***
Утро Перунова дня для Зоряны ничем вроде бы не отличалось от других велик-дней. К Перунову святилищу, куда ещё с зари собиралась половина Слободы, она не пошла. Что ни говори, а все обряды этого дня чисто воинские. Ну, и чего там делать бабе с малыми детьми? А одних их всяко не оставишь. Вот и выходит, что нынче её место дома. Она кормила малых кашей, когда вдруг ощутила внезапную радость. С души словно тяжесть свалилась, а за спиной снова, как какую-то седмицу назад, развернулись крылья… Зоряна догадывалась, что это может означать, но пока что было вовсе не до того, чтобы брать чашу и проверять. С малыми детьми в доме забот хватает и в велик-день. А после ещё и одна из соседок прибежала за помощью. Семилетний сынишка её возомнил себя уже воином, ухватил отцовский меч, да не удержал – прямо на ногу уронил. Ладно хоть меч-то в ножнах, ушибом обошлось. Дольше пришлось успокаивать перепуганную мать… А наутро к ней забежала Искрянка: – Зорюшка, глянь в чаше – что там у них? У меня со вчерашнего дня как-то странно на сердце – будто вот-вот они вернутся… И во сне сегодня их видела – вроде и усталые все, но весёлые… – Ну, вот-вот – это едва ли, – улыбнулась Зоряна, – путь-то не ближний. Отправив детей играть на двор, она достала заветную чашу. Накануне до неё так и не дошли руки, а теперь вот пришла пора проверить, верны ли её предположения, что воины всё же вернулись из Нави. Вместе подруги склонились над чашей. Искрянка даже дыхание затаила, боясь спугнуть видения, возникающие в воде. Они смотрели, как воины беседуют с волхвом, как неспешно чистят и обихаживают лошадей… Ясно было, что готовятся в путь. Правда, чаша не могла ответить, когда ожидать их возвращения. Да если и впрямь они в могутических землях, как им советовали в Велесовом урочище, так едва ли раньше осени до дома доберутся. Правда, и осень уж скоро, всего-то чуть больше пары седмиц лета осталось… Толком поговорить об увиденном они не успели – прибежал отрок звать Зоряну к княжне. Искрянка привычно забрала её ребятню, и женщина отправилась на княжий двор. Ярмила ждала её с видимым нетерпением и сразу увела к себе. Взмахом руки отослала прочь девок, которые с готовностью выскользнули из горницы. Когда дверь за ними закрылась и шаги в верхних сенях затихли, княжна взглянула на подругу и выдохнула: – Они справились! – Справились! – эхом откликнулась Зоряна. – Ко мне Искрянка вот только прибегала, мы в чаше смотрели. Узнав, что воины уже в Яви, Ярмила улыбнулась с явным облегчением: – Не зря, стало быть, я вчера ещё почуяла, что всё у них ладно! Да с велик-днём не до того было, не стала тебя теребить. Она принялась расспрашивать, что они увидели в воде. Рассказывая, Зоряна припоминала какие-то приметки, на которые поначалу и внимания не обратила. Впрочем, не приходилось особо дивиться, что в разгар лета они кажутся не больно-то загорелыми. Чай, не по соседним княжествам, по Нави бродили! Выслушав, Ярмила предложила: – Пойдём к княгине – порадуем! – Да ведь всё едино ждать их ещё долго. – Ну, хоть знаем, что самое трудное у них теперь позади! Княгиня сидела у себя в горнице за рукоделием. И здесь же оказался как раз заглянувший к жене князь. Зоряне пришлось ещё раз пересказывать то, что они с Искрянкой увидели в чаше. Её выслушали со всем вниманием. Княгиня, узнав, что воины вернулись в Явь и, по всему видать, собираются в обратный путь, ахнула, всплеснула руками и, кажется, готова была сразу бежать готовить всё к встрече. Однако князь, тоже обрадованный, остановил её: – Не спеши! Им оттуда, почитай, с месяц до дому добираться. А коли, как мы с Молнеславом говорили, через твердичей назад пойдут, так и дольше. – Да на что ж им ещё и к твердичам идти? – удивлённо взглянула на мужа княгиня. – Есть там одно дело… – неопределённо откликнулся князь. Он явно не спешил рассказывать обо всех задумках, которые, похоже, известны были Молнеславу. Вот только Молнеслава расспросить удастся не раньше, чем он вернётся…***
