Пасьянс с блэкджеком для оппозиции

Карточные фокусы недаром популярны на Земле. Для них не нужно делать дорогой реквизит, оборудовать помещение с зеркалами, достаточно колоды, ловкости рук и умения манипулировать вниманием. Проще говоря, карточные фокусы — это мошенничество для увеселения публики. За столетия существования фокусов было изобретено множество способов обмануть зрителей. В одних случаях фокусник притворяется, что тасует колоду, оставляя нужные карты на месте, в другом — прячет выбранную карту в рукав. Мне больше всего нравится прием, называемый «флориш», жонглирование картами, чтобы отвлечь от манипуляций. Не удивительно, что если этот трюк нравится мне, вашей Создательнице, то и мои дети переняли его как один из основных. *** — Я бы не стала их недооценивать, — заметила Уриил. — Мир меняется стремительно, они могут что-то заметить. Даже если оно не явится на порог. — Согласна, — Михаил задумчиво постучала карандашом по столу. — Ваши предложения? — Отвлечение внимания? — Сандальфон промакнул платком лоб. — Ложный след? — И кто из нас умеет хорошо лгать? Повисло молчание. Лгать в Верхней Конторе катастрофически не умели, только многозначительно молчать и недоговаривать. Оглядев коллег, сидевший во главе стола Гавриил констатировал: — Значит придется посылать запрос вниз. — Им по профилю, — согласилась Михаил. — В таком случае подготовьте текст запроса. И служебную записку о его необходимости. Архангелы кивнули. Только Сандальфон незаметно вздохнул: на кого свалят бумажную волокиту, было понятно. Впрочем, недовольство решением начальства не помешало ему выполнить работу в срок. Тем же вечером на стол Дагон лег аккуратно запечатанный белый конверт. Княгиня и Архивариус Ада аккуратно распечатала его, воспользовавшись вместо ножа для бумаг отточенным ногтем. Прочитала послание сверху. Ухмыльнулась. — Что там у них? — заглянувший по неотложному делу, которое изложил крайне путано (не говорить же напрямую, что в твоем кабинете опять прорвало канализацию), Хастур с наслаждением затянулся сигаретой. — Запрос на ложь, не более трех случаев чудесного вмешательства, цель — создание схемы отвлечения внимания предателей от развертки. — Можно сжечь церковь, — предложил Хастур, питавший особую ненависть к такого рода строениям. — Это слишком просто. — Взорвать церковь. У меня есть смертные, которые это сделают. Дагон поморщилась. На ее взгляд новый Генерал был излишне прямолинеен. Взрыв церкви, конечно, выглядит эффектно, особенно руками людей, но чтобы заинтересовать Кроули — совершенно недостаточно. — Мы можем задействовать наработки из отвергнутых методов влияния на мальчика. К примеру… — она прикрыла глаза. — К примеру — ухудшение состояния дальнего родственника приемных родителей. Смертные отправляются повидать его… — И попадают в аварию. — Мальчик слишком быстро узнает об этом и отменит воздействие. Будет лучше создать им небольшие проблемы в пути, чтобы прибыли в последний момент, когда родственник уже умер, разумеется, они предупредят сына, что задержатся на отпевание. — И тут мы взорвем церковь. Дагон вздохнула. Без разрушения церкви, похоже, не обойтись. — Да, взорвем церковь. Как только похоронная процессия выйдет из нее. Будут даже раненые, главное, чтобы приемные родители остались живы, их смерть даст обратный эффект. А вот легкие ранения и цепь неудач с одной стороны не провоцируют Дитя на применение силы, с другой выглядят достаточно подозрительно, чтобы предатели начали за ними прислеживать в ожидании новых вмешательств. И, разумеется, послать кого-то подбросить мальчику газету. На первой полосе — фотография с места происшествия, его родные, испуганные, но живые — на переднем плане. Итого как раз три воздействия: родственник, задержка в пути и сохранение жизни родителям. Можно даже еще одно выиграть, если сохранение жизни возьмет на себя Верхняя Контора. — Замечательно! — Хастур довольно осклабился. — Я связываюсь с моими смертными. *** Адам закусил губу. Вот уже в который раз он пытался заглянуть в себя