Я все испортила

Нам обновили напитки. Подруга и ее молодой человек ловили каждое слово, вытянувшись в струнку и, кажется, забыв, как дышать. Любимый то и дело тихо похихикивал в бороду, нежась под моей рукой, немного нервно перебирающей его волосы. Все же возвращаться туда, с чего все началось, было довольно сложно. - Ну так и что? – нетерпеливо выпалила подруга, едва официантик отошел от нас. – Он тебя не убил? - Угадай, - хмыкнула я, еле сдерживаясь, чтобы не растерять весь мой серьезный вид. Слева от меня заходились в припадке хохота так, что пиво пошло носом.

***

Немая сцена. Слышно было, как тикали часы на кухне. Шок и ужас переполнял меня аж до кончиков ушей, казалось, одно неловкое движение и они выльются наружу. Руки резко ослабли, в пальцах неприятно закололо, во рту пересохло, а глаз задергался, в общем, я собрала почти все признаки очень сильно удивленного жизнью человека. А причины были и даже две. Во-первых, мой нежданный гость был как две капли воды похож на Двалина, разве что вид был менее «я-убью-тебя-и-съем-твое-сердце» и более побритый, хотя борода осталась в неприкосновенности. Еще бы! Святая святых, все-таки. Во-вторых, гость был. Без приглашения, с забытым мною предупреждением от на голову уроненного старичка-толкиниста, он возвышался передо мной и с крайне недовольным видом осматривался вокруг, явно не собираясь уходить. Где-то в глубине души я надеялась, что он сейчас скажет что-то вроде «Здравствуйте, я из компании Орифлейм» или на худой конец окажется брутальным свидетелем Иеговы и мы спокойно выпьем чаю, а я по-дружески попробую ему впарить сломанный пылесос (потому что чинить его никто не берется уже в третьей мастерской, пуча глаза и суя нам его обратно в руки, будто там человеческие останки. Хотя, не берусь утверждать, мы сами боялись заглядывать внутрь). С моих губ сорвался тяжелый вздох. Я даже сама не ожидала, что могу так тяжко, так печально вздыхать. Двалин наконец сфокусировал на мне свой взгляд, и тот стал еще недовольнее и презрительнее: - Бедноватая хата, - только всего и сказал он, внезапно сделав попытку сойти с придверного коврика в грязнющих сапожищах. Перед глазами пронеслась вся жизнь, в том числе и далеко не светлое будущее, в котором мне придется отдраивать всю квартиру, чтобы от матери не влетело. Такая прерогатива мне пришлась не по вкусу, а страх перед мамой – сильнее страха перед огромным мужиком, поэтому легкие мои расширились и из горла трубным гласом вырвалось: - Стоять на месте, падла! Это произошло за миллисекунду, и я сама едва ли осознала, что произошло, но Двалин как вымуштрованный солдат замер, покачиваясь на одной ноге. - На коврик! П-пожалуйста… - на последнем слове до меня уже дошло, что происходит, и оно выдавилось очень жалобно и неуверенно, всем своим звучанием говоря: - Пожалуйста, не бейте. Двалин, почувствовав снова свое превосходство, поставил ногу на коврик и с интересом воззрился на меня: - Ты чего орешь, припадочная? - Снимите сапоги, пожалуйста, а то грязь в дом занесете, - проглотив большущий ком, проблеяла я, отходя по стеночке на безопасное расстояние. На мое удивление тот послушался и гордо встал передо мной, окружив себя зловонной аурой, от которой захотелось упасть в обморок. Однако, отключиться у меня так и не получилось, потому что гном важно надулся, представился («Двалин, к Вашим услугам») и хозяйственной походкой прошлепал босыми ногами на кухню. Я осторожно взяла сапоги и выставила за дверь. Думать стало немного легче, поэтому первым делом я потянулась, чтобы закрыть дверь на ключ (а то мало ли, еще набегут), но увы… В дверном проеме показался благородного вида белобородый дед, степенно шагнувший за порог и тут же мне поклонившийся. - Балин, к Вашим услугам. - Мать