Сакура вернулась в Коноху и вроде бы почувствовала облегчение: Гаара спасен, деревня Скрытого Песка вновь в надежных руках ее брата и его верной спутницы из влиятельного клана Хьюга, рядом - друзья, готовые помочь в любую минуту, забыв обо всем; Хокаге довольна сложившимся положением и неоценимым вкладом Сакуры в боевую мощь страны Огня - настолько, что готова начать обучать ее медицинскому искусству для увеличения эффективности девушки в команде; Какаши улыбается ей, как улыбался раньше, когда только встретил, несмотря на то, что он уже не учитель для них, а член отряда; новые знакомые принимают ее радушно, и она рада бескрайнему любопытству Сая, по-детски дружелюбно интересующегося ею, и восхищению, с которым смотрит на нее новый их командир - Ямато. Из памяти стираются переживания, ощущение собственной неправоты и гнетущие чувство вины. Забываются совершенные убийства и душераздирающие мысли, порочным снежным комом разрастающиеся в голове. Приходит понимание собственных поступков и поступков других людей, и понемногу успокаивается мечущуюся душа девушки.
Миссия по спасению Казекаге была для нее тяжелой не только от того, что жизни брата угрожали, но и потому, что она встретила слишком много людей, знающих о ней больше, чем она сама, и эти люди сделали непростительно много того, что теперь приходится хранить в секрете. Сасори спас ей жизнь. В последний момент. Он нашел в своем сердце - единственном, что осталось в нем человеческим, место для прощения, и великодушно дал второй шанс девушке, безжалостно убившей его возлюбленную. А что она могла дать взамен, кроме невесомого поцелуя, которого он не добился от той, что считала его лишь другом? Сакура была настолько уверена в правильности своего решения, что вовсе не смутилась собственному порыву. Что ее тревожило в действительности, так это пугающий взгляд белых глаз Хьюга Неджи, видящих ее насквозь. Она не говорила с ним по душам, не делилась переживаниями, когда ранним утром перед отъездом он застал ее в библиотеке за разбором записей Саранои, среди которых она нашла подтверждение всем словам Сасори, но он словно читал ее мысли, нещадно ворошил их и указывал на самые недостойные. Вероятно, ей это лишь казалось, либо внутри противился взору Хьюга демон, однако отделаться от ощущения, что он слишком близко она не могла, и тело теперь каждый раз сковывало волнением, будто она боялась шевельнуться и неосторожным движением выдать то, чего ему не следовало знать. Их тренировки в Конохе, общение, совместная миссия - все это позволило Неджи увидеть Сакуру с тех сторон, с каких ее знал, пожалуй, только брат, и это почему-то пугало. Однако, когда юноша во время их празднования возвращения Казекаге в деревню, внезапно даже для самого себя пригласил ее на танец, она не нашлась с ответом, да и шутить не хотелось - слишком строгим было его лицо, которое совсем недавно она видела встревоженно склонившимся над ней, пока она задыхалась от боли и кричала, обжигающим дыханием касаясь его бледной кожи и упавших к ее плечам темных волос. И она согласилась. Они кружились посреди зала, негромкая музыка била по вискам, и Сакура не понимала до сих пор, что именно заставляет ее теперь с трепетной дрожью вспоминать о том, как она таяла в его руках: тот факт, что она была эмоционально вымотана, и тело впервые потребовало разрядки, или то, что прежде ее обнимали разве что Наруто - по-дружески и всегда как-то по-детски, Какаши - по-отечески, с глубоким чувством любви и желанием защитить, и родные люди. Неджи держался чинно, чуть поодаль от нее, но взгляд его не отрывался от ее глаз, а холодные пальцы с силой и уверенностью сжимали ее ладонь, и от этого внутри у нее все цепенело. Традиции деревни Скрытого Песка не запрещали танцев, поэтому рядом плавно двигались Гаара и Ханаби, Канкуро и Тен-Тен, Темари и Ли. В крови старшего песчанника бушевал алкоголь, и он в движениях был смел и не скован. Темари танцевала скорее из вежливости и нарочито аккуратно. Два представителя великих родов вовсе выглядели как давно сложившаяся пара, несмотря на сдержанность и учтивость в каждом малейшем повороте и выпаде. И лишь Сакура и Неджи двигались с особым трепетом, будто оба старались не дать друг другу повода для того, чтобы этот танец стал чем-то большим, чем проявление вежливости одного человека по отношению к другому. Но для Сакуры эти несколько минут превратились в пытку: она чувствовала на себе пристальный взгляд Хьюга, и все сторонние мысли, на которых она старалась концентрироваться, разбивались о необъяснимую потребность именно в этих решительных и взрослых прикосновениях