***
Профессор Снейп направился следом за Квиринусом Квирреллом сразу после ужина. Поведение коллеги после доставки философского камня в школу сильно изменилось. Уж больно подозрительным он стал, хоть и не многие то заметили. Помимо этого, Снейп был раздражён из-за того, что Квиррелл занял должность, о которой сам Северус мечтал уже не первый год. Отчасти это и стало причиной того повышенного интереса Снейпа к Квиреллу. Повернув следом за Квиринусом, Снейп потерял дар речи, видя, как взрослый мужчина прижал к стене первокурсницу с его факультета. Да не абы какую, а Малфой. Негласно Снейп обещал Люциусу оберегать его детей как и полагалось крестному отцу, но мужчина и представить себе не мог, что увидит нечто подобное. По коридору разносились тихие рыдания волшебницы, явно не понимавшей за что й все это. Профессор водил пальцем по щеке беззащитной, что-то нашёптывая ей на ухо. — Что здесь происходит? — спросил Снейп, быстрым шагом приближаясь к Квирреллу. Мужчина в фиолетовом тюрбане сразу же отстранился от студентки, а та, в свою очередь, обняла себя руками и упала на колени. — Профессор Снейп, какая неожиданность, — сказал Квиррелл, отойдя от тяжело дышащей Дейенерис, — видите ли, юная мисс Малфой заблудилась, чем была весьма напугана. Я пытался успокоить бедняжку. Коридоры школы могут пугать, особенно первокурсников, — раздался знакомый голос профессора Квиррелла, что ещё больше пугало Дейенерис, ведь секунду назад мужчина молчал, пока нечто ужасное беседовало с ней. — Интересный метод успокоения, — Снейп не поверил профессору. — Почему же тогда моя студентка вне себя от ужаса? — Северус и сам был весьма зол, плохо понимая, как взрослый мужчина посмел касаться столь юной девушки. Северус был далеко не лучшим крестным. Однажды предложение от Люциуса свалилось ему как снег на голову. Тогда, более десяти лет назад, холодным январским утром Малфой с супругой лично навестили его с четкими намерениями. Тогда же он впервые увидел Дейенерис и Драко совсем крошками. Тот момент запечатлелся в памяти надолго. Северус знал, что никогда не сможет держать на руках вот так своих детей и сердце его ёкнуло от боли воспоминаний о потерянной любви. Так он и согласился, поклявшись хотя бы так попытаться сделать себя счастливым. Однако и то был самообман. Он редко навещал детей, а когда делал это, то всегда ограничивался лишь парой колких фраз в сторону воспитания наследников. Но он никогда не видел Дени настолько запуганной, хоть и судить ему о том было весьма трудно, ведь все, что он знал о своей крестнице сводилось к её благородному имени. — Давайте спросим у мисс Малфой? — предложил Квиррелл, чем ещё больше разозлил Снейпа. Мужчина и сам не понял как то произошло, но в сердце его вновь пробудились схожие чувства, как и в день, когда Нарицисса держала маленькую некрещенную Дейенерис на руках. Нечто похожее на отцовские чувства. Северус посмотрел на сидящую на полу Дейенерис с опасением. Мужчина задумался, вдруг она сейчас скажет нечто страшное. Нечто, чего он уже исправить не сможет. Тогда Северус возненавидит себя ещё сильнее прежнего. За все то, что он не смог уберечь. «Пока я думал, как сместить этого шута не обращал на Дейенерис с Драко никакого внимания, а ведь должен был. Они — единственные дети, которые могут быть в моей убогой жизни», — Северус думал так оттого, что единственная женщина от которой он бы возможно хотел детей давно мертва. И в том, не скрыть, была и его вина, как он сам считал. Северус не слишком жаловал Люциуса, как отца, зная сколь много тот требовал от своих детей. Но и сам никогда не вступался за них, о чем, возможно, начал жалеть лишь сегодня, увидев наполненные страхом глаза Дени. — Юная леди, — Снейп подошёл к Дени, не зная как ещё к ней обратиться. «Юная леди» — лишь так Северус обращался к ней все эти годы, — правда ли то, что сказал профессор Квиррелл? Ты действительно потерялись на полпути к гостиной Слизерина? — будучи в школе логичнее было бы обратиться к Дени на «вы», но ситуация настолько обескуражила декана факультета Слизерин, что тот на миг забыл, что Малфой для него сейчас в первую очередь студентка, а у ж потом названая дочь. Малфой посмотрела на крёстного холодным, словно затуманенным взглядом. Отпечаток могильного голоса, казалось, изменял сознание, подменял вспоминания. — Да, это правда, — произнесла Дейенерис так, словно сама верила в то, что говорит. «Легилименция? Нет, Квиррелл не владеет легилименцией, тем более без заклинания. Неужели, она говорит правду? То, что я видел, слишком странно выглядело», — подумал Северус, не до конца веря словам слизеринки. Взгляд Северуса все ещё был достаточно враждебным по отношению к Квиреллу. Он не верил крестнице, хоть и весомых аргументов не верить ей у него не было. Мужчина не мог придумать как переспросить, чтобы проверить ещё раз. Взгляд Дени был слишком далеким от него. Волшебница, казалось, ничего не замечала вокруг себя. Молча Северус мельком осмотрел руки крестницы, боясь обнаружить на них следы сопротивления. Взгляд его был хмурым и до жути внимательным. Каждый миллиметр бледной кожи он изучил до мелочей. К счастью ногти волшебницы были целы, царапин и ссадин тоже не было, а на лице и шее не выделялись влажные дорожки от недавних поцелуев. Значит самые страшные опасения Снейпа развеялись. Колготки под юбкой тоже были на месте. Возможно он просто поспел вовремя и странного типа в тюрбане нужно не просто сместить с желаемого Снейпом рабочего места, а отправить в Азкабан за то, чего не прощают. — Профессор, — заикаясь, продолжил Квиррелл, — проводите ученицу Вашего факультета. Кто знает, — мужчина смотрел на Дейенерис своим проницательным взглядом, — что с ней могло случиться в тёмных коридорах Хогвартса, — он перевёл свой взгляд на Северуса, словно пытаясь угрожать. — Что ж, мне пора идти. Время уже позднее. Квиррелл направился в