лепестки на песке

      Карин подтянула шорты с щиколоток до бедер и застегнула.       - Слышал новости? - обратилась она к Саске, не оборачиваясь. Он ничего не ответил. Как и обычно. Говорила обычно только она, а он лишь мрачно кивал. И все же хотя бы иногда он позволял прикоснуться к себе - этому девушка была до безумия рада.       Они находились в стране Звука, где доделывали дела, связанные с роспуском организации покойного Орочимару. Предпринимать какие-либо действия относительно других стран Тоби пока что не рекомендовал, сказав, что подходящий момент еще настанет. Саске впрочем и не торопился, до конца так и не понимая, чего именно он хочет. Тоби и остальные нашептывали ему о мести, а он и вовсе старался не думать о новой цели, хотя все вокруг невольно напоминало о ней, и яд наполнял жилы вновь. Как и сейчас…       - Говорят, Коноха усиливает внешнюю оборону, - продолжила Карин. - И готовится к войне с Песком.       - В самом деле? - удивился Саске.       Девушка кивнула и обернулась к нему. Юноша сидел на краю кровати по пояс обнаженный, опустив холодный взгляд черных затуманенных глаз в пол. Дыхание его было спокойным, а ее по-прежнему чуть сбивчивым, да и румянец на ее щеках недвусмысленно кричал о том, как они провели утро в гостиничном номере.       - Вроде бы Хокаге объявила сестер Седьмого Казекаге отступницами. Забавно, да? - усмехнулась она и надела очки, поправила волосы. - Назвать изменниками представителей чужой страны…       Брови Саске нахмурились. Как могла возникнуть такая ситуация он прекрасно понимал, учитывая специфику принадлежности Сакуры к деревни Скрытого Листа и Скрытого Песка. Но что могло сделать ее преступницей? Это совсем не ее путь… И снова перед взглядом возник уже до боли ставший знакомым образ женщины, о чьем лице думал брат перед смертью. И мозг заставлял видеть ее так часто и так отчаянно цеплялся за сходства матери и дочери, что становилось страшно. Саске закрыл глаза, чтобы отделаться от навязчивого видения, и Карин присела рядом.       - Возможно, - проговорила она полушепотом, - военное положение станет отличным поводом для нашего выступления.       - Это не тебе решать, - бросил Учиха.       Раздался стук в дверь, и Саске поднял отстраненный взгляд на гостью.       - Дядя Саске, - машинально улыбнулась Тошико, заходя в номер, но ее стальной голос заставил заледенеть кровь. - Время тренировки.       Тоби велел отряду Саске взять Тошико с собой. Юноша понимал, что тот преследует какие-то свои цели, приказывая ему обучать девочку, но противиться не стал. Компания равнодушной ко всему и всем вокруг незнакомки ему отчасти нравилась даже больше, чем общение с услужливой и покорной Карин. Да и тренировки с Тошико тоже не могли не доставлять удовольствия: она схватывала основы настолько быстро, что уже могла безошибочно попадать по движущимся целям, хотя при первой их встрече показалась не развитой. Она в целом была не способна коммуницировать, была замкнутой, не имела представления о простых и понятных каждому вещах, зато о способах убийства, оружии и различных техниках знала все. Лишь в теории, однако талант практика проявился сразу.       Однако было в ее спокойном безразличии что-то пугающее. Саске чувствовал, что ей не нужно было уметь защищаться от физических атак, но за счет чего - не понимал. А еще она называла его «дядя», и он ловил себя на мысли, что несмотря на неискренность и неправильность этого обращения, ощущает что-то, отдаленно напоминающее радость: будто семья не утрачена…       Карин поежилась. Она восторга Саске не разделяла, и Тошико ее пугала, раздражала своим постоянным незримым присутствием. А еще приходилось ревновать Саске к этой малолетке, ведь с ней время он проводил охотнее, и они словно общались молча, соревнуясь при этом в холодности.       - Уходи, - обратился Саске к девушке, сидящей рядом, и лицо той скривилось от недовольства. Карин послушно встала и вышла из комнаты, сдержав желание смерить назойливую девчонку ненавидящим взглядом - та все равно даже не обратила бы внимания.       Юноша подозвал жестом Тошико к себе, и она приблизилась, решительно глядя в глаза Учиха. Саске внимательно рассмотрел ее лицо, скользнул взглядом по всей ее фигуре. Ей было лет тринадцать - примерно столько было самому Саске, когда он покинул Коноху, столько было Сакуре, когда она уговаривала его остаться, заливаясь слезами. А эта девочка выглядела младше своего возраста, была хрупкой, невысокой, небрежно растрепанной, с тонкими бледными руками, выглядывающими из-под широких рукавов рубашки, но глаза ее, казалось, не умели плакать. Сейчас ему уже девятнадцать, и он преступник, человек, победивший Орочимару и Итачи, а этот ее сухой взгляд выглядит неуместным на юном лице. Он должен так смотреть на мир, но не ребенок.       - Сколько людей ты убила? - спросил он и аккуратно поправил съехавшую на одно плечо мешковатую одежду Тошико.       - Много, - безмятежно ответила она, и Саске проглотил возникшую в горле горечь.       Лучше и не думать об этом вовсе: в конце концов, все дети вырастают, и некоторые из них становятся безумцами.

