Листья невероятно красиво падали с сухих деревьев, а солнце до сих пор жарило по-летнему. Осень прекрасное время когда, как казалось Елизавете, время какого-то душевного умиротворения, время, чтобы открыть голову для новых мыслей и мечт. Из окна комнаты день и ночь было видно, как деревья пустеют, а на выходных девушка помогала матери с уборкой во дворе. Так пахла осень для неё.
Запах свежевыглаженной белой рубашки, которая висела на дверце шкафа, не давал покоя, пока Елизавета носилась уже битый час по комнате, тихо матерясь себе под нос. Она ненавидела опаздывать, постоянно испытывая тревогу. На линейку девушка проснулась в воодушевлённом настроении, и, наверно, именно так должен выглядеть потерявший себя человек. Русая свято верила в то, что школа могла бы поменять её жизнь, она надеялась, что всё станет совершенно по-другому, когда она, словно по щелчку пальцев, отключится от проблем. Её душа была пуста.
Вылетев из дверей дома так, словно она опаздывает на важную встречу, где решается вопрос касательно её жизни, Елизавета поспешила на автобусную остановку, откуда всех детей отвозили в школу. В голове роились не совсем приятные мысли, но, девушка пыталась не ожидать чего-то особенного, она прекрасно понимала, что единственный человек, который может вытащить её из всех тех прогнивших мыслей — она сама. Она устала каждый день перекладывать ответственность за свою жизнь на кого-то другого, вечно ища отговорки от всего на свете.
— Лиза! — не успела девушка повернуться, как маленькая светловолосая девчушка запрыгнула на неё со спины.
— Даш, мы виделись вчера, — задорно смеясь, русая обнимает подругу так, словно последний раз она видела её год назад. Улыбка с её лица спадает ровно в тот момент, когда в пару метрах от себя, она замечает рыжеволосого парня. — ты серьезно? — шепчет она подруге, надеясь, что её братец только проводит их до остановки. Не успев ничего понять, Кашин встал рядом, смотря на приближающийся автобус.
— Я думал, что такие как ты в школе не учатся, — отрезает тот, не отводя от дороги взгляд.
— Такие как, я не учатся, им самое место в университете. А вот таким как ты уж точно место в местах не столь отдалённых. — шутит Лиза, испуская смешок и довольно улыбается, видя, как подруга, стоящая рядом, затыкает себе рот рукой.
Словесная перепалка заканчивается ровно в тот момент, когда подъезжает автобус, открывая свои двери, как бы приглашая их войти. Спустя три месяца девушка заходит в знакомый транспорт, невнятно поздоровавшись с завучем школы, которая каждое первое сентрября считала своим долгом сопроводить детей до школы. Резко бросив портфель рядом, девушка смотрит на улицы родной деревни, стараясь прогнать все плохие мысли.
— Наши десятиклассники садятся на те же места, что и в прошлом году, а для девятиклассников места дальше, проходите, там написано, — медленно проговаривая слова, учительница показывает всем куда нужно уйти, пока Даша отпускает подругу, двигаясь в самый конец. — А новенький пускай садится на место Тушенцова.
Кашин медленно подходит к русоволосой, плюхаясь на сиденье рядом, даже не обратив на неё внимание. Недовольные взгляды летят прямо на этого рыжеволосого амбала, пока кто-то сзади бурно обсуждает нового ученика их школы. Доносятся отголоски комплиментов, вперемешку со злыми фразами детей. Руслан был другом для всех, он всегда выделялся, излучая радость, он любил со всеми здороваться и пока не сделает это, на своё место темноволосый никогда бы не сел. Кашин же был ему полностью противоположен, чем не мог не привлекать осуждающие взгляды. Молчалив и тих, но, если его разозлить становится совершенно неконтролируемым, торопясь выместить всю свою агрессию на других. Он прекрасно слышал все слухи, что ходили о нём, он слышал в эту минуту всё то, что говорили сзади, спереди, сбоку, говорили везде.
