лепестки на песке

      — Мы просто уйдем? — задал вопрос Кисаме. Они двигались вдоль леса у окраины деревни.       — Нашей задачей было разведать обстановку. Мы это сделали, — сухо констатировал Итачи.       — А мне так хотелось размяться…       Учиха остановился.       — Ни тебе одному.       Впереди, у моста через реку стоял Какаши. Взгляд его был, как никогда, серьезным и суровым — почти жестоким. Его руки были вальяжно спрятаны в карманы штанов, тело вроде расслабленно, но на самом деле каждая мышца находилась в напряжении. Он был готов к рывку — недооценивать противника не приходилось.       — Кто вы и что вам понадобилось здесь? — спросил он.       Раздался звон. Итачи медленно протянул руку к краю шляпы и скинул ее на землю, демонстрируя повязку на лбу с перечеркнутым знаком деревни Скрытого Листа. Черные волосы шевелил ветер, взгляд его был холодным, абсолютно равнодушным.       — Учиха Итачи и Хошигаки Кисаме, — как бы раздумывая, проговорил Какаши. — Предатели своих стран. Убийцы и самые настоящие подонки.       — Не слишком гостеприимно, — усмехнулся Кисаме, удобнее располагая на плече исполинский меч.       Итачи устало закрыл глаза, а затем вновь взглянул на шиноби Листа.       — Хатаке Какаши, — произнес он неторопливо. — Мы не причиним деревне вреда. Дай нам уйти.       — После того, что вы сделали, живыми вам не выбраться отсюда.       Какаши изменил стойку и приподнял повязку, скрывающую глаз, взгляд его Шарингана обратился к противникам.       Сражения было не избежать. Кисаме снял с плеча меч, и тот с грохотом ударился о землю, но Учиха жестом остановил напарника.       — Это будет шумно, — объяснил он и закрыл глаза. — Мангекьё Шаринган!       Веки Итачи распахнулись, и мир вокруг окрасился красным, как и его глаза. Тело Какаши внезапно парализовало. «Черт! Я попался! Совершенно забыл, какими техниками владеет Итачи. Мой Шаринган против его практически бессилен…».       Черные очертания Учиха возникли перед беззащитным шиноби.       — Это техника — Цукуёми, — пояснил он, приближаясь. — В созданной мною иллюзии, я могу причинять вполне реальную боль.       Какаши ощутил, как его тело пронзает катана и увидел торчащее из живота острие клинка. Он обернулся, приложив к этому массу усилий. За ним находилась еще одно фигура — тоже Итачи.       — Твоя пытка здесь будет длиться семьдесят два часа. Не уверен, что после этого, ты сможешь сражаться. Тем временем, мы покинем деревню, как и планировали.       Еще одна катана пронзила тело шиноби насквозь, и он закричал.       В реальном мире Какаши упал на колени, его глаза налились кровью, а тело дрожало.       — Это конец. — Итачи закрыл алые глаза, а когда открыл, они вновь обрели черный цвет. — Пойдем. — Учиха сделал шаг вперед.       — Это не конец! — раздался чей-то голос позади.       Итачи остановился. Кисаме обернулся первым.       — Парень, — констатировал он. — На тебя похож, — мужчина усмехнулся. — Сын?       — Младший брат…       Итачи обернулся. Их взгляды встретились, спустя почти десять лет.       Саске тяжело дышал, все колыхало внутри него, и на лице отражалась целая буря эмоций. За долгие годы, отравленные жаждой мести, он забыл о том, каким спокойным и отстраненным был взгляд брата, какое сильное ощущение потерянности могло вызвать черствое выражения его лица. Итачи был старше, выше, мудрее и опытнее — это чувствовал Саске в детстве и сейчас…       Младшего Учиха предательски охватил страх. Ненависть угасала в нем, а на смену ей приходило лишь отчаянное осознание превосходства брата. Он смотрел в бесчувственные глаза Итачи, почти теряясь в них. В голове все смешалось. Он когда-то даже любил этого человека…       "— Братик, пойдем на тренировку, пожалуйста! Я хочу изучить ту технику… с огнем! — не унимался Саске, дергая руку Итачи к себе так сильно, что тот невольно наклонялся к нему, но в лице не менялся. Они направлялись к дому после посещения резиденции Хокаге. Итачи должен был отнести тому некоторые свитки, переданные отцом, в одиночку, но Саске сегодня проснулся рано и отказать ему в том, чтобы отправиться вместе, не казалось старшему брату возможным в принципе.       — Ты еще даже не завтракал, — ласково ответил Итачи, стараясь скрыть улыбку, чтобы его слова звучали убедительнее.       Саске обиженно надул щеки.       — Ты вообще-то никогда не завтракаешь перед тренировками. И вообще редко бываешь дома в последнее время… — в голосе его прозвучала тоска. Совсем серьезная.       Итачи умилялся тому, как быстро взрослел его брат. Добрая улыбка застыла на его лице. Прошло несколько дней с тех пор, как он покинул страну Ветра, и, возможно, следующая поездка туда ознаменует начало совершенно новой жизни…       — Братик, — вырвал его из фантазий Саске.       