лепестки на песке

      — Простите за опоздание, — виновато улыбнулся Какаши, возникая перед троицей своих учеников.       Наруто в очередной раз возмутился поведением сенсея, громким криком нарушив утреннюю тишину. Саске остался равнодушно хмурым, как и обычно. Сакура, отрешенно смотревшая вдаль, облокотившись на перила моста, медленно приблизилась к учителю. За последние пару дней она осунулась, изрядно похудела, стала выглядеть болезненно.       — Перейду сразу к делу, — решил Какаши. — Я имел смелость рекомендовать вас для участия в экзамене на присвоение звания чунина! — объявил он с гордостью и продемонстрировал три бланка с именами членов команды номер семь. — Ваши документы, — пояснил учитель. — Их нужно отдать в триста первую аудиторию Академии через три дня, чтобы вас допустили до тестирования…       Наруто разразился восторженным криком еще до того, как остальные успели осознать смысл слов наставника, и выхватил из рук Какаши бланк со своим именем. Он с благоговением смотрел на него, не сдерживая позитивных эмоций по этому поводу, словно на его руках был пропуск в лучшую жизнь.       — Имейте ввиду, что этот экзамен является добровольным мероприятием, — продолжил Какаши, — и, если вы не хотите участвовать или не уверены в себе, можете отказаться. Никто не станет осуждать вас за такое решение…       — Отказаться?! — горячо воскликнул Наруто. — Как можно?! Я получу звание чунина, а затем, совсем скоро, займу место старика Хокаге!       «Экзамен будет проверять наши навыки ниндзя: хитрость, ловкость, выносливость, силу, — прикинул Саске, и на лице его появилась довольная усмешка. — Это отличный шанс узнать, на что я способен. Было бы интересно!»       Сакура смотрела на бланк с бессилием. Казалось, что ее имя на нем — это еще одна проблема, с которой придется справляться в одиночку.       — На этот экзамен прибыли самые талантливые генины из разных стран, — сказал учитель. — Наверняка вы уже их видели, и я хочу, чтобы вы не недооценивали соперников, какими бы чудаковатыми они вам не показались.       — Из разных стран… — пролепетала Сакура еле слышно. Саске перевел на нее взгляд. Что-то не так — он это отчетливо видел.       «Я не хочу… — с ужасом осознала Сакура. — Если те ребята приехали в нашу деревню из-за экзамена, то и он тоже… — Тревога, перерастающая в панику, охватила юную девушку, и ее лицо потемнело. — Я не готова! Не так! Не сейчас! Этого не должно было произойти!»       Лист в ее похолодевших руках задрожал, и буквы на нем стали едва различимы. Перед глазами вдруг возникли нечеткие очертания ребенка лет пяти, лицо которого скрывалось ослепительно-ярким белым светом. Но он точно улыбался (она знала) и протягивал ей свою руку…       — Сакура!       Видение рассыпалось так же быстро, как появилось, и куноичи различила членов своей команды, ушедших немного вперед, но обернувшихся, чтобы ее позвать за собой. Девушка невольно вздрогнула.       — Сакура, что с тобой происходит? — недоумевая, поинтересовался Саске, сделав к ней шаг. Могло показаться, что в его голосе недовольство, но это было едва различимое волнение.       — Все в порядке! — быстро отчеканила она, вымученно улыбнувшись.       Юноша продолжал недоверчиво разглядывать подругу, когда внезапно рядом с ней оказался Какаши, высоким силуэтом затмив разгорающееся на небе солнце.       — Идите, ребята! — скомандовал он и беззаботно улыбнулся. — Мы с Сакурой обсудим экзамен чуть подробнее, чтобы она не нервничала.       Наруто, пожав плечами, двинулся дальше. Саске еще мгновение посвятил изучению девушки, а затем тоже удалился. «Ее состояние может стать проблемой… В чем, черт возьми, дело?» — не понимал он.       Когда парни пропали из поля зрения, Какаши совершенно категорично спросил:       — Это же не волнение перед экзаменом?       — О чем вы, сенсей? — Сакура усмехнулась и рефлекторно начала теребить пальцами кончики волос. Во властном голосе учителя она слышала упрек и неотвратимую жажду узнать, что именно происходит. Но она и сама не понимала до конца…       — Я сообщил вам об экзамене сейчас, за три дня до его начала, чтобы у вас было меньше времени для беспокойства, хвастовства или совершения глупостей. Ты не могла догадываться о моем решении допустить вас до него, однако ведешь себя странно уже несколько дней. — Мужчина наклонился к девушке и заглянул ей в глаза, взгляд которых она упрямо отводила: — Ты меня тревожишь, Сакура. Расскажи, что случилось…       Она смотрела на наставника с мучительным желанием расплакаться и открыться ему: поведать о боли, о прошлом, о нем, но вместо этого лишь снова солгала:       — Честное слово, Какаши-сенсей, все в порядке! — в этот раз девушка не улыбалась, но убедительности ее словам это не прибавило. — Чувствую себя немного хуже, чем обычно — это нормально в моем возрасте.       «Объяснила все гормональными сбоями? Не убедительно…» — однозначно решил Какаши, отошел в сторону и остановил взгляд на пейзаже родной деревни, открывающемся с моста. Сакура хотела сделать шаг к нему, но не пошевелилась. Что-то внутри подсказывало, что нельзя поддаваться секундной слабости и доверять свою жуткую тайну чужому человеку, хоть и близкому.       — Ты ведь знаешь, что это именно я нашел для тебя приют в Конохе? — задумчиво проговорил он. Сакура от неожиданности забыла, как дышать. Она удивленно уставилась на учителя, не понимая, почему он вдруг вспомнил об этом. Мужчина умильно улыбнулся видимой частью лица, заметив ее недоумение. — Ты была маленький напуганной девочкой, попрошайничающей у ворот деревни. Никто не обращал на тебя внимания, а я почему-то решил помочь.       В тот день, меньше десяти лет назад, Какаши обнаружил у себя под ногами малышку в лохмотьях, протягивающую к нему тоненькие ручки. Время тогда было неспокойное, и беспризорников было много повсюду, и погибали они, всеми брошенные и забытые, довольно часто, а эта девочка выжила благодаря ему — она теперь стоит рядом.       — Когда я увидел тебя, то подумал, что столь невинное создание не должно ночевать на улице и выпрашивать еду у безразличных прохожих. Я подумал, что ты могла бы жить у меня, расти, взрослеть, тренироваться, становиться сильнее, чтобы никогда больше не знать нужды. Однако Хокаге решил, что если уж мы приютили беженку, то должны дать ей большее, чем родителя, не способного даже по вечерам бывать дома. — Какаши горько усмехнулся: — Помню, что расстроился… Но Третий был прав, и тебя поселили в семье обычных добрых людей. Честно говоря, — мужчина обернулся к Сакуре, — я и не думал, что встречу тебя на пути ниндзя, но очень рад, что судьба все-таки свела нас.       — Я смутно помню свое детство, Какаши-сенсей, — чуть дыша ответила Сакура и все же подошла к учителю ближе. Ей вспомнился силуэт большого человека в маске и с повязкой, скрывающей глаз, склоняющегося к ней. Она действительно не думала об этом моменте прежде, но теперь на сердце внезапно стало спокойнее… Ненадолго! Вынужденная ложь больно ранила язык и губы: — Почти совсем ничего…       — Я не стану посвящать остальных в наш разговор, Сакура. Пусть все останется, как было, но скажи мне, — Какаши приблизился к девушке, — твое состояние как-то связано с тем, что ты родилась не в этой стране?       Страх заставил Сакуру оцепенеть на секунду. Очень близко!       — Что?! — выдохнула она. — Нет, сенсей! Я — представитель деревни Скрытого Листа! — Она так хотела поверить этим словам…       Какаши не терял самообладания, продолжал настойчиво и упрямо:       — Ты кого-то встретила? Может, вспомнила что-то? Сейчас здесь так много чужестранцев…       — Я же сказала: нет! — голос девушки сорвался до крика — крика, полного беспричинной злобы. Сакура сама не поверила, что это был ее голос. Внутри все колыхало, и нарастала боль…       Какаши с искренним недоумением смотрел на куноичи: всегда скромная и покорная девушка оскалилась так внезапно и так беспочвенно… «Я знал, что у Сакуры «есть зубы», но почему она злится сейчас?»       Девушка тяжело дышала, но решительно смотрела в глаза учителя. Он совсем ничего не понимал, лез со своими вопросами, и это злило…       Боль в груди усилилась, и, когда она стала настолько нестерпимой, что нахмуренные брови Сакуры предательски дрогнули, девушка развернулась и бросилась бежать. «Пусть думает, что угодно, но он не должен знать…»