Он всегда считал себя тем, кто заслуживает слухов. Он любил внимание, каким бы оно не было. Ему нравилось то, как о нём перешептывались, то, как на него смотрели. И всегда эти взгляды были разные. Кто-то был готов лечь под него прямо в школьном кабинете, отдать последнее, но добиться его расположения, а кто-то опасался, осуждал и вовсе держался подальше от него. Его фамилия была в бывшей школе неким феноменом, некой идеологией. Компании, в которых он находился с парой тройкой своих друзей становилась чем-то недосягаемым, а шестиклассницы только и пытались сфотографировать его в школьной раздевалке. Он не давал подобрать ключик к себе никому. Как бы кто не старался, он сразу же становился забракованным и испорченным, потому что рыжеволосый ненавидел, когда в его душе копаются словно в песочнице, строя замки. Он боялся, что однажды не сможет контролировать это, и его душа больше никогда не будет принадлежать ему.
Только опустив ноги на асфальт школы, зеленоглазая вдохнула воздух полной грудью, делая широкий шаг вперёд. Рядом шла Даша, пытаясь рассмотреть место, в котором ей придется учиться как минимум два года, быстро вертя головой. Вдалеке показались знакомые лица, пока Елизавета не могла сдержать улыбку. Легкий джинсовый сарафан Светы развивался под осеннем ветром, пока та с разбегу запрыгнула на подругу.
— Свет, это Даша. Она сестра того рыжего долбаёба. — указав взглядом на Даню, что стоял прямо у ворот школы, Лиза недовольно отвернулась. Познакомив друзей, русая еле как смогла забрать Дарью из компании новоиспечённых друзей, которые уже десять минут допрашивали светловолосую.
Заводя подругу в холл школы, Лиза моментально начинает свой длинный рассказ о школе, бурно повествуя про самые хитрые приёмы этого места. Девушки остановились у расписания, пока русая пыталась донести до Даши расположение кабинетов и то, как быстрее туда попасть.
— Я, если что, всегда рядом, это моё расписание, — тыкнув пальцем на колонку с 10 «А», зеленоглазая искренне улыбнулась, — ну и Дани. — не успела она договорить, как та крепко обняла её, ровно дыша ей в плечо.
***
Весь класс сидел в полном сборе, выслушивая нудные наставления классного руководителя. Она что-то говорила про грядущие экзамены, которые были уже через год, про подготовку и хорошее поведение, периодически повторяя, что завтрашнее воскресенье не учебный день, ведь праздник выпал на субботу. Милая женщина лет сорока каждый год свято верила в то, что в этом году ей не придётся отдуваться за класс раздолбаев. Хоть они и были ленивыми, но, пожалуй, были самыми дружными. Этот класс был единственный, который не расформировали со временем и у каждого были личные счёты с одноклассниками. Все испытывали только тёплые чувства друг ко другу, а любые конфликты стремились решать сразу же.
— Я думаю, что Даня пока посидит здесь, рядом с Лизой, а когда освоишься я уже сделаю пересадку, — Светлана Владимировна мило улыбнулась, смотря на молодого человека, который чуть ли не лежал на парте, изредка поднимая глаза. Все искоса смотрели на него, пытаясь понять что же он из себя представляет на самом деле.
— Если ты думаешь, что сев на место Руслана, — тихо начала девушка, — тебе удастся его как-то заменить, не знаю на что ты надеешься, но этого никогда, никогда, блять, не произойдет, — прошипев, Елизавета отвернулась от него.
— Закрой рот, блять. Тебя никто не спрашивал, где мне сидеть и чьё место занимать. Если будет надо, займу место твоего бати, — Кашин грязно усмехнулся, ложась вновь на парту. Ей было так противно, что хотелось прямо здесь харкнуть на него и отсесть куда угодно, даже на первую парту, лишь бы не видеть его, хотелось уйти или, вовсе, перевестись в другой класс, но всё, что она могла сделать сейчас — мирно слушать учителя, с искреннем желанием покинуть кабинет.
