Морозные узоры

      Бездыханное тело с остекленевшими глазами медленно сползло вниз по шершавому стволу дерева, в которое отлетело несколькими минутами ранее, сметённое его ледяными иглами. Воздух, иссушенный его техниками, застревал в лёгких. Бежавший до начала сражения за кустами ручей перестал журчать. Хаку не слышал даже щебета птиц, словно кто-то выключил все звуки окружающего его мира.       Ноги подогнулись, однако он поспешно сменил стойку, чтобы устоять. Они не знали, есть ли ещё враги, и он не мог сейчас позволить себе заплакать… Тошнота подкатывала к горлу. Смерть — пусть и того, кто собирался его убить — была отвратительна. И он своими же руками… Хаку до крови прикусил губу, отчаянно стараясь сохранить ясность сознания.       Это была не первая смерть, которую он видел, но первая, которую он причинил.       — Не расслабляйся, — велел Забуза-сан, скрываясь из виду. Кивнув, и бросив последний быстрый взгляд на бездыханное тело, Хаку побежал следом. Дальнейшие события боя слились для него в одну сплошную кровавую пелену.       Тяжёлая рука Забузы-сана опустилась на его плечо, Хаку вздрогнул и машинально глубоко вздохнул, почти давясь воздухом.       — Это реальность, — сказал Забуза-сан, с силой сжимая его плечо. — От неё никуда не денешься. Будешь бежать — догонит. Прими это и иди дальше.       — И всё же… — с несчастным выражением на лице, обернулся к нему Хаку.       — Рано или поздно все мы умрём. Если берёшь в руки оружие и собираешься убивать, ты должен быть готов к тому, что однажды может найтись тот, кто убьёт тебя, если ты будешь недостаточно внимателен, недостаточно натренирован, недостаточно силён. Если чужая реакция окажется быстрее твоей, ты умрёшь. Они пришли за мной. Они знали, на кого шли.       — Да, но…       — Хочешь похоронить их?       Хаку обвёл взглядом поляну, превратившуюся в поле боя, залитую кровью, с измятыми и истоптанными цветами, лишёнными лепестков, и трупы, трупы, трупы…       —…У нас нет на это времени, правда?       — Нет, — подтвердил Забуза.       — Значит, не хочу.       Однако он обещал себе помнить каждого, чью жизнь ему однажды придётся отнять. И всё же… он надеялся, что больше убивать ему не придётся хотя бы ближайшие несколько дней. Этой ночью, сидя у тлеющих остатков костра в пещере, подтянув колени к груди, Хаку думал о том, что, вероятно, ещё несколько дней не сможет уснуть.       Перед его взором всё ещё стояли раскуроченные его хьётоном тела… и смотрели ему в душу своими стеклянными глазами.