противоположную сторону от Северуса и Дейенерис. Снейп тяжело вздохнул, зная, что не имеет оснований его остановить или хотя бы проклясть. — Следуйте за мной, юная леди, — тихо, что было ему не свойственно, промолвил он и, развернувшись, направился в сторону гостиной вместе с Дени. Она молчала и Снейп не знал, как снова заговорить с ней и как утешить. В том, признаться, мужчина не был мастером, ведь даже себя утешить он не мог. Но одно знал точно: подобного больше не повториться никогда. С этого момента он для Драко и Дейенерис станет тем, кем пообещал быть очень давно. По дороге у Дени закружилась голова, отчего та пошатнулась. Благо, стена оказалась рядом, и она оперлась о неё. — Всё хорошо? — спросил Снейп, глядя на побледневшую слизеринку и пытаясь попутно подхватить ту под руку. — Да, я правда сильно испугалась. Но вот что же меня так сильно напугало уже не припомню, — молвила аристократка, пытаясь заставить память показать ей больше того, что она помнила на данный момент. — Я не врала Вам, профессор. Но чего-то в моей голове не хватает, а может это лишь эффект страха. Не знаю, — хмурясь, отвечала Дени. Видно было, что Малфой упорно роется в своей же голове, но найти ничего не может. — Крестный, — молвил Снейп нечто слабо сочетаемое с его строгим образом. — Что? — тут же удивилась Дени, позабыв о своих размышлениях. — Мы с Драко никогда не… — волшебница не успела закончить предложение, ведь за неё это сделал Северус. — Знаю, — монотонно молвил он. — Вы с Драко никогда не обращались ко мне так, воспринимая нашу с вами связь как данность, но, — Снейпу было неимоверно тяжело говорить о своих чувствах. — Но это не совсем так, юная леди. Может поздно, но я хочу, чтобы вы оба помнили: стать вашим крестным было всецело моим осознанным выбором, хоть и не вжился я в эту роль до сих пор. Но сейчас хочу, чтобы ты прислушалась к своему непутёвому крестному и хорошенько запомнила следующее: Хогвартс — совсем не страшное место. Загадочное, порой удивительное. Здесь ты встретишь лучшее моменты своей жизни, даже если потом они принесут тебе боль. Не бойся этих стен, впитай в себя все, что они тебе дадут, — говорил профессор, подсвечивая путь волшебной палочкой. — Это твоя юность и не позволю кому-то разрушить её. Пожалуйста, юная леди, если тебе нужна моя помощь или профессор Квиррелл снова тронет тебя, обратись ко мне немедля. Приходи если вспомнишь что-то и приходи просто так. Пойдём, не стоит задерживаться, — слова Снейпа привели Дени в полнейшее замешательство. Она никогда и не думала, что крёстный когда-нибудь заговорит с ней вот так, выпуская подобный поток мыслей из своей головы. Он прав, всю жизнь Дени считала его присутствие данностью и не более. Да и Драко так думал. Но, что стоило признать, впервые она почувствовала, что у неё действительно есть крестный. На душе отчего-то стало легче после его слов, будто кто-то попытался сдвинуть с места многолетний камень. — Обязательно, — тихо, с легкой улыбкой на губах ответила Малфой, — крестный. Не знаю насчет Драко, но я буду навещать Вас. — Не ладишь с братом? — немного стыдясь незнания, спросил Снейп подходя к общежитию Слизерина. — Можно и так сказать, но не стоит переживать по этому поводу. Вы вряд ли сможете помочь, — несколько неловко ответила ему крестница, боясь словами обидеть мужчину. — Может и так. Я не сильно хорош в выяснении отношений, как ты могла заметить. Да и что я могу знать о ваших отношениях, но помни: он — твоя кровь и ближе у тебя никого не будет, юная леди, — Северус не знал сколь сильно ошибается. Снова. Но Дени не стала перечить, молча приняв полуправду. Нет, Драко не её кровь, но да ближе у неё никого не будет. Только он знает настоящую Дейенерис, которую друзья никогда не увидят. Только он настоящий.***
Драко сидел в гостиной в ожидании Дейенерис, но та всё никак не возвращалась. «Где её опять носит? Совсем распоясалась с поступлением в Хогвартс», — думал Драко. Его друзья уже вернулись, а вот сестра ещё не пришла. В голову закралось чувство беспокойства. Именно оно и помогло встать с удобного кожаного дивана, и он направился к выходу с целью отыскать Дейенерис. Однако не успел волшебник приблизиться к картине-двери, как в помещение вошёл профессор Снейп вместе с его сестрой. Драко заметил заплаканные глаза Дейенерис, ведь то было весьма не частым явлением. — Дейенерис? — спросил Драко, не понимая, что, кроме него конечно, могло заставить ту заплакать. — Что с тобой? — Почему ещё не в постели, Драко? — к сыну Люциуса Северус всегда обращался по имени, в отличии от его дочери. — Сестру ждал, — коротко ответил Малфой, не сводя глаз с сестры. Пришла с крестным и заплаканная. Неужто Снейп спас её от чего-то? Но чего же можно опасаться в самой надёжной школе волшебства? — Мне казалось отец велел тебе беречь сестру, — упрекнул парня Снейп. — Юная леди потерялась, — Северус говорил ровно, то, что Дейенерис сказала, но не верил в свои же слова, — и это сильно испугало её, — чего-то в этой головоломке не хватало. — Попрошу с этого момента не оставлять сестру одну. — Кто? Дейенерис? — не веря своим ушам, переспросил Драко. — Да она Крэбба побить может, а Вы говорите — испугалась тёмных коридоров старого замка? — Северус слушал крестника и мысли его туманились все сильнее. Действительно, чего-то не хватало. Дейенерис и правда никогда не была слабой, что же такого тогда с ней сделал Квиррелл? — Как бы там ни было, ты не должен был оставлять её одну. Будь ты рядом, вряд ли бы подобное произошло. Этому тебя учил отец? — Северус знал, что был слишком суров, однако если в школе действительно становилось опасно из-за присутствия одного озабоченного учителя, то лучше детям держаться вместе, пока безумца не удастся поймать на горячем. — Вечно каждый на её стороне, а ведь она даже, — Драко заметил перепуганные глаза Дейенерис и не решился закончить свою речь лишь