***
Ощутив приятное тепло бани, Лиза выливает на себя последний ковш воды, заматывая потемневшие волосы в полотенце. Щеки такие красные, будто их намазали свеклой, губы общипанные, но такие мягкие из-за температуры в замкнутом помещении. Обмотавшись полотенцем, русая делает глоток воды и обувает сланцы, отворяя дверь бани. Постояв на улице пару секунд, где-то справа девушка слышит тихий мат и какие-то копошения. Опустив голову, она пытается сдержать смех, от удивительной картины: Кашин пытается накопать свежую картошку и нарвать лук, но получается довольно плохо. Встав к нему лицом, девушка старается не привлекать внимание, смотря, как сосредоточенно сильные руки пытаются найти клубни картофеля. Всё безуспешно, но это лишь веселит её.
— Закладку ищешь? — улыбается та, придерживая полотенце. — У тебя явный ненаход.
— Блять, иди куда шла. Я голодный как последняя собака. — как всегда, в своей манере отвечает тот, продолжая рвать лук.
— У основания рви, он потом расти лучше будет. — даёт совет та, но рыжий лишь вновь громко матерится, чуть не задевая рядом стоящую бочку.
— Я сказал пиздуй куда шла, у меня и так дома до утра никого, а жрать хочется.
Гордо развернувшись, она ушла домой, дожидаясь родителей из местного магазина с покупками. Отец часто мог задерживаться на ночных дежурствах, она привыкла к этому. Круг местоположения её родителей моментально сужался, когда Лиза оставалась дома позднее шести вечера. Мать любила после работы ходить на базар за свежим молоком, а потом в магазин за печеньем и остальными продуктами.
Придерживая полотенце рукой, Лиза лезет в холодильник, совершенно не зная, зачем делает это. Выложив в тарелку немного картофеля и мяса, русая ставит это все в микроволновку, продолжая наблюдать за Кашиным младшим в окно. Аппарат надоедливо пищит, заставляя вытащить тарелку. Лиза поднимается наверх, убеждаясь, что Даня всё еще безуспешно копается в огороде, она как в старые времена открывает дверь балкона в комнату Кашина. Этот приём русая знала давно, когда-то Руслан научил делать это, чтобы она будила его, вламываясь в его комнату с утра пораньше. Поставив на стол дымящееся блюдо, зеленоглазая усмехается самой себе, ведь никто, даже она сама, не знала зачем прямо сейчас она это сделала. Оглядываясь по сторонам, она понимает, что от комнаты лучшего друга совсем ничего не осталось. Большая кровать стояла внизу, над столом висели какие-то медали и грамоты, слегка доставая до фоторамки внизу. Только прищурившись и пытаясь рассмотреть, Неред замечает только крупные плечи и рыжие волосы, но на первом этаже что-то скрипит, поэтому она пулей вылетает к себе на балкон, а позже, в комнату.
Лиза Неред 18:07
ебать, даш, а вы где?
Дашуля 18:20
с родителями в город уехали, документы на квартиру тут оформляют,
да вещи надо забрать некоторые.
Лиза Неред 18:21
ахахахха твой братец от голода картошку копал в огороде.
ну как
пытался
Дашуля 18:25
АХАХАХ конченный
***
Отодвинув ноутбук и освобождая уши от наушников, Лиза берёт банку энергетика и открывает двери на балкон. Осенний холодок пробирает до мурашек по коже, пока она отпивает из алюминиевой банки. Свет в комнате соседа, наверно, гаснуть и не собирался, но внимание девушки привлекло кое-что другое. На перилах балкона на скотч была приклеена белая бумажка с какой-то надписью в углу, которую Лиза заметила не сразу.
«Прости ;)»
— Вот дебил, — улыбнувшись, русая резко сорвала бумажку, перечитывая запись всё снова и снова. Непонятно было одно — за что же он всё-таки извиняется. За то, что приехал? Что появился в её жизни? За то, что живет в соседней комнате? За ситуацию в школе? Это было неважно, хотя, столь небрежно написанная бумажка не могла не греть душу. Немного подумав о ситуации, девушка зашла в комнату, прилепив бумажку на зеркало.
Возможно он и не был подарком, который внезапно упал на голову, возможно он и не был другом мечты, и, скорее всего, не о том они мечтали оба. Но что-то внутри заставляло сдерживать дурацкую ухмылку при виде друг друга, что-то заставляло не доверять внутренним чувствам. Но оба знали точно то, что соседями они стали не просто так.
