Пасьянс с блэкджеком для оппозиции

Если вы думаете, что в Китае не было за всю историю карточных игр, то глубоко ошибаетесь. Просто китайцы, как и положено людям, во всем отличным по культуре от европейцев, использовали не бумажные карты, а фишки. И называли свою игру «Маджонг». Нет-нет, это не тот «Маджонг», что вы, возможно, раскладываете на своем компьютере. Изначально китайский «Маджонг» был азартной игрой, напоминающей покер. Чтобы выиграть в ней, вам бы потребовалось намного больше внимательности и натренированной памяти, чем даже для смартфонной версии игры. Современную компьютерную игру из него сделал совсем недавно, в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, американский программист Броди Локард. Я лично давала поручение Ангелу, который подсказал ему эту идею. *** Любой, кто впервые видел Луи, сразу же сравнивал его с шоколадным батончиком Кэдбери. Пухлый темнокожий мальчик с коротко стрижеными кудряшками, внимательными глазами и широкой улыбкой, которую он, впрочем, редко демонстрировал, стесняясь необходимости носить брекеты, Луи казался мягким и нерешительным, но впечатление это было обманчиво. Собственно говоря, полным его именем было Кристофер Луис Купер. Родители Луи принадлежали небольшой религиозной общине Созерцателей Конца Света на Эвересте. Когда мальчику исполнилось три года, ее лидер и пророк объявил, что время близится, выкупил на собранные у прихожан деньги вершину знаковой горы и благословил верующих отправляться туда. Из путешествия никто так и не вернулся, хотя, как мы с вами знаем, почтенный пророк умудрился ошибиться со временем Конца Света на восемь лет, четыре месяца и три дня. Впрочем, при его рассеянности это было не удивительно, достаточно вспомнить, что сам он умудрился вместо рейса к Эвересту оказаться на корабле, плывущем в США, вместе с большей частью собранных пожертвований. Оставшегося без родительского внимания Луи взяла в свою семью его тетка, бойкая и языкастая женщина, у которой к тому времени было трое своих ребятишек. Проживала она с супругом в столь маленьком городишке на границе Шотландии, что никто бы и не стал искать его название на карте, и слыла среди соседей изрядной чудачкой. К примеру, едва переехав в дом и получив от пастора приглашение посетить местную церковь, сия дама заявила, что слышать не хочет ни о каком Боге, с нее хватило верований сестры, а если уж она и будет в кого верить, так в Летающего Макаронного Монстра и строго научный подход ко всему сущему. Не удивительно, что выросший с ней Луи стал атеистом. В Далвич Колледж Луи попал благодаря своему таланту к математике и вообще точным наукам. Баллы по всем соответствующим предметам у него были настолько высоки, что мальчику выделили стипендию на обучение. И, пожалуй, он окончил бы старшую школу без приключений с отличными отметками, если бы не еще два увлечения. Во-первых, Луи любил шахматы и мог посреди ночи пересказать, как двигались по доске фигуры в любой партии именитых шахматистов. Более того у мальчика был талант просчитывать все возможные комбинации на десяток ходов вперед со всеми вероятностями, исходя из того, что он видел на доске. Этот талант был немедленно замечен преподавателями и учениками, отнесшимися к нему с уважением, и привел Луи в шахматную секцию колледжа. Что касается второго увлечения, то было оно скорее проблемой и источником взаимного недопонимания между ним и миром. Дело в том, что Луи обожал детективы. Он прочитал от корки до корки истории о Шерлоке Холмсе, Отце Брауне, все произведения Агаты Кристи и перешел на менее значимых классиков, а затем и вовсе на бульварную литературу. Сколько раз в детстве он воображал самого себя раскрывающим преступления и останавливающим злодеев, сколько раз подозревал молочника в том, что он на самом деле русский шпион, и следил за почтальоном, кривыми каракулями занося в блокнот каждый его шаг, чтобы доказать, что именно этот подозрительный тип готовит ограбление! Перешагнув порог наивного детства и приблизившись к подростковому периоду, правда, Луи понял, что иностранные шпионы не ходят по улочкам маленьких городков, разнося молочные бутылки, а общительность почтальона и его манера заезжать на чай к вдове, живущей в конце улицы, вызваны чисто житейскими интересами. Словом, Луи вырос и осознал, что частные детективы в наше время не раскрывают преступления, а в лучшем случае следят за неверными женами, так что если ему хочется захватывающих расследований, то придется сочинять их самому, то есть стать писателем (а писать Луи не любил и не очень умел). Но привычка замечать разные мелочи и анализировать их, подобно Шерлоку Холмсу, никуда не делась. Луи почти автоматически отмечал пятно на одежде одного из товарищей, сопоставлял с оторванной пуговицей и недовольным взглядом другого, вспоминал их недавний спор и реконструировал в голове все возможные варианты ссоры, которые привели к драке. Не удивительно, что в результате с ним любили общаться, когда надо было проверить логикой какой-то слух или выяснить нечто, что товарищи старались скрыть, и сторонились в остальное время. Сам Луи, впрочем, был этому только рад. Во-первых, логикой и интеллектом он несколько превосходил сверстников, и ему было с ними просто не очень интересно, а, во-вторых, шумные компании могли изрядно помешать полностью захватившему его расследованию. Поначалу Луи казалось, что в соседи по комнате ему достался самый обыкновенный чудак-аутсайдер, но уже к концу первой недели улик накопилось столько, что игнорировать их было просто невозможно, так