С трудом приподняв голову, Бережата недоуменно оглядывался, пытаясь понять, где он и как тут очутился. Последнее, что он помнил, – низинка, через которую нужно было проехать. На дне её стоял туман, похоже, не успевший полностью рассеяться с ночи. Видать, там, среди трав, прятался ручеёк, вот туман и не торопился его покидать… Впрочем, это даже и туманом назвать было сложно, так – лёгкая дымка. Сквозь неё просматривалась дорога, чуть дальше плавно взбегавшая на противоположный край низинки. Охранники, бдительно всматривавшиеся в окружающее, тоже ничего не углядели… Бережата потёр лоб. Почему-то он не помнил, как покидали ту низинку. Вроде до подъёма доехали спокойно, но на открытом месте солнышко пригревало, и его всё же сморило. Оглядев полутёмную клеть, он хрипло позвал: – Эй! Есть тут кто? – Никак опамятовался? – над ним склонился незнакомец. И тут же, отступив, окликнул кого-то: – Тишанко, воеводу кликни! Снаружи послышался шум, потом приближающиеся шаги, и в клеть, пригнувшись под притолокой, шагнул воевода. Приглядевшись, купец сообразил, что вроде бы встречал его прежде. В твердических землях встречал. Стало быть, к твердичам он всё же добрался… – Гляжу, и впрямь опамятовался, человече добрый, – приветливо кивнул воевода. – Хоть ты, воеводо, скажи, где я? – взмолился Бережата. – Как попал сюда? И где… Он не договорил, но воеводе и не было в том надобности. Чуть прищурившись, он неторопливо заговорил: – В твердичах ты. И люди твои, и товар, и лошади, всё цело. Мужики из ближней веси телеги углядели. Вас не добудились, прямо со всем, что было, сюда привезли. А охрану твою позже сыскали, тоже то ли спящими, то ли обеспамятевшими. Волхвы говорят, под какие-то чары вы угодили. Бережата невольно охнул. Вот же повезло, что мужики их, беспамятных, в крепостицу привезли! Могли ведь и иначе – порешить да прикопать в лесочке, а товары себе забрать! И не узнал бы никто… Да ещё чары какие-то… Стой! А не те ли это чары, про какие у могутичей поговаривали?.. – Какой хоть день-то нынче? – он вопросительно взглянул на воеводу. – От могутичей мы уезжали – Купала только-только минула… – Перунов день вчера был, – усмехнулся тот. – Это что ж получается… Почитай, целый месяц я так… бревно бревном? Бережата был растерян. Но воевода успокоил его. Про чары, которые, похоже, полностью рассеялись, он мало что мог сказать, зато напомнил, что купец жив, его спутники тоже, да и все товары целы. Так о чём горевать? И подручные Бережаты, и все четверо охранников к этому времени тоже полностью пришли в себя. Продолжать путь можно было хоть завтра, однако купец решил отблагодарить и воеводу, и жителей ближних займищ. Ярмарка не ярмарка, других купцов здесь нынче не случилось, но хоть сколько-то поторговать он вполне мог. Так бы, может, мимо проехал, разве что в крепостице бы призадержался. До конца жатвы больших торгов всё одно нигде нет. Разве только в городах, где купцы есть круглый год. На следующее утро подручные Бережаты в сопровождении здешних гридей проехались по окрестным займищам, и через пару дней возле клети, где с одобрения воеводы купец разложил свои товары, собрался народ. Среди товаров у Бережаты были и такие, которые в могутические земли привозят на лодьях купцы-иноземцы откуда-то из полуденных краёв. Яркие шёлковые ткани, дивной работы блюда, чаши – одни из узорного стекла, другие из металла, но украшенные такими узорами, что видевшие их только ахали да руками разводили… Блюда и чаши местным жителям были не особо надобны, а вот прикупить хоть немного шёлка – порадовать своих жён и дочерей – оказались готовы многие. Ещё пару дней спустя купец продолжил, наконец, свой путь. Вслед за гонцом, которого воевода отправил к князю, едва их невольные гости пришли в себя.***
