лепестки на песке

      Солнце медленно опускалось к горизонту, небо становилось темнее, удлинялись тени, а в воздухе появилась прохлада. Сакура, обняв себя за плечи, брела по методично пустеющей улице. Закрывались окна, и прекращали работу придорожные лавочки. Родители звали детей домой, раздавались последние разговоры.       Девушка подняла взгляд на призрачный диск луны, по-осеннему холодный ветер шевелил ее розовые волосы. Она глубоко вдохнула свежий, наполненный различными ароматами воздух Конохи и насладилась его леденящим ощущением в легких. Ей вспомнился жар пустыни и колючий песок, царапающий кожу лица. Бросить все здесь и вернуться домой? Сакура покачала головой, стараясь развеять болезненные мысли, и неторопливо двинулась дальше.       Она и мечтать не могла прежде о том, чтобы оказаться рядом с любимым братом, но вот та самая возможность - только руку протяни, а она не знает, готова ли оставить ставшую родной деревню Скрытого Листа. Гааре будет стоить огромных усилий объяснение жителям страны Ветра внезапного появления давно считавшейся погибшей сестры. Он пойдет на это ради нее, рискуя авторитетом и положением. Он хочет быть рядом. Она тоже, но…       Сакура вспомнила женский крик и упавший на песок черный балахон, который носила ее мать. Девушка оставила в пустынях столько страданий и тайн, но судьба неумолимо тянула ее обратно в бездну боли. А стала бы она тем, кем являлась сейчас, не случись всего того?.. Сакура коснулась повязки на голове, и ее пальцы нащупали очертания знака Листа. В памяти всплыли улыбающееся ей лица Саске и Наруто, настойчивый Ли, Ино, расчесывающая ее еще длинные волосы, зевающий Шикамару, самодовольно ухмыляющийся Неджи, Хината и Киба, всегда готовые поддержать любого, и, конечно, заботливое лицо Какаши, наклоняющегося к маленькой брошенной на растерзание жестокому миру девочке. Уголки губ Сакуры невольно дрогнули. Все эти люди… Коноха стала для нее местом, где она нашла себя, стала для нее новым домом. Здесь она была счастлива, несмотря ни на что. Но разве не будет она счастлива рядом с единственным человеком, любящим ее настолько сильно, что вся бушующая в нем дьявольская разрушительная сила угасает, как только начинает угрожать самому дорогому для него созданию во всем мире - ей…       Девушка крепче сжала пальцами рану на ребрах. Дома, в зеркале, она видела отпечаток чувств другого человека - человека, которому она готова была посвятить жизнь, - красный след, напоминающий раскидистые ветви деревьев, растянувшийся по белоснежной коже от руки до бедра. Обе страны оставили печать на ее теле, и обе страны оставались для нее родными.       Сакура поднялась на мост и взглянула вниз. Вода текла неспешно, еле слышны были ее всплески у берегов. Девушка посмотрела в глаза своему отражению. Они казались черными в почти густой глади реки. Она видела в них мучительное раздумье о будущем, и видела она это не только у себя…       Острая, как клинок, догадка пронзила ее голову, и Сакура сорвалась с места. Она остановилась посреди дороги у окраины деревни, дыхание ее было тяжелым, но ровным, строгий взгляд зеленых глаз, как никогда взрослый и решительный, замер на силуэте юноши, медленными шагами приближающемся к ней.       - Что ты делаешь здесь одна? - спросил Саске, не поднимая глаз. - Уже поздно.       - Я здесь, потому что только этой дорогой ты можешь уйти. - Голос ее не дрогнул, хотя внутри все нервы были натянуты, как пружина, и дребезжали от малейшего движения.       - Сакура… - выдохнул он устало и остановился. Волосы падали на его глаза. Он не мог взглянуть на нее… - Иди домой.       - Отпустить тебя? - Она сделала неуверенный шаг навстречу. - Отдать в руки самого опасного человека? Ни за что! - Почти сорвалась до крика.       - Я принял решение. - Саске казался непреклонным. - Не надо пытаться меня отговорить. - Пауза. - Пожалуйста.       Он снова двинулся вперед. Сакура молчала. Он прошел мимо нее, закрыв на несколько мгновений глаза. Она оказалась позади…       - Почему? - прошептала девушка, не оборачиваясь. Почему он уходит? Почему она не может ничего сделать? Почему сейчас? Почему он делает это тогда, когда эта дорога должна была стать ее? Почему не он пытается ее остановить, а наоборот? Слишком много вопросов…       - Я уже говорил тебе, что я мститель, - сухо заметил Саске. - На этом пути мне не нужны ни друзья, ни союзники.       - Саске… - Слезы подступили к глазам девушки, и она сжала руки в кулаки: опять слезы… - Зачем ты обрекаешь себя на одиночество? - Она обернулась к нему, чувствуя внутри невыносимую пустоту, словно часть ее души бесчувственно вырвали из сердца. - Зачем отказываться от всего, что имеешь? Месть не должна определять тебя…       Мучительная тишина в ответ.       - Это мой выбор, - произнес Саске и крепче стиснул зубы.       - Нет!.. - в отчаянии воскликнула Сакура. Слезы сорвались с ее ресниц. - Это выбор твоего брата! Ты делаешь то, что он хочет! Неужели, ты не видишь?.. - Она опустила голову, и капли с ее щек упали на холодные камни.       - Я вижу, - тихо проговорил Саске и поднял взгляд к яркой луне на небе. Его лицо окунулось в ее бледное сияние. - Но я не могу смириться со своей слабостью. Это не дает мне двигаться дальше…       - Пожалуйста, Саске… - Сакура сжала руки на груди, стараясь унять боль в разрывающемся на части сердце. - Не уходи. Дай мне шанс…       Горькая улыбка коснулась губ юноши.       - Ты не поймешь меня…       - Я знаю, что такое ненависть! - вскрикнула она. - Я жила с нею в сердце с самого рождения! Я не знала родительской любви никогда: ни единого объятия или ласкового прикосновения! А потом…       «Сакура встретила мать удивленным растерянным взглядом, когда та схватила ее за руку и потянула за собой. Она никогда не видела ее такой: всегда уверенная и сильная - сейчас она выглядела совершенно по-другому. Лицо ее было бледнее, обычно красиво уложенные локоны не спадали ей на грудь, а были наскоро спрятаны под капюшон ее балахона, похолодевшие пальцы дрожали.       Они быстро двигались вдоль опустевших улиц деревни. Сакура едва поспевала за женщиной, в ее глазах застыла немая мольба о помощи, но ставни в окнах упрямо захлопывались, а редкие прохожие безучастно отводили взгляд. Тело Сакуры напряглось в предчувствии боли. Она была практически уверена, что очередной неуравновешенный порыв матери скажется синяками на коже. Глаза девочки уже застлали слезы, когда Сараноя остановилась, беспокойно осмотрелась и присела около дочери.       - Поторопись, - сказала она встревоженно и спрятала розовые волосы девочки, обернув ее голову шарфом.       Незнакомые люди, лица которых были скрыты масками выглядывали из переулков, а затем скрывались в темноте сумерок. У некоторых из них девочка успела разглядеть кроваво-красные глаза…       Сараноя почти бежала. Одной рукой она крепко держала хрупкие пальцы ребенка, а вторую прижимала к животу, морщась от боли. В густом горячем воздухе деревни повисло напряжение. Давящая тишина - как затишье перед бурей...       Сакура быстро перебирала непослушными ногами. Ей не просто было поспеть за матерью на дороге, а когда ступни стали увязать в рассыпчатом песке пустыни, то она почти волочилась за Сараноей.       - Шевелись, - скомандовала та.       - Я не могу… - пролепетала Сакура почти беззвучно. Чувство обиды нарастало в ней. Снова и снова эта женщина выдергивала ее из детства и изнуряла выматывающими тренировками, унижала, ударяла, заставляла чувствовать ненависть, несвойственную ребенку…       Очертания деревни Скрытого Песка становились меньше, а затем она вовсе превратилась в точку. Сакура не отрывала взгляда от дома - исполинского здания, высеченного в горе - там ее ждал брат. Он не мог защитить ее, но вместе им всегда было легче справляться с агрессией матери. Они знали, что есть друг у друга, вопреки всему, и это придавало сил. Когда Сараноя наконец остановилась, девочка почувствовала боль в мышцах, а на запястье уже темнели полосы синяков. Она упала на колени без сил. Но не успела она отдышаться, как острые пальцы матери впились в ее щеки.       - Сакура, мне нужна твоя сила! Сегодня! - нервно проговорила она, ее взгляд был полон безумия.       Девочку охватил страх. Сараноя сделала несколько шагов назад. Ее мрачный силуэт темнел на фоне звездного неба. Когда она обернулась, то тяжело дышала, лицо ее выражало отчаянное исступление, растрепанные волосы выбились из-под капюшона и падали на глаза. В руке ее звякнули сюрекены, зажатые между пальцами.       - Сейчас или никогда!       Глаза ребенка округлились.       Сараноя метнула оружие в сторону дочери. Сакура закричала и зажмурилась. Стена песка выросла перед ней, как щит. Так случалось не всегда - повезло.       - Давай! - закричала Сараноя, выхватывая новое оружие. - Мне не обойтись без этого!       Сакура закрыла голову руками и истошно закричала. Тренировки всегда были жесткими, но никогда в глазах матери не было столько безумия, словно ее жизнь зависела от стараний пятилетней девочки. Песок вздымался вокруг сжавшегося в комок ребенка и опадал. Девочка чувствовала, что готова отдать все, лишь бы это закончилось прямо сейчас, но не могла. Сюрекены впивались в песок, и любой их них мог вонзиться в ее тело. Сараноя взывала к силе внутри дочери…       - Хватит! - взревела Сакура. - Мама!       