In Arduis Fidelis

Однако в итоге на следующий день Джон проспал лишь на час больше. Он привыкал к своему нынешнему положению. Как бы он это ни ненавидел, он привыкал. Он все еще старательно тренировался каждое утро и каждый вечер, несмотря даже на работу допоздна. Это было способом напомнить себе, что он является не просто доктором, не только тем, кем притворяется. Он должен быть осторожен. Он должен не позволить маске поглотить его. Он должен не позволить маске соскользнуть. Застрявший в безвыходном положении, он все же должен был оставаться верным своей присяге. Он завтракал в кабинете, когда услышал голос. - Док? На мгновение Джон показалось, что это был его патруль… Его команда… Его люди. Он вскочил и, не будь он таким усталым, побежал бы к двери. Но он узнал голос, когда тот снова окликнул. - Док? Это был не один из его людей, а Маркус Шарп, один из Держателей Гаечного Ключа, как они себя называли. - Да? - Джон открыл дверь и вышел. - Я за что-то зацепился, вы можете посмотреть? – Шарп прижимал к груди правую руку, сквозь его пальцы капала кровь. - Конечно, - улыбнулся Джон. - Присаживайтесь. Что вы делали? - Мы получили новую партию машин, - начал рассказывать Шарп, пока Джон собирал инструменты, - чтобы заменить потерянные в бою. К тому же производство увеличивается, так что нас здесь становится больше. Но все машины нужно переоборудовать. - Не двигайтесь. Может пощипать, - Джон устроил руку Шарпа на маленьком приставном столике. Честно говоря, это был всего лишь мелкий порез, уже начинавший заживать. При обычных обстоятельствах Джон ни на секунду не поверил бы, что Шарпу потребовалась медицинская помощь. Но так было всегда. Как только к команде присоединялся новый медик, большая часть бойцов заваливала его или ее мелкими проблемами. Это был их способ проверить медика. Испытать его. Является ли он терпеливым? Добрым? Знает ли он, что делает? Как он реагирует? Медосмотры предоставили им немного информации, но они проходили на условиях Джона. Теперь они проверяли его на своих условиях. О, все это было неофициальным, но Джон этого ожидал. Солдаты были солдатами, кому бы они ни были верны. Джон спокойно начал промывать рану, осторожничая на случай, если в длинную мелкую царапину попала металлическая стружка или смазка. - Что требуется переоборудовать? - спросил Джон, в основном, чтобы завести беседу. - В основном, фильтры, - пожал плечами Шарп. - Песок попадает в двигатель и, в итоге, его разрушает. Вдобавок, в них почти никогда не бывает модулей GPS. Похоже, боссы действуют непродуманно. Именно они настаивают, чтобы везде были трекеры GPS, но не обеспечивают их, прежде чем отправить нам… Джон осторожно перевязывал рану и поддерживал беседу. Он знал, что его жизнь зависела от доброй воли его захватчиков. Крайне маловероятно, что, кем бы или чем бы ни являлась Кобра, она подписывала Женевскую конвенцию. Так что у Джона не было никакой защиты, кроме той, которую он мог получить, благодаря собственным способностям. Одно неправильное движение, и он мог или умереть, или оказаться среди других заключенных, используемых, как рабы. И у него не было ни малейших иллюзий, что там ему будет лучше. Безопаснее ему оставаться здесь. Это также позволяло ему оставаться верным своей присяге. В конечном счете, он выпроводил Шарпа, но не был удивлен, что следующие несколько дней он был затоплен пациентами. Пилот с перенапряжением зрения из-за слишком многих компьютерных игр допоздна. Повар с ожогом от масла. Компьютерный технолог с вывихнутой лодыжкой, которого он уговорил настроить диагностическое оборудование в лазарете. Множество порезов, царапин и ушибов у разных людей. Легкое сотрясение. Механик с начинающейся простудой. Пехотинец, покрывающийся волдырями. На самом деле, несерьезные вещи, но Джон лечил всех, относясь к ним одинаково. Он никогда не позволял себе выглядеть раздраженным или расстроенным, как бы он себя внутренне ни чувствовал. Он должен быть верен своей присяге. *** Джон надеялся распространить свои медицинские обследования на заключенных, но не ожидал этого. Он считал, что лейтенант Сэйни (странное имя, но, по крайней мере, не худшее, которое Джон встречал) никогда не смягчится настолько, чтобы позволить ему это сделать. Поэтому Джон изобразил символический протест при отказе. Этого ждали, а он должен был делать то, что от него ожидалось. Он сумел лишь договориться, что всех новых заключенных будут приводить к нему, чтобы он мог проверить, пригодны ли они к работе. Джон не спрашивал, что будет, если он скажет «нет». Он не хотел знать и понимал, каков будет ответ. Они также договорились, что, если рабочее состояние какого-нибудь заключенного лейтенант сочтет хуже удовлетворительного, то его также доставят, чтобы посмотреть, пригоден ли тот к работе. Опять-таки, не трудно догадаться, что произойдет, если его заключением окажется «не пригоден». *** Прошло почти две недели до того, как Джону удалось встретиться с одним из товарищей-заключенных. Этого самого заключенного притащили в лазарет в наручниках и с кляпом во рту. Тем не менее, он всю дорогу пытался вырваться. Мужчину практически швырнули на пол, однако, тому удалось пнуть в лодыжку оказавшегося рядом охранника. - Заключенный для лечения, - объявил пехотинец Оливер Рудаски. - Ключ, - протянул к охранникам руку Джон, следя за тем, чтобы его не пнули. - Что? - нахмурился Жиль Клайн, пилот. - Вы же не думаете, что я буду лечить его связанного, - указал Джон, - я так не смогу работать. В ладонь Джона опустился ключ. - Хорошо. Теперь выйдите, - скомандовал Джон. - Что? – вытаращился Рудаски. - Нет, док, мы этого не сделаем. - Врачебная тайна, - твердо заявил Джон. - Я не буду ее раскрывать. Выйдите. Из-за конфронтации никто не заметил внезапной неподвижности заключенного. Джон держал взгляд Рудаски, пока тот не почувствовал себя неловко и не ушел. Клайн отстал от него лишь на шаг. Джон не шевелился, пока за ними не закрылась дверь. Тогда он развернулся и снял наручники с заключенного. То, что случилось после, его не удивило, практически, ничуть. Это было совершенно естественной реакцией. Идеальным ответом обученного солдата. Джон оказался придавлен к полу, напавший на него коленями прижал его руки, а одной рукой сильно сдавил Джону горло, угрожая лишить его доступа кислорода. - Шевельнешься или крикнешь, и я тебя убью, - заявил пленник, дико сверкая глазами.