***
Моё бренное тельце восседало на подоконнике, в ожидании урока литературы, который даже не заменяли. А это значит что? Что придёт Дмитрий Александрович. Ух. Мне так радостно от этого стало, когда я только услышала от Лапиной чудную новость. Тогда мы так и не поговорили, да. Но вот поцеловаться успели много раз. А ещё я успела пару раз ударить учителя, когда он отказывался есть мой суп, под предлогом, что жить он ещё хочет долго и надоедливо. Но всё равно откушал моего шедевра и ещё долго и кхм… вдумчиво извинялся за свои слова. И сейчас я была жутко заинтригована и ожидала уже звонка, чтоб увидеть своего учителя. В дверь класса постучались, хотя была перемена, что нас слегка насторожило. Деревяшка открылась и в класс ступила нога в туфле из замши. Подняв глаза я увидела свою тётю, которая, оглядев меня, поджала губы. Тут-то я и вспомнила, что, во-первых, сижу на подоконнике, во-вторых, с подогнутыми ногами в кроссовках, в-третьих, волосы были распущены, как моя персона в мыслях тёти Рины. — Здравствуйте, дети, — громко поздоровалась она. Я поспешила спрыгнуть с подоконника, встретилась глазами с Ником, таким же как и я, ничего не понимающим, в этот момент зажимающий на задних партах Сашу. — Здрасте, — послышались вялые приветствия. Тётя снова поджала губы и недовольно окинула взглядом учительский стол, который на этот момент отсутствовал. — А где ваш учитель? — спросила она и посмотрела прямо на меня. Вик прищурился и чуть прикрыл меня своей спиной. Я тихо шепнула «спасибо». — А мы почём знает, где он шатается? Мы за ним не следим! На уроке должен быть, — дерзко выговорил Нестеров, лишь фыркнув на осуждающий взгляд. — Да Вы подождите его. Дмитрий Александрович редко опаздывает, — мило проговорил Филатов, — а звонок уже… — он задумался и взглянул на часы, в это время прогремел звонок, — сейчас, — дополнил парень, приветливо улыбнувшись и сев на своё место. Тётя подошла к окну и стала ждать учителя, остальные стали рассасываться по своим местам. Я просто молилась, чтоб сегодня он не открыл дверь с ноги. Это ж будет такой пиздец! И нахрена она пришла? Сидела бы дома, вместе с Шекспиром и Бахом! Нет же, припёрлась. Дверь с шумом открылась, ударяясь о стенку. Но это был не учитель, точнее он пропускал вперёд Финкину. И он был, как назло, в тех самых берцах, чтоб его! Она задорно улыбалась и о чём-то говорила с литератором, а он чуть поддал ей ускорения подсрачником. От окна этого видно не было, слава всем святым. Я тяжело сглотнула и знаком показала Финкиной заткнутся. Она обвела взглядом кабинет и наткнувшись на мою тётку, встала столбом, и мужчина вписался в её спину. — Финик, ты чего застыла? Давай на место, урок уже! — поторопил он, явно не замечая моих операций. А Финкина ничего не могла сказать, поэтому тяжело вздохнула и пошла на своё место. Мы все застыли, даже не сообразив, что следует поднять свои задницы. Нет, Решетняк нас бы даже не отругал за это, максимум назвал бы ленивцами, кинув пару бумажек в головы. Но родственница явно не оценит! Учитель подошёл к своему месту и, кинув на стол ключи, журнал и телефон, тут же повалился на стул и улыбнулся. — Здарова, — сказал он, окинув класс взглядом, и тут же заметил мою тётю, — ться надо, класс, вообще-то, — тут же сообразил он. Мы вышли из оцепенения и встали. Я тут же выдохнула. Ух, хорошо, что он придумал, как выкрутиться. Ещё повезло, что он не начал урок с своих привычных «кровососы, личинки, кокосики, солнышки, лапули, ребяточки, придурки, дегенераты, тупенькие» и так далее... Учитель тоже поднялся и вопросительно посмотрел на женщину. — Здравствуйте, я могу Вам чем-то помочь? — вежливо улыбнулся он, выходя из-за стола. — Да, мне сказали Вы классный руководитель Софии и Никиты Сокольниковых, это так? — снова кинула оценивающий взгляд тётя. Дмитрий Александрович посмотрел на моего брата, встретился с моими глазами, полными ужаса, и чуть