Адская семейка

— Синяя, — Эмили стукнула Терезу по плечу. Та закатила глаза: — Да никакая она не синяя! Она голубая! — Ты просто проиграть боишься. Синяя. — Красная! — А вот это были пожарные! — А никто не говорил, что они не считаются. Эмили Миллер, на редкость умная девочка, была мудра для своих лет. В чём-то Тереза, пусть и не состоявшая с нами, чудовищными подземными тварями, в кровном родстве, и правда была на нас похожа. Например, она абсолютно не умела проигрывать. Таран вернулся с разведки и врезался в правую щеку. Ага, из-за правого поворота едет машина. Тереза повернулась в нужную сторону и торжествующе указала на вызывающе алый кабриолет: — Красный! — и несильно ударила подругу кулаком. Учитывая, что этим самым кулаком она ломала особо непонятливым мальчишкам носы, в этом с виду абсолютно естественном жесте была приличная доля осторожности. — Красное, — сморщила носик Эмили. — Красное чудовище без чувства стиля. Мать Эмили была инженером и хорошо разбиралась в строении и внешнем виде автомобилей. Машины без крыши её дочь и наследница не признавала в принципе. Терезе такие высшие материи были неподвластны, поэтому она лишь сдержанно отметила, что дорогая и подчёркнуто современная тачка в таком тихом районе, как Сохо, выглядела… Довольно нелепо, если выражаться в рамках общепринятой вежливости. Они меняли цвета на каждом переулке, сворачивая или вправо, если выигрывала Эмили, или влево, если побеждала Тереза. Свернув налево, девочки пропустили грузчиков, загружавших продукцию в очередной магазин, и пошли по небольшой улочке. — Давай белый и чёрный? — Что, типо, символизм? — маминым жестом вскинула бровь Тереза. — Ну, давай. Чур я за чёрных. — Да кто бы сомневался. Белая! — Так, Эмили, это чёртов лимузин! — Извини меня, — театрально изумилась девочка. — Никто, между прочим, не говорил, что они не считаются. Тереза только беззлобно ухмыльнулась и позволила ударить себя в плечо. Будучи от природы и уличной жизни жилистой и невысокой, она всё равно обгоняла Эмили по росту и слегка сгибала колени, чтобы той было удобнее. Удары получались точнее, но Тереза не жаловалась. По сравнению с уличными драками, где хватали за волосы, полосовали по лицу ногтями и пинали по коленям, толчки Эмили были похожи на приятный массаж плеча. — Чёрный. Ещё и стёкла тёмные. Это законно? — Да, к сожалению. — Выглядит мрачновато. Эмили выразительно окинула взглядом Терезу в её чёрной футболке с любимой строчкой из Богемской Рапсодии, чёрных джинсах и чёрной кожаной куртке сверху. — Да ты что?.. Была, всё-таки, в выборе цвета некоторая логика. Они прошли ещё несколько метров, иногда толкая друг друга, а иногда пропуская нужные машины и вместо этого обсуждая что-то своё, что обычно обсуждают классические представители средней лондонской школы. Или не совсем классические, потому что вместо того, чтобы рассказывать о сериалах или порицать поведение злобной учительницы математики, Тереза и Эмили вели беседу про латинские курсы. Абсолютно нормальная тема для разговора тринадцатилетних школьников. Подумаешь, встречные люди странно косились. Им только повод дай. — Я всё-таки хочу записаться, у меня личный корыстный интерес. — Я не знаю. У меня и так математика дополнительная, зачем мне язык? Тереза вспомнила дядю Люцифера и его борьбу с квартальной отчётностью и драматично прижала к груди руки: — Ты что… — тщательно напустила ужаса в голос, — бросишь меня одну?.. Наедине… С Цицероном?! — Ну тебя! — засмеялась Эмили. — Не знаю пока. Поговорю с мамой, и вместе решим. Разговаривая о семье, Эмили никогда не упоминала отца, и Тереза, в отличие от их любознательных одноклассников, принимала это как данность. В конце концов, в её собственной речи в качестве родителя фигурировала только Вельзевул, остальные получали почётные титулы друзей семьи или дядюшек и тётушек. Поэтому она только кивнула, уже догадываясь, что никуда Эмили от латыни не денется, и вдруг заметила что-то интересное. — Смотри, чёрный. Даже бить тебя не буду, лучше скажи, сколько лет этому драндулету? — Сама ты драндулет! — Эмили восторженно повисла у Терезы на руке. — Это, между прочим, Бентли. — Вот это да, какое классное и ни о чём мне не говорящее название. — Красавица какая… — ахнула подруга, не обратив внимание на дружеский сарказм. — Я