким слабым. — Пообещай мне, что убьёшь меня, когда это случится, а не оставишь бродить безумным медленно подыхающим чудищем. — Нет! — отшатнулся я в ужасе. Она сама понимает, о чём просит? Как я могу убить её? Да мне проще самому сдохнуть, чем причинить ей боль! Я основательно упустил момент, когда Ева стала центром моего мира. Но я бы не хотел ничего менять. Был мазохистски счастлив, что она появилась в моей жизни и позволила познать столько новых чувств и эмоций. И даже то, что она мне не принадлежит, не заставило бы меня отказаться от этого. — Ты должен, — напористо произнесла девушка. — Пойми, это буду уже не я. Воспринимай это как милосердие и мою последнюю просьбу. — Хорошо, — голос сорвался на тихий задушенный хрип, а по щеке пробежала горячая капля. — Я обещаю тебе. Я выполню её просьбу, а потом выпрыгну из флаера на максимальной высоте. Просто не смогу существовать в мире, где больше нет Евы. — Ты плачешь? — нотки изумления сквозили в каждом звуке девичьего голоса. Ева выглядела глубоко шокированной и смотрела на меня огромными глазами. — Не стоит, — неожиданно мягко и тепло улыбнулась смеска. — Это всего лишь инстинкт, Айлир. Пройдёт время, и ты сможешь вздохнуть спокойно. Не привязанный ко мне, будешь жить, как пожелаешь и с кем захочешь. — Как ты можешь такое говорить? — возмущение, шок и обида завладели всем моим существом. Она правда считает, что лишь инстинкт меня к ней притягивает? Не видит, как внутри всё переворачивается, стоит ей оказаться рядом? Не знаю, что это, но точно намного большее, нежели банальный инстинкт размножения. — Это же правда, — улыбнулась Ева. — Не говори так, — замотал я головой, — и даже не думай. Ты говоришь, что всё пройдёт и я буду жить дальше? А как жить-то, Ева? Да и ради чего? Никогда я не испытывал подобного, но ты и есть моя жизнь. Не станет тебя, и всё потеряет смысл. Так что не смей даже думать о подобном. — Мне уже страшно, — прошептала девушка. — Это звучит как признание в любви. Любовь… Я не любил ни одну из своих самок. Да, все они были мне приятны. С некоторыми было хорошо в постели, с другими было интересно общаться. Но ни к одной из них я не испытывал подобных чувств. А Ева… Она стала для меня откровением. Всем, о чём я мечтал и чего подсознательно желал. Она стала моим смыслом существования. И это определение слишком слабое для того спектра чувств, что кипят внутри меня. — Любовь. Это слово не отражает и десятой части того, что я чувствую, Ева, — произнёс, вглядываясь в яркие зелёные глаза. — Но если так понятнее тебе, то да, я люблю тебя. Безумно, одержимо и безнадёжно люблю тебя. Жаль, что ты этого не видишь или не хочешь видеть. Казалось, девушка лишилась всех слов. Только смотрела на меня потрясённо, с каким-то отчаянием. А я же почувствовал непреодолимое желание поцеловать эти пухлые губы. Я заражусь? И плевать. Всё равно мне не будет жизни без Евы. С этими мыслями я потянулся к девушке. — Нет, — покачала смеска головой, приложив ладошку к моим губам. Стало горько. Даже сейчас, после того, как вывернул перед ней душу, Ева отказывает мне в такой малости. Громче заявить об отсутствии взаимности и даже шанса на неё просто невозможно. — Это не потому, что ты мне неприятен или что-то в этом духе, — грустно произнесла девушка, — я не хочу, чтобы ты заразился, — затем она рассмеялась тоскливо. — Как глупо всё вышло! Ведь при другом раскладе и обстоятельствах мы могли бы сделать друг друга счастливыми. У меня спёрло дыхание от такого признания. Ева права: мы оба — идиоты, которым надо было оказаться на самом краю, чтобы осознать, что действительно важно и как, оказывается, всё просто было. Из-за глупых и жестоких поступков, обид, нерешительности и недоверия мы упустили свой шанс на счастье. — Прости меня, — прошептал убито. — Прости за каждую слезинку, грубое слово или мерзкий поступок. Прости за то, что был таким кретином и не ценил своё счастье — тебя. — Уже простила, — улыбнулась Ева. Всё, на что меня хватило, это обнять девушку и прижать к себе, обхватив её руками, ногами и хвостом. Чтобы чувствовать ближе. В нос бил одуряющий аромат её волос, который был роднее всех остальных. Запах женщины, созданной для меня самой Вселенной. Женщины, которую я не смог уберечь. От этого хотелось выть в голос, но я лишь сильнее жмурил глаза, чувствуя, как слёзы бегут по щекам. Именно сейчас, прижимая к себе Еву, я чётко осознал, что буду делать, когда её не станет. Я найду эту мразь Гребла и вырву его гнилое сердце. Это он вверг мир в хаос, создав и выпустив смертоносный вирус. Он виноват в том, что девушка умирает. И он за это заплатит. Я найду его, где бы он ни был, и уничтожу. А после можно будет последовать за Евой, за грань.