Весна юности: Ты ебанько?

Всё утро Юна старалась вести себя как грёбанный шиноби. Потому что после вчерашнего на глаза сестре попадаться совсем не хотелось. Омега была уверена, что старшая знала о её с Хюнином поцелуе перед примерно большей частью школы, а стрёмных разговоров ей не хотелось. Первые два урока Юна успешно избегала Рюджин. Обходила её класс, альфьи туалеты и всех её одноклассников стороной, перемещалась по школе в основном с толпой класса или скрывалась за спиной Кана. Однако Юне приспичило в туалет, и она отстала и от класса, и от Тэхёна и пошла в кабинет физики одна. Там-то Рюджин её и поджидала, отгоняя других детей тёмной аурой… — Юна-я… — протянула Рюджин, сидя на парте Юны и практически прожигая в девушке дырку взглядом Омега сглотнула и пошла к сестре с нескрываемым ужасом в глазах. — Рюджин-а… — Знаешь, я вчера такую интересную картину видела… — Какую? Оппа таки прижал к стенке своего любимку-хёна? Или сцена недодомогательсятва до Бомгю повторилась? — попыталась включить дурочку Юна, но под суровым взором старшей заткнулась, ожидаю кару с небес. — Нет. — цыкнула Рю, — Ты целовалась с единорожком. Посередине школьного двора. — Онни, тебе не пора на урок? Я, конечно, всё понимаю, но не все первогодки способны пройти мимо такой… Внушающей сонбэ в класс. — Юна кивнула в сторону двери, рядом с которой действительно столпилась где-то половина класса. Рюджин на остальных было как-то похрен. Она встряхнула волосами, закинула ногу на ногу и ещё более сурово уставилась на сестру. — Не еби мне мозг. Я же могу единорожку выловить. — Это был спор! — С кем? — Э… С Чхве! — С которым? — Э… Которого ты не знаешь! Вот, мы проиграли, и это было его желание, эм-м… — Чё за бред? — Рюджин закатила глаза и встала со стола, подходя ближе к сестре. Юна попятилась назад к доске, но старшая шла на неё как танк. — Да, ты права, херня отговорка… Ладно, я буду честной, скажу всю правду… — Юна закивала, а Рюджин наконец-то остановилась, складывая руки на груди, — Он помог мне! Вот. — Помог? — не понял альфа. — Да. — Интересная такая помощь. И с чем же он тебе помог? — С Кимом. — Кимом из учительской? — Да, с тем. — Юна слегка расслабилась, видя как сестра спокойно вздыхает и убирает руки с груди, — Я попросила Кая сыграть моего… Альфу… Чтобы Ким больше не просил меня стать его девушкой. — лжёт и не краснеет. — Знаешь, лучше бы это делал мелкий Чхве. — сказала Рюджин, кажется, уже совсем успокоившись. — Мы в одном классе. Ким знает, что Бомгю с Тэхёном встречаются. — У мелкого Чхве есть какой-то Тэхён? Ладно… — Онни, так тебе не пора в класс?

***

На самом деле, очень стрёмно, когда тебя вылавливают по тёмным углам и куда-то тащат — это Хюнин усвоил на собственном опыте. Особенно стрёмно, когда тебя вылавливает собственный лучший друг и тащит в кабинку туалета, сажает на унитаз, а потом красиво и элегантно притягивает за руку второго твоего лучшего друга и закрывает дверь на щеколду. «Очень романтично», — думает Кай и пытается встать, но его тут же опускают на место, резко надавливая на плечи. Бомгю цыкает, Тэхён закатывает глаза, а Кай думает, что они идеально дополняют друг друга. Даже страшно как-то, потому что явно не об этом должен думать человек в такой ситуации… — Хюнин? — начинает Бомгю, кидая уж очень серьёзный взгляд на альфу. — Чхве? — подхватывает Кай. — Хюнин? — продолжает Тэхён. — Кан? — заканчивает круг Кай и вновь пытается встать. Не выходит. Кай считает, что ему, в принципе, довольно повезло, что крышка унитаза была опущена. Он садится поудобнее, откидывается на бачок и принимает вид абсолютного непонимания. — Вот и поздоровались. — кряхтит Тэхён и упирается спиной в дверь, — Какого хрена? — Твои объяснения? — добавляет Бомгю. — Какие? — невинно хлопает глазами Кай, подпирая щёку рукой. — Что ты вчера сделал? — настойчиво продолжает Тэ. — Я действовал по наитию. — Нихрена себе. — кидает Чхве. — Теперь вы официально вместе, класс. — тянет Кан, убирая чёлку с глаз. — Чё? — устало спрашивает Хюнин. — Ты же сделал это почти перед всей школой. — И что? Это делают почти каждый день. — Нет, почти каждый день кто-то ебётся в туалете, а сосутся посреди двора достаточно редко. — кивает Тэхён, — Вообще, когда мы с ней просили вас помочь, мы ожидали немного другого. Хотя это даже более действенно. Пойдём на двойное свидание, м? — Тэхён, иногда ты не очень хорошая подружка. — усмехается Бомгю, на что получает весьма болезненный тычок в бок. — Я пиздатая подружка. — Чхве? — снова начинает эту хрень с перекличкой Кай. — Хюнин? — вторит Чхве. — Уйми своего парня. — Зачем? — Или я уйму тебя. Могу также как Юну поцеловать.