думала, такие только у коллекционеров в гаражах бывают. Тереза скрестила руки на груди — с некоторым трудом, потому что Эмили по-прежнему висела на правой мёртвым грузом. — Да, я тоже. Такие обычно и двадцать метров проехать не могут. — Я тебя сейчас ударю. — С чего вдруг? Белых машин рядом нет. — Да с того… — и тут Эмили выпустила сжимаемую руку и вместо этого схватилась за голову. Одновременно с этим, в лучших драматических традициях, у неё с плеча соскользнула сумка, и только природная ловкость позволила Терезе успеть перехватить и ремень, и покосившуюся вдруг подругу. Словно по команде налетел неприятный холодный ветер, всё вокруг как будто потемнело. Конечно, ничего на самом деле не изменилось, погода осталась прежней, и какой-то долей своего разума Тереза это даже осознавала. Но большая часть её мозгового вещества была охвачена смесью ужаса, беспомощности и лихорадочных попыток что-то придумать, и мир казался ей чудовищным местом. Комбинация получалась убойная, сердце колотилось как бешеное. — Эмили? Эй, Эми, давай, посмотри на меня, — Тереза перебросила чужую сумку себе на плечо, для верности прижав её лямкой рюкзака, и схватила подругу за плечи. — Чего такое? — Голова болит, — ответила Эмили, и столько отчаяния прозвучало в её обычно звонком и весёлом голосе, что Тереза поняла моментально, что дело было не в обычной мигрени. — У меня… У меня бывает, сейчас пройдёт. — Ну, нет, давай-ка без жертв, — нахмурилась Тереза и огляделась. Просияла: — Вот, зайдём, хоть воды у продавца попросим. — Да ладно, зачем… — жалобно запротестовала подруга, но позволила отвести себя в сторону от загадочной Бентли. Тереза вежливо, как учил дядя Левиафан, пнула дверь ногой и поддержала её плечом, впуская Эмили вперёд и сгружая их сумки на пол. Сжав её плечо и мимолётом отметив бледность и выступивший на висках пот, Тереза вгляделась в полумрак магазина с нарастающей паникой. — Эй! Есть тут кто? — Да-да, минуту, — из-за прилавка выбрался почтенный британский джентельмен, одежда которого вызвала бы у Терезы усмешку, если бы не всхлипнувшая сзади Эмили. — Добрый день, чем я могу Вам… Он посмотрел на красный шарф Терезы и ползавшего по нему слепня и замолчал. Тереза посмотрела на своё нагревшееся кольцо и оскалившегося на нём дракона и помолчала тоже. Потом шумно втянула носом воздух и шагнула вперёд: — Слушайте, да, я знаю, я вам уже не нравлюсь, и мне, видит дядя Люцифер, ваша братия тоже откровенно отвратительна, — глаза у незнакомого ангела медленно, но верно поползли на лоб, а дверь в подсобку за его спиной скрипнула, открываясь, однако Тереза не обратила на это внимания. — Но моей подруге сейчас очень плохо. Пожалуйста, дайте ей хотя бы воды попить. Ангел бросил один беглый взгляд в сторону Эмили, что было слегка затруднительно, потому что Тереза инстинктивно закрыла подругу собой, и моментально вышел из своего оцепенения: — Да. Да, Боже, конечно, сейчас, — он достал из ниоткуда старомодную баночку с таблетками и отдал Терезе. — Обычный аспирин, проверь по этикетке, если мне не веришь. Я в дозировках не разбираюсь, отмерь сама нужную, будь добра. — Угу, чудно, — Тереза тут же отвернулась к Эмили: — Ну как ты? — Больно, — тихо сказала та. — Я просто… Чёрт, извини, что так получилось. — А я не знала, что ты ругаться умеешь, тепличный ты папоротник, — улыбнулась Тереза, опустив к ней голову. — Ну-ка, садись. Сейчас этот дяденька принесёт тебе кипячёной, надеюсь, воды, таблетку выпьешь, и я тебя до дома доведу. — Сама ты… — Эмили всхлипнула, но улыбнулась искренне. — Сама ты тепличный папоротник. Скрипнувшая ранее дверь скрипнула ещё навязчивее. Тереза моментально вскинулась, двое её слепней закружились перед ней. Но это был не владелец магазина, если только он не успел за три минуты покраситься, переодеться и, судя по тёмным очкам, ослепнуть. Впрочем, возможно, дело было и не в слепоте, пригляделась Тереза повнимательнее, отмечая полностью чёрную одежду. Для неё, жившей в окружении адских князей, это было определённым маркером. Тревожным, как говаривал Бельфегор, звоночком. Незнакомец посмотрел на них с читавшимся даже через непроницаемые стёкла вежливым недоумением, но озвучить его он не успел: владелец магазина как по волшебству материализовался в помещении со стаканом воды и опустился с другой стороны