лепестки на песке

      Мести - быть.       Сакура облизнула губы, и они растянулись в ухмылке. Назревающее уже несколько месяцев, произошло… Словесная перепалка между двумя группами песчанников на тему целесообразности вступления в открытый конфликт с Конохой, закончилась поножовщиной, в результате которой погибло пять человек. Гаара лично беседовал с учинившими беспорядок, а Сакура лишь молчаливо наблюдала за разгорающейся яростью в глазах жителей. Никакие слова, даже слова Казекаге, не могли убедить их пожалеть о содеянном. «Трусливые крысы не достойны называть себя песчанниками, а значит: мы убили предателей», - заявил один из арестованных, и Сакура узнала в его словах свои собственные. Она никого и никогда не призывала к насилию, но о трусости и предательстве говорила многое - ей с этим столкнуться пришлось не раз.       Зеленые глаза девушки сузились, и она поднесла к ним колбу с мутной жидкостью внутри. Теперь, когда люди вынуждены бороться, им понадобится оружие.       Сакура находилась в душном подвале, где расположила свою лабораторию, в которой производила яд, как когда-то делала ее мать. Аппаратуры и книг было предостаточно, знаний ей тоже хватало, поэтому результат не заставил себя ждать, и первые несколько партий уже были отправлены в подполье. Когда народ почувствует силу, ничто и никто не сможет остановить их жажду войны. Коноха, наконец, поплатится за всю ту боль, что причинила девочке, которую была обязана защищать. Волосы соскользнули на ее бледное лицо; в темноте они казались почти серыми. Но не глаза - в ее глазах отражалось желтое пламя, подогревающее другой раствор.       Закончив с приготовлениями, Сакура двигалась по коридору резиденции, когда ее окликнули .       - Гаара зовет тебя, - сообщил приблизившийся Канкуро. Лицо его было вспухшими, а глаза покрасневшими от частых рыданий: для него смерть сестры стала страшным ударом, и Сакура почувствовала очередной укол тоски, когда увидела его. - Ты слышала, что вчера был совершен поджег?       Девушка гордо выпрямилась.       - Это говорит народ, - бесстрастно заявила она, и брови Канкуро чуть нахмурились. От него так же, как и от остальных, не ускользнуло то, что Сакура сильно изменилась. Он, конечно, разделял ее гнев и скорбь, но о перспективах деревни - обоих деревень, где она жила, думал с опасением. - Канкуро, совсем скоро вспыхнет пламя, - заговорщически продолжила она. - Ты ведь готов?       Юноша сомневался. Еще больше он стал сомневаться в собственной решимости после разговора с Гаарой, после того, как человек, всегда справляющийся со всем в одиночку, попросил его о помощи, потому что ситуация выходила из-под контроля, и уже длинные пальцы Сакуры дергали за нитки. Но так ли она хороша в роли кукловода? Особенно когда смотрит так…       - Да… - несмело прошептал он в ответ, и стайка мурашек пробежала по спине от того, как она ему улыбнулась.       Гаара находился в кабинете. Вечерело, и он строго смотрел за окно - на деревню, раздираемую конфликтами и распрями. Прежнего спокойствия не было, а шансов его вернуть оставалось все меньше. Назревала революция. То же он чувствовал в детстве, когда начиналось восстание против Саранои - тот же напряженный сухой воздух и те же злые лица вокруг. И он бы мог принять меры, мог бы проявить силу и подавить бунт еще в зародыше, но за всем этим стоял человек, против которого он не мог пойти…       Сакура вошла в кабинет молча, но Гаара почувствовал ее присутствие, вдохнув приторный аромат вишни.       - Сакура, - проговорил он, не оборачиваясь, и сердце облилось кровью. - Я бы рад начать издалека, но… - Его недоуменный взгляд скользнул по силуэту сестры, вальяжно закинувшей ногу на ногу, опустившись в его кресло. Брови правителя нахмурились. - Я не узнаю тебя, - признался Гаара и приблизился; Сакура с любопытством разглядывала кабинет, будто бы и не обращая внимания на брата. - Чего ты пытаешься добиться?       - Не понимаю, о чем ты, - спокойно ответила она, не поднимая глаз.       - Прекрати, - спокойно и властно сказал Гаара. Меньше всего он хотел ссориться с самым близким человеком, но ее безразличие раздражало. - Я понимаю твои чувства, но жажда мести не повод для того, чтобы обрекать себя и других на бесконечное страдание. Ты думаешь, что я не вижу…       - Честно говоря, - взгляд Сакуры скользнул по фигуре Гаары и остановился на его зеленых глазах, в свете ускользающего закатного солнца кажущихся особенно яркими. -Мне кажется, что ты больше занят наблюдением за девчонкой Хьюга, а не делами страны. Перед твоими глазами нас предала Коноха.       Гаара опешил на мгновение. В голосе сестры была лишь желчь. Что это? Ревность? Обида?       - Я лишь пытаюсь сохранить мир, - ответил он.       - Ценой собственной гордости? - быстро парировала Сакура.       - Плевать на гордость! - Гаара повысил голос, но лицо его осталось холодным, лишь в глазах вспыхнуло пламя. - Неужели ты готова ради этого жертвовать людьми с той и с другой стороны? Кровь уже пролилась, Сакура. Невинная кровь.       Девушка скрестила руки на груди и встала. Ростом она была ниже Гаары, но в непреклонности не уступала. Несколько мгновений она смотрела на него, пока солнце скользило вниз, скрываясь за горизонтом.       - Брат, ты стал слишком мягким. - Она с демонстративным пренебрежением развела руками. - Таким же стал и народ. Но к счастью… - Лицо ее просияло и губы свело мелкой дрожью от тщетной попытки сдержать надменную усмешку. - Многие еще помнят о своем великом наследии. Мы - дети пустынь и охотно готовы вступить в борьбу за выживание.       Глаза Гаары округлились и он сжал кулаки, едва сдерживая готовое вырваться из груди сердце. Перед ним сейчас была не его сестра, а бледное существо, жизнь которого была отравлена низменными амбициями.       - И это твоя вина! - громко заявил Гаара, помрачнев. - Ты подстрекаешь людей, подогреваешь их злость, сеешь смуту. Но это приведет лишь к большим смертям. - Он вскинул руку и указал за окно, стискивая зубы. Белый плащ Казекаге в сумерках стал серым. - Мы добились мира, которого так давно заслуживал наш народ, а ты хочешь вновь погрузить его во мрак, утопить в крови! Ради чего?       - Ты делаешь из песчанников слабаков! - Голос ее стал громче, и прекрасное лицо исказилось гримасой гнева. - Их нужно держать в узде, они должны всегда быть готовы к удару в спину! Изобилие мира ведет лишь к тому, что никто не сможет дать отпор врагу, когда придет время! И чем больше боли испытает наш народ сейчас, тем яростнее будет бороться за свое существование, за достойное место в этом мире.       - Сакура, - выдохнул Гаара изумленно. - Я не верю, что слышу это от тебя! - Он приблизился и взял ее за плечи, заглядывая в переполненные злобой глаза. - Война нужна тебе, но не нашему народу, и мы не имеем права решать за других…       Она вырвалась из рук брата и тело ее сжалось, словно у кошки перед прыжком. Она уткнулась собственным пальцем себе в грудь.       - Я - имею! - горячо воскликнула Сакура. - Это я остановила ту тварь, что вырвалась из Темари! Я спасла чужих мне людей вместо любимой сестры! Только я одна! А взамен меня вышвырнули, очернив изменницей. И теперь виновные в ее смерти спокойно спят! - Она почти задыхалась. - Наш народ обязан отомстить за нее и за меня! Мы покажем миру нашу силу, и никто никогда не посмеет даже взглянуть на песчанников косо. Мы поставим всех на колени!       - Одумайся Сакура! - Гаара приблизился. Голос его был громким, строгим, но умоляющим. В голове истерично метались мысли, он не верил в происходящее - Ты превращаешься в нашу мать! Хуже. В нашего деда! Ты готова обречь невиновных на погибель в угоду собственным желаниям. Ты обижена и хочешь, чтобы люди мстили за тебя! Ты никогда не считала месть достойным занятием!       - А теперь я не считаю достойным тебя! - с жаром бросила она и выпрямилась. Грудь ее тяжело вздымалась, ноздри раздувались, жадно втягивая горячий воздух. - Народу Песка было бы лучше со мной!       Гаара отшатнулся, ошарашено глядя в лицо сестры.       - Тебе плевать на смерть Темари… - прошептал он изумленно, но продолжил, переведя дыхание. - Ты хочешь добиться власти и силы только в угоду себе!       - Заткнись! - прошипела Сакура, дрожа от злости. - Тебя не было рядом никогда! Не смей осуждать меня!       К лицу Гаары прилила кровь.       - Перестань жалеть себя, Сакура! Повзрослей!       Она взмахнула рукой, чтобы дать брату пощечину, но он остановил ее, сжав пальцами хрупкое запястье. Девушка высокомерно вскинула голову.       - В Коноху отправится моя армия, и ты увидишь, каким великим станет Песок, одержав победу. Наш народ воспрянет и больше никогда не будет страдать!       - Твоя армия?! - воскликнул Гаара в бешеном порыве и сжал ее руку сильнее. - В этой стране больше нет ничего твоего! - Он тяжело дышал, смотря в ставшее чужим лицо сестры, но голос его стал сдержаннее. - Ты не оставила мне выбора, Сакура: я лишаю тебя всех полномочий советника, запрещаю тебе появляться в стране Ветра. С этой минут ты изгнана!       Помещение наполнилось звенящей тишиной. Сакуру затрясло от злости. Она резко выдернула руку и сделала шаг назад. Она не произнесла больше ни слова. Наполненные безумием и яростью глаза смотрела на Гаару с обидой, и он уже жалел о сказанном. Хотелось подойти к ней, обнять, забыв обо всем, но поддаться чувствам сейчас означало обречь свой народ. Нужно быть стойким, несмотря на боль...       Сакура ветром вырвалась из кабинета и, не различая ничего вокруг, двинулась по мрачному коридору чужого отныне дома. Пеленой злобы застилало глаза, а голова раскалывалась. Она готова была заплакать, но слез не было в глазах, словно они высохли под палящим солнцем деревни Скрытого Песка. Тяжелыми шагами Сакура проходила мимо комнат и остановилась лишь чуть поодаль от двери, ведущей в спальню матери. Теперь она понимала, за что та боролась, какой справедливости пыталась добиться. Только она понимала...       Сакура приоткрыла дверь и вошла внутрь, не чувствую ни трепета, ни страха. Комнату эту она запомнила именно такой, какой она и была: с тяжелыми занавесками на окнах, дорогими коврами и большой кроватью, застеленной шелковым красных бельем. Девушка посмотрела на плотно закрытую балконную дверь, скользнула взглядом по стенам и приблизилась к шкафу, внутри которого висела единственная сохранившаяся вещь Саранои.       Пальцы Сакуры скользнули по бархатной ткани черного плаща, и через минуту он уже лег на ее плечи.       От присутствия Сакуры остался лишь один след: на пустых полках алая повязка со знаком деревни Скрытого Песка.