Кеды, галстук и очки

— Кто вы такие и как оказались на борту? — голос люппитера был хриплым, отрывистым, ему бы несомненно подошло выражение «гавкающий». — О, мы заскочили на последней остановке! — отозвался Доктор абсолютно спокойным голосом. — Мы нигде не приземлялись уже два месяца! — Да, вот мы и решили выйти. Проголодались слегка. Я, кстати, Доктор, а это Кроули и… Килгрейв? — с сомнением закончил он. Килгрейв, тоже поднявший руки в воздух на всякий случай, прожёг спину Таймлорда уничижительным взглядом. — Зайцами, значит, пробрались? — грубо бросил (практически пролаял) люппитер. Его круглые тёмные глаза и металлические значки и пластины на груди отражали тусклый зелёный свет, и, собственно, только благодаря этому его фигуру можно было различить во тьме. — Ясно всё. К капитану их. Все трое — за мной, марш. Руки, чтобы я их видел! Четыреста пятнадцатый, возьми этого. Восемьдесят третий — этого. — Не прикасайся ко мне! — зашипел не хуже гадюки Килгрейв, когда к нему шагнул один из люппитеров. Инопланетянин странно отшатнулся и, от неожиданности с грохотом выронив своё оружие, замер, прижав руки к бокам и изумлённо выпучив глаза. Килгрейв, судя по всему, удивился не меньше — замер в почти такой же позе, разве что закинув руки над головой, и поражённо уставился на люппитера с тем же глуповато-поражённым выражением лица — как и Доктор, который только-только начал радоваться тому, что их не расстреляли на месте за проникновение, ибо в ту же секунду на них направили дула оставшихся двух автоматов. Третий из инопланетян, названный Четыреста пятнадцатым, неуверенно топтался на месте, зато их начальник выглядел более хладнокровным. — Ни с места! — гаркнул он. — Восемьдесят третий, в чём дело?! Если бы волки умели потеть от стресса, Восемьдесят третий наверняка стоял бы уже в луже собственного пота — настолько перепуганным он выглядел. Но он не шелохнулся и взгляда от Килгрейва не отвёл. — Всё в порядке, сэр! — выдал он. — Чего стоим, кого ждём? Хватай нарушителя! — Не могу, сэр. — Это ещё почему? — главный люппитер начал вскипать. — Он не разрешает, сэр, — чуть бодрее отрапортовал Восемьдесят третий. Доктор и Кроули переглянулись. «Контроль разума», — одними губами произнёс Таймлорд, восхищённо округлив глаза. Килгрейв медленно опустил руки, внимательно следя за реакцией пришельцев. На его лице начала расцветать неописуемо довольная ухмылка. — Вы двое — к стене! — кратко, уверенно бросил он. Люппитеры послушно отступили в вжались в светящиеся трубы, настороженно переглядываясь и сверкая вытаращенными глазами. Берет одного из них совсем сполз на бок и держался на одном востро торчащем жёстком ухе. — Оружие на пол! — без единой секунды колебаний автоматы рухнули на пол, по коридору прокатилось эхо удара. — Так-то лучше, верно? — Пурпурный улыбнулся шире, и улыбка его была неприятной — в точности как у одного короля одной далёкой планеты, который улыбался лишь в двух случаях: когда его подданные слушались и когда головы непослушных падали в мешок палача. — А теперь — ты, объясни мне, где мы оказались, что это за место и кто вы такие. — Исследовательская, поисковая и ловчая экспедиция люппитеров от пятитысячного поколения! — затарахтел Восемьдесят третий, и, судя по выражению его лица, его горло производило звуки практически без вмешательства той части мозга, которая несёт ответственность за принятие правильных решений. — Охотничий корабль девять-два-три-девять-шесть-пять-восемь-два, восьмая планета от звезды Левис! — Как ты это делаешь? — спросил Кроули, обходя кругом вросшего в пол от напряжения люппитера. — Нет, я, конечно, тоже так могу… — Это не слишком-то гуманно, — проворчал Доктор. — Ловите метеориты, значит? — не обратив на спутников внимания, спросил у люппитера Килгрейв. — Да, сэр! Метеоры, сэр! — Какая разница, — отмахнулся тот и повернулся к Таймлорду, — Видишь? Обычный корабль, обычные метеоры… боги, неужели я употребил слово «обычные»? — Поверь мне, уж они-то — обычные, — подтвердил Доктор. — Раса люппитеров существует многие тысячелетия, и промышляют они отловом метеоров и переплавом металла. А теперь