Морозные узоры

      «Если бы я только был быстрее, Забузу-сана бы не ранили», – думал Хаку и сердце его разрывалось. – «Если бы я только мог доставать оружие, складывая печати, я бы успел отклонить тот удар…»       Вода, горячая, почти кипящая, обжигала пальцы, когда он окунал в тазик кусок бинта. Рана была неглубокой и, казалось бы, незначительной, но крови было столько, что вода окрасилась в такой глубокий красный оттенок, что теперь казалось, словно в таз просто слили кровь.       «Если бы этот удар прошёл чуть выше и распорол артерию…»       От этих мыслей и воды в тазу, Хаку немного мутило, и иногда, незаметно, он кусал губы и, как мог, старался скрыть дрожь в своих пальцах. Но Забуза-сан заметил – он был уверен в этом. Его выдала пошедшая рябью вода в тазу или почти оброненный бинт.       – Это всего лишь царапина, – закатив глаза к потолку, повторил Забуза, стоило ему только вернуться с чистой водой.       – Не могу с вами согласиться, Забуза-сан, – изо всех сил стараясь контролировать тон своего голоса, отозвался Хаку, ставя таз на стул рядом с кроватью и снова принимаясь обрабатывать рану. – Но даже если бы это была царапина – даже она может привести к смерти, если не обработать её должным образом.       – Эти твои книги по медицине, конечно, весьма полезны, – вздохнул Забуза-сан, откидываясь на подушку. – Но иногда ты становишься жутко занудным.       – Простите, Забуза-сан, – склонив голову, извинился Хаку, наконец, принимаясь накладывать на рану лечебную мазь. Он делал это сотню раз до этого и Забуза-сан терпеливо позволял ему тренироваться на себе, но Хаку предпочёл бы и дальше обрабатывать действительно незначительные царапины. Он надеялся, что эти его умения не пригодятся никогда – но реальность была иной.       «Это случилось из-за того что я был недостаточно хорош».       Ему было всего десять. Иногда Забуза-сан даже хвалил его за успехи. Но ситуация, в которой он оказался сегодня, раскрыла Хаку глаза. Он не был достоин похвалы.       – Пожалуйста, отдохните как следует, Забуза-сан, – затянув потуже бинт, попросил Хаку. Забуза-сан сколько угодно мог ворчать, что он в полном порядке и ничуть не устал, но Хаку не собирался в это верить. Но в моменты, когда господин позволял себе редкие минуты слабости – или столь же редкий отдых – Хаку старался находиться вне его поля зрения. Мама ещё в детстве рассказала ему, что такое чувство собственного достоинства.       Разложив по местам вещи – сейчас у них всё ещё было место, в котором они могли жить, не боясь быть обнаруженными – Хаку вышел во двор. Скрытый за деревьями и кустарниками, стоявший на отшибе какой-то заброшенной деревушки дом ему очень нравился. Он был милым и уютным, пусть и полуразвалившимся. По крайней мере, он был самым целым среди прочих.       «Это так неудобно, складывать печати двумя руками», – размышлял Хаку, ощущая нестерпимую горечь и досаду из-за своей оплошности. Даже если Забуза-сан не винил его в произошедшем, Хаку знал, что он должен был предотвратить случившееся. А, иначе, зачем он нужен? Кому вообще нужно оружие, неспособное защитить?       «Значит, я не буду складывать их двумя руками», – решил он, вынимая из подсумка кунай. – «Я сделаю так, чтобы одной руки было достаточно».