Прощание с волхвами получилось вполне дружеским. Коней оседлали, проверили, не забыли ли чего, а потом по едва приметной тропинке двинулись к берегу. Дарогост, проводив их до края болота, усмехнулся: – Коли опять помощь понадобится, где искать, теперь знаете. Побратимы почтительно поклонились. Ясно было, что сюда они вновь отправятся лишь если не будет иного выбора. Да и то – едва ли в обозримом будущем понадобится ещё раз искать кого-то за Кромкой… Кивнув на прощание, Дарогост слегка повёл посохом. Туман, плотным облаком укрывавший этот конец острова, задвигался и разошёлся, открывая тропу. Держа коней под уздцы, побратимы один за другим шагнули в туманный проход. Когда через некоторое время Твердята оглянулся, то острова уже не увидел – туман позади них снова сомкнулся. При этом он казался почти прозрачным, но тем надёжнее прятал всё вокруг, меняя до неузнаваемости даже самые простые и вроде бы понятные вещи. До твёрдой земли добрались быстро, и уже здесь вскочили в сёдла. В какую сторону ехать, они представляли лишь примерно – всё же точного места Туманной топи не знал никто. Сюда добирались, почитай, напрямую через лес, оставив и Славиград, и ближние займища в стороне. Однако путь был не столь уж дальний, да и Огнец с Твердятой готовы были, если понадобится, воспользоваться своими силами. Благо даже один день, проведённый в святилище, эти силы вполне восстановил. Приболотное мелколесье с хилыми кривоватыми деревцами постепенно уступило место звонкому, насквозь просвеченному солнцем сосновому бору. Стройные красноватые стволы с шапками тёмно-зеленой хвои на верхушках вздымались ввысь. Между ними ярко зеленели то листья молодых рябинок и черёмух, то папоротники, укрывавшие землю плотным ковром узорчатых листьев. Дышалось легко, и побратимы незаметно для себя начали улыбаться. Ближе к полудню остановились на берегу ручья, чтобы перекусить и дать короткий отдых лошадям. – Надо бы весточку отправить на Перунову гору, – задумчиво предложил Молнеслав. Вообще-то это стоило бы сделать ещё накануне, но почему-то никому не пришло в голову. Впрочем, может быть, просто Велесово святилище не располагало к тому. Хоть Перуновы воины и пришли туда за помощью, но даже «вестника» оттуда отправить в Перуново святилище то ли вышло бы, то ли нет. – И то верно, – кивнул Темнята. – Сами-то мы туда нынче уж, верно, не поедем… – Мы-то по зиме можем наведаться, как в полюдье будем. Всё едино в те места заворачиваем, – заметил Молнеслав. Воеслав хмыкнул: – Если мы нынче ещё и туда завернём, так до дому как раз к полюдью доберёмся. Побратимы невольно рассмеялись. В самом деле, если они решат отправиться ещё и на Перунову гору, это по меньшей мере ещё седмицы две, а то и больше. Этак и в самом деле не успеешь домой добраться, а уже снова уезжать пора. Во всяком случае, пятерым младшим. Темняты и Прозора заботы полюдья никак не касались, да и Чистеца, если разобраться, тоже. – Ну так чего, может, прямо сейчас и попробуем? – Прозор вопросительно взглянул на побратимов. – Можно, – откликнулся Чистец. – Да только лучше из Славиграда – чай, из святилища-то «вестника» отправить проще. С ним согласились. В самом деле, славиградское Перуново святилище наверняка придаст им сил, чтобы отправить «вестника». Правда, побратимы подозревали, что Грозень и без того уже знает, что их поход увенчался успехом. Перуновы воины догадывались, что хранящийся в святилище меч вполне мог подсказать волхву, что в Явь они вернулись с победой. Как бы там ни было, долго засиживаться всё же не стали. До Славиграда лучше было добраться не совсем поздним вечером, а путь впереди лежал ещё не близкий. За весь день ничего примечательного не случилось, и ещё до заката они выехали на широкую торную дорогу. Вдали виднелись стены и вежи стольного города могутичей. До городских ворот было уже рукой подать, когда возле опушки они увидели женщину с корзиной, обвязанной куском полотна. Вглядевшись, Прозор хлопнул коня по крупу и вскоре уже спешился рядом с ней. Побратимы, продолжавшие путь по-прежнему неспешно, переглянулись. Темнята улыбнулся: – Никак сестрица его. То