Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть третья. Месть мага

Я думал, Конни забыл фразу, так и не законченную мною в Косом, но зря я так думал. Сразу после весёлого ужина и угощения мороженым Фиорины мы немного поиграли с Джейми. Сусанна, наблюдавшая за нами, сидя в кресле у горящего камина, что-то рисовала в большом альбоме. У бывшей дементор была масса талантов — в том числе она ещё и рисовать умела, предпочитая краскам мягкие цветные мелки — пастель. На её рисунках словно оживали прекрасные незнакомые леса с сотнями светящихся цветов на корявых ветках деревьев, крошечные феи с крыльями бабочек, летающие вокруг забавных круглых пеньков-домиков, болезненной красоты хрупкие ажурные башни, вонзающиеся в нежно-сиреневое с алыми сполохами небо, на котором бледно светились два небольших солнца… Несмотря на то, что Сусанна рисовала примерно одно и то же, ни один из рисунков не был похож на другой. Рисунки она бережно хранила в толстой кожаной папке, явно маггловского происхождения, неведомо каким способом попавшей в мэнор. Папка была с трогательными шнурками-завязочками и осыпавшимися позолотой буквами на обложке. Некоторые рисунки Сусанна дарила гостям мэнора и гоблинам. В нашей с Конни спальне тоже висели два рисунка: один — с огромным единорогом, несущимся по облакам над сказочным городом, второй — с пурпурным морем, ласково набегающим на нежно-бирюзовый песок пляжа. Сусанна говорила, что её картины могут дарить хорошее настроение и добрые сны, и за всё время, пока рисунки висели в нашей спальне, я убеждался, что так оно и есть. Что же касается гоблинов, то тут всё было куда серьёзнее. Они к Сусанниным рисункам относились примерно так же, как верующий к чудотворным иконам. Да что говорить, в кабинете самого директора банка Гринготтс — Шурыхха Гринготта — висел на самом видном месте рисунок Сусанны, оправленный в золотую раму, но от этого своей прелести не терявший. На нём бушевала буря на том же пурпурном море, небо грозно хмурилось серо-огненными тучами, из бушующего моря торчала острая, похожая на зуб скала, а на самой её вершине, гордо выпрямившись, замерла молодая женщина с кожей нежно-оливкового цвета и длинными белокурыми волосами. Шурыхх как-то сказал мне, что так и выглядели когда-то женщины гоблинов, и что теперь у них есть надежда увидеть это чудо вновь. Тем более, что стараниями Сусанны уже подрастали девочки, которым впервые за многие поколения гоблинов предстояло стать полноценными женщинами. Так вот, о гоблинах. Мы играли с Джейми, когда в комнату грациозно втёк Сурешш в своей наговской ипостаси с весьма смущённым видом. В руках он осторожно, но крепко сжимал здоровенную чёрную сову, которая, в свою очередь, всеми когтями вцепилась в довольно объемистый бумажный пакет с письмом. Несчастная птица мученически хлопала огромными круглыми глазами и издавала непонятные звуки — нечто среднее между шипеньем и уханьем. Судя по добротному кожаному ошейнику с изящными золотыми накладками и гербу Гринготтса на нём, сова была из банка. Я ничуть не удивился — гоблины часто посылали в мэнор своих сов, с которыми у Сурешша отношения были такими же сложными, как у Кричера Второго на Гриммо. Шваброй он их, правда, не сбивал, но умудрялся ловить хвостом на подлёте, когда несчастные птички тормозили перед мощной защитой мэнора. Однако гоблины умудрились вывести какую-то на редкость стрессоустойчивую породу сов — инфаркта пока не заполучила ни одна. Я ожидал, что Сурешш отдаст сову Сусанне, но вместо этого он подполз ко мне и протянул птицу. Сова вздохнула с явным