что мальчик выписал все, что успел заметить, и принялся за анализ. Занятый своими проблемами Адам этого расследования совершенно не замечал, тем паче, что большую часть времени Луи проводил где-нибудь в библиотеке или шахматной секции, а добравшись до комнаты, утыкался носом в планшет, на котором что-то читал запоем. Но именно этот планшет хранил в недрах своей памяти все, что выяснил Луи. В сохраненном на нем файле значились и странная походка соседа по комнате, и появлявшиеся порой на его одежде пятна необычной формы, и красная полоска на запястье, словно его пережал невидимый шнурок. Заметил маленький детектив и тот факт, что порой от Адама пахло мокрой собакой, и то, что одеяло в его ногах по ночам странно приминалось. Ко всему этому Луи добавил странности, происходившие вокруг соседа. Порванный в театральной студии занавес, спотыкавшиеся на поле команды, воющий в котельной призрак, все это начиналось лишь когда появлялся Адам и заканчивалось с его уходом из секции. В конце концов, Луи пришел к единственному логичному выводу, до которого додумались бы и все остальные, соотнеси они данные и перестань слишком полагаться на зрение. Адам держит в своей комнате собаку, скрывая ее при помощи какого-то хитрого метода поляризации света. Окончательно проверить свою догадку Луи мог только одним способом: ощупать кровать соседа, пока тот спит. Если его пес оставляет в коридоре следы и рвет занавесы, то он вполне материален, хоть и невидим. А значит на ощупь найти его можно. Увы, к тому времени, как Луи решился на этот эксперимент, Бобик как раз сбежал в город. Впрочем юного детектива первое фиаско не остановило. Тем паче, что Адам стал вести себя уж совсем странно, постоянно нервничал, вскидывал голову, словно к чему-то прислушиваясь, а потом отправился бродить кругами по территории колледжа. «Вообще, собак держать в общежитии нельзя», — размышлял, следуя за ним на расстоянии, Луи. — «С другой стороны, никому ничего плохого эта собака не делает. А с научной точки зрения ее маскировка очень интересна. Было бы здорово ее изучить. Конечно, придется рассказать Утенку про то, что я все знаю, и попросить разрешения. Но может он даже сможет сам объяснить пару моментов. Вот только как бы так подойти, чтобы никто не подслушал и момент был подходящий?» Пока он размышлял над этой проблемой, Адам свернул в парк, а затем вдруг остановился и заговорил с какой-то коротышкой в идиотском косплее. Как назло, от ближайшего укрытия их отделяла приличных размеров лужайка, так что сути разговора Луи не разобрал, но по интонациям и мимике понял, что Утенок спорит с собеседницей. А потом… Потом вдруг произошло то, чего Луи так долго ждал: прямо из воздуха материализовалась черно-белая собачонка (кажется, какой-то мелкий терьер). Довольно быстро после этого коротышка в косплее ушла, а Утенок остался возиться со своим питомцем. Момент был очень даже подходящий, и Луи наконец решился выйти из-за дерева, однако не успел он сделать и пары шагов, как сосед по комнате застегнул на шее пса ошейник, и тот вновь исчез. То есть исчезли оба, и пес, и ошейник. — Как ты это делаешь?! — не выдержал Луи. Он понял бы, если бы Утенок завел собаку в непонятную машину, закрепил на ней мигающее лампочками устройство, но как такой эффект могла обеспечить обычная тонкая полоска кожи, на которой даже микросхем не блеснуло? О самом простом варианте Луи даже не задумался, так как просто привык считать, что магии и высших сил не существует. Адам резко вскинул голову и широко распахнутыми глазами уставился соседа по комнате. — Что именно? — наконец с как можно более невинным видом произнес он. — Как ты поляризовал свет, чтобы собака стала невидима? — Здесь нет никакой собаки. — Врешь. Я ее только что видел. И, между прочим, она пахнет. И приминает твое одеяло. И «призраком из котельной» ведь тоже была она? — Ты знал? И не сказал взрослым? — вот это Адама поразило больше всего. Почему-то ему казалось, что если кто и заметит Бобика, то тут же побежит жаловаться учителям. — Зачем? И они бы все равно не поверили. У взрослых иногда никакой дедукции. — Это точно. Не выдашь? — Луи замотал головой. — Ладно, можешь тогда его погладить. — Как? Я же его не вижу. Мне что, ощупывать весь газон? — Ну, если ты все равно знаешь… Ладно, — Адам потрепал собаку по холке. — Пусть ты тоже будешь его видеть. Но учти, никому ни слова. Луи разинув рот смотрел на появившегося прямо перед ним лохматого черно-белого песика. Это было почище всей научной фантастики, которую ему доводилось смотреть. И расследование (настоящее расследование!) наконец можно было считать закрытым, существование собаки он доказал. — Так как ты поляризуешь свет? Ты что, пришелец, посланный к нам с Криптона? — Нет, я человек. Просто… — Адам закусил губу и зло мотнул головой. — Просто они там решили, что им нужен Антихрист. И всучили мне эту силу. А я не хочу никакого Конца Света. Но силу они все равно не забирают, хотя я им уже сто раз говорил. Ну и… если она все равно есть… — Антихриста не бывает, это все мифы, — отмахнулся Луи, затем присел и погладил песика по голове. — А как его зовут? — Бобик. Здорово было бы, чтобы мифы. Только они за мной бегают. И изменить реальность, чтобы перестали, не получается. — А, по-моему, ты все-таки инопланетянин. И если кто за тобой и бегает, то агенты секретной службы. Хотят поймать и изучить в лаборатории. Адам пожал плечами и не стал спорить. В конце концов, не все ли равно, что там себе думает первый появившийся у него в колледже приятель, да еще сосед по комнате.