***
Тонкие ниточки запаха свежего кофе незаурядно кружились вокруг главы семейства Малфоев. Люциус читал свою любимую газету, где были собраны последние сплетни волшебного мира, а Нарцисса намазывала джем на тосты детям, тогда как Дени с Драко завтракали, уткнувшись носами в свои тарелки. Малфой-младший тихонько фыркнул, вспомнив, что сказала ему сестра в их день рождения, когда обняла его. «Следующий раз, когда ты попробуешь довести меня до слёз, будет последним разом, когда мы так легко отделаемся, Драко», — слова сестры словно на повторе вихрем кружились в голове. Никогда раньше Дени не угрожала ему. И парень воспринимал это как должное, ведь какие она имеет права после стольких лет лжи? Никаких. Её удел — страдание, а она воспротивилась. — Дети, — начал свою речь Люциус, делая глоток кофе, — сегодня мы отправимся в Косой Переулок. Настало время закупиться к школе, — сказал мужчина, одновременно пробегая глазами по заголовкам статей «Ежедневного пророка». Дейенерис и Драко переглянулись, понимая, что на людях придётся вести себя, как «любящие брат и сестра», отчего оба скривились. Дени часто лицемерила на людях, но притворяться будто отношения между ней и Драко особо не изменились было отвратнее всего для юной волшебницы. — И когда отправляемся? — спросила Дени. — Сразу после завтрака, — ответил Люциус, допивая кофе. — Давайте оставим Дени дома, — ядовито начал Драко, — её же нельзя выпускать из поместья, а то ещё людей будет пугать своим внешним видом. — Драко Люциус Малфой! — Нарцисса посмотрела на сына, давая ему понять, что за свои слова он снова может быть наказан. Женщина надеялась, что Дени не ответит брату, и они хотя бы одно утро позавтракают без словесных перепалок юных волшебников, но тщетно. — Это я буду людей пугать? Ты свою прилизанную причёску видел, а, Драко? — с сарказмом в голосе спросила Дени. — Люди увидят — подумают, что тебя тролль облизывал! — Фэ-э-э, — скривился в негодовании Драко, думая, что бы такого ответить сестре, — как ты можешь оскорблять своего брата, совсем совести нет? — Малфой попытался сделать ангельский голосок, дабы выставить сестру в глазах матери инициатором конфликта. — Хватит! — грозно воскликнул Люциус. — Через пятнадцать минут чтобы оба были у камина собранные, — сказал отец и направился к выходу из зала. Наследники знатной семьи как не слишком гордо покинули обеденный зал, то и дело пытаясь толкнуть друг друга или же подножку поставить. Нарцисса посмотрела на недоеденную овсянку, вспоминая как раньше Драко никогда не ел без Дейенерис и как часто за обеденным столом царила атмосфера уюта и тепла. Теперь же Драко только рад иногда избежать семейных трапез и поесть в одиночку или же родителями, но без Дейенерис. Женщина лишь разочарованно вздохнула, теряя остатки надежды на примирение детей. «Когда же они повзрослеют?» — подумала она. Нарцисса очень хотела, чтобы Дейенерис и Драко наконец повзрослели и перестали ненавидеть друг друга. Хотела бы она сказать сыну, что кровные узы не так уж и важны, но в силу своего положения не могла позволить себе такой роскоши. Между тем хозяйка поместья побаивалась взросления детей. Особенно взросления Дени. Женщина не знала, как дальше будет развиваться девочка. Её муж испытывал тот же страх. Супруги надеялись, что тяга дочери к огню со временем исчезнет, и она будет полностью нормальной. Люциус с каждым днём всё больше терял интерес к Дени, как к какому-то загадочному трофею. Он уже позабыл о словах Тёмного Лорда, сказанных ему в ту грозовую ночь 5 июня 1980 года. Мужчина видел в Дейенерис родную дочь, такую же чистокровную, как и его сын. Такие чувства он испытывал сердцем, хоть внешне почти никогда и не показывал их до последнего противясь собственным чувствам. Мужчина переживал внутреннюю борьбу с самим собой. Борьбу, ему не свойственную, ведь он всегда чётко знал, чего хочет от жизни, однако ситуации с Дейенерис эта его самоуверенность совершенно не касалась.***