отпусти их, — чуть твёрже, чем обычно, попросил он, не скрывая своего недовольства происходящим. — Они поступили так, как должны были, обнаружив на борту проникновение. — С чего это я должен их отпускать? Они нас могли застрелить! — Люппитеры — мирная раса… — Ох, я вижу! — Отпусти их! — настойчиво повторил Доктор. — А я согласен с тем, что их лучше держать на привязи, — лениво сообщил Кроули. — Да как ты смеешь! — разъярённо выплюнул главный люппитер, который явно уже не мог стерпеть ничего подобного. Остальные двое инопланетян только успевали головами вертеть, следя на происходящим. — Ещё одно слово в адрес нашего народа, и ты пожалеешь, что родился на свет! — Каждый день жалею, — равнодушно отозвался демон и с видом ленивого исследователя взглянул на Доктора. — Они все такие ранимые? — Не говори с волками о привязи, — пожал плечами Таймлорд, словно это было очевидно, и снова пристально посмотрел на Килгрейва. — Ну же, оставь их! Килгрейв пожевал губами, бросая на него неуверенные, рассерженные взгляды, но отступать явно не собирался. Доктор это понял, и, глубоко устало вздохнув, сунул руку во внутренний карман плаща, похлопывая по нему ладонью, делая вид, что разыскивает звуковую отвёртку; реакция была незамедлительной. — Да понял я, понял! — обеспокоенно вскричал Килгрейв и отрывисто скомандовал люппитерам: — Вы свободны, всё! Люппитеры рывком синхронно отскочили от стены, едва обретя вновь способность двигаться; один из них тут же нагнулся за оружием, но тут Кроули резко взмахнул рукой и автоматы, со скрежетом перекатываясь, наперегонки улетели далеко в темноту, будто их с силой пнул невидимый ботинок. Килгрейв от неожиданности отшатнулся и воззрился на демона с нескрываемым изумлением, которое Кроули преспокойно проигнорировал, как и большинство прочих реакций своих спутников. — Вот и славно, не люблю оружие, — обрадовался Доктор и хлопнул в ладоши. Люппитеры переглянулись, и хотя в темноте разобрать выражения их морд было весьма затруднительно, троица и без того догадалась, какие мысли сейчас роются в волчьих головах. — Начнём с начала? Без внушений, без пуль и лазеров. Как старые приятели. — Ты уверен, что тебе девятьсот? — как бы между прочим поинтересовался Кроули. У Килгрейва в горле застрял смешок. Таймлорд едва сдержался, чтобы не закатить глаза. — Звучишь максимум на сто двадцать. — Ты пацифист, Доктор? — с подозрением уточнил Килгрейв. — Может, хватит? — гневно вмешался главный люппитер. — Нам вас как бы ещё к капитану нужно отвести. — Неслыханная грубость с моей стороны! — ахнул Доктор, и снова никто не понял, всерьёз ли это было сказано. — Разумеется, буду рад познакомиться с… ловчей командой люппитеров с восьмой планеты от Левис. А мои друзья уж как будут рады! — Господи, — проворчал Килгрейв. — Будка, — напомнил Кроули и тут же поспешно добавил, обращаясь уже к напрягшимся люппитерам: — Полицейская, я имею в виду. Нам нужно в полицейскую будку. — У нас есть отдел полиции на борту, — неуверенно сказал Восемьдесят третий. — Доктор, — Кроули намекающе кашлянул. Но процесс уже был запущен. — К капитану так к капитану! — объявил за всех Таймлорд и порывисто зашагал вперёд, начальник люппитеров рванул за ним, будто всерьёз опасаясь, что он сбежит. Килгрейв и демон переглянулись и волей-неволей поплелись следом, за ними неуверенно топтались Восемьдесят третий и Четыреста пятнадцатый, явно не решаясь толком, нужно ли заковывать гостей в наручники, если они идут самостоятельно и с энтузиазмом. — Никогда не поздно узнать поближе малознакомую расу! — подбодрил своих спутников Доктор, часто оглядываясь. — Мы узнали столько интересного за столь короткий срок, так что, если мы ещё немного… — Слушай, — Килгрейв осторожно, но грубовато ткнул Кроули локтем (отчасти даже почти поверив в то, что от прикосновения к демону его одежда воспламенится), и понизил голос до шёпота: — Тебе не показалось странным, что в ангаре, ну, там, где метеоры эти, было слишком светло? — Кроули промолчал и даже не взглянул на него, так что Килгрейв рассчитал это как призыв к действию, — Здесь хоть глаз выколи, а там нормальные яркие лампы. И