вашу, - брякнула в серцах я и тут же пожалела об этом, потому что гном почтительно поцеловал мою руку и вымолвил: - Приятно видеть такую прелестную хозяйку дома, Матьвашу. Объясняться с ним хотелось сейчас меньше всего. Я устало села на табурет у входа и прикрыла глаза, стараясь не обращать внимание на шум и переговоры из кухни. Все это напоминало сюр. А может, я и правда сошла с ума? «- Добрый день, когда Вы поняли, что сошли с ума? - С тех самых пор, как гномы пожрали все мои дошираки.» Просто очаровательно. Но, если честно, у меня не было никаких объяснений происходящему. Вот ни малейших. Только лишь одно предположение, которое мне очень сильно не нравилось: гномов будет больше. Шум на кухне не утихал, а я все же наконец взяла себя в руки. Все же я хозяйка дома. Да и вдруг получится выпроводить нежданных гостей. Словами. На большее я и не надеялась. На кухне уже во всю шли перестановки. Стол приткнули с журнальным столиком, стулья выставили в ряд, накидали на пол подушек. Я впервые почувствовала небольшой укол стыда за то, что обстановка в доме не шибко богата на стулья. Балин и Двалин – будто сбежавшие из фильма – сидели на диванчике и наяривали лапшу насухую, только трещало за большими гномьими ушами. Бред какой. Гномы. На кухне. Я провела рукой по лицу, пытаясь сбросить морок. Пересмотрела фильмов, ну, с кем не бывает. Пойду лечиться. Положат в палату, будут давать таблеточки. Не так и плохо. Заметив меня, Балин на секунду замер и тут же взял в руки нож и вилку, начав старательно отпиливать кусок за куском. Двалин нехотя последовал его примеру – видимо, присутствие особы женского пола немного сдерживало их натуру и заставляло подчиняться хоть каким-то приличиям. И на том спасибо. Дверь подозрительно скрипнула. Кто-то нерешительно замялся на пороге, но все же шагнул внутрь и выглянул из-за стенки прихожей. Над темной головой появилась светлая, являя мне веселые облики братьев Фили и Кили, которые, заметив меня, расплылись в широчайших улыбках. - Фили… - И Кили… - К Вашим услугам, - торжественно поклонились они чуть ли не до земли. Глядя на их хитрющие физиономии, у меня немного отлегло. Даже если это глюки, то эти два довольно симпатичные. А раз глюки – я могу делать с ними, что хочу? От этой мысли я внутренне хихикнула и сделала шутливый реверанс: - Настя, к Вашим услугам. Снимайте кроссовки, располагайтесь. Братья весело переглянулись, оценивающим взглядом пробежались по моей фигуре и, послушно сняв обувь (которую я тут же благоразумно выставила за дверь), вошли на кухню. Становилось все громче. Странные однако игры разума, отстраненно размышляла я, глядя на веселящуюся компанию. Вроде гномы. Но в современной одежде. Вроде не должны на русском разговаривать. Но при этом я их понимаю. Хотя… это как раз было логично, если у меня беды с башкой. Я припомнила фильм. Если все идет по сюжету, то сюда должны вломиться еще несколько гномов и Гэндальф на закуску. Будто в ответ на мои мысли, в коридоре послышались голоса и многочисленные шаги. Раскланявшись со всеми гномами, я поспешила отвести Балина в сторонку, как самого разумного из компании. - Чем я могу Вам помочь, миледи? – слишком уж вежливо спросил тот, вытирая испачканную в соусе седую бороду. - Где Гэндальф? Разве он не должен был прийти с Вами? – я немного нервничала. Неприятно, когда что-то идет не так, как тебе хочется, а если все идет не так, как ты задумал, то неприятно становится вдвойне. А задумка была простая – сплавить гномов волшебнику и пойти сдаваться в желтый дом. - Должен был, но сказал, что задержится. Он навряд ли сильно далеко, иначе мы бы с Вами не разговаривали. Эти туманные разъяснения только запутали меня еще больше. Вконец отчаявшись, я рискнула: - Не могли бы Вы последить за