Итачи вздохнул.       — Ты еще маленький. — Он остановился, посмотрел в лицо брата и потрепал по непослушным волосам. Тот скорчил недовольную гримасу и вырвался вперед.       — Я могу смотреть, как тренируешься ты, — строго заявил младший Учиха.       — Ты же понимаешь, что нам обоим влетит от мамы, если мы не вернемся до полудня домой?       — Настоящим ниндзя не надлежит бояться мам! — гордо произнес Саске, высоко задирая нос.       Итачи не смог сдержать смешок.       — Что? — с недоумением спросил Саске.       Старший брат покачал головой:       — Настоящим ниндзя приходится бояться очень многого, — загадочно протянул он, но, заметив непонимание в лице брата, добавил с улыбкой: — А мам — особенно!       Саске рассмеялся и пробежал вперед еще.       — Я буду, как ты! — с гордостью громко прокричал он. — Буду метко кидать сюрикены, — он подскочил и сделал выпад, будто уже готов был поразить врагов своим вымышленным оружием, — сражаться на катанах, — несколько соответствующих взмахов руками, — применять различные техники… — он неумело сложил пальцы домиком.       Внезапно Саске остановился и серьезно посмотрел на брата.       — Ты ведь будешь меня обучать, когда я подрасту, правда? — строго спросил он. От задора не осталось и следа, лицо ребенка стало серьезным, как никогда.       Итачи немного опешил от такой неожиданной перемены. Саске было тяжело справляться с отсутствием старшего брата дома, он был слишком к нему привязан… Самому Итачи — тоже. Снова и снова радостное ожидание момента отбытия в деревню Скрытого Песка омрачалась только искренней грустью в глазах младшего брата. «Если все сложится так, как говорила Сараноя, я бы смог навещать Саске или даже забрать его к нам…», — от этой мысли трепетное предвкушение охватило Итачи с новой силой. Он посмотрел на Саске с заботой и любовью, с которой смотрел бы и на своего сына или дочь. «В нашем доме не затихал бы детский смех…».       — Конечно, — губы юноши растянулись в улыбке, — я всегда буду помогать тебе стать самым сильным.       Саске весело подпрыгнул и рассмеялся.       — У меня самый лучший братик на свете!       Итачи засмеялся тоже. Кто-то неодобрительно покачал головой, глядя на них: все-таки было утро, и никто не ожидал, что с улицы будет доноситься столько шума. Братьям, впрочем, было все равно.       — Итачи, можешь понести меня? — внезапно попросил Саске, улыбаясь во все зубы.       — Серьезно? — удивился юноша. — Ты же хочешь стать самым сильным!       Саске снова надул щеки, но быстро нашелся с ответом:       — Я еще не завтракал. Кто же становится сильным на голодный желудок?       Итачи усмехнулся и присел на одно колено возле брата. Тот быстро забрался ему на спину, обхватил руками шею, не переставая улыбаться. Он очень любил так обнимать брата, чувствовать запах его волос, прижимаясь к сильным плечам. Итачи вовсе не было тяжело нести Саске, он делал это часто, стараясь хоть как-то восполнить в жизни мальчика этими мгновениями свое частое отсутствие.       — Саске, — проговорил Итачи, неспешно идя вперед, — думаю, что скоро мы с тобой отправимся в путешествие. — Его слова звучали загадочно, но думать об этом было так приятно, что молчать Итачи не мог и не хотел. — Посетим страну Ветра, к примеру.       Саске завизжал от охватившего его восторга.       — Это было бы здорово, братик! — он крепче обнял его за шею. — Скорей бы!       Солнце поднялось выше, рассеялся утренний туман, и на улице стало появляться все больше людей. Распахнулись окна домов, двери магазинов, и привычная суета заполнила поселение клана Учиха. «Нет… непривычная суета…».       Итачи остановился, чтобы осмотреться. Голоса людей были громче, тревожных лиц было больше. Шиноби сновали по дорогам и крышам зданий.       — Братик… — сонно пролепетал успевший задремать Саске.       — Что-то не так, — серьезно проговорил Итачи и, не спрашивая, опустил Саске на землю. — Пойдем скорее! — Он схватил брата за руку и потянул за собой, ускоряя шаг. Возникло ядовитое чувство паники от предчувствия беды. Странные взгляды провожали их; люди перешептывались между собой, закрывали рты руками в изумлении; кто-то смеялся и радовался.       «Черт возьми! Что происходит?». Итачи преследовало ощущение, что все вокруг знают что-то важное, чего не знает он. Голова шла кругом, но мыслей в ней не было никаких — он не мог позволить им появиться, пока не будет уверен, что произошло что-то непоправимое.       — Итачи! — окликнул внезапно его кто-то.       Юноша обернулся, но сразу не смог в толпе людей понять, кто его звал.       — Итачи! — один из шиноби, приветливо помахивая рукой, направлялся к ним.       — В чем дело? — строго поинтересовался Итачи. Саске с недоумением наблюдал за ним.       — Ты еще не слышал новости? — радостно верещал юноша.       — Новости? — Итачи не верилось. «Неужели, Сараное удалось?..».       — Для нас отменили все операции в деревне Скрытого Песка! Всех, кто уже был там, отозвали! Пятая Казекаге мертва!       Глаза Итачи на мгновенье распахнулись от боли, как будто его сердце пронзило стрелой, а затем взгляд поник… Он опустил голову, волосы рухнули ему на лицо, скрывая его ото всех.       Шиноби, сообщивший двум братьям радостную для страны Огня весть, продолжал что-то выкрикивать, убегая вперед. Саске смотрел наверх и видел улыбающиеся лица людей, а лица брата не мог разглядеть, однако что-то подсказывало, что тот расстроен. Не просто расстроен — как будто мертв…       — Братик… — осторожно Саске потянул Итачи за руку, словно чувствуя: что-то не так. Шутить и веселиться ему не хотелось вовсе.       Итачи посмотрел на Саске ледяным взглядом черных, как ночное небо, глаз. На бледном лице застыло безразличие, плохо скрывающее страдание и боль. Несколько секунд Саске с ужасом наблюдал за переменой в старшем брате, а затем тот холодно улыбнулся. Попытался улыбнуться…       — Идем, — неразборчиво, но все же не безучастно сказал он.       Саске немного расслабился и улыбнулся в ответ широкой искренней улыбкой, но внутри предчувствие беды начало грызть его…»       Всепоглощающее чувство злости охватило Саске. Каким бы ни был когда-то его брат, он убил всю его семью.       Саске закричал, и этот крик уничтожил в его сердце остатки слабости — воспоминание о чувствах к единственному родному человеку.       — Чидори!       Младший Учиха склонился к земле и, взрывая электрическим разрядом камни, бросился навстречу Итачи.       — Умри! — взревел он, занося руку для удара. Итачи по-прежнему смотрел на него с ледяным равнодушием.       Когда Саске оказался совсем рядом, старший Учиха увернулся от атаки, сделав всего лишь шаг. Казалось, время застыло. Обескураженно юноша пронесся мимо своей цели, а затем почувствовал острую боль в спине — Итачи ударил его так же, как тогда…       Саске рухнул на четвереньки у ног брата, Чидори угасла, лицо его исказилось от обиды и боли, он зажмурился, чтобы не щипали глаза подступившие слезы.       — Почему? — прошипел юноша. — Я каждый день спрашивал себя: почему ты это сделал? Зачем ты убил нашу семью? — Саске поднялся и посмотрел в глаза Итачи. Тот молчал. — Почему?! — Он попытался выхватить оружие, но мужчина в одно мгновение оказался за его спиной, крепко сжал запястье и неестественно вывернул руку младшего Учиха. Хрустнули кости, и Саске истошно закричал.       Итачи с отвращением швырнул тело брата на землю.       — Ты так и не понял, что такое настоящая жажда мести, — медленно проговорил он, возвышаясь над юношей.       Саске с усилием приподнялся на одной руке, вторая безжизненно волочилась за телом.       — Я ненавижу тебя, — процедил он сквозь зубы, выплюнув кровь изо рта.       Итачи присел около мальчика. Почти заботливо. Как тогда…       Его холодные пальцы сомкнулись на шее Саске; у того перехватило дыхание. Итачи выпрямился, поднимая младшего брата, приближая его лицо к своему.       — Нет, — протянул он с безразличием. — Ты не знаешь настоящей ненависти…       — Ты часто ругался с отцом, — проговорил Саске через боль. Он не мог молчать. Он ждал этого разговора долгие годы. — Но мама… Она всегда заступалась за тебя…       Итачи склонил голову к уху брата и почти прошептал:       — Ты ведь хотел стать сильным, — в его голосе прозвучала еле заметная доля иронии, — братик.       Злоба придала Саске сил, он почти зарычал и начал биться в руках брата, но тот лишь продолжал смотреть ему в глазах.       В бессилии он плюнул в лицо старшего брата, и капли крови застыли на спокойном лице того. Итачи закрыл глаза.       — Мангекьё Шаринган!       На красном небе потемнело солнце…       Сакура остановилась неподалеку, в глазах ее застыл немой ужас.       — Саске… — прошептала она, видя безвольное тело юноши в руках старшего Учиха.       Итачи перевел усталый взгляд на нее. Рассмотрел.       — Научись ненавидеть сильнее, когда решишь прийти за мной, иначе ты никогда не поймешь, — проговорил он и, как вещь, швырнул брата в сторону девушки.       Она бросилась навстречу к нему, поймала и приземлилась на землю, стирая колени в кровь. Лицо Саске было бледнее белого, обессилевшее тело дрожало, он чуть приоткрыл зажмуренные глаза, и очередной приступ боли заставил его с силой сжать руку девушки.       Итачи смотрел на них еще несколько секунд.       — Мы похожи даже больше, чем ты думаешь, Саске. Я буду с нетерпением тебя ждать.       Два силуэта в черном исчезли.       В глазах Сакуры застыли слезы. Она так и сидела рядом с Саске, пока унималась его боль.