Обратный отсчет

      — Господи, как же я соскучился, — Даня сорвал с Алины кофту, обнажая грудь, в то время как его вторая рука уже проникла под трусики, лаская истекающий соком клитор, — пять дней без тебя — это настоящая пытка.       — Ты так ни разу и не пришёл ко мне в Пхенчане, — простонала Алина, царапая спину Дани.       — Я не мог, Алина, — прошептал Даня, покрывая её грудь поцелуями, — не было никакой возможности. Но я с ума сходил, думая о том, что ты совсем рядом, а я не могу ласкать тебя.       — Больше я тебя не отпущу, — Алина завалила Даню на спину и, сгорая от нетерпения, освободила из плена одежды его истекающую смазкой плоть, — теперь ты только мой!       Погрузив плоть Дани глубоко в рот, Алина начала с жадностью ласкать её, доводя мужчину до безумия. Вскоре, почувствовав, что Даня уже готов взорваться, оседлала его, не в силах сдержать стон от восхитительного чувства заполненности внутри.       Сейчас для неё не существовало ничего — ни сводящей с ума ревности, терзавшей её все время пребывания в Пхенчане, куда Даня разумеется приехал с женой, ни триумфально добытого олимпийского золота.       Они были только вдвоём в мире, называемом Данилина.       Когда окружающая действительность наконец обрела внятные очертания, разнеженная Алина удобно устроила голову у Дани на плече и чуть ли не мурлыча начала с наслаждением выцеловывать узоры на его шее. Но неожиданно остановилась, увидев какие-то странные следы, похожие на… засосы.       — Ну продолжай же, это такой кайф, — простонал Даня.       — Что у тебя на шее, Глейхенгауз? — голос Алины звучал спокойно, хотя внутри неё кипела настоящая лава.       — О чем ты? — невинность его тона не обманула Алину.       — Вот об этих следах! И повернись-ка на спину, быстро!       — Зачем?       — Делай, что я говорю, — прошипела Алина.       Женщина увидела, что спину Дани украшали свежие царапины, явно оставленные в порыве страсти.       — Так вот почему ты ни разу не пришёл ко мне в Пхенчане, — горько рассмеялась Алина, — неужели твоя снежная королева настолько вдохновилась золотом Полины, что наконец допустила тебя к своему телу? Все эти дни ты спал с ней, Глейхенгауз!       — Алина…       — Что Алина? Я не желаю больше слышать очередную ложь! Настало время принять решение, Даня. Я много раз говорила тебе, что готова уйти от мужа в любой момент. Хоть мне и очень плохо от того, что придётся причинить ему боль. И от того, что этим выбором я лишу Лекса полной семьи. Но я готова пройти через это, потому что люблю тебя и хочу быть рядом с тобой. Ты же всегда находил предлоги, почему развод невозможен. Олимпиада была весомым аргументом, но она позади. Мы сделали все, что требовала федра. Полина Глейхенгауз — олимпийская чемпионка, Лоуренс Тейн повержена. Курс лечения Лиссы закончен, ты сам сказал мне накануне отлета, что по мнению врачей девочка пережила внутри себя эту травму и теперь всё будет хорошо. Да и я вижу, что она снова спокойна и улыбается, она же часто приходит к нам домой в гости к Лексу. Конечно, обнародывать наши с тобой отношения пока нельзя. Я прекрасно понимаю, что Лисса ни в коем случае не должна связать то, что она увидела тогда в беседке и нас с тобой как уже официальную пару. Но разорвать отношения с ней тебе теперь не мешает абсолютно ничего. Так найди же в себе смелость наконец сделать это, Даня! Скажи ей о разводе сегодня же! Год будем соблюдать осторожность, а потом официально объявим о том, что мы вместе.       Алина смотрела мужчине прямо в глаза. Она сама не ожидала, что начнёт этот разговор прямо сегодня и фактически поставит Даню перед выбором, но ни о чем не жалела.       Увиденные на теле Дани следы чужой страсти сломали у неё внутри некую преграду, явившись последней каплей всех страданий, которые пришлось перенести женщине с того самого дня, когда она, Алина Загитова, превратила свою жизнь в ад, переступив долгие годы бывшие для неё незыблемыми рамки морали и совести ради любви к Даниилу Глейхенгаузу.       Даня молчал, избегая её взгляда, и, глубоко вздохнув, Алина задала ему прямой вопрос, эхом прокатившийся по маленькой спальне:

Ты согласен, Даня?