к ее талии и в том, чтобы на нее смотрели так всегда - сдержанно, но сжигая дотла. Неджи мог пересчитать все ее ресницы, пока неустанно думал о том, что они похожи на густые леса Конохи. Девушка в его руках была не идеальна: розовые волоски настойчиво выбивались из прядей, на бледной коже лица выделялись красноватыми пятнами ссадины, еще не зажившие после боя, хрупкое тело двигалось не плавно, не по-женски, а чуть грубовато, и все же она была очень красива. А внутри нее огнем горела непокорность и страсть. И если его подруга Тен-Тен, которая - не секрет - порой помогала ему ощутить секундное спокойствие во время трудных и затяжных миссий, была истинной куноичи Листа: суровой, рациональной, сухо преданной долгу и, можно сказать, механической в своей «любви», то розоволосая девушка, которая была сейчас перед ним, была настоящей мятежницей среди остальных женщин-ниндзя. Она умела быть слабой, не скрывала свою боль и слезы, при этом обладая несоизмеримой силой, которая делала ее порой невыносимо гордой и заносчивой. Она могла злиться до скрежета зубов и любить до потери пульса. Могла совершать глупости и вместе с тем справляться с несправедливостью судьбы, не опуская головы и не отчаиваясь. И какая характеристика бы не приходила ему на ум, Сакура была таковой, и у него голова шла кругом от непонимания, как в этом нежном маленьком создании умещается столько противоречивых чувств, как ее бесконечно зеленые глаза могут выражать столько эмоций разом. И он почти тонул в этом бурном потоке, рвущемся из каждой клетки ее тела.
Когда музыка закончилась, Сакура отпрянула от своего партнера и отчетливо ощутила, как хочет сбежать, вырваться прочь из собственного тела, предательски дрожащего и взывающего к незнакомым и не совсем понятным желаниям, однако Неджи поклонился настолько элегантно и сдержанно, что она даже смогла облегченно улыбнуться и продолжить праздник. Постепенно они продолжили общаться, как прежде: пререкаясь и споря, что не могло не радовать обоих, и они прямо-таки погружались в эту грызню, забывая обо всем, что делало их друг для друга близкими дорогими людьми.
А потом Сакуре пришлось узнать о миссии, на которой были Ямато, Наруто и Сай, пока она пребывала в деревне Скрытого Песка и о том, что это миссия была посвящена поиску Саске. Былое чувство потери отозвалось болью в ее сердце, когда она узнала, что они видели его, что говорили с ним, что он стал сильным и что он не отказался от своей цели. Все эти годы девушка старалась не думать о дне, когда этот человек вновь появится в ее жизни, и вот ей будто снова двенадцать, и она умоляет его остаться, сознается в том, чего не говорила никому, теряет всяческую надежду, когда видит брошенной его повязку…
Той ночью ей не спалось. Она была отчасти рада, что не присутствовала на этой миссии, потому что не была уверена, что смогла бы справиться с чувствами, если бы увидела его, не знала, что сделала бы… И все же ей так хотелось представить, каким он стал. В памяти всплывал образ юноши, которого она бесконечно любила, и его силуэт бесповоротно удалялся, и это казалось самым ужасным из того, что ей пришлось пережить за последнее время. Повзрослев, он наверняка стал похож на старшего брата - Итачи - человека, который случайно оказался к ней ближе, чем кто-либо в жизни, и это мучило; она не смогла уснуть: закрывая глаза, видела багряный Шаринган Учиха, видела застывшую боль утраты в его лице, чувствовала его терзающий ее губы поцелуй…
К счастью, новую команду отправляли на миссии снова и снова, поэтому редко когда Сакура не уставала настолько, чтобы не уснуть сразу же, как только она закрывала глаза, поэтому времени на размышления о произошедших событиях не оставалось. Плюс ко всему, их капитан любезно предоставлял для ночлега деревянный дом, который он мог создать благодаря своим способностям. В тепле и под крышей спалось лучше, чем на холодной земле.
С удивлением члены команды Какаши обнаружили, что между всеми ними завязалась дружба, хоть они и были абсолютно разными людьми с абсолютно разными взглядами, с разной судьбой. Возможно, сказывался возраст; возможно: отчаянное желание обладать верными товарищами - особенно, после осознания, что однажды их «семья» уже развалилась и навряд ли это получится исправить. Впрочем, ни Наруто, ни Сакура не теряли надежды на возвращение Саске - более того, куноичи имела твердое намерение в следующий раз разобраться с ним лично, чего бы ей это не стоило. И пусть ее тело на тысячи кусочков разорвет Шукаку, но она не позволит Орочимару разрушить жизнь младшего Учиха, как он разрушил когда-то жизнь ее матери!