ли по грибы, то ли по травы ходила. Вскоре и остальные подъехали к женщине. Вершиниха, оглядев их, улыбнулась: – Вижу, всё у вас ладно получилось. Пойдём к нам – отдохнёте малость. – А не стесним? – засомневался Чистец. – Вон нас сколько. Может… Однако женщина махнула рукой: – Не выдумывай! Дом, чай, не маленький, всем места хватит. Да и в святилище вам какой отдых – и волхвы расспрашивать кинутся, и от князя кто-нибудь прибежит. – Вот только князя нам не хватает… – хмыкнул Молнеслав. – С ним вам всё едино встретиться придётся, – пояснила Вершиниха. – Он же, как княжич опамятовался, волхвам сказал – дескать, как Перуновы воины появятся, за мной пошлите, хочу сам с ними перемолвиться. Её слова не то чтобы очень уж удивили их. Однако получалось, что им и впрямь лучше остановиться в доме Вершинихи. Мужа её Темнята и Чистец знали. Прозор в былые времена в его сотне ходил, и Вершина, случалось, успешно прикрывал его отлучки, когда Перунов знак в очередной раз звал беспокойного гридя в дорогу. Прозор так и шёл рядом с сестрой, расспрашивая её о муже, о детях, о каких-то знакомцах. Остальные ехали следом, не забывая на всякий случай посматривать по сторонам. Стража на городских воротах особого внимания на них не обратила. Оглядели внимательно, но ни о чём не спросили. И вскоре гости уже въезжали на двор сотника, стоявший недалеко от ворот детинца. Собственно, Вершина был старше Прозора и его побратимов-ровесников, так что из дружины ушёл ещё пару лет назад. Нынче сотником княжеской дружины был его старший сын – Борута. Сейчас, под вечер, все хозяева уже собрались на своём дворе. Стоявший на крыльце Вершина, высокий и кряжистый, словно столетний дуб, неожиданно легко сбежал по ступеням навстречу гостям. Обнимая Прозора и от души хлопая его по спине и плечам, он смеялся: – Никак и впрямь живой? Впрочем, видно было, что он и в самом деле рад видеть давнего друга. Прозор, подмигнув побратимам, в тон ему откликнулся: – А чего мне сделается? Наши-то шкуры дублёные даже и Нави не по зубам пришлись! Сыновья Вершины увели лошадей, а он позвал гостей в дом. Его жена ещё накануне уверенно говорила, что Перуновы воины приедут, а потому с утра варила и пекла, а после пошла в лес за травами… чтобы на обратном пути встретить их. Вершину это давно уже не удивляло. И то, что на сей раз они приехали не втроём, как в прежние времена, а ввосьмером, тоже не показалось чем-то необычным. Прозор когда-то упоминал, что есть Перуновы воины и поколением старше, а придёт время – будут и другие, в каждом новом поколении свои. Вершина был одним из очень немногих, кто знал, что Прозор отмечен Перуном. И знал, почему гридь скрывает знак даже от волхвов Перунова святилища. Когда-то он услышал, как старый волхв убеждал Грозномира и его родича Ведобора попытаться добыть Перунов меч, хранившийся где-то в твердических землях. Прозор и до того не хотел, чтобы о знаке знало много народу, опасался, что князь и волхвы попытаются подчинить его силу себе. А уж после того разговора и вовсе решил, что лучше им ничего не знать… Спустя некоторое время, когда гости уже сидели за столом, разговор сам собой зашёл о походе, из которого они возвращались. Рассказывали по большей части Прозор, Темнята и Чистец, остальные помалкивали. Вершину интересовало всё, что происходило с ними там, в Нави. Да и не диво – не так уж много можно было найти людей, которые бы побывали в Нави и вернулись оттуда. Впрочем, гости тоже расспрашивали хозяев. Им хотелось знать, что происходило в могутических землях, пока они странствовали. Понятно, что Вершина не так много знал о том, как обстояли дела на окраинах княжества, но всё же в Славиград стекались вести из разных мест. Ясно было, что завтрашний день едва ли окажется спокойным. Побратимы знали, что впереди разговор с Ведобором и, скорее всего, с князем. Но пока что можно было просто побыть в домашней дружеской обстановке, которой им так не хватало в их странствиях.