Бумеранг

Говорят, что тупик — повод ломать стены, но иногда не хватает сил, чтобы просто открыть дверь. Вышел из квартиры, оставив её одну. Быстрое похмелье настигло меня, как только я перешёл порог — тошнота подступила к горлу, отчего мысли растворились сами с собой. Тот минимум еды, который я успел съесть за день, пошёл в обратную сторону — по пищеводу наверх. Стянул рот, изнутри закусив губу. Привкус горечи поселился во рту. Это от боли или от водки? Я проснулся с лёгкой улыбкой и тяжелой головой. Ночью, вернувшись домой, допил бутылку. Долил водку в тело, требовавшее чистой питьевой воды. Хотел убить себя таким негуманным способом — начал с печени. Килограмм ваты смочили в холодной воде, скатав шар — вот что было чуть выше моей шеи. Приподнял тяжелые веки, разомкнул сухой от обезвоживания рот, разорвав частицы кожи на губах. Проведя языком по шершавой поверхности, почувствовал кровь. Даже она была слаще Её ухода. Звонок на телефон. Сука, ну почему нет режима «похмелье», чтобы никто, ни одно существо, не могло поранить уши дебильной мелодией?! — Алло… — взяв в ладони сотовый, безжизненно проговорил я. — Валерий, я все понимаю, но вас ждут люди, — беспокойно заговорил женский голос. — Оля, я заболел, сегодня не приду. — Что-то серьезное? — перешла на шёпот, — Что-то с женой? Ты все ей рассказал? Ушла? — Блять, Оль, я же сказал русским языком! Заболел! Скинул трубку. Должен злиться на себя, а злюсь на неё — нечестно. Но это жизнь, справедливости ищут только дураки. Во рту вкус табака, внутри меня перерубленное мясо, залитое кровью. * День шёл отвратительно медленно. Вечер настиг внезапнее благодаря новой бутылке. Я сидел на кухне, уткнувшись в тупое шоу на первом. В руке рюмка. Водка в теле. Всё на месте, все рядом. Я сидел на кухне, когда в дверь позвонили. Не теряя и секунды, вскочил и направился в коридор, несмотря на жуткое головокружение. Может это она? Может просто решила поговорить? Это она. Она. Она. Открыл дверь, ожидая увидеть любимое лицо. Уже был готов притянуть к себе и, зарывшись в волосах, больше не позволить уйти. — Добрый вечер, — прошептала Оля, оказавшись на моем пороге, — Я войду? Что я сделал не так в этой жизни? Вздохнул — не было сил притворяться счастливым. — Проходите… — отойдя, позволил девушке войти. — Выглядишь не очень… Посмотрел на себя в зеркало у двери в первый раз за сутки — опухший, помятый. Неприятный вид — неопрятный. — Что случилось? Чего приехала? — направился в кухню, зная, что она пойдёт за мной. — Поговорить… Где Альбина? Сев за стол, долил остатки водки, но её рука успела перехватить рюмку: — Валерий Шотаевич, если вы думаете, что это очень по-мужски, то… — Оля, я тебя прошу, мне хватало нотаций жены. — Валера, посмотри на меня, — тёплая ладонь коснулась щеки, приподняв мою голову, — Не нужно так убиваться. У тебя есть работа, дети, друзья… Есть люди, которые за тебя переживают… — Ты о себе что ли? — Может и о себе… — Простите, что помешала… — на пороге кухни показалась причина моей головной боли. — Альбина, — я подскочил, преодолев расстояние между нами за секунды. Девушка сделала шаг назад: — Не хотела вас отвлекать, но мне нужны документы на детей. — Альбин, это не то, что ты думаешь… Ольга заехала просто проведать… Шатенка, даже не посмотрев мне в глаза, изучала взглядом ту, что стояла за моей спиной: — Валера, принеси мне документы и я поеду. — Альбин… — коснулся её руки, но она мгновенно отстранилась. — Тебе сколько раз нужно повторить? — перевела свои голубые, предъявляя моим карим, — Кто из нас кого не слышит? А вы, девушка, — вновь посмотрела на блондинку, — Чего здесь, а не в ванной? Мой муж сказал, что там вам как-то комфортнее. — Альбина Борисовна, я не собираюсь обсуждать с вами… — А, ну да, — перебив её, улыбнулась, — Ты решила ничего не обсуждать, сразу к действиям перейти. Ну ничего… У нас ванная комната большая. Валер, проведёшь девушку? Поможешь? Кстати, дам тебе бесплатный совет… Ему нравится, когда он сверху — любит доминировать. — Перестань, пожалуйста, — все, что смог прошептать я. — Ладно, с тобой все ясно, сама возьму документы… — отвернувшись, направилась к общему коридору, — И вообще, Валер, — обернулась напоследок, — Завязывай бухать, смотреть противно. — Боже мой, ну хватит, пожалуйста, — пошёл за ней, хватаясь за стройное тело, — Ольга