лепестки на песке

      Сакура попыталась увернуться от звуковой волны Заку, но ощутила над коленом острую боль и упала на землю, из последних сил стараясь сохранить равновесие на двух локтях и одной ноге. По верхней поверхности бедра, куда вонзился брошенный кем-то из звуковиков кунай, текла горячая кровь. Парализующая боль вынудила девушку закричать от отчаяния. Бой затянулся, и сил у куноичи Листа почти не осталось…       — Получай! — взревел Досу, и поток звука ринулся в сторону девушки.       Инстинктивно Сакура подпрыгнула. Не успела! По касательной разрезающие воздух вибрации зацепили ее живот, кромсая в клочья тунику и кожу. Не сумев проконтролировать собственное падение, она рухнула на траву и камни, расцарапывая об них руки и лицо. Боль от старых ран не успевала ни на чуть отступить, как возникала новая…       Голова Сакуры дернулась вверх без ее на то воли, пальцы Кин безжалостно сжали розовые волосы.       — Такие шелковистые! — издевательски усмехнулась брюнетка. — Видимо, тебе стоило уделять больше времени тренировкам, а не заботе о внешности.       Чувство обиды задушило Сакуру и подступило к глазам слезами. Она не могла сделать абсолютно ничего для защиты друзей! «Ничтожество!» — прозвучало в голове.       Кин, разразившись презрительным хохотом, игралась с головой девушки, как с мячом, дёргая из стороны в сторону, а та лишь бессильно подчинялась: она уже не чувствовала ни боли, ни страха — только полное бессилие, заставляющее ее мысли уноситься прочь от этого места…       «Маленькая розоволосая девочка сидела на холодном полу, обхватив руками ноги, и медленно раскачивалась вперед-назад, бормоча что-то невнятное. В комнате было настолько темно, что казалось, будто стены начинаются там, где кончается хрупкое дрожащее тело малышки.       Послышались приближающиеся шаги…       Сакура замерла, и даже ее сердце в страхе перестало биться.       Скрипнул засов на двери, и яркий свет ослепил девочку. Она закрыла лицо руками и тихо застонала, догадавшись, что за этим звуком не последует долгожданное освобождение…       — Ты сделала то, что я требовала? — сухо спросила женщина, силуэт которой возник в дверном проеме.       Сакура подняла уставший взгляд, но, увидев недобрый блеск в двух глазах-изумрудах, украшающих темное лицо гостьи, уткнулась носом в свои колени, с ужасом осознавая, что самый близкий человек сейчас вновь причинит ей боль.       — Прости… — чуть слышно пролепетала девочка. Ей было не больше трех лет, но это слово она научилась говорить отчетливо уже давно.       — Бездарность! — гневно прошипела женщина. — Ты никогда не станешь сильной, Сакура, если продолжишь ныть и оправдываться.       Но слезы уже текли по щекам крохи. Она кусала губы до синяков, чтобы не выдать этого, но было невыносимо…       — Мама… — всхлипнула она. Больше всего ей хотелось броситься к женщине, обнять ее, прижаться к пахнущему цветами и фруктами кимоно и понять, что все происходящее — дурной сон…       Вместо этого ее маленькую соленую от слез щеку обожгло сильным ударом.       — Мне нужны твои инстинкты!       С грохотом захлопнулась дверь, и Сакура беззвучно закричала, кусая собственные костяшки пальцев.       — Пустое место! — эхом разлетелись по комнате последние слова матери…»       — Заку, покажем этой симпатяшке, как умрут ее друзья? — ухмыльнулась Кин.       Юноша кивнул, и губы его растянулись в садистской усмешке. Он нарочито медленно вытащил из ножен кунай и сделал несколько шагов в сторону Саске и Наруто, продолжая рассматривать Сакуру, обмякшую в руке его напарницы.       — Эта идиотка совсем перестала соображать! — рассмеялся он.       — Мы вышибли тебе последние мозги, красотка? — темноволосая девушка наклонилась к лицу своей пленницы и удовлетворенно хмыкнула, увидев безразличный пустой взгляд куноичи Листа.       Заку приблизился к двум бесчувственным телам, жестокость исказила его лицо. Звуковик занёс кунай над телом Саске, и был готов в любую секунду обрушить его на грудь юноши, но внезапно вскрикнул.       От неожиданности Кин застыла в полусогнутом состоянии и взглянула на Заку. Руку парня, уже опускающуюся к сердцу последнего Учиха, схватил, как добычу, капкан из поднимающегося с земли песка.       — Что это такое?! — истерически завопил он, оцепенев из-за неспособности даже пошевелить пальцами. Ладонь, запястье и предплечье попали в ловушку и их сдавливало все сильнее, как тисками. — Помогите мне!       — Что за черт?! — недоумевала Кин. Рядом с ней раздался еле слышный смешок, и куноичи Звука перевела взгляд на Сакуру.       Их лица все ещё были рядом, и она обнаружила что выражение глаз той переменилось. Вместо растерянной девочки, обречённой и побеждённой, на неё с животным оскалом глядела незнакомка…       В ослабшей ладони Сакуры блеснуло лезвие куная, и движения ее стали быстрыми, точными. За долю секунды она, подбросив оружие в воздух, перехватила его в руке и резким взмахом, разрезая собственные волосы, вонзила нож в глаз противницы.       Кин истошно закричала и упала на колени, прижимая дрожащие пальцы к кровоточащей ране на лице.       — Твою мать! — выругался Шикамару и осел, спрятавшись за кустом, из-за которого они с Ино только что выглядывали. — Что это с ней?!       Он дернул за локоть остолбеневшую подругу, заставляя тем самым скрыться за листвой. Та не сразу ответила:       — Это не Сакура…       Сакура медленно, словно растягивая удовольствие от возможности размять кости, поднялась на ноги. Воздух стал плотнее. С земли вверх взмывало бесчисленное множество песчинок, и они смешивались с рассыпающимися розовыми волосками, все еще кружащими возле девушки, лицо которой исказилось гримасой нечеловеческой ярости.       — Что за… — Заку не успел договорить.       Сакура с повседневным безразличием сжала руку в кулак, и песчаная темница для предплечья и кисти звуковика взорвалась.       Вопль юноши разогнал птиц с верхушек исполинских деревьев и эхом пронёсся по лесу. Брызнула кровь, и остатки паленой кожи разлетелись в разные стороны. Он упал на землю, прижимаю бесформенную культю к груди, заливаясь слезами и содрогаясь на каждом вдохе.       Хьюга Неджи остановился, услышав этот крик. «Что-то неладное…» — понял он.       Досу в ужасе попятился назад.       — Что ты такое? — выдохнул он последний воздух из парализованных страхом легких.       Сакура не ответила. Мгновенно она метнулась вперёд, занося для удара сжатый кулак. Досу замер, как вкопанный. Ее руку обволок песок, взмывший вверх с земли, и острые костяшки врезались в лицо юноши с троекратной силой; под напором сломались кости его лица.       Сакура тяжело дышала, чуть ли не рыча от удовольствия. Со струями воздуха в ее ноздри залетали песчинки, а на выдохе уносились прочь. Она обернулась к Кин, ползущей на четвереньках.       — Ты… — прошипела Сакура. Голос ее двоился, словно изнутри кто-то ещё заставлял ее связки шевелиться.       — Нет! Пожалуйста! — взмолилась Кин, переворачиваясь на спину, как побеждённый зверь, инстинктивно показывающий беззащитный живот.       — Звуковая волна! — из последних сил прохрипел Заку, выставив перед собой уцелевшую руку.       Воздух взорвался оглушающим грохотом, и лавина срывающего листья с деревьев звука устремилась в сторону розоволосой девушки, охватила ее, похоронила…       Члены десятой команды зажали уши, поднявшийся ветер снес их со своих мест. Ино застонала от боли и страха. В спину им летели пыль и остатки рассыпавшихся под напором звуковой волны камней. Воздух наполнился терпким запахом крови.       