***

      - Гаара… - позвала Ханаби, заглядывая в кабинет Казекаге, и юноша встретил ее встревоженным взглядом на уставшем лице.       - Что ты здесь делаешь? - Он резко встал из-за стола и направился к неожиданной гостье. - Ты не должна здесь появляться… - Он взял ее за маленькие руки, и она почувствовала, что его пальцы дрожат.       Казекаге все еще носил траур. С похорон Темари прошло несколько недель, и дела шли хуже некуда. Скорбь, бессонница и усталость отражались на его лице очевидным волнением и морщинками у бесцветных глаз.       - Я не могла не приехать - объяснила девушка, внимательно изучая осунувшиеся черты юноши. - Не уверена, что позже у нас будет возможность… - В ее голосе прозвучал искренний страх.       Гаара смотрел в бездонные глаза Хьюга еще несколько мгновений, а затем сгреб девушку в свои объятия. Ей небезопасно было находиться в деревне Скрытого Песка сейчас, и все же именно ее ему не хватало, и он жадно впитывал тепло ее тела, уткнувшись лицом в шелковистые, пахнущие листвой, волосы.       - Какое решения приняли Инузука? - проговорил он, щекоча дыханием ее шею.       Ханаби вздохнула и с неохотой отпрянула от юноши.       - Госпожа Хокаге не стала выдвигать обвинение против них. Сказала, что они не знали о предательстве Темари и лишь защищали семью. Знаешь, Цунаде все еще надеется сохранить мир…       Услышав имя сестры, Гаара еле заметно вздрогнул и стал еще мрачнее. Сражение клана Инузука с АНБУ Цунаде оставила без внимания, как и действия Киба. Однако деревней Скрытого Песка этому семейству было предложено убежище, и многие в серьез задумывались над перспективой перебраться в страну Ветра. Особенно: Киба и его новорожденная дочь, которая осталась с отцом, несмотря на протест Канкуро. Но скорее всего большинство решит остаться в родной деревне, и Киба не станет предавать клан, подвергать угрозе жизнь ребенка.       - Хорошо, - строго ответил Гаара. - Пока в деревне Скрытого Листа остаются наши союзные семьи, угроза минимальна.       Ханаби приблизилась, не решаясь задать тревожащий ее вопрос. Не все было так просто, как рассуждал Гаара. Очень многие в Конохе высказывались о том, что Песок предал их доверие, а то, что происходило внутри страны Ветра и вовсе ухудшало ситуацию.       - Гаара, - почти прошептала она. - Ты ведь не думаешь, что…       Он понял ее и устало сел на край стола, понуро опустив взгляд.       - Ханаби, я изо всех сил стараюсь не допустить раскола страны Ветра, но ты же знаешь, что песчанники горды и непреклонны. - Он обреченно покачал головой. - Я и сам чувствую злость и желание отомстить, и ты, наверняка, можешь меня понять. Но я должен заботиться о благополучии каждого жителя и не допустить войны - сейчас самое разумное решение. Но… - он осекся.       Девушка мягко положила свою ладонь на его и заглянула в глаза.       - Что? - аккуратно спросила она.       - Как и многие другие, Сакура не разделяет моего мнения, - признался он с отчаянием. - Она считает, что я слишком мягок. Да, она не правитель этой страны, но ее слово для народа так же весомо, как и мое. Я просил Канкуро не подначивать ее стремление поквитаться со страной Огня, и он послушал меня. Но то, что я наблюдаю сейчас среди жителей, меня определенно огорчает. Вспыхивающая волна недовольств грозит если не войной между странами, то гражданской…       - Этого не будет! - с жаром ответила Ханаби. - Сакура ни за что не пойдет против своих…       - Ты не знаешь, что может с человеком сделать горе…       Сколько времени прошло с того кошмарного дня, Сакура не знала точно, зато отчетливо помнила, как спешно покидала деревню Скрытого Листа в сопровождении Канкуро. Тело Темари прибыло в родную страну в тот же день, когда туда вернулись и они. Киба приехал лишь на похороны и так же быстро отправился обратно, ведь в Конохе его ждала дочка. И это казалось Сакуре определенно неправильным. Ребенок должен был жить в стране Ветра, а не среди людей, пытавшихся его убить. Однако Киба принял решение остаться со своей семьей и пытаться отговорить его было бессмысленно.       