недовольно фыркнув в её сторону. Как и предполагал Северус отношения между Дени и Драко были натянуты и сильно. Неужто из Люциуса отец хуже, чем из Северуса крестный? Если так, то куда смотрела Нарцисса? Уж она-то своих детей любила больше жизни. — Перестань немедля. Не желаю тратить время рассказывая тебе о том, как надо себя вести. Подобное поведение недопустимо, Драко. И ты это знаешь. Налей сестре чаю и по постелям, — у Снейпа начинала болеть голова. Ему — одиночке было чуждо настолько углубляться в чьи-то проблемы. — Да, — Драко хотел возразить, но Дени остановила того за руку. — Не переживайте, крестный. Он не всегда такой. Правда, — врала волшебница, зачем-то выгораживая брата. — Я не дурак, юная леди. Но то, что ты вступаешься за него меня радует. Значит, все ещё поправимо, — молвил Снейп в ответ, и развернувшись покинул общежитие. Главное для себя он выяснил — ещё не поздно стать хорошим крестным для этих двоих. Драко посмотрел на удаляющуюся за дверью мантию крестного, негодуя ещё сильнее. Вот ещё не хватало, чтобы Дени его защищала. Это мерзко. От чего же так мерзко Драко не знал. Может оттого, что сам он защитить Дени не смог или же оттого, что некто вроде неё вступается за чистокровного Драко Малфоя. Тяжело вздохнув слизиринец направился к столу, на котором стоял кувшин с нескончаемым чаем, о котором упоминал Снейп. Все же на Дейенерис было жалко смотреть. Вступилась за Драко, а сама дрожала, как кленовый лист на осеннем ветру. Куда уж с ней сейчас серьезно разговаривать. Того гляди испугается или расплачется, хоть на неё это совсем и не похоже. — Может, расскажешь, что всё-таки случилось? — спросил Малфой, тыча Дени стакан с чаем. Говорили чай в гостиной слизерина был особенным и вкусом походил на настроение наливавшего человека. В Хогвартсе был лишь один такой кувшин и мало кто им пользовался, боясь сверкать своим настроением перед кем-то. — Я, — Дени снова попыталась восстановить в памяти забытые события, — потерялась, — нечёткие воспоминания о её скитаниях по коридорам Хогвартса в поисках гостиной Слизерина, а затем появление профессора Квиррелла, спасшего её, не вызывали доверия, но кроме них, казалось, ничего не было. — Господи ужас! — воскликнула Дени наконец отхлебнув глоток из стакана. — Я даже не знаю с чем это сравнить! У тебя видимо проблем поболее моих будет, — сказала Дени, тихонько выплюнув чай обратно в стакан. — Подстраиваю настроение под кондицию, достойную тебя, — лихорадочно выдохнув, в попытке сдержать смешок, ответил Драко. — Но в самом деле, ты разве не шутишь? Сама веришь в то, что сказала? — Не знаю, — Дени отставила стакан подальше на камин от греха подальше. Пусть кто-то другой утром выпьет, если конечно осмелится. — Я же не могу не верить себе. Если и себе верить не буду, то с ума сойду быстрее твоего, Драко. Поэтому да, я заблудилась. Но не обольщайся, это более не повториться, — отрезала волшебница, не желая делится с братом своими подозрениями и опасениями. Пусть он и пытается изображать переживания, но они оба знают — это ложь. Жестокая. Нельзя пускать её в сердце, иначе снова будет больно. — От тебя всегда одни проблемы, — вздохнул Малфой, недоверчиво поглядывая на сестру. — Ладно. В любом случае это не мои проблемы, — парень подумал, не начать ли ему разговор прямо сейчас. Казалось Дени перестала дрожать, да и говорила, видимо, тоже правду, но та перебила его раньше: — Вот именно, — отрезала Дени, не давая брату даже рта открыть. — Это не твои проблемы. И это единственное, что тебе нужно помнить. Спокойной ночи, дражайший братец, — выпалила волшебница, направляясь в сторону женских спален. Она прошла мимо, не взглянув на Драко ни разу, будто его и не было в гостиной. — Соврала, — тем не менее рассудил Малфой, но Дени того не слышала. Конечно соврала. Раньше Дейенерис не напоминала Драко о столь очевидных вещах. Даже когда его выходки переходили грани дозволенного, она никогда не говорила ничего подобного. Это было странно. Почему она соврала? Неужто натворила чего и теперь боится? Или наоборот, пережила что-то ужасное? Как бы там ни было одно Драко стало очевидно: за сестрой нужен глаз да глаз. Крестный оказался прав. Иначе она и себя, и семью погубит.***
Спустя пару недель
Дени проснулась позже обычного. Её план «вставать пораньше» с каждым днём всё сильнее исчезал в небытие. Волшебница в предвечернее время прилежно занималась с Гермионой в библиотеке, свободное же время старалась проводить с друзьями, но это у неё получалось не всегда. На уроках она избегала Драко, как только могла. Брат не мог просто дать жить спокойно. Его выходки набирали оборотов с каждым днём. Казалось, он намеренно ищет её везде, где только можно. Вот вчера, например, из-за него все её конспекты оказались облиты чаем и ей пришлось до утра все переписывать. Собственно поэтому она и не выспалась. Зато Драко точно знал, что сестра будет занята полезным делом всю ночь и больше не потеряется. На прошлой же неделе Малфой попросил Пэнси выбросить все вещи сестры из окна, а потом с наслаждением наблюдал, как та с этими её недодрузьями, с которыми ему, кстати, тоже надо было бы разобраться, собирала вещички достаточно долго. Друзья Дени пытались помогать подруге как только могли, но та не всегда принимала их помощь. Они того не понимали, но слизеринка пыталась тем самым уберечь их от своего брата. Не стоило плодить конфликты в стенах школы. Дени, как и полагается аристократке, была непреклонна и терпела. Пэнси она отомстила, та на следующий день не просто собирала вещи на улице, вместе с компанией, кроме Драко, что странно, а искала их по всей школе. Конечно одна месть тянула за собой другую. Собственно говоря поэтому конспекты Дени и пострадали, а Драко лишь наслаждался тем, молча ожидая пока сестра наконец расскажет о чем соврала в тот вечер. Сколь внимательно он не смотрел, не мог понять где же пряталась