домом в мое отсутствие? Мне надо… сходить купить еще еды, я, признаюсь, не ожидала столько гостей. Свалить из дома казалось разумной идеей да и предлог был подходящий. Если я только выскользну отсюда, если мои видения меня отпустят – я смогу понять, что делать дальше. - Что ж, я почту за честь. - Спасибо! – выпалила я, вылетая вихрем из квартиры, захлопывая за собой дверь. За дверью, в коридоре, даже дышалось легче, хоть и амбре стояло такое, что впору вешаться. Я было внутренне пожалела моих бедных соседей, а потом вспомнила, что я всего-навсего сошла с ума и это все не по-настоящему. Легче от этой мысли не стало. На улице меня встретило приятнее вечернее тепло. Люди высыпали на улицу – у кого-то закончился рабочий день, кто-то просто гулял, студенты и дети наслаждались законными каникулами. На улице было так обычно, что я даже замерла. Затем обернулась и посмотрела туда, где примерно должна была быть моя квартира. Неужели я правда все это придумала? Но все настолько реально. Меня внезапно поразило жуткое чувство абсолютного одиночества. Я не знала, что со мной. Я не знала, что правда, а что нет. Я не понимала, что происходит. Шок потихоньку отпускал меня, на глаза навернулись слезы. Неужели правда сошла с ума? Какой кошмар. А как маме об этом сказать, семье? Я опустилась на скамейку в полностью растрепанных и расстроенных чувствах. Там кто-то уже сидел, но я не обратила внимания, шмыгая носом и безуспешно вытирая то и дело набегавшие слезы. Я чувствовала себя самым несчастным человеком на земле. Вот я в белой рубашке, лежу, отрешенная от всего, полностью в своих видениях. Вот я послушно принимаю таблетки и снова забываюсь в безумии. Моя мать смотрит на это сквозь прутья решетки, ведь я опасна для окружающих и то и дело могу увидеть в них орков. Мама плачет. Слезы все катились и катились, когда слева кто-то протянул мне белый платок. Знаете, в тот момент, я подумала, что уже почти никто не носит с собой тканевых платков. Тем более белых. Тем более Торин. Ой. - Плохой день? – он смотрел на меня внимательно, не отводя взгляда. Я подумала о том, что сейчас выгляжу не самым лучшим образом, с распухшей мокрой физиономией. Потом о том, что болезнь прогрессирует семимильными шагами. Я оглянулась и увидела какую-то мамашку с коляской. Быстрым шагом я рванула к ней и чуть ли не дернула ее за рукав, чтобы привлечь внимание. - Извините, Вы видите того мужчину на скамейке? - Да, вижу, - оторопело ответила та, проследив в направлении, куда указывала моя рука. Потом ее взгляд вернулся ко мне и стал жестче. – Он что-то с тобой сделал? - Нет… нет, нет, - еще раз повторила я зачем-то. – Извините, все в порядке. Я снова вернулась на скамейку, уже вытерев лицо. Торин молча наблюдал за мной. - Я… верну платок, когда постираю, - немного виновато сказала я, но горло почему-то сжало спазмом и прозвучало это все довольно сипло. - Можете оставить, - поистине королевским наклоном головы разрешил гном и скучающе отвел взгляд. Мы помолчали. Торин время от времени оглядывал детскую площадку, явно кого-то выискивая. - Ждете Гэндальфа? – негромко предположила я, стараясь не смотреть в сторону Короля под горой. Неужели… Все реально? Если Торин и удивился, то ничем этого не выдал. Его ровный низкий голос с хрипотцой удивительным образом действовал на меня успокаивающе: - Откуда Вы знаете? - Я тоже его жду, - к опухшему лицу прибавились бордовые щеки и уши. Мужчина моей мечты сидел рядом на скамейке так близко, что наши колени почти соприкасались. А я в таком неряшливом, глупом, совершенно невыгодном и некрасивой виде. Торин ненадолго замолчал, кажется, что-то осмысляя: - Так это Вы тот самый четырнадцатый член нашей компании, - наконец, саркастично протянул он, и я почувствовала, как он