***

Субин явно упустил момент, когда начал ломаться от одного только запаха хёна. Будто помешался. Не видит ничего дальше одного человека. И это, на самом деле, пипец как странно. Впервые он так зависает, что не замечает, как по несколько минут пялит в одну точку где-то на лице Ёнджуна. Просто не видит никого более, если рядом Ёнджун. До добра это его явно не доведёт, и он это понимает, но как же приятно. Поэтому все негативные мысли просто растворяются в воздухе, который для Бина пахнет только хёном и любовью к хёну. А Ёнджун это всё или не замечает, или делает вид, что не замечает. Субину от этого даже слегка смешно, но что поделать, раз хён такой. Альфа понимает, что Ёнджуну сейчас отчего-то очень плохо, потому что показывает он это всем естеством. Так, что Субина почти выворачивает наизнанку от боли в собственной груди и холода в глазах старшего. Ему очень хочется хоть как-то помочь, но он не знает буквально ничего. Ёнджун же могила. Молчит в тряпочку и ходит с маской своего как бы безразличия. «Я в дерьме», — бьёт в мозг Субина, когда он заходит в клубную комнату и в нос снова проникает чарующий запах его омеги. Сильнее, чем был вчера — значит скоро течка. Да, Субин по уши в дерьме. — Ты меня взглядом раздеваешь? — устало спрашивает Ёнджун, поворачивая на Бина голову. Хотя и вопросом это назвать сложно — он просто констатирует факт. Субин быстро отводит взгляд в сторону, морщась от гаденького хихиканья Шин, и поджимает губы. Ёнджун хмыкает и пару раз показательно хрустит пальцами. — Как же я люблю пару дабл Чхве. — усмехается Рюджин, вытягиваясь на стуле и с улыбкой смотря на альфу. — Рюджин, прими меры. Одна из твоих жён посягает на мою невинность. — Ой, да ладно тебе, оппа. Мы все давно вас поженили. — она наблюдает, как Ёнджун медленно закатывает глаза, а Субин краснеет кончиками ушей и ловит нереальное наслаждение непонятно из-за чего взявшееся, — У тебя, кстати, запах усилился… Я это, может, лишняя? Да, Чхве? — Ага. — на автомате выпаливает Субин, а потом осознаёт и садиться на стул, прикрывая лицо руками. — Вот. — Ужас какой. — фыркает Джун, — Развратники. — Не беспокойся, меня не привлекает хлеб. Я на диете. А вот за Субина не отвечаю… — А где потерялась Черён? — попытался сменить тему Субин. — Покупает еду. Не уходи от темы, Чхве. — От какой темы? — От той, что у тебя фотка Чхве-оппы висит над кроватью. — Чё у тебя висит над кроватью? — переспрашивает Ёнджун, — Ты серьёзно? Какой кошмар… — Оппа, мир и так жесток, не делай из очередного альфы извращенца-сталкера. — Но я и не заставляю его. — Ты заставляешь его уже своим существованием. — Ты знаешь, что это звучит очень по-сексистски? — вставляет слово Субин. — Мне просто жаль друга! Вы же каждый день в школе видитесь. — И? — не понимает омега. — Оппа, не будь идиотом. Я, конечно, вижу, что у тебя чувств ноль во всех отношениях, но… Блять, почему я должна это говорить, Субин? — она возмущённо смотрит на почти не дышащего Бина и громко цокает. — Ебать, да! Просто прекрасно! Знаешь, если когда-нибудь я увижу как ты рыдаешь, то я совсем не удивлюсь! — Рюджин, спокойнее. — тихо шипит Субин, понимая, что это не поможет. Ему, походу, уже ничто ни в чём не поможет. — Но… Почему вы такие придурки? Знаешь, фанатизм к истинному ни к чему хорошему не приведёт. — Но он… — Твой истинный? Именно. Ты бы себя видел… Сори, конечно, но если это не истинность, то я не знаю что. — Помешательство? — Тебе не кажется подозрительным, что он начал нравится тебе только когда ты услышал его запах? — Я всегда его слышал. — Чё? — Рюджин удивлённо распахнула глаза и даже встала со стула, уперевшись руками в стол. — Чё? — переспросил Ёнджун, но потом, прогнав в памяти предыдущие моменты его весёлой жизни, и сам всё понял, — А, точно… — В смысле ты, блять, всегда его слышал? Чхве! Объясняй! — Просто я думал, что это запах его омеги. Тут уже ахуела не только Рюджин, а и Ёнджун. Они вдвоём посмотрели на Бина как на полного идиота и раскрыли рты в немом вопросе. — Субин, ты прогуливал биологию в средней школе? — спросил Ёнджун, для которого такие плохие познания в любимой науке считаются чуть ли не личным оскорблением. — Это единственный предмет, по которому у меня два. — Омеги не передают свой запах даже на бет! — взорвалась от тупости друга Рюджин, — Он слишком слабый, им еле на себя хватает! Они могут его передать только во время течки! И в смысле ты его слышал?! Я не слышала, а ты слышал? — Ну, да. — спокойно кивнул Субин и вновь поджал губы. — И ты мне ещё пиздишь, что вы не истинные? Блять… Просто совет да любовь, Чхве. Пойду найду Черён и свои чипсики…