облегчением, высвободилась из рук полунага, сердито ухнула, обложив его отборным совиным матом, и протянула мне лапку. Я отвязал пакет и попросил Таффи принести сове немного тонко нарезанного мяса, поглощением которого она и занялась, пока я бегло просматривал содержимое. В пакете был обычный ежеквартальный финансовый отчёт, короткое письмо от поверенного с просьбой прибыть в банк для конфиденциальной беседы в ближайшие три дня… и ещё один запечатанный пакет с надписью: «Лорду Поттеру от Лорда Паркинсона. Строго конфиденциально. Лично». Ниже стоял фиолетовый штамп банка: «Проверено. Содержимое безопасно». Ага, вот о чём упоминал Старый Лис Паркинсон в Косом переулке… Интересно… — Ответ нужен? — спросил я сову. Умная птица проглотила последний ломтик мяса, злобно покосилась на Сурешша и утвердительно ухнула. Таак… Завтра я точно буду занят — завтра я буду в Хогвартсе. Значит… Я призвал лист бумаги и ручку, нацарапал короткую записку для поверенного о том, что изволю посетить банк послезавтра с утра, свернул её, запечатал перстнем Лорда и привязал новую ношу к совиной лапке. — Отнеси её за границу мэнора и выпусти там, — приказал я Таффи. Домовушка кивнула, приняла из моих рук здоровенную птицу и исчезла. Сова успела победно взглянуть на Сурешша, радостно ухнуть и… блин, я готов был поклясться, что она поджала все когти на правой лапке, кроме среднего. — Прилетишшь ты ещё, — еле слышно прошипел полунаг. И за что он сов так не любит? Или инстинкт хищника берёт верх? Впрочем, для Сурешша и сов это превратилось в своего рода экстремальную игру. Сегодня явно победила сова, следующей повезёт меньше. Что характерно, наглющий Диего Лопес может у Сурешша хоть на голове сидеть, а вот с гринготтскими совами всякий раз такое… Но тут Сурешш отвлёкся на возню с Джейми, а я решил прочитать полученное письмо. — Это то, о чём я думаю? — спросила безмятежно Сусанна, закрыв альбом. Ну да, за ужином мы рассказали Сусанне о наших приключениях в Косом переулке. Честно говоря, я ожидал, что бывшая дементор отреагирует как-то более бурно, но она лишь безмятежно улыбнулась: — Это ещё не та опасность, Гарри, о которой следует беспокоиться. Боюсь, что о ней ты узнаешь позже… И вот сейчас женщина озабоченно нахмурилась. Блин, да что ж там такое Паркинсон понаписал? — Если ты имела в виду письмо от Лорда Паркинсона, то да, это оно, — ответил я. Сусанна нахмурилась ещё больше. — Читай скорее! — быстро сказала она. Я пожал плечами и развернул письмо, начав читать вслух. «Дорогой Лорд Поттер! — говорилось в письме. — Считаю своим долгом предупредить вас об опасности, которая может угрожать вашим близким…» Блин! Что опять? Я встряхнул головой и продолжил читать. «До меня дошли слухи, что у индийской ветви Клана Патилов возникли очень серьёзные неприятности на родине. Настолько серьёзные, что это грозит полным уничтожением всего Клана, включая и его английскую ветвь. Лорд Поттер, интерес, который проявляет к вам Раджнеш Патил, имеет единственную цель — с вашей помощью он желает спасти от неминуемой расплаты хотя бы английскую ветвь Клана. Ни в коем случае не связывайтесь с ним — даже путём брака вашего вассала с его дочерьми. Я слышал так же о том, что невеста вашего уважаемого кузена — сквиб Сурия Прадха, из семьи, подчинённой Клану Патилов. Я бы рекомендовал немедленно расторгнуть эту помолвку, а если это по каким-то причинам для вас неприемлемо, то невеста вашего кузена, как и её отец, должны официально отречься от всяких связей с Патилами и принять ваше покровительство. Только в этом случае месть