крысиные норы

====== от частого кашля болит голова. кажется тут больше пыли. или наоборот хлорки, испаряющейся с пола. кажется тут совсем не так, как там. крысы шипят «дома», но какой дом, какой дом. мы больные, помните? я помню. чувствую, как нож все еще торчит в животе. только не вижу его. жжется раскаленным металлом — это чувство тоже помню. растекается по телу. сворачиваюсь, сжимаюсь. хнычу. это отрава. та, что не дает крови свертываться. а у нас всегда столько ран внутри. на теле. на морде. в руке снова иголка. пока все в коридоре, я — тут. лежу. кашляю. растираю воду по щекам. вокруг незнакомые запахи. выискиваю знакомые, но горечи рядом нет. где она? где там под пробитой крышей, потому что тут есть свои мыши. тут они не нужны. и мы — тоже. тут шаркают по полу, и я ничего не сделаю. никто не на подоконнике зелень в обрезанной пластиковой бутылке. мне до нее еще две койки — одна пустая, на второй спят. пытаюсь встать, но всё скручивает. я же говорил — ненавидят. пытаются убить. надоел, достал, пресытились. иголка не поможет все равно. только вгонит в сон. может после него снова окажусь в другом месте. в другом месте без ножей. с облаками — в кармане их не осталось. пропали как кто? все. ====== звонит телефон. большая темно-серая трубка. громко. вздрагиваю и — руки мокрые и пахнут синтетическим лимоном. под ними тарелки и небольшая кастрюля. если принюхаться — пахнет едой. если подумать — место знакомое. белая плитка, но по серединке рисунки со звездочками и спиралями. желтоватые стены, но там разводы старой грязи и касаний пальцев у выключателя. круглая лампа теплее солнца. машины за окном — дорога совсем рядом. и пахнет там за углом открывается дверь. порываюсь выйти, посмотреть, но голос раздается быстрее. голос говорит: — привет, я дома. и называет меня по имени. и я чувствую что-то в области ножа, только — не больно. потому что это не нож это — привет, мам. лица у нее нет, но голос вызывает странные блуждания иголочек по коже. странные картинки. картинки? как голоса, только картинки. во рту сухо. лицо горит. за зеленью в бутылке уже темно. из-под прикрытой двери — полоска света. я один в норе. в серой норе. в полутьме она скорее даже синяя. размытая краска цвета… да, похоже. но моя комната — желтая. была желтая без облаков, крыс, лекарств, мягких тапочек, телевизора, горечи, моря на стене — без всего этого. но со всем другим. ====== кто-то из белых проверяет мой живот. бормочет что-то другому белому и перекладывает меня на каталку. мой сухой язык не дает ничего сказать. тающие глаза — ничего рассмотреть. движение, разрушение свет. я умираю. думаю, что умираю. у меня появляется и остается красный скрытый марлей шрам. они снова забирают мою память через желудок. теперь и мое мясо. зачем? никогда не понимал всю эту оппозицию меня. никогда не понимал всего этого. слышу птицу. слышу только птицу — она поет и ей хорошо. я лежу один в пустой комнате, с решетками на окнах и мне не больно. но не хорошо. все еще болен, да? спросить не у кого. как-то тихо. зато видно небо — через квадраты сетки. розовое. фиолетовое. красивое. что пытается сказать птица своим щебетом? не говорю на ее языке. зато говорю на боже не знаю когда, но не знаю как, но крысы в голове молчат. но не знаю. молчат? доён бы сейчас сказал, что плакать нельзя, а то будет хуже, но — плачу. я скучаю. по нему. по ним. скучаю? странно. я все еще болен? отвечайте же, ну. не молчите. не создавайте тишину. а поздно. она уже тут. слышу свое сердце. дыхание. нечем заткнуть органы чувств и отречься от всего. не на кого отвлечься. не я бы показал доёну новый шрам. ему понравится. я и покажу, если вернусь. если меня вернут. если доён окажется там же. если я не стану новым ютой, который так и не вернулся. не стану крысиным прахом в банке из-под кофе. не стану ведь? не стану? только бы не коробка. темная коробка и земля — вокруг, над, под. внутри. земля должна быть только под подошвой кроссовок — так она меня не пугает. и пахнуть скошенной травой. только так.