Как-то за обедом Сакура поделилась с Какаши известием о том, что один из трех легендарных саннинов - ее дед; тот сразу же указал на некоторое сходство Сакуры с известнейшим преступником, но сыскал ее жуткую улыбку в ответ и несколько успешных попыток девушки нанести удар. И все же, ее покинули сомнения по этому вопросу, и она просто приняла данный факт. С небывалой легкостью бывший сенсей развеял ее переживания и помог не заострять внимание на пугающей истине, ведь юной куноичи хватало поводов для волнений. В тот момент ей показалось, что Какаши так же близок ей, как Гаара, и она уже готова была рассказать ему о Сараное, об Итачи, о Сасори и о ее смятении, связанном с этими людьми; готова была просить совета о том, как лучше поступить Темари, ведь та теперь носила под сердцем ребёнка от человека из чужой деревни; готова была сорваться с ним вдвоем на поиски Саске, забыв о долге, однако Сакура сдержалась. И отцу не следовало бы знать всего, что происходит с его дочерью, а Какаши и не был ее родственником, хотя порой она всем сердцем хотела уткнуться в его грудь и поплакать, услышать убаюкивающий голос, ощутить теплое прикосновение его большой руки к ее макушке. Но - субординация. И невдомек было шестнадцатилетней девочке, что бывший учитель нарек Ямато беречь ее, как зеницу ока, что новый командир пообещал ему жизнь отдать за нее, что Цунаде ежедневно сталкивается с настойчивыми расспросами Какаши о том, как проходят миссии с участием Сакуры, что на полке в его скромном жилище одна лишь фотография - с маленькой розоволосой девочкой, которую он когда-то спас и поддавшись чувствам, которые стоило выжечь, как только он надел повязку, позволил себе представить в роли собственной дочери, наследницы, продолжения, в которое он мог был вложить только самое хорошее, что имел сам. Но - субординация.
Опека Ямато казалась строптивой девушке излишней и не всегда уместной. Он объяснял ее значимость тем, что она обладала навыками медика, тем, что она была послом другой страны, тем, что внутри нее была огромная сила, и вроде бы все сходится, но Сакура чувствовала себя крайне неловко под пристальным взглядом капитана. И это был не Какаши, который знал ее с детства и до сих пор считал маленькой, а едва знакомый мужчина, который познакомился с ней уже с такой - сильной, решительной, прошедшей через многое, при этом изящной и весьма оптимистичной для мира шиноби. Но к заботе Сакура привыкла быстро, как и в целом к компании Ямато, поэтому стала вести себя раскованнее, могла откровенно поделиться мнением, которое часто совпадало с его собственным, могла наслаждаться историями мужчины о временах, когда они с Какаши состояли в одном отряде АНБУ.
Единственное, чего Сакура не разделяла со своими новыми товарищами по команде, так это любви к горячим источникам. Раньше для нее не было проблемой искупаться в обжигающей воде, оставляя грудь перебинтованной, чтобы скрыть знак печати от любопытных глаз других девушек, хоть это и выглядело странно. Но сейчас Сакура стояла перед зеркалом в своем номере, разглядывая красующиеся на ее теле шрамы. Чтобы скрыть след от удара Чидори, ей бы пришлось забинтовать все, начиная с плеч и до колен, а демонстрировать уродливый узор ей совершенно не хотелось. Плюс ко всему, края красных ветвей на ее теле теперь увенчивал грубый шрам, оставшийся после того, как Гай выковырял из этого места остаток клинка Сасори. Вспомнив этот эпизод, девушка невольно поежилась, и на ее лице застыло бессильное отвращение. Ее благородно-бледное тело могло бы быть крайне привлекательным, но теперь она обречена скрывать все изгибы, которые смело демонстрировали другие девушки, как, например, Ино или даже Тен-Тен, под одеждой. Она отчетливо помнила, каким взглядом по ее ранам прошелся Неджи, когда держал ее плечи. Кому вообще может понравиться такое, если есть те, чья кожа не испещрена россыпью ран? Сакура почувствовала обиду, комом застывшую в горле, и, отчаявшись, замоталась большим халатом, скрывая себя от себя самой, и вышла в коридор.
- Сакура! - окликнул ее мужской голос из другого конца; она обернулась.
- Капитан Ямато. - Девушка дружелюбно улыбнулась и сильнее укуталась в махровую ткань.