ложь. Лгунья из Дени вышла куда лучше, чем из него, за то волшебница дорого платила. Студенты получали почту, завтракая в Большом Зале. Совы подлетели к Драко и бросили на стол письма для обоих наследников. Они, почти за все время обучения в Хогвартсе, ещё ни разу не подлетали к Дени — боялись, как огня. Почему так Малфой не знала и вероятно никогда не узнает. Для неё уже было достаточно того, что Драко отдавал ей письма от родителей, иначе бы она его точно придушила. — Эй, заноза, тебе письмо от мамы, но я не дам тебе его прочесть, — язвительно сказал слизеренец, размахивая конвертом у сестры перед носом. Ну, как говорится: помяни черта. Дени надеялась, что хотя бы к этой «стратегии» издевательств он не прибегнет. — Отдай, — рычала слизеринка, вставая из-за стола, дабы дотянуться до брата, который сидел с противоположной стороны. — С какой радости? — издевался Малфой. Дени тщетно пыталась дотянуться до конверта. Как вдруг она ощутила, что кто-то сзади толкнул её, отчего она больно вжалась животом в стол. Драко наклонился к сестре, держа письмо в руке над головой. Её лицо в миг оказалось непозволительно близко. Пучок на голове с «петухами», взгляд голубых глаз, в которых Драко не рассмотрел ничего, кроме ненависти, милый носик — всё это заставляло сердце Малфоя отчего-то ускорить ритм. Какого с ним происходит время от времени? Слизеринец опустил взгляд на губы сестры, отчего нервно сглотнул слюну, а затем произнёс: «Забудь о письме». Драко никак не ожидал, что у него из руки кто-то выхватит конверт. Ненавистный Поттер. Малфой отстранился от сестры и повернулся к Гарри. — Заблудился? — зло спросил он, намекая взглядом на то, что стол гриффиндорцев в другой стороне. Отвернуться от Дени было правильным решением. Сердечный ритм приходил в норму. Может у Драко проблемы с сердцем и пора бы постетить больничное крыло? — Нет, просто пришёл заступиться за близкого друга, — Гарри кивнул в сторону Дени, рядом с которой уже стояла Гермиона. — Твоя подруга, — Поттер посмотрел на Пэнси, — сильно толкнула твою сестру, а ты и вовсе забрал у неё письмо. Считаешь это нормальным? Сколько ещё будешь доставать Дени? Изо дня в день. Она же твоя сестра, — пытался научить Малфоя манерам гриффиндорец. За проведённое вместе время квартет, который включал в себя Малфой Дейенерис, Гарри Поттера, Рона Уизли и Гермиону Грейнджер, сильно сблизился. Гарри Дейенерис была очень близка. Она была первой волшебницей, после Хагрита, протянувшей ему руку дружбы от всего сердца. Ещё тогда в лавке Олливандера Гарри заметил, сколь скверен характер Драко. Чтобы понять это не стоило даже вести беседу с блондином, по ему напыщенному взгляду и так все было понятно. Но Поттер и подумать не мог, что Малфой настолько ужасен. Он был куда хуже кузена Гарри. — Не твоего ума дело, — съязвил Драко. — Верни письмо. — Нет, я отдам его Дейенерис. Так будет справедливо и правильно, — отвечал Поттер. — Святой, значит? — Малфой приблизился к Поттеру, схватив гриффиндорца за воротник рубашки. Изначально Драко был непрочь подружиться с Гарри. Ровно до тех пор, пока тот не отшил его. Но даже это не было главной причиной его ненависти к сокурснику. Главной причиной была Дейенерис. Он делал её счастливой и это не нравилось Малфою, ведь за все, что она сделала по отношению к нему должна страдать. Она предала его братские чувства, оказавшись чужой. Такое не прощают. Назревала драка. Поттер не собирался уступать Малфою. Слишком сильно тот злил Гарри. Дени бросилась к ним, понимая, что дело пахнет керосином. Держась за живот, она быстро перелезла на противоположную сторону стола и встала между парнями. Гарри и Драко уже сжали кулаки в предвкушении драки. — Ребятки, — начала Дени, — давайте не будем создавать проблем. — Пусть очкастый вернёт письмо, — приказывал Драко в своей властной манере. — Да пожалуйста, — Поттер вручил письмо подруге и, взяв ту за руку, потащил за собой вон из Большого Зала. Рон с Гермионой презрительно посмотрели на Драко и последовали за друзьями. «Опять этот недоумок всё испортил», — думал Драко, вспоминая, сколько уже раз за этот месяц Поттер вот так заступался за его сестру, вмешиваясь в их «семейные отношения». Этот ублюдок с его компанией брали на себя слишком много. — Пэнси, а ты какого хера так сильно её толкнула? — блондин смотрел на подругу с тёмно-каштановыми волосами, желая выместить свою злость хоть на ком-нибудь. — А что такого? Я хотела помочь тебе, — оправдывалась слизеринка. — Хреновый из тебя помощник, — Драко пытался незаметно вступиться за сестру, несмотря на то, что сам был инициатором всех конфликтов. Делал он это со зла? Возможно. Или же заметил, что тот удар был действительно болезненным? Неизвестно. — Да, Пэнси, это было слишком, — вступился Гойл, вспоминая, как Дени держалась за живот, нахмурив брови. — Что с вами? Опомнитесь, это же Дени. Просто Дени. Вспомните, как вы с ней дрались, — говорила волшебница, смотря на Драко. — Или вам в голову гормоны ударили, и вы начали воспринимать её по-другому? Если так, то чего же дальше от вас ожидать? На руках её носить будете? — сказала обиженно Пэнси и, развернувшись, ушла вон из Большого Зала. Её сильно задело поведение Драко, ведь она делала все, чтобы угодить ему одному. Драко остался в Большом Зале с Крэббом и Гойлом, молча размышляя о том как бы ему оборвать общение сестры с гриффиндорцами раз и навсегда. — Так продолжаться не может. Пошли, урок скоро, — многозначительно произнёс Малфой.***