немножко зло усмехается. - Это проблема? – вопрос прозвучал совсем тихо, поэтому я резко выпрямилась, откашлялась и задала его гораздо громче. – Это проблема? Я постаралась придать себе более-менее воинственный вид, но что-то мне подсказывало, что получилось из рук вон плохо. Взгляд Торина не выражал ничего, кроме нескрываемой усталости. - Да. Проблема. Мне нужен нормальный проводник, а не слабое звено. Я удивленно воззрилась на него. Проводник? Какой еще проводник? Разве им не нужен был взломщик? Что еще за отклонения от канона. Но в одном он был прав, я действительно слабое звено. Да и как простая городская домашняя девочка может им не быть. Я была рождена такой и жизнь моя была мало насыщена проблемами выживания после того, как мой дом сжег дракон. Я даже не Бильбо, ибо тот ходил под счастливой, удачливой звездой. У меня же из удачи – неподтвержденное психическое расстройство и свора гномов на кухне. Напряженную атмосферу развеял как всегда вовремя появившийся волшебник, тараканя на себе две зеленые сумки из Delivery Club. В любой другой момент я бы живот надорвала, увидев такую комичную картину, но сейчас как-то было не до смеха. - Прошу прощение за опоздание, - пропыхтел Гэндальф, поравнявшись с нами, - заказ готовили долго, все-таки 13 ртов кормить. О, я вижу, вы уже познакомились. – Волшебник поставил сумки на скамейку и прогнулся в пояснице, разминая спину. – Настя, позволь представить, Торин Дубощит, сын Трайна и внук Трора, лидер нашей замечательной компании. Торин это Настя, наш прекрасный проводник. Мы даже не посмотрели друг на друга. Торин исподлобья глянул на Гэндальфа: - Она не пойдет. - Я не пойду, - согласилась я, хотя, если честно, где-то внутри, глубоко в душе что-то сильно дрогнуло. Мой шанс был один на миллиард, если не того меньше, такого не будет никогда, а я так сразу от него отказываюсь? Хотя, если подумать, это не увеселительная прогулка в приятный майский день. Это самая настоящая возможность умереть в любой мало-мальски опасный момент. Если, конечно, это все взаправду. Гэндальф окинул нас пристальным взглядом. Настолько пристальным, что и мне, и гному стало не по себе. Я бросила быстрый взгляд на Короля, но тот упрямо смотрел в сторону. - Ладно, еще будет время это обсудить, - протянул волшебник, подхватывая сумки. И судя по интонации его голоса – последнее слово останется за ним. На удивление квартира все еще была в первозданном виде. Правда, от троекратного «Ура!» при виде еды на одной из стен, кажется, пошла трещина, но в целом даже пол был не сильно заляпан. Когда вся братия наелась и я со внутренним вздохом потянулась за грязными тарелками, милаха Бофур легонько ударил меня рукой по пальцам. - Мы сами справимся, - уверенно заявил он. Они и правда справились, показав чудеса реакции, сноровки и слаженности, напевая веселую песенку, сочиненную прямо на ходу. «Мы в квартире все пожрали, Хоть нас тут ваще не ждали, Насте скажем мы спасибо, Было вкусно и красиво. Пива только не хватало Чтобы совсем красиво стало. Славься Настя, о хозяйка, Полный дом Вам и лужайка...» Под конец песни раздухарившиеся гномы попытались победно меня покачать на руках, но я тут же с испугу залепила кому-то пощечину, и меня больше не трогали, только Кили тихо посмеивался над братцем, потирающим покрасневшую щеку. Наконец, когда все успокоились, настало время обсудить дела насущные. Подождав, пока все рассядутся, Торин многозначительно посмотрел на меня, а потом на волшебника, всем своим видом говоря «не начнем, пока лишние уши не уйдут». Но Гэндальф встретил его крайне непреклонным взглядом, а я, на всякий случай вооруженная половником, если гномам снова придет в голову меня схватить, постаралась придать себе максимально суровый вид. Торин сдался. - Как