и рассмотреть свою эфирную сущность. Ничего не выходило, а до встречи оставалось совсем немного времени. Всего три часа, и то два из них будут заняты лекциями. Ковыряя вилкой в тарелке, мальчик размышлял, что же он делает не так. Идей не было. — Ты чего такой тухлый? — Луи, сидевший рядом, пихнул его локтем. — Обед же уже скоро кончится, вон, столовая почти пустая. — Пытаюсь осознать… — Адам запнулся, как всегда, когда переводил привычных «демонов» и «Ангелов» в «пришельцев с Криптона и еще одной планеты». — Свою космическую силу. — Не получается? — перешел на шепот Луи. — Не очень. — А что ты хочешь сделать? — Увидеть себя как на этом… Криптоне. Ну, какой бы я был там. — А если стартануть в космос? — На МКС что ли? — Ну да. Только не внутрь, а прямо в космос. Тогда твоя сила активируется, чтобы тебя защитить. И достаточно будет посмотреться в обшивку. Адам замер, раскрыв рот. «Точно! Как я не подумал? Зеркало! Я же могу пожелать, чтобы оно отразило то, что мне надо!» — Луи! Спасибо! — Полетишь? — Типа того. Только прикрой меня, если я на лекцию опоздаю, идет? — Что учителю сказать? — Скажи, что я ногу подвернул и ме-едленно ковыляю, вот-вот буду, — повеселев, Адам бодро принялся за обед. — Кстати, если хочешь, можешь сегодня сам погулять с Бобиком. — Правда? Здорово. А ты? — Приму сигнал из космоса и буду зубрить, а то завтра завалю тест по алгебре. — Я тебе помогу, если хочешь. Но после того, как погуляю с собакой! — Угум, — запихнув последний кусок в рот, Адам вскочил и, дожевывая на ходу, устремился в сторону душа. Сейчас там не должно было быть никого, а зеркал хватало. Некоторое время мальчик рассматривал свое отражение в чуть запотевшем стекле. Кудрявые волосы, карие глаза, аккуратный нос и подбородок. Таким он видел себя ежедневно, когда чистил зубы. — Теперь я буду видеть в этом зеркале свой эфирный облик, — твердо произнес Адам. — Только я и больше никто. Отражение вздрогнуло. Подернулось рябью и снова прояснилось. Адам с замиранием сердца уставился на него. Что он ожидал увидеть? Может — рога, может — клыки с когтями, может — крылья. Ни того, ни другого, ни третьего не было. Перед ним стоял все тот же мальчик в школьной форме. Совершенно обычный. Адам даже не сразу понял, что стало не так. Лишь присмотревшись, осознал, что теперь у его отражения чуть более лохматые и жесткие волосы с легкой рыжинкой. Если вдуматься, немного напоминают какой-то театральный парик из жесткой шерсти. И глаза — неестественно синие. С вертикальным зрачком. Адам покрутился перед зеркалом: вдруг сзади есть еще хвост? Не было. — И что, это все? — удивленно спросил он у своего отражения. То шевельнуло губами в такт словам и не ответило. Видимо, все. Не так уж нефилимы отличаются от людей. Эта мысль успокоила окончательно. Если он все еще практически как человек, то и пусть. Пусть будет эта эфирная сущность. Вышел из душевой он с улыбкой. В кармане куртки запиликал телефон. Адам вытащил его. На экране высветился контакт отца. — Пап! Я на лекцию опаздываю! — приняв вызов бодро сообщил мальчик. — Позвони через час, ага? — Всего минута, Адам, — голос у мистера Янга был озабоченный. — Мы с Дейдре не сможем приехать к тебе в это воскресенье. — Почему? — Помнишь тетю Рози? Ей стало хуже. Нам необходимо успеть ее навестить. — А… Ладно. — Мне жаль. И успехов тебе в учебе. В следующее воскресенье — обязательно. — Хорошо, пока, пап! В общем-то, ничего удивительного в известии не было. Тетя Рози, папина троюродная сестра, жила в Йорке. Адам видел ее от силы пару раз в жизни, но помнил, что у нее опасная неизлечимая болезнь со сложным названием на латыни, а больным людям часто становится хуже. Но что-то заставляло мальчика волноваться. Он даже подумал было о том, чтобы подправить реальность и вылечить родственницу, но не рискнул это делать. И так уже сегодня начудесил. Лучше после уроков позвать Азирафеля и попросить позаботиться о тете и маме с папой. Уж Ангел-то это запросто сделает. И не будет никаких побочных эффектов со случайными выплесками.