***

С этого разговора Рюджин больше не поднимала столь страшную для всех тему. Не потому что неинтересно, а потому что бесполезно. Они дебилы. Просто поставила на этой парочке штамп «Женатики Ёнбины» (и жена там явно Субин, да) и забила болт, мысленно фейспалмя на все недопопытки Субина подкатить к омеге. Юна вернулась с затянувшей ночёвки какой-то слишком счастливой, но хорошо, что вообще вернулась. Да и имбирём не воняла, а значит всё нормально. Только в какой-то странной, белой шерсти… Между тем время тикало, а до дня рождения Рюджин остался один день. Черён заказала огромный торт, а Джин-а даже выглядела не такой пассивной, как обычно. Юне было весело как и всегда, а Субин продолжал страдать по хёну. В общем, особых изменений в их жизни не произошло, да и интересных событий вообще никаких, пока…

***

— Это же не тот торт, который ты заказала, онни? — растерянно спросила Юна, смотря то на Черён, то на огромный, голубой, марципановый торт с надписью «С Двадцать Третьим Днём Рождения, Луи». Интересно, как же она поняла, что торт адресовывался не им — по столь ненавистному Рюджин марципану или всё-таки по огроменной надписи? — Блин, ей же восемнадцать, да? — бормочет Субин, осматривая данное «произведение кондитерского искусства». Да, тот кто его заказал — лютый извращенец. — Это не наша главная проблема, Субин. — практически пропищала Черён, — Её зовут Рюджин. — Может быть это ошибка? — спросил у курьера Субин, на что тот только тихо проржал в себя. — Нет, этот торт должен быть доставлен по этому адресу. — А это точно Захер? Просто под грудой голубого и розового марципана не видно. — Да, это Захер. — Захер с марципаном? — Да, у нас все ржали. Экстравагантная вы личность. — А у вас в доставке случаем нет двухэтажного Захера с надписью «С Днём Рождения, Рюджин» и без марципана? — на грани истерики спросила Черён, которую уже кинулась морально и физически поддерживать Юна. Потому что потряхивать её начало так, будто она сейчас грохнется в бессознанку. — Нет, есть только этот. — всё также на веселе отвечает курьер. — А вы не знаете, где можно экстренно заказать праздничный торт? — между делом поинтересовался Субин. — Двухэтажный Захер? — Да, можно даже без марципана. — закивала Юна. — Нет, не знаю. — А у вас можно переделать надпись? — спросил Чхве. — Да, конечно. — А сколько это займёт времени? — Часа три, если с доставкой. — А вы можете сделать это сейчас? — дрожащим голосом произнесла Черён, — Я заполню все бумаги… — Девушка, вы издеваетесь? Мне ещё восемь тортов доставить нужно. — Молодой человек, я в отчаянии. — пропищала Ли. — Она в отчаянии. — утвердительно сказал Субин. — Да-да-да, онни в отчаянии. — подтвердила Юна. — Вы же понимаете, что за это будет взята дополнительная плата и доставка уже не бесплатна? — глубоко вздохнув, сказал курьер. — Конечно. — Заполняйте…