сейчас уйдёт, давай поговорим… — Ольга? — ухмыльнулась, — Так официально… А когда трахал её, как называл? Разомкнув ладони, сцепившие её талию, своими, отошла. Посмотрела мне в глаза: разочарование, смешанное с ненавистью. Страх с болью. — У меня внутри пустота, Валер… Это конец… Последняя фраза стала выключателем во мне. Свет погас. Закрыл ладонью глаза. Холод, волной накрывший сердце, пробежался мурашками вниз по телу. Забрав нужные бумаги, она быстро покинула дом, в котором когда-то любила меня. Я не остановил. Отпустил. Невозможно удержать песок, он все равно проскочит сквозь пальцы. Вернулся на кухню — Оля стояла на том же месте, ждала. — Да уж… Я бы не простила, — прошептала девушка. Поиздевалась. Сука, посмеялась мне прямо в глаза. — Ты охренела? — диким зверем приблизился к ней, сцепив тонкое запястье. Её улыбка лезвием порезала мне глаза: — Ладно, не обижайся. Но, честно… Она заслужила… Когда была на моем месте, почему-то твою бывшую жену не жалела. — Ты ничего не знаешь, — прошипел я. — Может быть… — вырвав руку из моей ладони, отошла, — Жду тебя завтра на работе. В отличие от неё, я переживаю за твоё будущее. Вышла из кухни, на прощание проведя пальцами по моей спине. Скрылась за дверью дома. * Мне нечего было ждать и некуда было бежать. Мысль о том, что она больше не моя, постепенно — каплей за каплей — оседала в моей голове. Можно сказать, смирился. Решил дать ей время. Она должна осознать, что мой поступок — ошибка. Должна осознать, что я без неё подыхаю. Должна. Должна! Спустя час после того, как остался один, посмотрел на часы. Черт. Этого времени ей явно будет недостаточно, чтобы успеть простить. Час и одна минута. Час и одна минута сорок секунд. Не мог — по сердцу пробегали мурашки, останавливая его движение — не мог сидеть, сложа руки. Надо было отвлечься. Ужин. Душ. Привычное состояние — режим «on». Я не выдержал ближе к ночи. Снова доехал до её дома. Снова, как и день назад, поднялся к квартире. Мялся у двери около минуты, не решаясь позвонить. От моего пальца до звонка больше километра расстояния. Больше суток времени. Больше требуемых сил, чем было у меня. Зажал кнопку указательным — будь, что будет. На удивление, в этот раз приближающиеся шаги послышались гораздо раньше и громче. Вряд ли она — не её походка. Задвижка бесшумно отодвинулась и из приоткрывшейся двери выглянула брюнетка: — Валера… — девушка, не скрывая удивления, застыла. Карие — словно без ободка, словно бесшовные — глаза на секунду заставили моё горло пересохнуть. — Надя, ничего себе… А ты… Ты чего здесь? Передо мной стояла её подруга, её бывшая коллега — когда-то единственная знающая о нашей тайне. — Да я в Москве проездом, а Альба как раз сказала, что у вас тёрки… Позвала к себе… Она в таком состоянии, ей явно одной нельзя находиться. Удивленные глаза стабильно стягивали верхний слой эпидермиса с моего лица. Рассматривала. Разглядывала. — Я пройду? — сделал шаг в квартиру, — Она здесь? Спит? Девушка слегка поджала губы и, сделав вдох, будто попыталась меня успокоить: — Ты не волнуйся, она пошла прогуляться. Еле вытолкнула её. — Не понял. С кем, если ты здесь? С детьми? Отсутствие ответов выводило из себя, заставляя ладонь превращать в кулак. — Нет… — спокойно ответила Грановская и, пройдя вглубь квартиры, попыталась меня отвлечь, — Дети у её мамы… — Тогда с кем она? — Валер, как ты мог с ней так поступить? К чёрту условности — подошёл к ней, схватив за локоть: — Надя, где она? — Валер, ты ей рассказывал про нас? — шёпотом. Шёпотом, рушившим все мои планы о спокойном будущем. — С ума сошла? — нахмурившись, сцепил её руку сильнее, — Она об этом не должна знать. — Не смей проболтаться, — поддержала девушка, — Она мне этого не простит. — Я похож на идиота? — Ну, — ухмыльнувшись, заглянула в мои глаза, — После того, что она мне рассказала… Точнее провыла в слезах и в соплях… Честно, очень похож. Сцепив зубы, опустил ладонь. Выдохнул. Посмотрел на дверь. — Ты отпустила её одну в таком состоянии? — Она не одна… — Не понял. Надя, блять, что за намёки? За дверью послышались голоса. Её — не такой уж и убитый — над чем-то смеялся. Я оглядел брюнетку, догадавшись. Разочарование сплелось с моей защитной улыбкой. — Надя, как и договаривались, возвращаю Альбину… — молодой человек, войдя в квартиру, вдруг замолчал. Столкнулись взглядами.