Первокурсники собрались на поле для тренировок в предвкушении долгожданного урока. — Наконец-то нас решили научить летать на мётлах! — радовался Рон, не понимая, почему преподаватели раньше не поставили курс полёта на метле в расписание, ведь это едва не первое, что должен уметь любой уважающий себя волшебник. Да и кроме того Рон бредил о квиддиче так же сильно, как и Дени о нормальной жизни, а без умения летать на метле какой уж там квиддич. — Меня точно возьмут. Я уверен, — не унимался он. — Уверен? — рассмеялась Дени, вспоминая, как все попытки Рона сделать что-то правильно заканчивались если не полным, то частичным фиаско. — Вижу, живот у тебя больше не болит, — вмешался Драко, подойдя к друзьям со своей свитой. — Отпустило, но ты пришёл, и мне что-то опять поплохело, — съязвила блондинка, стараясь даже не смотреть на брата. Он того не заслуживал. Отбирать корреспонденцию это уже слишком. Даже у издевательств должны быть хоть какие-то рамки. — Я знаю причину твоего недуга, милая сестрёнка! Ты предвкушаешь наказание отца, когда он узнает побольше о круге твоего общения, — Драко ликовал, предвкушая победу. Долгие размышления в Большом Зале принесли свои плоды. Как он мог забыть кто такой их с Дени отец? Люциус конечно никогда не простит дочери общения с Уизли, а уж о грязнокровке и речи быть не может. Стоит ему узнать, и Дени точно не здобравать. В этой игре нет правил. Так что не стоит ей надеяться на милость брата, раз уж он когда-то давно считал её сестрой. — Это ли удел мужчины — ябедничать? — с презрением в голосе спросила Гермиона. Драко вплотную подошёл к Грейнджер. — Не твоего ума дело, грязнокровка. Она, — он указал пальцем на Дени, — чистокровная волшебница из благородной семьи. Но вы посмотрите на неё! С кем она водит дружбу? Как выглядит? Мне стыдно за неё, — Драко от части верил своим словам. Дейенерис появилась на свет из драконьего яйца, а кровь драконов чище крови любой из семей чистокровных волшебников. Посему единственное за что можно было уважать Дейенерис — чистота её крови. Но и это она умудряется опорочить, водя дружбу с этими… — И что же постыдного в том, чтобы водить дружбу с теми, кто по душе, а не кого выбрали родители? И что не так с её внешним видом? Малфой, твоя сестра очень красива, — вмешался Поттер, слегка краснея от последнего слова, будто на вкус оно было слишком сладким. «Это кого он сейчас красивой назвал? Её-то?» — думал блондин, слегка ослабляя серебристо-зелёный галстук. От услышанного комплимента в сторону сестры ему стало жарко и не по себе. Даже Крэбб такого не говорил. Потому Драко никогда не ставил себе вопрос о красоте сестры. — Да ты посмотри на неё! Разве так выглядит девушка твоего положения? Если не можешь ухаживать за волосами, остриги их. Может, так ты будешь выглядеть пристойно, ведь без мамы ты не способна совладать даже с собственными волосами, — со всевозможным наигранным пренебрежением говорил Малфой, выделяя не слишком опрятную прическу сестры, как-то позабыв о том факте, что всю ночь она переписывала конспекты по его милости. Драко не замечал, что Дени каждый день закалывает волосы деревянной шпилькой, которую именно он ей подарил. То для Дени была воистину ценная вещь, напоминавшая о неимоверно теплых для неё временах. Единственное, что осталось от того Драко, которого она любила всем сердцем. — Маму бы удар хватил, узнай она, насколько ты ужасный человек. Ты омерзителен, — ответила Дени брату. Малфой надеялись лишь, что Драко не заметит проклятую шпильку, ведь после брошенных слов, то будет постыдно. Он наверняка станет упрекать её и унижать ещё больше, почувствовав слабину. — Зато у неё есть своё мнение, и она не подвластна тебе, Малфой, — сказала Грейнджер, защищая подругу от нападок Драко Малфоя. «Это она зря», — сразу же пронеслось в голове у Дейенерис. — Кто не подвластен мне? Дени? — иронично протянул Драко, будто насмехаясь над словами Гермионы. — Именно, — согласилась с подругой Малфой, понимая, что точно проиграет. Если бы она не стала столь сильно перечить брату, быть может он и не стал бы доносить на неё родителям. Но, что сделано, то сделано. Дени отчетливо ощущала своё поражение. — Проверим? — сказал Драко, словно наслаждаясь ситуацией. — Дейенерис, как думаешь, если отправлю сову сегодня, прямо после урока, к вечеру она будет дома? — Драко, это, — волшебница смягчила тон, чем удивила друзей, но выбора у неё не было. Она должна была попытаться, ведь никто из друзей и знать не знал на что способен Люциус… Договорить сестре Малфой так и не позволил, грубо перебив на полуслове. — Что такое? Твой голос стал мягче? Но это тебе не поможет. Ты не оставила мне выбора, сама понимаешь. Семья — превыше всего и ты это знаешь, — монотонно ответил Драко. Дейенерис стала слишком своевольна. Конечно, будь она его сестрой кровной, Драко бы прибег к другим методам вразумления и ни за что не сдал бы сестру отцу, но не тут то было. В ответ немая тишина. Его уже не переубедить. Дейенерис в дрожь бросало, когда она думала о том, что с ней может сотворить Люциус. Тяжело вздохнув, волшебница подошла к брату и его друзьям, из последних сил пытаясь переубедить Драко, а уж как отомстить она придумает потом. — Дени? — изумлённо спросил Гарри. — Прости, Гарри, но так будет лучше, — виновато произнесла аристократка. Ни единой нотки эмоций в голосе, тогда как в душе все разрывалось на куски от желания выцарапать Драко глаза и переломать пальцы. — Я была о тебе лучшего мнения, Дейенерис, — неодобрительно сказала Гермиона. — Ты сама позволяешь ему издеваться над тобой. Гермиона вряд ли понимала о чем говорит, лишний раз напоминая Дейенерис, что они с ней слишком разные и та никогда не поймет подругу целиком. В одном Драко был неизменно прав — он и родители единственные люди, знающие настоящую Дейенерис. Ни единая душа в мире никогда не будет знать столько же, сколько знают эти трое. От того одиночество лишь нарастало, ведь столь осведомлённые люди не были близки ей так же, как эти трое из гриффиндора. — Конечно, — вмешался Драко, приобнимая сестру за плечи, — я ведь её семья. А вы? Кто вы для неё? Я скажу вам, — Драко вдохнул поглубже, словно пытаясь прочувствовать свою речь. — Вы — причина её домашнего ареста на лето. В лучшем случае ареста, — злорадствовал