Дени и Драко быстро бежали по лестнице, так и не сумев свалить с ног друг друга. Вскоре на втором этаже они разошлись в разные стороны — каждый в свою комнату. Драко вошёл к себе, открыл шкаф, быстро схватил мантию. Она была сшита его матерью. Тут волшебник вспомнил, что мантии парные. Такая же есть у его сестры и к горлу подкатил ком неприятно-теплых воспоминаний. Нарцисса каждую ниточку пропитала волшебством своей любви и Драко был рад носить с сестрой парную вещь. Он тем гордился, но, к сожалению, не долго. Вскоре ему стало мерзко от всей этой комедии. «Зачем только мама придумала всю эту затею с мантиями? Она же знала…» — подумал он, сжимая ткань в руках, перед тем как швырнуть её обратно в шкаф. Вместо неё он решил надеть обычную куртку, но за окном послышались удары грома. — Чёрт, — произнёс он злобно, — придётся всё-таки надевать это, — с отвращением оглядывая не слишком любимое одеяние, пришел к выводу волшебник. Теперь уже куртку возвратили обратно в шкаф. Мантия была сделана Нарциссой с любовью и могла защитить от дождя и даже мороза. Женщина использовала немного магии, когда шила одежду для своих детей. С любовью она заколдовала едва ли не каждое волокно и велела своему изделию оберегать своих хозяев от невзгод и боли. Возня с переодеванием и отсутствие желания надевать одинаковые с Дени вещи стали причинами того, что юный Малфой слегка задержался, заставив остальных членов семьи себя ждать.***
Дени с родителями уже стояла в зале возле камина, когда Драко подошёл к ним. Девушка и сама не заметила, как губ коснулась легкая улыбка, просто от того, что Драко все-таки надел ту самую мантию. — И что же это? Наш принц задерживается? — съязвила Дейенерис. — Заткнись, — коротко ответил ей Драко. Девушка была в той же шёлковой блузке кораллового цвета и чёрной юбке по колено, что и за завтраком. Она взяла с собой лишь такую же тёмно-синюю мантию с капюшоном, что и её брат, чему тот совсем не обрадовался. Её платиновые волосы были заплетены в два тоненьких колоска, которые занимали собой лишь небольшую часть густых волос. Остальные локоны остались распущены. Дени и Драко умели пользоваться каминной сетью, чем очень гордились, ведь не все первокурсники так умели. Даже не просто первокурсники, а будущие первокурсники. Между словом таланты Дени к магии были той последней ниточкой, что держала собой остатки уважения Драко к ней. Ведь хотя бы так никто никогда не догадается, что она ему не сестра. Внешне похожа да и талантом не обделена, а значит можно играть в эту семейную игру бесконечно долго и род Малфоев не будет опозорен. Вскоре семья уже гуляла по просторам Косого Переулка, превосходно играя свои благородные роли. — Драко, Дени, — всё повторяла Нарцисса, — далеко не уходите! — Нарцисса, успокойся, ничего с ними не случится, — возражал Люциус. Драко шёл впереди родителей, засунув руки в карманы своих брюк. Дени уже скрылась с его глаз, чему он был несказанно рад. Юная госпожа любила гулять по Косому Переулку, разглядывая витрины с пребольшим интересом, ведь подобная честь выпадала ей крайне редко. Потому каждый миг был дороже золота. Вот и сейчас она носилась от одной лавки к другой со списком того, что ей нужно купить в Хогвартс. Преисполненная восторгом, она хотела ускорить ход времени, дабы наконец оказаться там, в месте, о котором издавна слагают целые легенды! Как-то Малфой слышала от домашних эльфов, что Хогвартс способен изменить характер человека. Она так и не услышала, в лучшую или худшую сторону будут обращены эти изменения, но всем сердцем верила, что школа изменит отношение брата к ней только в лучшую сторону хотя бы потому, что хуже уже было некуда. Дени с восхищением разглядывала книги заклинаний, котлы для зелий и даже мётлы, которые однозначно нравились ей в качестве средства передвижения. И вот она добралась до «Волшебного зверинца». Глаза волшебницы заблестели радостью. Она бросилась обратно к брату. Схватив его за руку, Дени потащила Драко за собой к магазину. — Что ты творишь, безумная? — возмущался Драко, но всё же последовал за сестрой. Он смотрел на волосы, покрывавшие её спину. Такой же цвет, как и у него. Поразительное сходство. Никто бы в жизни не подумал, что она ему не родная. — Успокойся, братишка, убивать не буду. Пойдём посмотрим, какие там милые совята и прелестные кошки, — лепетала Дени с энтузиазмом. Животных она любила. Вот только она уже и забыла, что все животные убегали от неё, как от прокажённой. Даже единороги, на которых Дени любила кататься, не проявляли к ней привязанности и дружелюбия. Животные либо относились к ней насторожённо, как к потенциальному хищнику, либо вовсе бросались бежать, когда волшебница к ним