Пасьянс с блэкджеком для оппозиции

Одна из самых несчастливых комбинаций в покере — тузы и восьмерки черных мастей, тот, которому она досталась, выбывает из игры. Люди прозвали это сочетание карт «рука мертвеца». Говорят, в тысяча восемьсот семьдесят шестом году, когда был застрелен известный разведчик и герой Дикого Запада Билл Хикок, в его руках находились именно трефовые и пиковые тузы и восьмерки. На самом деле это не так. Билл успел положить карты на стол, когда прозвучал оборвавший его земную жизнь выстрел. Но несмотря на это «руке мертвеца» стали придавать мистическое значение. Со временем она превратилась в штамп, указывающий на скорую гибель персонажа в книгах и фильмах. Но я — Создательница этого мира, а не режиссер вестерна. Мне не нравятся штампы. Они делают историю, которую сплетает моя непостижимая игра, слишком предсказуемой. *** Рождество, а вместе с ним и каникулы, приближались с каждым днем. Адам уже предвкушал встречу с друзьями, игры с Бобиком в родном саду и мамину стряпню. Его сосед по комнате тоже готовился к отъезду. На днях тетя позвонила ему и радостно сообщила, что у них для племянника отличный сюрприз. К сожалению, на этом не слишком качественная связь прервалась, и Луи теперь гадал, что же родные затеяли такое. Последние недели перед праздником мальчики налегли на учебу и практически ничего вокруг не замечали. Если бы не это обстоятельство, их, несомненно удивило бы поведение окружающих и то, какие украшения готовили взрослые. Как и тот факт, что в школу был доставлен белый бычок, содержавшийся сейчас в специальном загоне на заднем дворе кухни. И уж совсем странным показалось бы, по крайней мере Адаму, что полностью исчез с горизонта не только присматривавший за его друзьями Азирафель, но и Кроули. Даже Вельзевул не давала о себе знать, словно вдруг позабыла о нем. В тот день у их класса был назначен диктант по классической грамматике за первое полугодие. Времени на него отводилось порядочно, так что остальной день должен был остаться свободным. Луи и Адам уже предвкушали совместные игры с Бобиком в парке. Однако, когда мальчики, обсуждая задания, вышли из учебного корпуса, оказалось, что их уже ждут. Высокий плечистый темнокожий мужчина в серой куртке стоял, опираясь на кузов потрепанного пикапика Isuzu. — Дядя Финли! — Луи подпрыгнул от восторга. — Ты уже приехал? А мы как раз дописали диктант. Ой, это Адам, мой друг. Мы живем в одной комнате. Адам, это мой дядя, Финли Олдридж. — Очень приятно, — Адам постарался быть вежливым, хотя что-то в родственнике Луи ему капитально не понравилось. Вроде, обычный человек, улыбка открытая, добрая, но что-то с ним было не так. — Взаимно, молодой человек, — мистер Олдридж протянул Адаму широкую мозолистую ладонь, легонько тряхнул руку мальчика. — Да, Луи, решили, чего тянуть. Сегодня домой и поедем. — А как же результаты диктанта? А послезавтрашняя церемония? — Пустяки, семейный сбор важнее. Я обо всем договорился, и вещи твои уже забрал. Садись, — он распахнул дверцу пикапа. Луи вздохнул и виновато посмотрел на Адама. — Ну… поиграем после каникул, да? Адам кивнул. Очень хотелось кричать, чтобы Луи ни в коем случае не ехал. Но выглядело бы это глупо, да и какие обоснования, кроме неясного чувства? Даже ощущения нефилима не находили в мистере Олдридже ничего особенного. Глядя, как друг забирается в машину и машет ему на прощание, Адам так и не смог заставить себя помахать в ответ. На душе было неспокойно. Мальчик закусил губу. Нет, все-таки что-то тут не так! Он решительно расстегнул куртку, нащупал приколотую к подкладке форменного пиджака булавку с головкой в виде короны, сжал ее в пальцах. «Вельзевул, где вы? Пожалуйста, отзовитесь! Вы мне сейчас очень-очень нужны!» Ответа не последовало, но Адам наделся, что его услышали. *** Гнать по бездорожью до самого Стоунхэнджа Кроули не рискнул. Оставил машину на импровизированной стоянке для туристов в нескольких километрах от круга камней. Дальше шли пешком. Вельзевул сосредоточенно оглядывалась, вспоминая, каким это место было много столетий назад. Да, порушило время его знатно, хотя основную свою функцию все еще выполняет, как, впрочем, и другие такие же строения. — Нам было обязательно переться сюда? — уставший Кроули шел рядом. — Это ближайший ключ к эфирным потокам. Ты же не собирался нестись в Южную Америку, например? — Адам вопрос решить никак не мог? — У него власть над реальностью. Материальной. С такими вещами нефилимы не работают, даже самые сильные. Ему пришлось бы переродиться и отрастить крылья. А он не хочет. И если бы захотел, нашим целям это бы ничуть не помогло. — Нефилим… — Кроули хмыкнул. — Вот уж не думал, что Антихрист тоже так классифицируется. — Ты точно отуземился. Забыл, что такое «Антихрист»? — Функция в мировом порядке и Плане, — пожал плечами Кроули. — Просто думал, что для своего сынка Сатана выбьет какое-то особое обозначение расы. — Это не его сын. Лицо демона прорезала кривоватая ухмылка. — Мы же не о его желании сейчас. — Ни в каком месте и смысле не его сын. Кроули от удивления затормозил. — Хочешь сказать, Сатана вручил власть над адом какому-то