Малфой. Между тем в его сознании где-то далеко таилось сомнения. Стоит ли? Может припугнуть будет достаточно? Ведь отец… «Достал! Сколько ещё он будет унижать моих друзей? Мне не жалко себя, но их в обиду не дам», — подумала Дени и сбросила руки брата со своих плеч, а затем, взяв его за галстук, притянула к себе и сказала: — Ты же не изменишь решения, верно? Так чего мне боятся? Хоть так, хоть так буду наказана. Не лучше ли в таком случае мне жить как захочу хотя бы до того, как отец, — Дени сглотнула, воображая что же может придумать Люциус, а пальцы рук больно заныли от воспоминаний. — До того, как отец меня накажет, — задыхаясь, выпалила она. — Я предложила тебе свою покорность молча, но и этого мало. Забыла насколько ты эгоистичен и тщеславен. Ты мог бы принять моё смирение и дальше заниматься привычным для тебя делом — унижениями собственной сестры. Но тебе все мало и мало. Я не позволю унижать и их тоже, а ты уже собрался, по лицу видно. Слишком хорошо знаю тебя, — говорила слизеренка, мимолетно осознавая, что действительно не существует никого в этом мире, кого бы Дейенерис знала лучше, чем Драко. Его взгляд в сторону гриффиндорцев не сулил ничего хорошего. Драко не только доложит отцу, но и наверняка начнёт поганить Гарри, Рону и Гермионе жизнь. Да так, что никто и никогда не сможет сиего факта доказать. Ведь ему всегда всего мало. — А ведь дело говорит, — вмешался Блейз Забини. — Малфой, тебя только что, похоже, на место поставили, — злорадствовал темнокожий сокурсник. Поттер, Уизли и Грейнджер были горды за свою подругу. Они не ошиблись. Дени кардинально отличалась от брата, словно и вовсе не была ему сестрой. Вот только один только Гарри заметил сколь дрожал её голос все это время, понимая, что он до сих пор не знает как на самом деле устроен мир волшебников. Почему Дейенерис настолько боится? Чем же аристократы так кардинально отличаются от обычных волшебников и каковы правила в их мире? Все это было ему чуждо. — Я думаю, что ты прекрасно осознаёшь, что сейчас сделала, — словно вынося вердикт подсудимому подытожил Малфой. Его эфемерные мысли о не отправлении письма отцу растворились как утренний туман под напором солнечных лучей. — Да, — произнесли губы волшебницы. — Ты бы не изменил своего мнения как бы я не старалась. Таков уж ты, — слова девушки были безвкусны. Они задели Малфоя, ведь пусть и эфемерные, но в его голове были образы мыслей со спасением Дейенерис. Конечно, для неё то спасение стоило бы дорого, но все же. Как она может вот так говорить о том, чего не знает? — Ты абсолютно права, — между тем колко ответил блондин, никоим образом не давая сестре заметить в чем именно та ошиблась. — Внимание, класс! — по полю для тренировок раздался голос мадам Трюк. — Построиться в две линии, хватит без дела болтаться. Студенты покорно выполнили просьбу учителя. Дени встала обратно возле друзей, тем самым демонстрируя Драко свою решимость. — Итак, чтобы летать на метле много ума не надо. Господа, встаньте с левой стороны от ручки метлы, а затем вытяните правую руку над метлой и скажите: «Вверх!», — скомандовала мадам Трюк. Юные волшебники последовали указаниям преподавателя. У кого-то метла сразу поднялась, а у кого-то нет. Рональду метла вообще дала палкой по носу, как только тот сказал «Вверх». Рядом стоящие Гарри с Дени рассмеялись, наблюдая за попытками друга приручить метлу. — Заткнитесь, — обиженно сказал Уизли, продолжая пытаться. У Дени метла поднялась с первого раза и без проблем. Казалось волшебная вещь была готова подскочить к руке волшебницы, как только та вытянула руку и без всяких слов. Иначе и быть не могло, ведь магия Дейенерис с самого рождения переполняла её. У Драко разумеется проблем тоже не возникло. Ну а чего ещё можно было ожидать от Малфоя собственной персоной? Когда, наконец, у всех студентов получилось поднять метлу, мадам Трюк приказала им сесть на неё, подняться в воздух на метр, а затем плавно приземлиться. Всё бы так и случилось, вот только метла Невилла Долгопупса решила иначе. — Мистер Долгопупс, что Вы делаете?! — взволновано спросила женщина, глядя на то, как первокурсник на метле поднимается всё выше и выше. — Мисс! Мисс! — вопил он. — Она меня не слушается, — на лице неуверенного в себе паренька можно было прочесть страх. — Спускайтесь вниз немедленно! — дрожащим голосом приказывала мадам Трюк. Гриффиндорец беспорядочно летал в воздухе — проказница-метла пыталась сбросить волшебника. Она то и дело ударялась о стены замка, заставляя волшебника ослаблять руки на ручке. Студенты, затаив дыхание, наблюдали за Невиллом. Дейенерис уже хотела сесть на метлу и полететь бедолаге на помощь, но не успела. Метла сбросила его, и тот с грохотом упал на землю. Мадам Трюк сразу же бросилась к пострадавшему. Драко наблюдал за происходящим с ухмылкой на лице. Его забавляли выходки Долгопупса. Сначала неудачные заклинания в Большом Зале, теперь представление с метлой. Драко ещё не видел столь неумелых чистокровных волшебников. Смех да и только. — О, бедный мальчик, — говорила мадам Трюк, помогая Невиллу встать на ноги, — кажется, у Вас сломано запястье. — Ждите меня здесь, я отведу мистера Долгопупса в больничное крыло. И чтобы ни одной метлы в воздухе! Иначе Вы будете сурово наказаны, — приказала строгая преподавательница, уводя Невилла. Драко посмотрел на землю и увидел потерянную Невиллом напоминалку, которую волшебник получил этим утром от родителей по почте. — Смотрите-ка, этот клоун кое-что потерял, — Драко подбросил в руке стеклянный шар, думая, куда бы его спрятать. — Отдай его мне, Малфой, — вступился Гарри. — Нет уж. Я спрячу, пусть неумеха поищет, — всё не унимался аристократ. — Драко, — Дени только открыла рот, как брат положил свой указательный палец себе на губы, прося её замолчать. Брат не дал сестре закончить свою речь, обращаясь дальше к Поттеру. Это конечно восхитительно, что