приближалась. И приручить их никак не получалось. Каждая прогулка на единорогах давалась с трудом, ведь животные противились. — Стой, — одёрнул руку сестры Драко, — я сам пойду туда и куплю нам сов, а ты жди меня здесь, — сказал Драко, желая скрыть странности своей сестры от людских глаз. Или же он лишь притворялся и на самом деле не хотел, чтобы Дейенерис ещё раз почувствовала себя другой, не такой, как все. Одно дело — издеваться над ней дома, в кругу семьи, так сказать. Другое же, когда вокруг много людей, глазеющих на твои странности. Это будет для неё жестом доброй и напоминанием о том, что игра на публику превыше всего. Дени посмотрела на свои пальцы, которые секунду назад переплетались с пальцами человека, которого она и ненавидела, и любила одновременно. Только сейчас она поняла, почему брат собирается так поступить. — Драко, ты сейчас, — Дени с грустью отвела взгляд в сторону: она почти никогда не смотрела брату в глаза, собираясь сказать что-то серьёзное, — пытаешься меня защитить или унизить? — Защитить? — иронично протянул Драко. — Да, защитить, но не тебя, зверушка, а свою семью от позора. Видимо, мои родители не совсем понимают, что творят. С их глупостью я смирился, но вот ты… Зачем глупишь? Будь благодарна за то, что не росла в вольере. Жди меня здесь, о, проклятье рода Малфоев, — прошептал он сестре на ухо, приблизившись к той максимально близко. Зрачки Дени расширились от услышанного. Она положила руки на плечи брату, пока тот не успел от неё отойти, и, словно обнимая его, встала на носочки и прошептала ему в ответ: — Драко, не смей унижать меня. Помнишь, я уже говорила, что не дам себя в обиду просто так? — она так сладко произнесла каждое слово. Да настолько, что по коже Драко пробежали мурашки, которые он со всем его упорством не смог проигнорировать. Малфой быстро отстранился от сестры и направился в сторону «Волшебного зверинца», не давая Дени заметить его учащённого сердцебиения и розоватых щёк.***
«Фу, она меня облапала», — думал он, рассчитываясь за купленных сов. Привкус железа остался во рту у Драко после поглощения терпкого аромата Дени. Парень захотел поскорей вернуться в поместье и смыть с себя те отвратные прикосновения. Было ему противно или приятно, Малфой не знал, поэтому необходимость избавиться от непонятных ему ощущений достигла метки «критично». — Драко, что так долго? — спросила Нарцисса, забирая у сына двух чёрных сов. Утихший ненадолго дождь снова напомнил о себе. Дени и Драко укрылись под капюшонами мантий. Сестра посмотрела своими голубыми глазами на брата из-под тёмно-синей ткани. Взгляд её был холоден, как лёд. «Кажется, мои слова её задевают», — торжественно решил Драко. — Укроемся от дождя в «Лавке Олливандера» и купим Дени волшебную палочку, — сказал Люциус и направился в сторону указанного места с Нарциссой под руку. Слова отца вытащили сына благородного рода из размышлений о его действиях, несомненно оставляющих шрамы на и без того не лучших отношениях с сестрой. Супруги были похожи на парочку из чёрно-белого кино. Она одета в синее платье-трубу (оно плотно обтягивало фигуру до колена, а затем резко расширялось) с высоким горлом. На ткани, облегавшей шею Нарциссы, сидела красивая круглая серебряная брошь. На руках женщины были чёрные кружевные перчатки. Люциус, одетый в чёрный костюм, подчеркивающий его мужественность, держал в одной руке зонт, а в другой — руку жены. — Пойдём, Дени, — Драко редко называл сестру по имени, в основном, на людях, и то не всегда, — тебе ведь нужна палочка, — волшебник таким образом ещё раз напомнил сестре, что она не такая, как он, настоящий чистокровный волшебник-аристократ, которому родители уже давно купили палочку. Помимо этого, Драко уже знал несколько простеньких заклинаний, чем очень гордился, часто задирая нос перед сестрой до самых небес. Супруги Малфой не покупали палочку Дейенерис до последнего. Они не были уверены в том, является ли Дени волшебницей, как таковой, хоть её магия и проявлялась сама по себе и весьма сильно. Время шло и магия Дени крепчала, доказывая, что та является волшебницей не хуже Драко, а перед тем, как ей пришло письмо из Хогвартса, чета уже решила, что из яйца дракона не могла появиться на свет не волшебница. Это было бы нелогично, ведь сама кровь драконов была магической.***
