Витраж

      Огнева еще не Королева, но уже коронованная чеканной медью волос, ходит по Змиулану. За ней — шлейф из тайных помыслов, столь густой, что забивает глотку.       Спасти Фэша… Вернуть его… Не дать Астрагору… Спасти Фэша… Вер…       Рок видит эти бредни, будто пролетающие мантиссы. Их даже не приманишь — сами липнут стаей жахов и скребут глаза. Василиса — кучка тлеющих углей, но дунь ветер и пламя взорвется. Рок уже давно истлел, дунь ветер — его пепел разлетится вороньем, поднеси искру — пожрет ее мертвым нутром. Он остыл, даже толком не прогорев.       Они сталкиваются случайно, на одной из лестниц. Его ждет учитель, ее — очередная дурная затея. Огнева три дня вела себя прилежно: небывалый срок, а значит, скоро сорвется. — Рок!       Даже в полутьме от единственного факела ее волосы жгутся. — Чего тебе?       Она поднимается на ступень — теперь попробуй отвернись. Их глаза на одной прямой, но это Рок сутулится. — Что за Драголисом?       Он моргает. Тихо. Слышен ход времени, мерный стук сердца замка. Слышен гул шагов. Но больше ничего. За Василисой лишь темная кладка. — Карту глянь. — На карте только он. Будто у леса конца нет, но ведь что-то есть и за ним. — Что-то да есть. Прочти еще три главы сверх того, что задал.       Дурь из башки стоит выбивать сразу. И побыстрее уяснить, что тут, в Змиулане, не бывает пожаров. Только сырость и остывшая зола поутру. Скоро и угли Огневой зальет. Медь заржавеет, потухнет и осыплется ржавой листвой.       Василиса кивает, будто не ждала ничего другого. — Просто… у всего ведь есть конец. Даже у вечного.       Она замолкает и смотрит так, будто Рок должен подхватить. Хотя ничего он не должен, но мысль на миг цепляется и под языком густеет слюна. Даже у вечного есть конец… Расплавленная медь стекает в глаза, а тремя этажами выше ждет господин учитель. — Знаешь, где неплохо философствовать? — Снова отправишь в темницу? — Василиса усмехается совсем без страха, — хотя бы книгу с собой дай. — Ступай, Огнева, и не искушай.       Она странно моргает, а Рок испытующе молчит. Взгляд цепляется за стрелу: один взмах, и все мысли Василисы огнежаром бы задрожали в ладони. Но Драгоций так не сделает. Вместо того он развернется и побредет выше, к отцу. А Огнева так и останется стоять, расплескав по плечам медные реки. И впервые Року покажется, что без этих плеч его руки пусты.       С господином учителем он поговорит быстро, кротко и по делу. И уходя, Рок вспомнит вопрос о вековом лесе, посмотрит на отца, чей возраст уже давно пересек сей рубеж. А после спросит сам себя, а что, если и правда за Драголисом ничего нет?       Василиса Огнева стала королевой. Астрагор повержен, заточен в крошечной, дамской шкатулке и погребен под коркой янтаря. Его вечность оказалась подделкой. — Драгоций, — Василиса окликает его на той самой лестнице, когда они с Фэшем приезжают с визитом в Змиулан.       Рок кивает и жалеет, что уже не может отправить ее читать очередные трактаты или убираться в гнездовье луноптах, неважно — главное, подальше от него. — Ваше Величество, заблудились? Каменная Зала в другой стороне. — Я помню. Я прожила в этом замке достаточно.       Она подходит. Все такая же девчонка, даром, что королева. Только волосы, будто уже и не жгутся, а мерцают, спокойно и властно, как сытое пламя за каминной решеткой. — Помнишь, я спросила тебя о лесе…       Рок хмурится, будто вовсе забыл, что черноключница тут училась. Она, конечно, не верит. — И что же, королева времени нашла ответ? — Нашла, — Василиса улыбается, — Змиулан стал лучше.       Рок отворачивается. За окном шумит Драголис. Драгоций разговаривает с Огневой на лестнице, вот только вверху его уже никто не ждет. Вечность Астрагора закончилась, а в Змиулане разгорается костер.