Доктор сказал, что эти, ну, эти твари хорошо видят в темноте. Так зачем им там такое освещение? — Разве на мне написано «умник»? — спросил Кроули, даже не постаравшись примешать в скучающий тон раздражения. — Умники носят полосатые костюмы с кедами. — Ну ты старше. И придумал Повелителей Времени. — Не я придумал… хотя, ладно, почти придумал, — уступил Кроули, слегка смягчив выражение лица. — Ну так, может, и люппитеров этих какой-нибудь твой одноклассник придумал, а? — Иногда ты создаешь впечатление умного человека, Пурпурный. Килгрейв помолчал, раздумывая. Они прошли несколько подсвеченных зелёным поворотов. — Это не комплимент был, да? — Упаси дьявол, — подтвердил демон, и чуть громче спросил, обращаясь сразу ко всем в коридоре: — А именами вас обделили, или это такие странные позывные? — Мы — пятитысячное поколение, — коротко бросил Четыреста пятнадцатый. — Информативно. Эй, Доктор, блесни эрудицией. — В каждом поколении отводится определённое количество оставленных в живых малышей люппитеров, — послушно и с удовольствием блеснул эрудицией Доктор, чуть оглянувшись на ходу, — Обычно это тысяча детей на планету. Помогает избежать перенаселения и отобрать самых сильных и выносливых. — Селекция? — на весь коридор возмущённо воскликнул Кроули, его челюсть отвисла, а очки едва не сползли на кончик носа. — Нет, серьёзно? Селекция? Мыслящих существ? — Не нам осуждать, — вздохнул Доктор, — Так вот, и каждому ребёнку дают имя — порядковый номер, соответствующий его рождению. Восемьдесят третий — восемьдесят третий в пятитысячном поколении. — И если он девятьсот девяносто девятый, его так и будут называть — Девятьсот девяносто девятый? — недоверчиво переспросил Килгрейв. — Типа — «Девятьсот девяносто девятый, Девятьсот девяносто восьмой, Девятьсот девяносто седьмой, у нас пожар, и пока я называл ваши чёртовы имена, всё уже сгорело»? Кроули хмыкнул. Четыреста пятнадцатый что-то проворчал, угрюмо топая за его спиной. — А вы какой по счёту? — полюбопытствовал общительный Доктор у начальника, шагающего рядом с ним. Тот хмуро ответил: — Второй. — Второй в поколении? — восхитился Доктор. — Не могу взять в толк, — продолжал недоумевать Килгрейв, заодно стараясь разрядить обстановку (в основном для себя самого), — И никаких сокращений? У нас, на Земле, есть сокращения, знаете, Маргарет называют Пегги и всё такое. — Маргарет — что за число такое странное? — искренне удивился Восемьдесят третий, его ухо, будто локатор, заинтересованно повернулось в сторону Пурпурного. — Охренеть какое большое число, — огрызнулся Килгрейв, — Почему нельзя называть, не знаю, того же Девятьсот девяносто девятого сокращённо — Дев? Звучит почти нормально, почти как Дейв. И сократит уйму времени. — А меня как тогда можно сокращённо назвать? — поинтересовался Восемьдесят третий. Четыреста пятнадцатый и Кроули одновременно закатили глаза. — Вос, — уверенно ответил Килгрейв. — Если всех, кто родился восьмидесятыми, так назвать, возникнет путаница, — подключился Доктор. — Вос-Тре! Сокращение от Восемьдесят третьего. — Востре, — согласился Килгрейв. — Куда лучше звучит. — Когда там уже капитан? — простонал Кроули. — Нечем дышать из-за переизбытка идиотов. — Солидарен, — откликнулся Второй, наконец остановился и нажал несколько кнопок на панели. Двери разъехались, но там было столь же темно, как и в коридоре. Троица и люппитеры вошли в большое помещение с полукруглой панелью такого размера, что на ней можно было устроить турнир по теннису, и отнюдь не настольному; метры клавиш, кнопок, экранов и рычагов напоминали ТАРДИС, но ассоциация мигом развеивалась — на корабле люппитеров царил поразительно строгий симметричный порядок, подсвеченный всё тем же зелёным светом. За панелью, повторяя её полукруг, располагалось стекло, покрытое тёмной плёнкой; за ним уходил далеко вдаль мрачный космос. По стеклу ползли какие-то зелёные обозначения, расчёты и графики, за которыми внимательно следил ещё один люппитер — настолько пристально, что даже ухом не повел, когда дверь открылась. — Что там было, Второй? — спросил он без особого интереса в голосе. — Проводка барахлит