Семейство горделиво вошло в лавку, всем свои видом демонстрируя ту особую принадлежность к роду чистокровных волшебников. — Добрый день, — вежливо, в своей аристократической манере, поздоровался Люциус. Старик, сидящий за столом в куче коробок для волшебных палочек, учтиво встал и сказал: — А, Малфои, — в его голосе слышалась неприязнь к стоявшим перед ним людям, — я думал, Вы уже приобрели палочку для своего наследника, — с удивлением произнёс мужчина. — У нас также есть дочь, — сказала Нарцисса, кладя свои руки на плечи Дени. — У неё ещё нет палочки. Старый Гаррик Олливандер подошел к Дейенерис и сбросил капюшон с её головы. Внимательно посмотрев, он сказал: — Юная наследница, почему у Вас ещё нет палочки? У Вашего брата она давно есть, не так ли? — торговец палочек приподнял одну бровь. Дени не знала, что ей ответить, а потому от неловкости попятила взгляд в пол. — Она сильно болела, — вмешался Люциус, подойдя к старику, — и только недавно пошла на поправку. До недавнего времени мы не знали, отправится ли она в школу, ведь была очень слаба, — пояснил мужчина, вступившись за дочь. — И что же это, позвольте узнать, за болезнь такая, которую не смогли вылечить в нашем волшебном мире? — с недоверием переспросил Гаррик. — Это наследственно. Недостатки чистой крови, — вмешалась Нарцисса. — И как же Вас зовут, юная леди? — спросил Олливандер. Казалось, он поверил Нарциссе, или же просто сделал вид, что поверил, ведь был у Малфоев один секрет, известный в узком кругу волшебников, большинство представителей которого являлись носителями чистой крови. — Дейенерис, — ответила Малфой, неловко улыбнувшись. — Дейенерис, — старец направился к стеллажам с волшебными палочками, — какая же палочка тебе подойдёт? Драко в это время стоял у окна, наблюдая за тем, что происходит снаружи. «Мама с папой слишком опекают её», — думал он, не желая помогать сестре с выбором. — Может, эта? — старик протянул посетительнице волшебную палочку. Дени взяла её в руки, и та сразу же сломалась пополам. — Видимо, не эта, — сказал старик и снова направился к стеллажам. Он залез на лестницу, чтобы дотянуться до самых дальних шкатулок, покрытых толстым слоем пыли, и вскоре вернулся уже с другой волшебной палочкой. — Сегодня, — мужчина держал в руках предмет необычной формы, — я хочу тебе предложить палочку, но не обычную. Не знаю, почему, но я решил предложить её именно тебе. Посмотрим, подойдёт ли она, — сказал он, протягивая палочку. Люциус с Нарциссой затаили дыхание. Дени взяла предложенный волшебный предмет и почувствовала лёгкий удар электрического тока, разошедшегося у неё по всей коже. Всё находящееся вокруг вмиг поднялось в воздух и закружилось вокруг Малфой, а потом так же мгновенно упало. Сердце юной волшебницы было готово остановиться в ту же секунду, когда она ощутила силу, заполнившую каждую клеточку её тела. Раньше магия в её теле протекала несколько хаотично, рывками вырываясь наружу, и хоть со временем потом становился умереннее даже без волшебной палочки, но с палочкой он стабилизировался полностью. — Ваши глаза приобрели необычный оттенок, — сказал Гаррик, заметив, как глаза Дени изменили цвет. Девушка быстро заморгала и уже смотрела на старика голубыми глазами, какими он их увидел, как только та вошла в его лавку. Драко заметно заволновался, ведь его «недосестра» чуть не раскрыла свои особенности. «Ещё бы развела костёр и демонстративно села в него на глазах у старика, дурёха», — подумал Малфой. — Эта палочка сделана из драконьей кости. Она последняя в своем роде и уже сотню лет не могла найти себе хозяина. Вы первая за целых сто лет, кому покорилась эта палочка, поздравляю! — сказал старик, похлопав Дени по спине. В момент, когда палочка выбрала её своей хозяйкой, сомнения старого волшебника касательно наследницы Малфоев мгновенно улетучились, и на то у него были свои весомые причины. Люциус рассчитывался с Олливандером, когда в лавку вошёл худощавый паренёк в очках с круглой оправой и выделяющимся шрамом на лбу. Вместе с ним был Рубеус Хагрид. Дени обернулась на звук колокольчика, висящего над входной дверью. Парниша показался ей крайне забавным, что и заставило её мило улыбнуться ему. Взъерошенные волосы придавали ему вид некой чудаковатости, а зелёные глаза, внимательно смотрящие на Дейенерис, радовались появлению первого