усмехнулся. — Вам правильно сообщили, это я. А что уже произошло? Или они чего сотворили? Соня, ты уже что-то учудила? — хорошо хоть не добавил «снова». Хотя и без этого родственница посмотрела в мою сторону, строго фыркнув, и я попыталась сползти под парту. — А она что-то творит? Не беспокойтесь, сегодня её ждёт серьёзный разговор, и после этого она уже ничего творить не будет, — до этого закрытые глаза сами по себе шокировано открылись. Ну всё. Это уже прямая угроза. Пипец сандаликам! Можно смело закидывать кеды за икону! — Нет, нет. Она ничего не творит. Просто обычно родители или родственники так не приходят. Вы не против подождать меня в учительской, пока я проведу урок, и тогда мы сможем побеседовать, — он мило улыбнулся, а тётя благосклонно кивнула, и ещё раз зло зыркнув на меня, отправилась к двери. Решетняк пошёл провожать эту с..кхем, славную женщину, перед этим не забыв погрозить нам пальчиком, чтоб не шумели. Мда, это не сравнится с коронным «Позакрывали ящички для принятия еды и молчим до моего возвращения, услышу звук - накажу». Я не знаю, как учитель собрался нас наказывать, но молчали все. Абсолютно. Так что этот пальчик вызвал только приступ смеха у всех, но его пришлось сдерживать. Спустя 5 минут Дмитрий Александрович вернулся и, закрыв дверь, скривился. Потом обвел взглядом класс, встретился с моим взволнованным и усмехнулся. Потом уселся на свой стул, привычно поднимая ноги, и положил их на чьи-то контрольные. — Ну что ж, бубочки, я вернулся к нашей привычной рутине, то бишь - выболелся. Так что, кто хотел чтоб я не вернулся, выкусите! Не дождетесь. Не скрою, лечился я с помощью очень действенных средств, поэтому моя болезнь мне очень понравилась, и мне бы хотелось вернуться, но увы и ах, — он хитро прищурился, сверкнув глазами, и нагло улыбнувшись. Все же поняли, что он имел в виду, так ведь? — Ну, сегодня мне очень впадлу давать вам лекцион, поэтому напишете небольшой тест. Увижу телефон - два в четверть. Увижу списывание - два за тест. Ясно? Тесты, Лапина, раздай, — он поднял в руки листы с тестом, и Ира кабанчиком "раскидала" их по партам, — у вас, — он взглянул на наручные часы, — 30 минут. И что мы ожидаем, будто неродные. Шуршим, — учитель снова улыбнулся, когда услышал стон разочарования и взглянул на меня. — Сокольникова, задержись после урока, — добавил он и погрузился в телефон. Ну как погрузился. Хоть я тут и недолго, но уже уяснила, что если он запретил пользоваться чем-то, то увидит нарушения, даже если будет глубоко в мобильнике. У него, наверное, глаза и на лбу, и на затылке, и везде, так что видит учитель всё. Смотрю на тест, достаю ручку, подписываю листочек, заношу для ответа и понимаю, что нихрена не понимаю. Я не знаю эту тему. От слова вообще. Ну вот не читала я эту скукотищу, что поделаешь? Чёрт. Хьюстон, у нас проблема! Спустя десять минут прожигания пустого листа, рождается план. Он же будет говорить с дорогой родственницей, так? Вот и смогу пробраться в кабинет, чтоб забрать листочек. А по возможности заменить. Так и сделаю. Пишу какую-то хрень, вообще не по этому творению, записываю на отдельный лист вопросы и делаю вид, что усердно тружусь. Осталось только дождаться звонка.***
— Что тебе нужно. Говори быстро и по делу. И какого хрена ты упомянул имя моей сестры. Если это что-то неважное - тебе не очень приятно будет ходить. Потому что сломанное ребро или, допустим, лодыжка не очень способствует нормальной ходьбе, — изумрудные глаза уставились с неприязнью, и если могли пропаливать собой, то от блондина бы уже не осталось и пепла. Но он не может палить, поэтому ухмылка стала только шире и нахальнее. — А ты всё так же вежлив и приветлив, Морозов, — с сарказмом ответил парень и откинулся на стену, повторив жест со скрещенными руками. — Заканчивай разглагольствовать. Что надо? — повторил рыжий с недовольством. Нестеров закатил глаза. — Ты так груб, не находишь? — с