***

Ребята правда очень старались сделать вечеринку сюрпризом… Но Рюджин на неё пришла второй. Сразу после компашки организаторов в лице Чхве, Ли и мелкой Шин… Ну, чё, Рюджин помогла закончить приготовления, получила какой-то мегаважный подарок от Чхве, которым оказался будильник… Круто, да. Рюджин так-то хотела еду. Следующими пришли Бомгю с подружками Юны, затем Ёнджун с Ючоном, а потом уже и Джису с Йеджи. Последней пришла Джиён. Из интересных подарков (читать как не еды), кроме прекрасного будильника Чхве, было ещё таинственное «позже» от Черён и очень-очень страшная книга от Джису на тысячу двести тридцать три страницы. Очень-очень страшная книга. Читать её Рюджин, конечно же, не будет. — Итак, это твои подружки? — впритык смотря в глаза Хюнина, спросила у сестры Рюджин. — А… Ну… — пропищала Юна, бегая глазами по сторонам, — Бомгю ты знаешь, Кая тоже… — она быстро схватила Кана за руку и притянула к себе, — Это Тэхён. — Нуна, почему вы находитесь ко мне так близко? — бесстрашно проговорил Кай, — Вы не считаете, что это неприлично? Все посмотрели на него как на умалишённого. Ему что, жить надоело? Рюджин фыркнула, заправила чёрную прядь волос за ухо и отошла от парня на пол шага, гаденько усмехнувшись. — Это каким хером я тебе нуна, ребёнок? — с улыбкой прошипела Рю, разминая кулаки, — Мы по-твоему так близки? — Судя по тому, как близко вы ко мне стояли, я могу звать вас нуной. Или даже хёном. Все вели себя тихо, наблюдая за словесной перепалкой альф. Ёнджун с Ючоном открыли чипсы, так как зрелище без хлеба — это не круто; Субин начал лениво нарезать торт, а остальные морально поддерживали Хюнина. Точнее просто молились. Ибо сейчас он ходит по ахуенно тонкому льду и в любой момент может получить по лицу. Тэхён подумал, что нужно как-то разрядить обстановку. Поэтому и решил подать признаки жизни: — Нуна, я так рад с вами познакомиться! Рюджин медленно повернула на него голову, похлопала глазами и пару раз вдохнула. Затем расплылась в дружелюбной улыбке и подошла к Тэхёну, хватая его за щёки. Бомгю сильно напрягся, но виду пытался не подавать. — О Боже, какой милашка! — пропищала Рюджин, пытаясь порастягивать щёки Тэ как обычно делает с Субином, — Юна, это что, тот самый, который подружка с первого дня? — Да… — протянула Юна, нервно сглотнув и бегая глазами уже от слегка напуганного Тэхёна до сжавшего руки в кулаки Бомгю. Великолепная вечеринка. — Ты мне сразу понравился. — всё продолжала тискать парня Рю, — Ещё и пахнешь как моя юность, эх… — У тебя была омега, пахнущая мёдом? — внезапно задала вопрос Черён, которой, видимо, всё это действие тоже не особо нравилось. — Не-е-ет… Конечно нет… — Была. Тоже парень. — выпалила Юна. Черён посмотрела на свою альфу с таким видом, что Рюджин тут же отпустила бедного Тэхёна на волю и притянула к себе Ли. Бомгю спокойно выдохнул, а все остальные нервно усмехнулись. — И всё-таки Рюджин такой каблук. — сказал Ёнджун, шурша упаковкой от чипсов.