не затронет вас. И ещё одно… Я знаю, что вы во время учёбы поддерживали добрые отношения с дочерьми Раджнеша Патила. Моя дочь Пенелопа тоже дружила с этими девочками, они не раз гостили в нашем поместье и, честно говоря, мне их жаль. Но меня они не послушают, а вас — могут. Для того чтобы уцелеть, им нужно провести обряд Отречения от Клана и войти в другой Род в качестве вассалов. Я готов принять Падму и Парвати в Род Паркинсонов, но, как я уже писал ранее, меня они могут и не послушать. Поговорите с ними — это для них наилучший выход. Поверьте, обстоятельства таковы, что Клан Патилов всё равно прекратит своё существование — так или иначе, а девушки уже слишком взрослые для того, они не мягкая глина, из которой можно лепить всё, что угодно. Так что их не примут во враждебный им Клан. Их просто убьют, Лорд Поттер. Так что Отречение — это единственный для них шанс выжить. И напоследок… Уважаемый Лорд Поттер! Ни в коем случае не пытайтесь вмешиваться в это дело и спасать Клан Патилов. Поверьте, там очень серьёзная причина для вражды, и, поддерживая Патилов, вы только поставите под удар себя и своих близких. Позаботьтесь о своей семье, спасите тех, кого можно спасти, но не взваливайте на свои плечи мировые проблемы. Даже Избранному это просто не по силам. Вам нужно заботиться прежде всего о своём Роде и своих близких. Я не пытаюсь вас поучать, просто прислушайтесь к совету мага, который сумел сохранить свою семью в самые неприятные для нас годы. С неизменным уважением, Лорд Элайджа Паркинсон». Когда я закончил читать письмо, на некоторое время наступила тишина, а затем я быстро сказал: — Конни! Нам срочно нужно в Литтл-Уингинг — забрать всех моих родственников, Сурию и её отца. С деталями разберёмся позже, когда они будут здесь, под защитой мэнора. Конни вздохнул и кивнул, а потом сказал: — Правильно. Только тебе нужно предупредить Падму и Парвати, чтобы не покидали Хогвартс. Там их не достанут. Сусанна кивнула и сказала: — Это тоже пока не опасность. Не та опасность. Но всё же вам лучше поспешить. А раз Сусанна так говорит — её стоит слушать. — Конни, — сказал я, — сходи в мастерскую и возьми амулеты для сквибов. Ты знаешь, где они лежат. — Сколько взять? — ровно спросил Конни. — Дюжину, пожалуй, — ответил я. — Вернон болен, а мэнор — это магически насыщенное место. Без оберегов я его не спасу, а убью. Сурешш! — Да, сахиб, — откликнулся полунаг. — Выведи машину, полетим на ней. Вернон может не выдержать аппарации. — Да, сахиб, — кивнул полунаг и исчез с глаз. Я же взмахнул палочкой и вызвал Патронуса — серебристого дракона. — Директор Макгонагалл! Прошу вас принять экстренные меры для безопасности учениц Гриффиндора — сестёр Патил! Это важно, всё объясню завтра при личной встрече! Им угрожает очень серьёзная опасность! Взмахом руки я отпустил Патронуса, Конни уже выбежал из мастерской, похлопал себя рукой по поясному кошелю — всё готово, мол, и я быстро сказал: — Поехали! — Дашь порулить? — блеснул глазами Конни. — Дам, — согласился я. — Главное — невидимости не теряй. — Не потеряю, — усмехнулся Конни, и мы быстрым шагом вышли наружу, туда, где на широкой подъездной дорожке нас уже дожидался красавец «Хорьх» выпуска 1940 года. Подарок мне от Сири на совершеннолетие, ага. Работал он примерно по тому же принципу, что и автомобильчик Уизли из канона, только выглядел куда более ухоженным и зачарован куда более качественно. И, несмотря на то, что «Хорьху» было уже полсотни годков, смотрелся он как новенький. Любой состоятельный коллекционер ретроавтомобилей его бы с руками