человека, который улыбнулся, увидев его. Гарри никогда не видел столь красивых черт лица, какие были у незнакомки. А её добрые голубые глаза могли заполнить пустоту в сердцах людей. Во всяком случае, так показалось юному волшебнику. — Неужели это Вы! — воскликнул Олливандер. — Я давно Вас ждал, мистер Поттер! — сказал старик, позабыв о Люциусе, Нарциссе и Драко с Дейенерис. — А? — отвлёкся мальчик от разглядывания незнакомки. — Вы тоже меня знаете? — В нашем мире нет никого, кто бы тебя не знал, — сказала Дени, ещё раз улыбнувшись, и протянула руку Поттеру. — Малфой Дейенерис. Девушка так искренне, так по-доброму одаряла его улыбкой, что у Поттера на душе стало совсем тепло. Он поправил свои очки и пожал в ответ руку Дени. — А я Гарри. Гарри Поттер. Драко чуть не стошнило от таких любезностей. «Знал бы он, кем на самом деле является Дейенерис», — мелькнуло в голове у блондина, но он тут же одернулся себя, вспомнив, что как раз таки никому не позволено знать. — Мистер Поттер, приятно встретить Вас, знаменитого мальчика, который выжил, — сказал Люциус и так же протянул ему руку. Гарри пожал руку и Малфою-старшему, а затем пожал руки Нарциссе и Драко, который не хотел здороваться с новым знакомым. Он уже вцепился в ладонь сестры, норовя уйти вместе с ней, но ему, скрипя зубами, пришлось повторить действие Поттера, дабы показать всю свою аристократическую воспитанность. — Приятно встретить тут семейство Малфоев, — вмешался Хагрид, видя, как Люциус сверлит взглядом Поттера, — но у нас ещё куча дел. — У нас тоже, — сказала Нарцисса, желая скорее уйти, при этом боясь, как бы в муже не проснулись его старые повадки Пожирателя смерти. — Драко, Дени, пойдёмте. Спасибо за всё, господин Олливандер. — Всегда пожалуйста, было приятно познакомиться с юной госпожой, — сказал старик и перевёл свой взгляд с Дени обратно на Поттера.***
— Драко, пусти! Что ты вцепился в мою руку, словно собираешься её оторвать? — возражала Дени, пытаясь вытащить свою ладонь из хватки брата. — Драко, только не надо на людях устраивать сцены, — предупредила сына Нарцисса. Опомнившись, волшебник отпустил сестру и засунул свои руки обратно в карманы брюк, отводя взгляд в сторону. Дать мало-мальски вразумительное объяснение своим действиям он не мог, поэтому решил просто забыть о них. Почему так враждебно настроен к новому знакомому? Гойл разглядывает Дени каждый раз, как приходит в гости и ничего, так что же не так в этот раз? Видимо, то был просто страх, что сестра каким-то чудным образом выдаст себя незнакомцам и не более. К вечеру семейство завершило свой шоппинг и отправилось в Кондитерскую Шугарплама за сладостями. Приключений более не случилось и наследники Малфоев остаток дня вели себя сдержанно, пусть и сторонились друг друга как только могли.***
Когда Драко и Дени вернулись домой, они начали подготовку к школе, сев за книги в библиотеке. Люциус заставлял детей учиться каждый день. Наследники Малфоев не могли поехать в школу чародейства и волшебства неподготовленными. они должны быть лучше остальных в любом случае. Даже лучше других чистокровных волшебников. У Дейенерис это точно получится. В этом у Люциуса сомнений не было. Её беспорядочная магия и без палочки были весьма внушительная, а с палочкой она стабилизируется и его дочь наконец сможет прочувствовать все потоки магии в своём теле. Систематизируя их, а затем превращая слова заклинаний в явь, она сможет все доказать, что кровь в её жилах чище, чем у кого бы то ни было. — Если будешь есть столько шоколада, станешь жирной, как Крэбб, и тогда мне придётся придумывать тебе новые прозвища, помимо тех, которые у тебя уже есть. Пожалей своего братишку, — сказал Драко, заметив, как Дени в один присест съела целую плитку шоколада. — Моя фигура тебя волновать не должна. Давай читай. Быстрее закончим — быстрее разойдёмся по комнатам и не будем напрягать друг друга, — верно подметила Дени. Волшебники не могли обмануть родителей, соврав о том, что прочли всё, что им полагалось, ведь легилименцией они не владели, а Люциус заставлял их пересказывать прочитанное. Так проходили дни и вечера Драко и Дени Малфоев перед отправлением в школу чародейства и волшебства «Хогвартс». Последние дни августа всё приближали их отъезд, что не давало покоя Нарциссе. Женщина не хотела надолго расставаться с детьми.