***

Когда ребята съели практически половину этого, блин блять, Захера с марципаном и немного выпили (не все — Рюджин запретила наливать Юне, а Ёнджун и Джису отказались сами), Черён в голову пришла гениальнейшая идея — поиграть в пьяную правду или действие. Как бы старомодно это ни было и как бы это ни было страшно — никто не отказывался. Даже те, кто ещё трезв. Да, даже Джису (читать как самый адекватный из присутствующих человек). Начать решили с Черён. Она загадывала Рюджин. Как бы опрометчиво со стороны Шин это ни было, она выбрала действие. Черён изначально знала, что в таком случае она прикажет делать своей девушке, поэтому весь вечер до этого момента прятала за пазухой ярко-красную помаду, которую Рюджин пристояло нанести на свои губы. А потом и на лицо Кая. В принципе, все этого и ожидали. Было в Черён что-то такое, что заставляло всех верить, что она точно любит сосущихся альф. А если эти альфы ещё и в конфликте — то это вообще… Рюджин громко выдохнула и выхватила из рук девушки помаду. Толстым слоем намазала её на себя, кое-как встала на четвереньки и поползла. Кай начал медленно отползать, но Шин была быстрее. Она схватила его за лицо, открыла свой рот как можно шире и смачненько приложилась к Хюнину. Потом отпустила, причмокнула губами и поползла назад на своё место под подсвистывание и улюлюканье остальных. — Почему жертва именно я? — проныл Хюнин, пытаясь стереть помаду с лица. Тщетно. — Единорог, правда или действие? — продолжила игру Рюджин. — Да за что? — Правда или действие? — Правда. Рюджин хитро ухмыльнулась и очень серьёзным голосом выдала: — Тебе нравится моя пездючка? — Нет. — как отрезал Кай. — Ты ахуел. — Утвердительно сказала Черён. — Бомгю-я, правда или действие, дорогуша? — ловко перевёл тему Хюнин, заставляя Шин слегка поморщиться от негодования и несправедливости жизни. Бомгю посмотрел на него с лицом лица, потому что «Твою ж мать, почему именно я, что я тебе сделал?», глубоко вздохнул и ответил: — Правда. Действие слишком опасно. — Правда, значит… Я или Тэхён? — Ты серьёзно решил упустить шанс спросить у меня что-то казусное? — Хм-м… То есть, ты хочешь всем рассказать, сколько раз ты в тайне дрочил на Тэхёна? Повисла тишина секунд так на пять, после чего раздался громкий ржач Кая и Рюджин. Потом по цепочке начали смеяться все, кроме Бомгю и Тэхёна. — Знаешь, единорожка, а ты начинаешь мне нравиться. — сквозь смех сказала Шин, — Можешь звать меня нуной. — Ну так что? Расскажешь? — интересуется у Бомгю Кай. — Погоди, я считаю. — отвечает Чхве с задумчивым видом мыслителя. Реально — а сколько раз он успел именно тайно подрочить на Тэхёна? — Кхм… — прокрехтела Юна. — Дети такие забавные. — между делом вставила Джису, на что получила короткие кивки от остальных третьегодок, — Особенно когда пьяные. — В общем три на двенадцать на четыре на два. — после недолгих раздумий озвучил Бомгю, — Умножь. — Чё? — прокряхтел Субин, — А каким подсчётом ты пользовался? — Примерным. — Двести восемьдесят восемь. — сказала Джису, — Жесть ты конечно, братец. — Может двести восемьдесят… Типа того. — Я не знаю, это был комплимент или нет. — произнёс Тэхён. — Предлагаю продолжить. — сказал Ёнджун, — Вперёд. — Окей… — выдохнул младший Чхве, устраиваясь на полу в позе лотоса, — Субин-хён, правда или действие? — Правда. — Тебе нравится Ёнджун-хён? Не то, чтобы Субин очень боялся этого вопроса, просто… Это стрёмно немного. Ребята дружно уставились на Бина и начали прожигать его взглядом, но тот даже не покраснел для приличия. Видимо осмелел из-за алкоголя. — Да. — чётко сказал Субин и перевёл взгляд на совершенно спокойного хёна. Как будто он ожидал этого. — Знаешь, Джун-ни, я думал, что тебе признаются более… — начал было Ючон, но не успел договорить из-за весьма шокирующей фразы Ёнджуна. — Ну тогда давай встречаться. — Давай.