от страдающей Эмили. Тереза молча отдала ему таблетку и закусила губу. Ангел, чьё имя она так и не знала, но по температуре кольца определила статус, — между прочим, кто-то вроде Начала! — посмотрел на неё скептически и махнул ладошкой: — Иди, погуляй, а то у тебя кольцо на мою благодать среагирует. — Если ей станет хуже… — угрожающе зашипела Тереза, перехватив его руку прямо поперёк бежевого пальто. — Я понимаю, что ты очень переживаешь за свою подругу, милая, — сказал ангел до безумия понимающим и — какая наглость! — сочувствующим тоном. — И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ей помочь, обещаю. Только тогда Тереза расцепила хватку, с немым удовольствием скользнув взглядом по неровным складкам, которые она оставила на ткани. — Кроули, не вредничай! — бросил, не оборачиваясь, ангел, и уже совсем иным голосом обратился к Эмили. Их разговор Тереза слушать не стала: поднялась, прошлась по магазину, как загнанный зверь, оттянула назад волосы и обернулась на предупреждающее жужжание Тарана. Фыркнула. — Расслабься. — Да я, вроде, и не нервничаю, — демон, потому что с таким именем может ходить только демон и ещё потому что мама ей конкретно про этого рассказывала, фамильярно облокотился на книжный шкаф. — Да конечно. Мама на тебя не злится, ей лень. Дядя тоже не злится. Не знаю, лень ему или смешно, — в ответ на ещё более удивлённый взгляд Тереза пояснила: — Мама — Вельзевул. Дядя — Люцифер. Демон очень медленно снял очки и посмотрел на неё жёлтыми змеиными глазами. — Серьёзно? А я думал… — Скажешь про культ, и я определю тебя на тот же уровень умственного развития, что и Гавриила. — …На Асмодея, потому что кольцо очевидно его, — на ходу выкрутился мятежный Кроули. Ну, ладно, можно и на пару уровней повыше. — Неправильно думал, — пожала плечами Тереза. — А ты же змей, правильно? — Эдемский, было дело. — Ага, класс, спасибо за наше грехопадение, — Тереза поставила мысленную галочку на будущее. — Ладно, в общем, на тебя не злятся, но на корпоратив в домашний кинотеатр на восьмом круге тоже не ждут. Кроули возвёл очи горе: — То есть, стоит мне уйти в отрыв, как они узнают про существование домашних кинотеатров? — Ага. Демон-мятежник, умудрившийся вывести из себя дядю — милейшей души нелюдя! — посмотрел на неё с подозрительным прищуром. — И почему мне кажется, что ты имеешь к этому непосредственное отношение? — Не знаю, — пожала плечами Тереза и обернулась на каблуках. — Эмили, легче стало? Подруга, опираясь на ангела — как-то на «А» его звали, Тереза байку про Армагеддон уже полусонная слушала, надо будет потом в одиночку зайти и сказать спасибо — нерешительно поднялась ей навстречу. Моментально потеряв интерес к демону-одиночке, Тереза аккуратно подошла к ней и взяла за предплечья. Заглянула в тусклые от усталости глаза, ещё десять минут назад сверкавшие восторгом при виде старой машины. — Чуть-чуть. Спасибо, мистер… — Эмили вопросительно глянула на ангела. — Фелл. Эзра Фелл, — сориентировался тот. — Может, мне позвонить вашим родителям? Ах, точно, Азирафаэль. — Нет, не нужно, мистер Фелл, — с трудом удержалась от насмешки Тереза. В конце концов, она у этого ангела была в долгу. — Дойдём сами. И, смирив метафорично унаследованную у дяди гордость, добавила: — Спасибо большое. — Не за что, милая. Вам повезло друг с другом. Эмили опустила руку на плечо Терезе, пока та не огрызнулась чем-то погрубее своей обычной неприветливости. — Знаем. Ещё раз спасибо, мы пойдём. Всего доброго! Раскланявшись, они выбрались из магазина на холодную улицу. Тереза мигом спряталась в шарф и сунула одну руку в карман, а другой сжала холодные пальцы Эмили. Потом, когда они в молчании свернули в огороженный от ветра переулок и пошли по нему, тихо спросила, подчёркнуто глядя в сторону: — Я вообще в этом не разбираюсь, но… Может, хочешь поговорить об этом? — Не хочу тебя грузить, — ответила Эмили. Тоже глядя в сторону. — Ты не грузишь. Ты делишься. Мы же… Мы ведь друзья, да? Друзья для этого и нужны. — Конечно, друзья, — прошло некоторое время, прежде чем Эмили заговорила снова, и голос у неё был сдавленный: — Тогда, наверное, надо тебе зайти ко мне. Знаешь, на классический чай в пять вечера. — Чёртовы британцы, — согласилась Тереза тоже позорно дрожавшим голосом. И крепче сжала чужую ладонь в своей.