Дейенерис решила по-своевольничать и тем хуже для неё. Малфой испортит жизнь и ей, и друзьям её драгоценным. А как же иначе-то? — Ну же, Поттер, если тебе так нужна эта вещица, то давай, достань! — провоцировал зеленоглазого волшебник-аристократ. Драко сел на метлу и умело поднялся в воздух. — Или кишка тонка? — продолжал Драко. — Видимо, даже у моей сестры смелости поболее твоего будет, — не унимался он. — Нет, — вмешалась Гермиона, — Гарри, что сказала мадам Трюк? Уже забыл? — но гриффиндорец не слушал подругу. Его переполняло желание поставить ненавистного блондина на место. Поттер хотел заступиться за Дейенерис и помочь Невиллу, но больше всего он желал проучить Драко. Гарри так же умело, как и Малфой, сел на метлу и поднялся высоко в воздух. — Какие же идиоты, — промолвила Дени, опасаясь как за одного, так и за второго. — Видимо травм Невилла было недостаточно на сегодня. Драко дразнил Поттера, перебрасывая напоминалку Невилла из одной руки в другую. Когда же Гарри попытался отобрать вещицу у блондина, тот чуть не упал с метлы, но ему всё же удалось удержаться. Увидев, как Малфой едва не упал с метлы, Дейенерис инстинктивно сделала шаг вперёд, собираясь подняться в воздух. Что бы она делала дальше непонятно, главное было не дать этим придуркам поцеловаться с землей. Но, к удивлению Дейенерис, Драко умело вернул равновесие, заставив сестру отступить обратно на шаг назад. Однако, видимо, выходка Поттера рассердила слизеринца и тот с небывалой ловкостью забросил вещицу так далеко, что и разглядеть её уже не получалось. Ну и разумеется Гарри рванул следом, делая ровно то, чего так хотел Драко. — Почему у них в этом возрасте совсем нет мозгов? — раздражённо спросила Гермиона, переживая, как бы мадам Трюк не увидела Гарри в воздухе. — Не думаю, что они хоть в каком-то возрасте появятся, — поддержала подругу Дени, осматриваясь по сторонам, как бы мадам Трюк не пожаловала назад. До больничного крыла далеко, да и не оставит же она Невилла одного, но все же волшебница переживала. Не успел в Хогвартсе устроится, а уже может отхватить наказание. Беда да и только, а не Гарри Поттер. Драко спустился на землю и, подойдя к сестре, сказал: — Посмотрим, сколько они выдержат, дражайшая сестрица, — лукавил он, давая Дени понять, что та перекинула проклятие издевательств на своих же друзей. Однако, Малфой все ещё верила, что любой её выбор в итоге привел к тому же исходу. Отчасти она права. Драко не дал бы жизни друзьям Дени, но, возможно, пожалел бы её саму, будь она более покладистой. «Чего и стоило ожидать», — подумала Дени, отталкивая от себя брата. Слишком близко он оказался к её уху. Может хотел, чтобы его слова в кожу впечатались, причиняя больше боли. — Дени, смотри! — Гермиона окончательно высвободила подругу из не слишком приятного общества брата. — Гарри поймал напоминалку Невилла! — воскликнула Грейнджер. Студенты бросились поздравлять Гарри с его маленькой победой, но волшебника то нисколечко не волновало. Он искал глазами Дейенерис. Именно ей Поттеру больше всего хотелось доказать, что Драко не всесилен и ей не стоит боятся. Слизеринка тепло улыбалась другу. Зеленоглазый тряс стеклянным шаром в руках прямо в сторону Дейенерис, давая той понять, что защитит её точно так же, как спас этот шар. Радостные возгласы и поздравления прервал строгий, но в то же время добрый голос профессора Макгонагалл. — Гарри Поттер, за мной, — произнесла та, смотря на парня в очках взглядом, полным надежды.***
В обед Дени сидела рядом с Блейзом и задумчиво смотрела на своих друзей, совершенно не слушая собеседника. Рон, Гарри и Гермиона, очевидно, пылко обсуждали причину, по которой Минерва могла вызвать Поттера. Судя по лицам друзей, всё было хорошо, и ничего плохого не случилось, но Дени раздирало это чувство отстранённости. Она сейчас не с ними, и это угнетало. — Чего грустим? — докопалась Пэнси до Дени, перебивая Забини. — Не красиво вмешиваться в чужой разговор, — возмутился Блейз. — Да ладно? Она тебя не слушает вовсе. Вон, — слизеринка помахала рукой у Дени перед глазами, — смотри, в облаках витает. — Не делай мне нервы, — возмутилась Дени, оттолкнув ладонь Пэнси от своего лица. — Нужна ты мне, — фыркнула «лучшая подруга» Дени своим противным голоском, — я к Драко шла, — возгласила она, выделяя зачем-то каждую букву. Она всегда к нему ходит, так зачем так хвастаться повседневностью? Каждый раз, когда Паркинсон произносила имя предводителя их «преступной группировки», в её глазах можно было заметить отблески симпатии. Было очевидно, что она немного влюблена в блондина, что и являлось причиной её ненависти к Дейенерис. Изначально Драко слишком любил свою сестру, потом же это изменилось. Для Пэнси то был идеальный шанс отомстить той за все то внимание, что Дейенерис получала от Драко в детстве. — Противная, — подметил Блейз, глядя, как Пэнси вприпрыжку направилась в сторону Малфоя. — Да забудь, — холодно ответила Дени. — Что делаешь вечером? — прислушавшись к совету знакомой, спросил Блейз. — Иду с Гермионой в библиотеку, — ответила Дени на вопрос Забини. — В пятницу-то? В библиотеку? Не глупи, Дейенерис. Пойдём прогуляемся где-нибудь вечерком, — засмущавшись, предложил мальчишка. — У меня уже есть планы, извини, — улыбнувшись, улыбнувшись ответила слизеринка. — Тогда, может, в субботу? — упорствовал тот. — В субботу я обещала Гарри, Рону и Гермионе провести день с ними. — Ну, знаешь, — разозлился Блейз, — я не опущусь до уровня общения с грязнокровкой даже ради тебя, Дейенерис, — зло выпалил он и, собрав свои вещи, направился к выходу из Большого Зала. «Минус один, а я подумала уже он не так плох. Аристократ, что с него взять», — задумчиво вздохнула Дени, все ещё гадая зачем же Макгонагалл звала Гарри. — У-у-у, — протянул Гойл, который всё слышал, — что же это? Твой единственный друг на Слизерине оказался и не другом вовсе, а все потому, что ты не умеешь выбирать друзей, — парень испытывал ревность и хотел настроить Драко против Блейза, однако аристократ не обращал на него никакого сверхъестественного внимания. Забини был чистокровным волшебником. Вроде бы, не из самой плохой семьи, и он нашёл общий язык с Дейенерис. В каком-то смысле Драко даже был рад, что Дени нашла себе друга, достойного её благородного внимания.***