- Ты совершенно не умеешь отдыхать, - констатировал Ямато, разглядев сухие волосы девушки.
- Не люблю жару. - Сакура смущенно пригладила рукой кончики волос.
- Странно слышать это от девушки, родившейся в деревне Скрытого Песка.
Ямато интересовался происхождением Сакуры ненавязчиво, но вполне очевидно. Подобное внимание Сакуре было приятно, но и смущало одновременно. С ответом она не нашлась и лишь шире улыбнулась. Тишину перервал Ямато:
- Ты же помнишь, что завтра утром у нас с тобой тренировка? А в обед продолжим миссию. Советую выспаться.
- Честно говоря, я заинтригована, - призналась девушка. - Никак не ожидала, что найдётся кто-то, способный обучить меня управлять чакрой Шукаку, кроме Гаары.
- Это не мое решение, а решение Какаши, - строже обычного заметил мужчина.
«- Какаши, ты уверен?
Мужчина холодно кивнул.
- Неджи сообщил, что видел чакру демона во время сражения Сакуры с Сасори. Девочка не стабильна, а приставить к ней свиту из Хьюга определенно не получится. Следовательно, надо научить ее контролировать эту силу.
- Я даже не знаю, реально ли это... - Ямато был в смятении. Тренировать ему предстояло не обычного шиноби, а по сути самого демона. Да, он единственный умел сдерживать их и, напротив, провоцировать, снимая печати, но работать «на грани» ему ещё не приходилось.
- Гаара сумел обуздать Шукаку силой воли, поэтому я уверен, что Сакура справится. Правда, Седьмой Казекаге сам по себе довольно сдержанный и рассудительный юноша, и складывается впечатление, что демон отчасти перенял эти черты. Что касается его сестры. - Какаши сделал паузу, подбирая подходящие слова. - Она крайне эмоциональна, впечатлительна. Это усложнит тебе задачу.
Ямато иронично хмыкнул.
- Не думал, что мое назначение в ваш отряд обернётся тем, что буду вынужден общаться с демоном.
- Это ещё не все, - громом прозвучал голос Какаши. - Так как запрещено распечатывать печати на телах тех, в ком они заключены, наша Хокаге не должна ничего знать об этих тренировках. Надеюсь, я прошу не очень много?
- Какаши, самое страшное во всем, что мы задумали, это то, что Сакура - девочка. Ты знаешь, как я отношусь к куноичи и знаешь, что я никогда не тренировал их, потому что не считаю, что рисковать жизнью подходящее занятие для прекрасной половины нашего населения.
- Я понимаю. Если бы я мог повлиять на решение Сакуры стать ниндзя, я бы ни за что не позволил ей выбрать этот страшный путь. Но в наших с тобой силах только облегчить ее ношу.
- Я сделаю все, что смогу."
- Судя по всему, ты уже умеешь контролировать демона в ситуации его блокировки Бъякуганом. Думаю, что с противоположной задачей ты тоже справишься.
- Конечно! - Сакура невинно улыбнулась, и внутри у Ямато заныло неприятное чувство досады: ему определённо не хотелось изнурять девушку тренировками, но без адских усилий с ее стороны Шукаку не обуздать.
***
Сакура шла медленно: после утренней тренировки она так и не пришла в себя, хотя день уже клонился к вечеру. Суть их с Ямато занятий заключалась в том, что он как бы надламывал печать на теле куноичи, тем самым высвобождая чакру демона. Ей же нужно было с этой чакрой совладать, однако ни одна попытка не увенчалась успехом, и Шукаку приходилось насильно запечатывать обратно. Процесс не из приятнейших, поэтому сейчас девушка ощущала усталость и даже апатию. Ямато это видел, поэтому тревожить ее расспросами не было необходимо. А ещё он не раз за сегодня проклял себя за то, что согласился на авантюру Какаши: помимо того, что он практически издевался над несчастной молодой куноичи, неоднократно приходилось прикасаться к ее груди на месте печати, чтобы сломить ту. И все было бы нормально, если бы Сакура не краснела каждый раз так, что мужчина невольно начинал ощущать вину, по сути не делая ничего постыдного. Однако озвучивать это Ямато тоже не стал.
- Почти пришли, - констатировал он, когда лес, наконец, стал редеть.
Миссия отряда Какаши была разведывательной. На границе страны Воды при загадочных обстоятельствах погибло несколько шиноби и в Коноху как в деревню с самыми передовыми технологиями был отправлен запрос на исследование тел. Правда, эти тела никто даже не решился тронуть с места - до того безобразными они были, по словам очевидцев, да и пролежали они без внимания не один год. Именно поэтому теперь шиноби Листа направлялись к пещере, которую совсем недавно обнаружил другой отряд, которому повезло выбраться оттуда живыми, в отличие от товарищей.