левому порождению демонов? — Не «какому-то», а идеальному. Настолько идеальному, что Владыка Ада был в восторге. Можешь начинать гордиться. — А я-то тут при че… — Кроули неожиданно осекся, соотнося события своей жизни, возраст Адама, обмолвки Вельзевул… на лице его нарисовалось малочитаемое сложное выражение. — Вот уж чего от тебя не ожидал, так это что ты так легко согласишься подменить Антихриста. — А я тогда и не знала, что это будущий Антихрист. — Получается, мы с тобой вдвоем развалили Армагеддон. — Нет. Сатана, когда я принесла ему младенца, ни о чем не догадался, сила и возможности ребенка его устроили, власть над Адом мальчику была вручена, доступом к необходимым механизмам мироздания его наделили. Адам — полноценный Антихрист. Просто не его сын. — Ты никогда не думала над тем, почему это должен быть именно его отпрыск? — Он сильнейший из нас, — Вельзевул пожала плечами. — Очевидно, что ожидалось, что лучший результат выйдет именно с его участием, кто же знал, что такой силы можно достичь, соединив демонов из совсем разных категорий? Нефилимов старались создавать в парах примерно одного уровня. Плюс символично. Хотя… погоди… Она нахмурилась, осмысляя неожиданно пришедшую в голову мысль. — Вот-вот, — Кроули ухмыльнулся. — Любой нефилим стремится к Идеальному Демону. А для начала Армагеддона нужны не только эти качества. Антихристу все в этом мире должно быть, как вода с этого… гуся, да, эта птица называется гусь. — Он не должен иметь даже шанса полюбить что-то в этом мире, кроме себя, — Вельзевул прикрыла рукой лицо. — Мы развалили Армагеддон. Ты и я, — Кроули расхохотался. — А Азирафель помог заполировать. — Человеческих дружков Адама не забудь. Это от них он набрался. — И от земных родителей. И вообще от людей. — И от тебя. Знаешь, что он мне сказал? Что не может разрушить мир, потому, что для счастья ему нужен весь этот мир со всем, что в нем есть, злым и добрым, плохим и хорошим. Все-таки это... наследственное. Кроули промолчал. На лице его вновь появилось беззаботное выражение. Кажется, к неожиданному отцовству он отнесся как и ко всем прочим вещам: раздолбайски. Да и говорить стало некогда: впереди показались камни Стоунхэнджа. — Останься снаружи, — приказала Вельзевул. — Там будет слишком сильный напор энергии, у тебя материальная форма слабовата, может развоплотить. — Твоя-то выдержит? — Должна выдержать. Хотя потреплет сильно. Так что стой здесь и жди. Когда закончу, поможешь добраться до машины. Больше не глядя на спутника, Вельзевул решительным шагом направилась к центральному алтарному камню. В виски ввинтился тонкий звон сигнала. Адам. Зовет. «Подождешь, мальчик. Это важнее». Каждый шаг давался с трудом. Эфирные потоки били, словно штормовые волны, обрушивались на нее подобно порывам ураганного ветра. Не удивительно, что тут нет ни одного человека. Смертные, хоть и не могут полноценно ощущать эфир, интуитивно избегают мест, где он возмущен. Вельзевул остановилась, когда особенно сильная волна эфира ударила в грудь, сжала зубы, зажмурилась. Надо прорваться! Проклятье, это необходимо остановить! Еще шаг и давление ослабло. Пару секунд она стояла, опершись на алтарный камень, приходя в себя. Затем медленно открыла глаза. Энергия закрутилась по границе Стоунхэнджа немыслимым водоворотом, уходящим вглубь земли, к самому трону Преисподней, взвилась смерчем ввысь. Струи ее смешивались, переливались миллиардом цветов, невидимых и незнакомых людям. Вихрь был настолько плотным, что реальность за ним подернулась зыбкой пеленой, различить через которую окружающий ландшафт и Кроули не получалось. Потрясающей красоты, если подумать, картина. И жуткая. Такое напряжение — вовсе не первая стадия. Долго приходить в себя не было времени. Вельзевул сосредоточенно потянулась к эфирным потокам, выстраивая управляющий знак. Ну, давай же, формируйся, ключ. Мерцание стало сильнее, давление усилилось. — Давай, зараза, — прошипела она, изо всех сил напирая в ответ. На секунду показалось, что энергии пришли в равновесие, что сейчас они развернутся в нужном направлении и развертка будет приостановлена, а там можно и вернуть все на круги своя, неспешно посетив еще пару мест. Всего на секунду. Затем эфир буквально смял ее, швырнув на алтарный камень. Жесткий удар отозвался болью, полоснувшей по плечу и руке. Вельзевул потрясла головой, заставила себя подняться, вновь потянулась к эфиру. «Я сделаю это! Должна! Не может быть, чтобы…» Новый удар, еще жестче прежнего, впечатал ее в камни. Металлический привкус во рту. Пляшущие блики перед глазами. На секунду показалось: сейчас вихрь порвет ее эфирное тело и развеет материальное. Вельзевул взвыла, не желая признавать кошмарную реальность. Ударила, пытаясь сформировать ключ снова. Третья отдача оказалась настолько мощной, что погасила сознание, она словно провалилась в зияющую черноту бесконечной пустоты, бывшей до первой искры творения. Вихрь, бушевавший казалось над всем миром, подхватил пусть на мгновения, но лишенное управления тело, взметнул на добрых сто футов в небо и яростно вышвырнул прочь из каменного круга, прямо под ноги дернувшемуся навстречу Кроули.