вы все знаете, по несчастливой случайности, нас забросило в другой мир, - с первых же слов я навострила ушки. Вот это интересно. – Ни Гэндальф, ни я так и не выяснили, как это произошло, но могу сказать одно – для начала нам надо вернуться. Я не знаю, идет ли время в нашем мире пока мы отсутствуем или же оно замерло. Я даже не могу предположить. Но единственное, в чем я уверен, это то, что мы сейчас здесь, все вместе. Мои друзья. Торин перевел дух, а гномы в это время одобрительно зашумели. Некоторые похлопывали соседа по плечу. Едва Король поднял голову, шум стих: - Наш дорогой волшебник, без которого пришлось бы туго, уверяет меня, что он нашел разрыв между этим миром и нашим. Мы можем вернуться домой! – послышались вскрики радости, которые Торин тут же пресек. – Но это к сожалению не все. Вы все знаете, как туго пришлось нам эти девять дней в чужом для нас мире. Если бы Гэндальф не нашел нас так быстро, - Торин передернул плечами, - кто знает, что с нами бы стало. Одни мы здесь не выживем. Поэтому наш дорогой маг утверждает, что нам нужен проводник, знакомый со здешними людьми и обычаями. Сам я не в восторге от кандидатуры, это я сказал сразу и своего мнения я не изменю, однако Гэндальф настаивает, и на его решение я не могу повлиять. Тут Гэндальф встал, перехватывая инициативу: - Я могу объяснить, почему среди всех людей выбор пал именно на нее. Когда мы здесь оказались, все вы почувствовали зов. И шел он именно отсюда. Более того, я уверен, что именно она и есть ключ к тому, чтобы открыть разрыв. - Ключ?! – мы с Торином сказали это одновременно и быстро переглянулись. - Именно. Пока вы скрывались по подвалам, я благодаря своему не в меру изобретательному уму и немалой доли магии смог отыскать место разрыва, как уже говорил Торин. Можете представить мое удивление, когда это оказались врата, которые мне было не под силу открыть. Очевидно, их оставили далекие предки наши, когда свет нашего мира боролся с тьмой. Причины мне неясны, к сожалению, однако очевидно лишь одно – часть нашего мира осталась тут и стала ключом к открытию врат. И будь я проклят, если этот ключ не кто иной, как наша прекрасная хозяйка. Воцарилось молчание. Гномы уставились на меня по-другому, словно на какую-то диковинку. Да я, если честно, сама хотела бы уставиться на себя, но так как это было не в моих силах, я вперила взгляд в волшебника. - Э-э-э, - выдавила я, нервно оглядывая компанию. – Гэндальф, можно тебя на секундочку? За закрывшейся за нами дверью тут же разразился галдеж и крики. Волшебник стоял, опершись на дверь и внезапно показался мне разом постаревшим и уставшим. - Не присядешь? – разволновалась я еще больше. Старик послушно сел. - Моя магия… - первый нарушил он молчание. – Она уходит. Этот мир высасывает ее из меня. Единственный отклик, который я нашел – это ты и разрыв. Если… - он тяжело вздохнул, ссутулившись, - если мы задержимся здесь или не сможем выбраться отсюда, то наш мир больше нас не примет. Мы станем… как вы. И останемся здесь навсегда. - Но если я ключ, то почему из меня ничего не высосало? - Я не знаю. Правда. - Старик устало посмотрел на меня. – Помоги нам, прошу. Только открой врата. Большего мы и просить не смеем. - А Торин… - После этого он не может отказать тебе в участии в нашей кампании, - Гэндальф усмехнулся. – Он, конечно, уперт как самый настоящий гном, но в то же время умен и заботится о своем народе. Я села рядышком. В голове было пусто. Ключ, врата. Все это напоминало какой-то дурацкий фанфик с попаданцами. Наконец Гэндальф встал: - Я понимаю, что тебе надо время подумать. Прошу, не задерживайся с ответом. Он оставил меня. За дверью воцарилась тишина. Я вздохнула и нашла взглядом книгу «Хоббит». - Что-то мое приключение тоже начинается