У подножия горы в земле уже издалека стала видна зияющая, как рана, чёрная точка. Это и был спуск в пещеру. Команда Какаши остановилась рядом.
- Кто пойдёт туда первым? - нервно поинтересовался Наруто.
- Нужно оценить размеры пещеры, - начал Ямато. - Я пойду первым, следом - Сакура. Она обучена основам медицины, а значит сможет помочь мне с трупам.
- Я проведу разведку. - Сай развернул перед собой свиток.
Уже через несколько минут после того как его нарисованные мыши ринулись вниз, Сай сообщил, что у пещеры только один вход и сама она представляет собой небольшую комнату. Следов жизни не было обнаружено.
Как только солнце скрылось над головой девушки, в нос ударил затхлый запах земли, а глаза заслезились от пыли. Кромешную тьму нарушал тёплый свет фонаря в руках Ямато, в жёлтых лучах кружились потревоженные назваными гостями песчинки. Мужчина опустился на корточки возле бесформенной груды у стены.
- Ужас! - ахнула Сакура, разглядев высохшие очертания человека, и это было именно то слово, которое объясняло все в возникшей перед ними картине. То, что осталось от лица шиноби, было искажено от страха: рот открыт, мышцы натянуты, как струны, чёрные пустые глазницы прямо-таки кричат: «Беги!»
Второе тело - та же картина.
- Такое чувство, будто что-то напугало этих бедняг до смерти, - прошептала девушка.
- Попробуем выяснить, что именно. - Ямато выпрямился и прошёл вглубь комнаты, и по мере того, как из темноты выхватывались очертания предметов обихода, он двигался все медленнее.
В центре располагалось что-то необычное, колючее. Шиноби нахмурился.
- Что за черт? - недоуменно бросил он в тишину, и фонарь освятил стул, оплетённой сетью из твёрдого белого вещества, словно оковами. - Это кости? - Капитан коснулся их рукой и убедился в собственной догадке. - Знаешь, чьё это логово, Сакура? - Он освятил ещё одно тело, распластавшееся совсем рядом со стулом. Человек тянулся к путам пленника, но тот, кажется, вырвался сам. Ямато коснулся разломов костей у сиденья. - Кагуя Кимимаро.
- Член пятерки звука Орочимару? - Девушка опустилась на колени рядом и всмотрелась в костяные путы.
- Именно.
- Но кого он мог держать здесь?
- Не знаю, - протянул капитан и вновь взглянул на трупы. - Но это был ребёнок...
Брови девушки удивлённо изогнулись.
- Посмотри внимательнее, - серьезно добавил он. - Этот стульчик детский...
***
Наиболее уцелевшие тела удалось доставить в Коноху. Предположений касательно увиденного ни у кого не было, и лишь Ямато понимал, что картина преступления складывается скверная. Свои догадки он высказал Цунаде.
- Судя по положению тел, отряд этих шиноби обнаружили пленённого ребёнка и попытался освободить. Далее: две версии. Либо кто-то их поджидал и совершил нападение. Либо этот самый ребёнок...
- Не хочется в это верить, - нахмурилась Пятая.
- Кости, которые оплетали стул, были поломаны так, будто кто-то вырвался оттуда прочь, поэтому, предполагаю, что пленник Кимимаро был сильным противником.
- Кости Кагуя нельзя поломать так просто, Ямато. Тем более это не мог сделать ребёнок. - В голосе женщины звучало раздражение. - Ты вообще уверен, что...
- Там были игрушки, - опередил он ее вопрос. - Совершенно примитивные, сделанные из подручных материалов.
- Тогда зачем заковывать ребёнка, о котором заботишься?
- Я не знаю, госпожа Хокаге. А что говорят в лаборатории о телах?
Цунаде презрительно хмыкнула.
- Умерли от страха. Можешь представить себе такое медицинское заключение? - Она горько усмехнулась, но улыбка не задержалась на лице. - Я знаю только одну подобную технику: иллюзия паралича в исполнении Орочимару. Но она не наносит физического урона, а у этих шиноби зашкаливал адреналин, и сердце просто перестало работать. Есть ли вероятность, что это связано с ним?
Ямато не ответил, но молчание было весьма красноречивым.
- Ладно, - выдохнула Цунаде. - Идём. Пора почтить память Асумы, и я не хочу сейчас думать о чём-то другом.