***

Удивительно лёгким оказалось это утро. Лучи, проникающие сквозь занавески, аккуратно ползли по лицу Юны, подкрадываясь к глазам, чтобы их испепелить. Не смотря на все старания сопротивляться этому, девушка таки разлепляет глаза. День, кажется, начался не так уж и плохо. Она тянется рукой к телефону, чтобы посмотреть сколько времени, но вместо него она хватает за ухо Тэхёна. — Больно… — кряхтит Тэхён и сам достаёт телефон, озвучивая цифру, — Двенадцать пятнадцать. — Ой, как классно, можно ещё поспать… — в полудрёме произносит девушка и закидывает на друга ногу. — Утра. — Утра? Тоже хорошо… — Юна, мы прогуливаем. — Что? — Да забей, давай спать… Юна соскакивает с кровати, подлетает к шкафу, распахивает его и выкидывает какие-то шмотки чисто на рандоме. Потом подбегает за расчёской к зеркалу, начинает чесать одну часть волос, попутно запрыгивает в тапки и выпрыгивает из пижамных штанов. Всё это она делает с лицом ярой сумасшедшей. Ещё и заколок в рот напихать успела… — Юна, бесполезно, осталось два урока. Просто расслабься. — сонно бурчит Тэхён в подушку. Шин удивлённо открывает рот от наглости друга, который перевернулся на живот и решил продолжить потчевать. Заколки посыпались на пол и на тапки, а расчёска полетела в Кана. Но мимо. — Успокойся уже, всё плохо. Ничего не изменить. Юна недовольно фыркнула, распинала заколки по всей комнате и пошла к двери. Видимо решила помучить остальных, раз Тэхён не дался. — А ты всегда по дому в одних трусах ходишь, да? — наконец-то посмотрел на девушку парень, оценивая её ярко-фиолетовые трусы с эмодзи единорогами. Тоже такие хочет. — А? — Штаны верни на место. Неприлично. В доме чужие альфы. Теперь Юна потеряла весь свой задор, уверенность и с недовольным лицом надела штаны. Грустно вздохнула и вернула свой зад на кровать. — Что я вчера успела сделать? — А, так ты не помнишь? — Смутно… — Ну, ты напилась одним бокалом вина… — Меня унесло с одного бокала? — Да. Потом ты решила, что Кай определённо точно должен пометить Бомгю. Ты даже видео сняла. То есть гей-порно. — Ты злишься? — Да. Но не суть. Потом ты с максимально кислым лицом забрала меня к себе в комнату, и с тех пор мы тут. — Ага. — Начала ныть про то, какой Хюнин классный и уёбок, и что он разбил тебе сердце. — Ага… — А потом разрыдалась и отрубилась. — Как стыдно… — Мне тоже за тебя стыдно. — Тэхён сел рядом с Юной и воодушевляюще похлопал по плечу, — У меня вот вопрос. Ты серьёзно? Кай тебе нравится? Что? — Н-нет. — А теперь внятно и глядя мне в глаза. — он насильно повернул лицо девушки к себе за щёки. — Да… — И как давно? — Ну… — Я не думал, что буду цитировать Мингю, но… Можно что-то более цельно-раздельное? — он отпустил лицо подруги, и та сразу потупила взгляд в пол. — Недавно. — Мда… Кай и Юна. Юна и Кай. Не, ну, я, конечно, шутил про это отп, но… Почему я такой экстрасенс? — Это всё бессмысленно. — Что? — Вчера он вполне конкретно сказал, что я ему не нравлюсь. — И? Бомгю тоже говорил, что я ему не нравлюсь. — В вашем случаи это чисто из-за твоего характера. Ты же цундере. Какой нормальный человек признает, что ему нравится цундере? — Какой нормальный человек признает, что ему нравится дура? — Знаешь, это уже обидно. — Но это правда. — Всё равно обидно. В любом случае, считай, что тебе вчера всё это приснилось… Я надеюсь, что это не выйдет за пределы этой комнаты. — Ты только что назвала меня треплом? — Нет, но ты можешь рассказать об этом Бомгю, а он трепло. — Аргумент. — Договорились. — Понял-принял, моё отп не станет каноном, так как его участники придурки. Оба. — У тебя есть план? — Нет. С Хюнином слишком сложно. Да и я до сих пор не понял, гей он или нет… — Поэтому ему лучше не знать. Он прикольный, но странный. Его сложно понять, поэтому я не хочу даже пытаться признаваться. Может он меня возненавидит как своих сестёр. — Помнится, как-то раз ему пыталась признаться одна девочка в средней школе… По-моему, она потом перевелась… — Ты мастер утешений, Тэхён.