оторвал, буде эта прелесть продавалась бы. Но даже сейчас на самой обычной дороге «Хорьх» не смотрелся, как нечто чужеродное. Стильная дорогая винтажная игрушка состоятельного человека, не более. «Хорьх» купил в своё время ещё покойный дядюшка Сириуса — Альфард Блэк, пользовавшийся в семье репутацией бунтаря и частенько устраивавший загулы в маггловском мире. Кстати, мотоцикл, который Сири зачаровал и здесь, и в каноне, был тоже подарком дядюшки Альфарда. Возможно, он и «Хорьх» готовил для подарка любимому племяннику, да не успел подарить, умер раньше. А бедный автомобиль простоял в одном из подвалов его коттеджа почти дюжину лет. Сириус же рассудил по-своему, на совесть зачаровав машину и сделав мне такой дорогой подарок на семнадцатилетие. Автомобиль был зачарован идеально. Двигался почти бесшумно, безупречно слушался руля, не нуждался в бензине, мог летать, плыть и двигаться по дну на небольшой глубине. Сломаться в нём что-то было попросту неспособно. Я не умел водить в прошлой жизни, хоть и брал когда-то уроки в автошколе, но в этой… Все прошлые знания проснулись с полной отчётливостью, более того, теперь я понимал, как и что делать. А может быть, дело было в том, что передо мной был не маггловский автомобиль, а великолепно и надёжно зачарованный артефакт, основой которому служил автомобиль. Вон, Конни никогда уроков вождения не брал, а когда я ему объяснил, понял всё с первого раза. И «Хорьх» ему покорился. Люциус, когда узрел младшего сына, управляющего огромной маггловской машиной, на целых пять минут потерял дар речи, а потом стал просить Сири сделать и для него что-нибудь подобное. А как иначе — привычка собирать в мэнор то, чего не было у других, у Люциуса была развита на высшем уровне. Сири позволил себя уговорить, слупил с Люца кругленькую сумму и зачаровал для него серебристый «Мерседес», куда более современный, чем мой «Хорьх», но далеко не такой внушительный. Впрочем, Люциусу и Нарциссе результат понравился. Что же касается нарушения Статута Секретности, то Чары Невидимости были наложены Сири столь безупречно, что ни я, ни Люциус до сих пор не попались. Во всяком случае, позорище с летящим по небу автомобилем продолжало оставаться только канонным позорищем. Впрочем, автомобилем я пользовался редко, скорее, для развлечения, а не для дела, и вот сейчас впервые ему предстояло всерьёз послужить. — Так точно дашь порулить? — нетерпеливо спросил Конни. — Садись, — кивнул я, и Конни быстро проскользнул за руль. Я уселся рядом, Сурешш, уже снова принявший полный облик человека, разместился на заднем сиденье, а на мой немой вопрос только головой мотнул. Мало ли что. Реакция полунага уже успела нас сегодня спасти, и я не стал препятствовать. При необходимости в «Хорьхе» с умело наложенными чарами Расширенного Пространства могла разместиться рота десантников. Конни тронул артефакт, игравший роль ключа зажигания, и мотор очень тихо и ровно заурчал, как сытая Фиорина. Ещё несколько касаний, и машина взмыла вверх, на ходу становясь невидимой, а потом, повинуясь профессиональному управлению Конни, взяла курс на Литтл-Уингинг. А уж в скорости усовершенствованный Сири «Хорьх» вполне мог поспорить с лёгким одномоторным самолётом, так что полёт был недолгим. А потом мы зависли над пустынным ночным шоссе, и «Хорьх» аккуратно приземлился на него, тут же став видимым. До Литтл-Уингинга, если верить придорожному указателю, оставалось восемь миль. К счастью, в окнах дома номер четыре на Тисовой улице ещё горел свет, и я тихо порадовался, что не придётся ещё и будить родственников. Ещё