как-то не так, Бильбо, - пробормотала я себе под нос и решительно поднялась. Если я им не помогу – буду жалеть и чувствовать вину до конца жизни. Попытаться хотя бы надо. Гномы встретили меня взволнованно-настороженными взглядами. Я окинула взглядом всю компанию, напряженную, всю на нервах, и вдруг улыбнулась. В целом мне даже пришлись по душе эти суровые, немного грубые, чуть-чуть дикие ребята. - Я помогу вам. Шум восторга и радости прервал звонок в дверь. Обычно в фильмах такие звонки не предвещают ничего хорошего, и я внутренне содрогнулась. Звонок раздался снова, еще более настойчивый, чем прежде. Пришлось идти открывать. - Что у Вас за шум? – рассержено поинтересовалась соседка, буквально впихивая меня обратно за порог квартиры, чтобы войти самой. - Простите, я Вас не впускала, - я вытолкнула ее в коридор и немного прикрыла дверь. - Что Вы себе позволяете?! Почему такой дикий шум? Почему столько обуви на площадке?! – с каждым вопросом ее ярко накрашенные болотным цветом глазки сужались все больше, пока не превратились в две очень презрительные щелочки. - Сейчас еще нет даже девяти часов вечера, так я могу себе позволить шуметь, - отрубила я. – А обувь к сожалению Вам придется немного потерпеть, скоро я ее уберу обратно в квартиру. Соседка хотела было что-то сказать, но внезапно ойкнула, переведя взгляд на что-то за моей спиной, попятилась, рукой нашаривая ручку двери, и наконец юркнула в свою квартиру, захлопнув дверь за собой так, что этаж заходил ходуном. Я обернулась и наткнулась на Двалина, презрительно кривившего губы: - Торин послал проверить, все ли в порядке, - прогудел гном и выражение его лица немного смягчилось. - Я в порядке. Спасибо, - я благодарно улыбнулась гному и тот кивнул в ответ. Едва он собрался уходить, как я позвала его: - Двалин… А ты можешь помочь с обувью? Когда мы перетаскали все сапоги, шлепки, кроссовки, кеды, ботинки и даже лапти на лоджию, я на пару секунд зашла в свою комнату. От всего, что сегодня навалилось, произошло, разболелась голова, и я начала шариться по полкам, силясь найти лекарство от мигрени. Подлое средство все никак не находилось и я чертыхалась сквозь зубы. - Я могу помочь? – раздался сзади меня бархатный голос. Торин стоял, упершись плечом о дверной косяк, сложив руки на груди, и смотрел на меня нечитаемым взглядом. - Да… Мне нужна баночка, где написано «Но-Шпа», - боль стрельнула, и я схватилась руками за голову. – Черт! Сильные руки усадили меня на диван, и гном принялся разыскивать лекарство. Порой у меня бывали сильные мигрени, сильные настолько, что я теряла зрение. Из низа левого глаза ползла тьма, постепенно перекидываясь на правый, и я погружалась в вечную ночь. Врачи только разводили руками, говорили про пережатые шейные сосуды и выписывали направление на лечебный массаж, где меня мяли как тесто, но лучше не становилось. - Это? – я закрыла левый глаз, чтобы лучше рассмотреть правым. На этикетке красовалась надпись «Rutin». - Нет. Белая такая баночка... Я прислушивалась к тихому дыханию, шуршанию одежды и стуку переставляемых предметов. Левый глаз не видел почти полностью, а мигрень обхватила голову раскаленным кольцом. - Она? Спасительная таблетка оказалась у меня в руках и я проглотила ее, не запивая. Правый глаз постепенно терял способность видеть. - Мне надо поспать. Я осторожно легла, и сверху на меня вдруг накинули плед, который сиротливо лежал на стуле. Кто-то сел рядом и неловко то ли погладил, то ли похлопал меня по руке. - Спасибо, что согласилась помочь. Из сна меня вырвала тревожная трель дверного звонка. Не выспавшаяся, опухшая, с отвратительным настроением, я резким движение провернула ключ и распахнула дверь, готовясь вылить гневную тираду на голову соседки. Но это была не она.