Перед отъездом Сакура попрощалась лишь с ним и племянницей, напоследок убедив юношу, что девочка не должна носить ее имя, хотя Киба весьма настойчиво доказывал, что назвать ребенка в честь спасительницы, это его долг. Меньшее, что он может сделать в благодарность. И все же Сакура объяснила, что сила, которая помогла ей побороть демона и наложить печать - сила ее матери; сила той женщины, из-за которой этот демон и оказался в теле Темари. И тогда Киба неожиданно объявил, что имя его дочери - Сараноя. «Так я буду всегда помнить, что безграничная сила может быть как разрушительной, так и созидательной - все зависит от того, в чьих она руках. И моя задача отныне воспитать дочь так, чтобы ее мощь была благом.», - сказал он.       На похоронах Гаара говорил о судьбе, о стремлениях, об обстоятельствах… Истинный политик: никакой конкретики - лишь дипломатия. А ведь все уже знали, что именно произошло и по чьей вине. Сакура почти физически ощущала, как закипает кровь жителей от жажды мщения, поэтому смело высказывалась о том, что время для возмездия обязательно настанет. И ее слова жадно впитывали, окутывая бурными овациями строптивую песчанницу. И если поначалу возникающее чувство восторга было пугающим и неуместным, то вскоре она научилась наслаждаться им, ликуя от предвкушения правосудия вместе с толпой, готовой верить любому ее слову. Грызня среди жителей, перепалки и стычки стали чем-то естественным и обычным, ведь были те, кто не хотел мстить - были те, кто слаб. Сакура равнодушно закрывала на это глаза, осознавая, что люди, которые не видели лиц коноховцев в тот миг, когда она вышла из пещеры с ребенком на руках, никогда не поймут ее чувств. На нее смотрели с опаской и презрением, будто и не она только что избавила деревню от крылатого ужаса. И это вызвало вполне отчетливое желание уничтожить всех тех, кто дышал с ней одним воздухом в этот момент. И именно на Конохе сосредоточилась вся ее неуемная обида и злость.       Кровь в деревне Скрытого Песка не проливалась, но это оставалось вопросом времени, ведь ситуация становилась более и более накаленной. То, что в Конохе принимались меры для защиты страны, лишь подогревало интерес песчанников, и разговоры о войне становились все жарче. Пока - только разговоры...       То, как сильно изменилась Сакура, Ханаби поняла сразу же, как увидела ее. Всегда яркое пятно вдруг превратилось в комок мрачной энергетики, которой повеяло сразу же, как только Хьюга завидела ее в дальнем конце коридора. Гаара провожал девушку к выходу из резиденции, но остановился, заметив сестру, внимательно наблюдающую за ними.       Розовые волосы Сакуры отрасли и теперь уже касались плеч, щеки впали, делая ее лицо более острым, фигура к семнадцати годам приобрела более женственные очертания, подчеркнутые черным траурным платьем в пол. На голове повязка деревни Скрытого Листа сменилась алой лентой с символом Песка. И все же ее взгляд изменился сильнее всего. На прежде улыбающемся лице застыли маской хладнокровие и высокомерие, а изумрудные глаза клинками впивались в жертву, и ты прямо-таки добровольно пронзал себя этими лезвиями, не в силах оторваться от притягательного и жестокого взгляда.       Сакура приблизилась к ним, и Гаара невольно вышел вперед, загораживая Ханаби плечом. Девушка посмотрела сначала на нее, затем - на брата.       - Что она здесь делает? - поинтересовалась Сакура беззаботно, но голос ее выдавал раздражение.       - Ханаби приехала ко мне, - решительно вступился Гаара. - Можешь не беспокоиться.       Сакура сверлила Гаару взглядом, но он оставался непоколебим и смотрел на нее ровно, сдержанно, холодно. Взгляд она отвела первой, решив оценить состояние гостьи, и с удовлетворением отметила, что теперь Хьюга ее не пугает. Наоборот.       - Ты должна уйти, - заявила она непреклонно. - Жителям Конохи не рады в нашей стране.       Ханаби отступила на шаг.       - Только я решаю, как в нашей стране относятся к кому-либо, - ответил Гаара и загородил юную Хьюга собой, сделав шаг.       Сакура смотрела на него с полминуты, а затем улыбнулась только уголком губ. Дружелюбно. Наиграно.