Когда видимость стала нулевой, Заку опустил руку и крепче сжал рану.       Пыль оседала мучительно медленно. В повисшей напряжённой тишине больше не было ни звука.       Взрыв донёсся и до слуха Неджи. Он с большей уверенностью ринулся в сторону источника шума. Нужно было понимать, что происходит с другими участниками экзамена в этом лесу, чтобы быть готовым к любым сложностям. А впрочем, возможно, кому-то нужна помощь…       На пустой (на первый взгляд) поляне стали проявляться женские очертания. Заку не поверил своим глазам и торопливо проморгался. Его охватило отчаяние, и он взвыл, падая на колени. Волосы Сакуры растрепались сильнее, кое-где разорвалась одежда, обнажая худощавое тело, но на бледной коже не было ни единой царапины. Пустые глаза девушки жестоко улыбались. Песчаный кокон, образовавшийся вокруг неё, тягуче рассыпался.       Она неторопливо подняла руку, и раздался вопль Кин. Тело брюнетки объял песок, и будто ожившая земля стала затягивать ее все глубже и глубже. Глухой крик донесся из недр…       — Чудовище! Оставь нас! — Досу в безнадежной попытке швырнул свиток земли перед собой: — Забирай и уходи!       Сакура улыбнулась, обнажая клыки.       — Нам это не нужно… — не своим голосом проговорила она и бросилась к раненому юноше.       Быстро!       Кунай, появившийся в ее руке, вонзился ему в живот, заставляя звуковика перестать дышать, и чем глубже он входил, тем ближе лицо Сакуры оказывалось к лицу Досу. Он истошно возопил, когда они упали вместе, и ее зубы впились ему в щеку.       — Волна! — взревел он осипшим голосом.       Поток вибраций из аппарата на его приближающейся к противнице руке устремился в ее ухо, но она лишь поморщилась, став ещё более похожей на животное.       — Она отгрызет мне лицо! — дико закричал Досу и прижал металлическое оружие вплотную к голове девушки, когда кожа на его скуле лопнула.       С остатками окровавленной плоти во рту Сакура словно в экстазе откинулась назад. Звук ударил ее по щеке. На грудь юноши ссыпалось несколько песчинок. Что-то на подобии трещины (не рана) появилось на лице куноичи. Она отпрыгнула в сторону и замерла на четвереньках, как зверь, с упоением наблюдая за жертвой.       Веревки из песка ползли змеями по телу Досу от ног к паху, сдавливая все сильнее…       — Нет! Что ты делаешь?! — он попытался дернуться, но песчаный канат уже крепко связал его конечности.       Девушка облизнула сухие губы.       — Больше, Сакура! Больше! — рычал голос внутри неё.       Она выпрямилась, насколько это позволяло сделать напряжённое тело.       — Сакура, остановись! — Саске схватил ее за руку ледяными пальцами. Он еле стоял на ногах, еле справлялся с ломотой во всем теле, но не отпускал… Нельзя отпускать!       — Что это за чакра? — недоуменно прошептал Неджи, оказавшись совсем рядом.       Взгляд Сакуры стал чуть мягче, но дыхание оставалось горячим и прерывистым, из ее легких доносились нечеловеческие хрипы. Чужими глазами она смотрела на корчащегося от боли Саске, продолжающего изо всех сил сжимать ее ладонь.       — Бъякуган!       Вены проступили у глаз Хьюга, и в тот же момент, когда он увидел неуравновешенную, дикую чакру, бесконтрольно сочащуюся из тела девушки, он сдавил пальцами виски, которые так внезапно пронзила острая боль.       Лицо Сакуры стало прежним, напряжённые до предела мышцы расслабились, взгляд погас, и потрескавшиеся губы сомкнулись. Она, прижав руки к груди, стеная, рухнула на колени и процедила сквозь зубы:       — Как больно… — Ее лоб встретился с землей.       Саске, продолжая держать ослабшую руку, опустился рядом. Веки Сакуры, потяжелев, сомкнулись…