***

Ребята всё-таки выползли из комнаты Юны. Немного страшно, но нормально. Они посоветовались, и Юна решила, что им стоит пойти в комнату Рюджин. Потому что именно там они в последний раз видели остальных. — Онни, я вхожу! — громко крикнула Юна, приоткрывая дверь. Их взору пристала картина весьма сомнительная: Рюджин спит в обниму с Субином, причём ногами к изголовью кровати, а с другой стороны кровати спит что-то завёрнутое в кокон из одеяла… И всё. Больше никого нет. — Юна, мне кажется, или вчера людей было больше? — спрашивает у подруги Тэхён, не отходя от дверного проёма. — Вроде да… — отвечает девушка, также не решаясь пройти дальше входа, — Тэхён, а где наши друзья? — Я не чувствую запах Бомгю. И Кая тоже. — М-м-м… — протянула девушка, расплываясь в максимально странном выражении лица, — Как классно получилось… Может они просто в… Я не знаю… В ванную запереться? — Думаешь они уснули в ванной? — Я не знаю… Блять… Звони Бомгю. Знаешь, у меня сейчас странное чувство дежавю. — В смысле? У тебя уже такое было? — Когда парочка пропадала с вечеринки? Прикинь, да! Было! — Юна, заткнись и дай поспать… — простонала Рюджин, крепче сжимая ногами Субина, — Черён-а, ты тут? — М-м-м? — издал звук кокон. — Тут… Можно спать. Тэхён и Юна решили больше не нарушать эту семейную идиллию и молча вышли за дверь, на поиски чьего-то телефона. Первым нашёлся телефон Юны, полусдохший, но ещё в силе и немного в креме от торта, но это можно слизнуть. — Знаешь, у меня всё ещё очень сильное чувство дежавю, Тэхён. — сказала Юна, наблюдая, как её лучший друг облизывает её телефон. — Как у тебя они забиты? — Кто? — Наши пидоры. — Чхве Бомгю, Хюнин Кай. — А, точно, вы же деловые партнёры. — усмехнулся Тэхён, быстро листая список контактов. — А у тебя как-то по другому? — Кай у меня просто пидор. — Как мило… А я? Боюсь спросить… — Юна. — Спасибо, что не пидор номер два. — Так у меня забит Бомгю. — С сердчком, небось? — Естественно. — Звони уже. Тэхён нажал на нужный контакт и включил громкую связь. Несколько гудков и слышатся звуки Кая. — Здравствуйте, Хюнин Кай. — говорит Тэхён, облокачиваясь о стену спиной. — Здравствуйте, Шин Юна. У вас очень странный голос после сна. — Смешной мем, Хюнин Кай. Вы где? — Господин Хюнин пребывает в школе, как хороший ученик. — А Чхве? — Господин Чхве тоже пребывает в школе и в данный момент отправился в место утоление потребностей обычных людей. — Я не знал, что ты так называешь туалет. — Так почему же соблаговолили позвонить нам в… — странный шум, а затем снова голос Кая, — После двенадцати часов? Кстати, мы вас уже сегодня утром видели. — Что? — Провокационные фотки скинем в конфу класса. — Я всегда знал, что ты пидор. — Почему вы нас не разбудили? — влезла в разговор Юна. — Как мы могли разбудить двух настолько милых спящих существ? — насмешливо спросил Кай. — Спокойно. — ответил Тэ. — Не беспокойтесь, мы вас прикрыли. — В плане? — Вам не засчитают пропуск, потому что мы сказали, что у вас очень тяжёлое отравление мармеладом. Вас выворачивает наизнанку, всё в блевотине и вообще вас нельзя оторвать от унитаза. Так что если вам позвонит учитель, то вы умираете. — И тебе поверили? — Мне да. Сегодня перекличку делала учитель Мин. — А, понятно всё…