До вечера Дени не пересекалась с друзьями, ведь общих уроков у них больше не было. Драко не обращал на сестру внимания, и это вызывало в ней чувство тревоги. Да и Забини игнорировал. С ним волшебница хотя бы не чувствовала себя одиноко, когда друзей рядом не было, хоть то и было не хорошо по отношению к парнише. Не хорошо использовать людей. Дени не оценила тишину со стороны Драко. Не сулило это хорошего. Скорее всего так он пытался показать свою решимость отправить отцу письмо. Что может быть лучше, чем оставить жертву после запугивания одну со своими мыслями. Да, Драко знал толк в пытках. Лучше бы он и дальше что-то нелепое говорил, оскорблял. Это хотя бы отвлекало бы. — Что профессор Макгонагалл хотела от Гарри? — Дени вспомнила об интересующем её вопросе где-то на средине своего конспекта. Затишье перед бурей настолько сильно оторвало её от реальности, что девушка едва не забыла о главном. — Представляешь, — начала Грейнджер, — Гарри взяли в гриффиндорскую команду по квиддичу! Он будет самым молодым ловцом в этом году. — Невероятно! — радостно произнесла Дейенерис. — Он же первокурсник? Разве это возможно? Не припомню, чтобы кого-то брали так рано, — волшебница восторгалась успехами друга, искренне радуясь за него. — Лишь бы это было ему во благо, ведь он, как и мы все, только начал своё обучение, а квиддич далеко не детская забава, — между тем переживала слизеринка за друга, боясь, что его опыта недостаточно для игры в квиддич на первом курсе. Сколько костей было сломано в этой игре, а в некоторых случаях даже жизни были оборваны. — У него это в крови, Дени, — говорила Гермиона, даже не отрывая взгляда от книги, — его отец был одним из лучших ловцов в школе Хогвартс. — Мне кажется, ты знаешь о нём больше, чем он сам, — рассмеялась Дени. — Гарри талантлив, но он не его отец. — Я уверена, что он справится. Раз профессор Макгонагалл так решила, значит он действительно сможет, — Грейнджер были вполне понятны переживания подруга. В какой-то степени она поддерживала слова Дени, но все же пыталась доверится выбору декана факультета. — Может ты и права, — наконец успокоилась Дени. Действительно, Минерва должна была понимать, что делает. Столь опытная и почтенная ведьма не стала бы поступать опрометчиво не будучи уверенной в своём выборе. Время за выполнением домашнего задания всегда пролетало незаметно. Дейенерис вчитывалась в каждую строчку учебников, старательно запоминала заклинания. Это было лучше, чем возвращаться в комнату к Пэнси.***
За ужином Дени задумалась о том самом происшествии в коридоре, когда она встретила Квиринуса. «Я не могла заблудиться, просто не могла», — думала волшебница, ковыряя жареный бекон в тарелке. Ей стало интересно, существуют ли какие-нибудь чары, способные изменить воспоминания, ведь она не верила сама себе. Дени посмотрела в сторону профессора Квиррелла. К её большому удивлению мужчина все это время пожирал слизеринку взглядом, чего она, будучи погруженной глубоко в свои мысли, не заметила. Тяжесть взгляда профессора заставила студентку нервно заёрзать на лавке. Это опеределенно странно. Дени решила обязательно поделиться всеми странностями с друзьями и уже была готова встать с места и направиться в их сторону, но вдруг в её планы снова вмешался Малфой. Со своим важным видом он сел рядом. — Знаешь, что я сделал? — нежно спросил он, издеваясь. — Нет, и не особо интересно, — Дени пыталась игнорировать брата, все ещё чувствуя взгляд профессора на себе. — Я же говорил, что не оставлю все это, — он бросил короткий взгляд в сторону гриффиндорцев, — без внимания. Я отправил письмо. Отцу. Скажем так, я поведал ему о твоих друзьях и, — Драко зловеще усмехнулся, подперев лицо рукой, — возможно, даже немного приукрасил. Глаза Дейенерис расширились от злости. — С ума сошёл?! — громко воскликнула она, встав со своего места. — Да тише ты, — Драко оглянулся по сторонам — все глазели на двух белокурых слизеринцев. Слова брата заставила девушку позабыть обо всем, о чем она думала секунду назад. Приукрасил? Конечно. Это же Драко. — Подлость — единственное твоё оружие, — в голосе Дени слышалось отчаянье. — Разумеется, — злорадствовал Малфой. — Ты не переживай так, ответ ведь ещё не пришёл. Волшебница села обратно на лавку, запустив руки в волосы, неаккуратно собранные в пучок. Драко положил голову на свои руки рядом с сестрой, вглядываясь в её серьёзное лицо, полное отчаяния. В голове Дени уже проносились картины развития дальнейших событий: отец отчитывал её, мать неодобрительно качала головой, Драко согласно кивал в такт голосу родителя. То был идеальный исход, на который слизеринке не стоило надеятся. Она бессильно положила голову на стол и раскрыла глаза, заметив смотрящего на неё Драко. Он улыбался нежно и в то же время зловеще. Его глаза бегали по чертам лица Дени, словно пытаясь запомнить каждый миллиметр кожи. Голубые глаза. Такие глубокие, обманчиво чистые и до ужаса зловещие… Его взгляд говорил многое. Он знал и понимал, что натворил и, что самое страшное, даже и не думал предпринять что-то, чтобы изменить ситуацию. Он наслаждался, предвкушал и изнывал от своей победы. Как тот проклятый демон он — был её проклятием. — Готовься, сестрёнка, завтрашняя почта принесёт много интересных новостей, — произнёс Драко, вставая и направляясь к выходу. «Я снова проиграла ему», — подумалось Дени, перед тем, как она мысленно окончательно погрузилась в более реалистичные сценарии того, что же ждёт её дальше.