наигранной обидой проговорил он, чуть скривив нос. Насмешливый фырк, был ему ответом, — Ладно, и правда. У меня не так много времени. Знаешь, ко мне тут вчера подходила твоя сестричка, — он замолчал, наблюдая за реакцией. Руслан поднял вопросительно бровь. — Ну и? Если ты позвал меня сказать, что вы потрахались, мне это неинтересно. Я не буду жутко заботливым братом и вырывать тебе яйца за это. Викусик далеко не нежная фиалочка. Я уже подзаебался считать её хахалей. Не беременна и слава богу. Хоть 20 раз перепихнетесь - мне срать. Это всё? Я могу идти? — недовольным тоном сказал он, чуть взлохматив волосы. Кирилл только ещё больше ухмыльнулся. Он довольно оглядел парня. — Нет, мы не потрахались. Но она мне сказала кое с кем переспать, — Морозов только рассмеялся от этого, всем своим видом говоря «А я тут причём?», — Но понимаешь ли, она мне сказала, что эта девочка не согласится, и я полностью согласен, мне уже дали отворот, да и у неё есть довольно неплохие связи и любовник. Так вот, она мне приказала изнасиловать эту булочку, иначе Викусик скажет тебе, и мне вырвут яйца или ноги. Там уже по ситуации. — Слушай, я тут при чём? Хоть весь мир перетрахай - мне всё равно, — зашипел Руслан, теряя терпение. — Так вот. Она назвала имя. Такое прикольное. У меня даже фото есть, — он вытащил из кармана карточку и передал парню, — София Сокольникова. Она моя одноклассница, знаешь ли. У неё такие красивые синие глаза и смоляно-черные воло… — он не договорил, потому что его больно ударили затылком, а чужая ладонь ощутимо сжала шею, — Ты согласился, тварь? — зашипел рыжий, еще сильнее сжимая пальцы. — Знаешь, мне было бы комфортнее говорить, если бы ты убрал руку с моей шеи, я ещё жить хочу, и довольно неплохо, — просипел он, чуть прикрыв глаза от боли. — Отвечай! — прикрикнул рыжий, ударив рядом с головой парня. — Нет! — вышел он из себя, — я её послал, я не моральный урод! — взбешенно ответил. Морозов ещё раз недоверчиво осмотрел его, а потом всё же отпустил шею, на которой остались отпечатки пальцев, которые блондин тут же потёр. — Если ты подойдешь к ней на пушечный выстрел, я тебя ебну, ясно? — зло предупредил рыжий, а Нестеров не удержался от язвительного комментария. — Я не думал, что ты меня так ревнуешь, красавчик, — он скривил губы и так же яростно посмотрел на него. — Не смешно, придурок, — проговорил он, недовольно отходя и снова отгораживаясь сцепленными руками, — так с какой радости ты решил мне это рассказать? — рыжий снова выгнул бровь. — Исключительно из добрых побуждений. Ну и, конечно, из-за желания встретиться с твоей хмурой рожей, солнышко, — снова съязвил он, а Морозов даже рыкнув, снова ударив его затылком о стену, на этот раз схватив за воротник куртки. — Не беси меня, Нестеров. Я не догоняю тупых шуток, пойми это. Говори, или я тебя ударю, — пригрозил он, злобно уставившись в голубые глаза. — А то ты не это сейчас делаешь, — и снова хмык, — и тебя так задевают эти гейские шуточки? — он сделал озадаченное лицо, подняв брови. — Да, потому что я не из этих! — зло сказал парень, ещё раз «ласково» приложив парня к стене. — Обычно, кто это отрицает, им и является, — блондин лишь усмехнулся, чтоб не зашипеть от боли. В ответ услышал лишь рычание, — сказал, чтоб ты её остановил. Жалко девчонку. Ну и спасал свою шкуру. Потому что Розик может сказать что-то тебе, и от меня и мокрого пятнышка не останется. А я уже говорил, что хочу жить долго и надоедливо? — парень вцепился пальцами в сжавшиеся кулаки на его воротнике и попытался их отлепить. Но ничего не получалось. Поэтому они ещё минуту смотрели на эту потасовку пальцами, пока рыжий не отлепил кулаки и снова отошёл. — Ладно, ок. Мои ребята тебя не тронут. За себя не отвечаю, ты меня слишком бесишь. И за их шавок тоже. И пошёл в сторону своего байка, думая над тем, что его сестра уж больно заигралась и пора бы им побеседовать. Неродные что-ли?