снова? — Нарушители, Первый, — строгим голосом ответил Второй, смерив троицу недобрым взглядом — дескать, вот ваша расплата. Первый тут же оторвал затянутые в перчатки лапы от клавиатуры и резко повернулся к гостям. На его широкой морде с лоснящейся короткой шерстью (окраску было не разобрать из-за недостатка освещения) сидели маловатые круглые очки, по стёклам которых тоже ползли какие-то крошечные обозначения. — Вот как, — выдал он. — Что же… — Мы туристы, — объявил Доктор, выходя вперёд и радушно протягивая руку, — Очень рад с вами познакомиться! Отличный корабль! Далеко путь держите? — Боже, почему вы их сюда притащили? — люппитер руки не пожал, да и смотрел как-то с отвращением. — Ну так… — начал было Второй, но ему не дали оправдаться. — Отведите их в отсек двадцать два и всё, — отмахнулся Первый. — Через неделю приземляемся в Инколе, там и высадим их. Тоже мне, проблема. У нас и похуже сейчас найдётся. — Что за отсек двадцать два? — поморщился Кроули — одно только название этого отсека и равнодушие люппитера вызывали подозрения. Никто не успел ничего ответить, как дверь сбоку открылась и к пульту, быстро семеня длинными тонкими ногами под белым медицинским халатом, подлетела торопливая люппитер-женщина с собранными в тугой хвост пушистыми волосами и в похожих очках с перемигивающимися данными — и как они видят что-то ещё помимо цифр? В руках на стопке толстых папок она с трудом балансировала планшетом с несколькими графиками. — Сэр, жизненные показатели в сравнении с предыдущим часом в норме… — её взгляд упал на пришельцев и она замерла как вкопанная, неуверенно прижимая к себе всё своё богатство и переводя взгляд с одного на другого. — Я не вовремя?.. — Жизненные показатели? Чьи? — переспросил Таймлорд, вливаясь в свою любимую стихию. — Кто-то на корабле болен? Я Доктор, могу помочь. — Ещё чего не хватало, — предостерегающе прошипел Килгрейв, которому уже и отсек двадцать два не казался чем-то ужасным и неотвратимым. — Началось, — вздохнул Кроули без капли удивления. — Никто не болен, — отрезал Первый и нетерпеливо махнул рукой, — Уведите их. — Стой, — резко скомандовал Килгрейв, и люппитеры, все до единого, замерли на месте. — Мне это уже осточертело, Доктор. — Да ладно, тебе нравится, — с ухмылочкой отозвался Таймлорд (которого уже, судя по всему, не так уж напрягали методы Пурпурного), и подошёл ближе к Первому. — Не особенно я такое одобряю, — на всякий случай добавил он, — но всё-таки попрошу говорить честно. Мы не враги. Если на корабле кому-то нужна помощь, мы сможем посодействовать. — Серьёзно? — недовольно проворчал Кроули. — Тебе заняться нечем, а? — Отвечай на вопрос, — хмуро скомандовал люппитеру Килгрейв, напряжённо наблюдая за разворачивающейся перед ними сценой. — Никому не нужна помощь, — с натугой ответил Первый, глядя прямо перед собой пустыми глазами. — Все здоровы. — Но чьи тогда жизненные показатели вы изучаете? — удивился Доктор, вглядываясь ему в лицо (или морду?). — Кто-то в коме? — Мы изучаем жизненные показатели метеоров, — произнёс Первый. — Так, нет, — громко сказал Килгрейв, — Говори правду! Мы знаем, что метеоры не живые. — Мы изучаем жизненные показатели метеоров, — повторил люппитер, кривясь. — Что за чёрт, что он несёт? — прорычал Килгрейв, начиная терять едва приобретённое терпение. — Разбей своей рукой экран и… — Нет, — Доктор оглядел широким взором все вынесенные на стекло данные, малопонятные и странно симметричные. — Нет, нет, нет. Это так странно и так невозможно. — Метеоры — живые? — недоверчиво переспросил Кроули. — Те, которые мы видели? Первый, повинуясь приказу Килгрейва, шагнул к панели и замахнулся на экран кулаком, готовый его раскрошить. Килгрейв рассеянным окриком остановил его, и люппитер, тяжело дыша, замер, глядя прямо перед собой. Помещение погрузилось в тишину, вязкую и холодную, и в ней словно были слышны мельтешащие, кричащие мысли Доктора. — Они живые, — медленно произнёс Доктор, и от его тона пробрала дрожь, — Да, несомненно, они — живые мыслящие существа, вот же, все данные на экранах. Но они, пойманные и запертые бедолаги, — они совсем не метеоры.