через минуту я уже стучал в дверь. — Гарри? — раздался удивлённый голос Дадли. — Это ты? Что случилось? Эти слова он произносил, уже открывая дверь. Мы с Конни быстро вошли, и я коротко сказал: — Случилось. Дадли, скажи родителям, чтобы собирались. Я забираю вас в мэнор. Где Сурия? — Здесь, — ответил Дадли. — Я только собирался её проводить домой. Ты во что опять ввязался, Гарри? — На сей раз не я, для разнообразия, — тихо прошипел я сквозь зубы. — Проблемы у родственников Сурии. Ты готов отказаться от невесты? — Что? — побледнел Дадли. — Нет, нет… Как ты мог такое подумать? — Тогда собирайся, быстро. Потом заедем за доктором Прадхом. Спускайтесь в машину, Конни вам поможет. А я поговорю с тётей… В прихожую выглянула Петунья. — Гарри, дорогой, ты что стоишь на пороге? Проходи, я испекла торт к чаю… Я покачал головой: — Нет, тётя. Собирайтесь. Всё самое необходимое. Вам опасно здесь оставаться. — Этот ваш… Злой… — протянула Петунья. — Он что, снова воскрес? Я покачал головой: — Не так глобально, тётя. Просто поживёте у меня пару недель, потом вернётесь. Думаю, что к тому времени всё разрешится. Петунья поджала губы, вздохнула, смирившись с моими словами, и сказала: — Вернон очень болен, Гарри. Он может не перенести… твоего дома. — Я приготовил амулеты, — ответил я. — Всё будет в порядке. Это ненадолго, тётя. Честно. Петунья снова вздохнула, но больше перечить не стала. Она прошла в гостиную, откуда донёсся недовольный голос Вернона, но он быстро смолк. М-даа… Дядюшка и впрямь плох — что-то не помню, чтобы он сдавался так быстро… На сборы ушло примерно полчаса. Петунья умело собрала всё нужное, помогла одеться Вернону и выкатила инвалидное кресло с ним за порог. Я отдал Петунье и Вернону по полдюжине амулетов, они надели их, ничего не спрашивая. Сурешш помог дядюшке устроиться в машине, уменьшенные пожитки уместились в одном небольшом пакетике. Петунья обошла дом, выключила бойлер, проверила электричество и уселась рядом с дядей Верноном. Сурия и Дадли сидели в обнимку — расстроенные, но не напуганные. Я пересел за руль, и «Хорьх», урча мотором, понёсся на другой конец городка, к дому Прадхов. В окнах дома доктора Прадха горел свет, но почему-то у меня вдруг возникло тоскливое ощущение того, что мы опоздали. — Сурешш, — приказал я полунагу, — ступай, проверь. Конни удивлённо вскинул бровь, но тут же нахмурился. — Мне нужно забрать вещи, — пролепетала Сурия. — Позже, — отрезал я. — Пусть проверит Сурешш. Девушка, не слишком приученная перечить мужчинам, покорно замолчала. Сурешш вернулся через мгновение. Говорить ничего не стал, поманил меня пальцем. На душе заскребло ещё сильнее. — Конни, за руль. В мэнор. Мы с Сурешшем аппарируем позже. Сейчас вам нужно как можно быстрее оказаться в безопасности. Конни тоже не стал спорить. Не тот момент. Я вылез из машины, «Хорьх» ровно заурчал и растворился в темноте, а я отправился в дом доктора Прадха за помрачневшим Сурешшем. То, что мы опоздали, я понял сразу, как только мы вошли в дом. Он казался нетронутым — чистота, порядок, картины матери Сурии на стенах. Ничто не сдвинуто, всё на своём месте. Но тоскливая аура смерти уже чувствовалась. — Где? — спросил я. Сурешш кивнул в сторону двери в конце коридора. Я открыл её — это был кабинет Прадха. Книги на полках, сертификат в рамочке на стене, фотография Сурии на письменном столе. Сам доктор Прадх сидел за столом, опустив голову и так неестественно выгнув шею, что с первого взгляда становилось понятно, что он окончательно и непоправимо мёртв. И что смерть его была не из приятных.