Внезапно все стихло. Девочка с осторожностью опустила руки и открыла глаза, но тут же застыла, цепенея. Сараноя возвышалась около нее, острый конец катаны в ее руках упирался в грудь ребенка. Изумрудные глаза женщины почти слезились. Свободной рукой она все еще сжимала собственное тело, на песке под ее ногами появилось несколько пятен крови.       Жестокость сменилась смертельной усталостью.       - Я ничего не могу сделать… - отчаянно проговорила она, и лицо ее исказилось от приступа боли. По щеке вниз побежала слеза, соскочив с длинных ресниц. Она завела локоть назад для атаки, сжимая дрожащие губы. - Только так… Прости…       Сакура закричала от пронзительной боли в груди, ее ребра словно разверзлись, а по коже разлилась раскаленная сталь. Потоки песка взмыли в воздух до самого неба. Сопровождаемый истошным детским криком в жарком просторе пустыни возник образ исполинского зверя, отдаленно напоминающего дикую кошку.       Веки Саранои раскрылись шире, она с изумлением и восторгом глядела на безудержную мощь, вырывающуюся из тела девочки.       - Мы победили, - прошептала она, оглядев катану без единой капли крови - демон защитил своего хозяина в самый последний момент.       Сараноя сложила руки в печать - она знала, как приручить демона и подчинить своей воле - она готовилась к этому с самого рождения близнецов.       Дикие глаза Шукаку остановились на женщине возле него. Он был слеп, как родившийся котенок, но запах крови манил его…       Ликование стерлось с лица Саранои, и она опустила взгляд.       - Нет… - прошептала она, превращаясь в испуганную юную девушку из остервеневшего диктатора - в ту, которой она была когда-то, начиная этот путь. - Не может быть…       Демон чувствовал запах крови, сочащейся по ее телу, и песок стягивался к ней. По окровавленным ногам Саранои потянулись вверх сдавливающие песчаные оковы.       Леденящий душу женский крик пронесся по бескрайней пустыне.       Услышав истошный вопль, Сакура почувствовала, что сердце ее бьется, и открыла глаза.       Перед ней раскинулись песчаные барханы, боль в будто разодранной в клочья груди медленно отступала, и залитое горячими слезами лицо девочки обратилось к матери. Неужели удалось? Неужели она оказалась достойной дочерью и смогла высвободить желанную силу?       Развивающийся на ветру чёрный бархатный балахон упал на песок, словно фигура внутри него растворилась, истерлась в пыль.       Дрожащей рукой девочка потянулась к раскинувшейся на песке ткани, прикоснулась, и ее пальцы утонули в липкой алой жидкости…»       Сакура всхлипывала, плечи ее дрожали, с подбородка и кончика носа падали на землю слезы.       - Я знаю, что месть не принесет долгожданного облегчения. Это начнёт мучить тебя ещё сильнее...       Саске молчал.       - Я убила свою мать, и это преследует меня до сих пор. - Ее голос дрожал и срывался. Сакура сделала шаг в сторону юноши. - Каждый вечер я засыпаю с одним лишь желанием: не переживать этот миг снова во сне. - Еще шаг. - Я не могу вернуться в место, которое было моим домом. - Шаг. - Я вынуждена оглядываться по сторонам, в страхе ожидая, что вот-вот появятся члены спецотряда Песка и обвинят меня в убийстве. - Шаг. - И я не могу быть спокойна за близких, потому что не знаю, что может сделать демон, запертый в моем теле…       Она с нежностью смотрела на символ клана Учиха, вышитый на футболке юноши, подойдя почти вплотную. Горько усмехнулась:       - Я была плохой ученицей и плохой дочерью. Я ненавидела эту женщину, а она ненавидела меня, но я никогда не думала о ее смерти, не желала этого. Я хотела признания, хотела гордиться собой, но в ту ночь иные чувства взяли верх надо мной, и я проклинаю ту часть себя, которая позволила этому случиться…       Сакура почувствовала слабость, словно ей пять, и она одна посреди пустыни смотрит на окровавленные руки и длинный розовый волос случайно обвивший ее пальцы. Она сделала шаг, закрыла глаза и прижалась к спине Саске. Он ощутил, как ее слезы пропитывают его футболку, но сдержал дрожь.       - Я не могу позволить любимому человеку пройти через это, - проговорила она, зажмурившись.       Саске сглотнул возникший в горле ком.       - Я не могу поступить иначе, - ответил он и сделал шаг вперед, ускользая из бессильных рук девушки. - Только так… Прости…       Мгновенно проходящая боль, и мир расплылся у нее перед глазами. В этот раз ее ждал спокойный сон…       Саске подхватил хрупкое тело на руки и опустил на землю. Он убрал пряди волос, упавшие на ее лицо. Ни один мускул на его лице не дрогнул.       Чуть дальше от этого места из его рук выпала повязка, звонко ударившись о камни…