***
— Чёртов ошейник! — в который раз послышался крик из-за запертой комнаты. — Катись в пропасть, Цзян Чэн! Чтоб на тебя самого эту побрякушку надели! Вэй Усянь, как обычно, проспал до обеда. Позавтракал принесённой к нему в комнату едой. И начал сокрушаться по поводу его «пленения». Остальным даолао, живущим рядом, уже начало казаться, что это его обычное расписание, а потому они все по привычке на то время заткнули уши. — Цзян Чэн, ты слышишь? Эй! Я уже всё давно осознал! Выпусти меня! Никто никогда не обращал внимания на эти выкрики, позволяя демону вдоволь побраниться. Но также и никто не понимал, как можно быть настолько жестоким к своему сводному брату, держа его заключённым в своей комнате несколько месяцев кряду. Усянь никогда не приносил особых проблем своему клану, постоянно шатаясь где-то за пределами Юньмэна. Хоть даолао и знают, что именно он делал, но всё же недоумевают, почему их глава взъелся на Усяня лишь недавно. Его терпение оказалось не безграничным? Или демон как-то обидел Цзян Ваньиня? В любом случае они могли только посочувствовать несчастному собрату, для которого настоящая пытка — быть бесконечно долго запертым в четырёх стенах. Вдобавок, безжалостный глава ещё и сдерживающий ошейник на даолао надел, который не позволял ему покинуть их территорию. Для любого демона это было бы унизительно, что уж говорить об их бойком друге, который по-настоящему ценит свою свободу. Сколько бы Вэй Усянь не кричал, Цзян Чэн никогда не приходил на его зов, понимая, что в эти моменты он получит от шисюна лишь требование отпустить его на волю. Раз в месяц глава приходил спокойно поговорить с Усянем, но, оставаясь неудовлетворённым его ответами, запирал даолао вновь и вновь. Пусть демон и дал уже десятки обещаний прекратить свои вылазки в Гусу, Цзян Чэн не был до конца уверен в его искренности. И пусть сердце постоянно сжималось от осознания, что он творил с одним из самых близких ему демонов, глава не прекращал эту пытку, надеясь, что Усянь всё же действительно подумает и поймёт, насколько важны их мирные отношения с орденом охотников Гусу Лань, и что его действия могут пошатнуть этот и без того шаткий покой. Когда Цзян Чэн узнал, что Вэй Усянь уже больше десяти лет возился не просто с какими-то детьми, а племянниками Лань Цижэня, его бросило в холодный пот. С тех пор, как этот старик пришёл к власти, впервые отношения между Гусу Лань и Юньмэн Цзян стали по-настоящему натянутыми. Цижэнь не любил не только озорного даолао, он в принципе весьма предвзято относился ко всей демонической расе, считая их всех обычной кровожадной нечистью. И даже клан демонов, с которым у них имелось мирное соглашение уже на протяжении веков, не остался без косых взглядов старика Лань. Но из уважения и доверия к предкам он кое-как продолжил поддерживать этот устоявшийся мир. Но надолго ли его хватит? Цзян Чэн не хотел это проверять. — Я ему ещё покажу, — приговаривал Вэй Усянь, ковыряясь палочкой в пустой тарелке. — Вот выберусь отсюда и как следует его отлуплю, что мало не покажется. Тут послышался размеренный стук в дверь, и демон встрепенулся, тут же взбодрившись. Цзян Чэн бы точно стучаться не стал, другие даолао просто знают, что открыть им бедняга не сможет, тогда кто же остаётся? За стуком последовал звук открывающейся двери, а после в дверном проёме показалось милое девичье лицо. — Шицзе! — воскликнул демон и бросился к вошедшей в комнату девушке. — Здравствуй, А-Сянь, — счастливо улыбнулась Яньли. — А-Чэн мне всё же разрешил ненадолго заглянуть к тебе. — Как будто тебе нужно его разрешение… — недовольно буркнул Вэй Усянь и вернулся обратно за стол, жестом приглашая девушку присесть рядом. — Ключ как-никак всегда хранится у него, — сказала шицзе и наконец приступила к расспросу своего шиди, так как причина его наказания долго не давала ей покоя: — Скажи, А-Сянь, чем тебе приглянулись те дети? Даолао немного подумал, вспоминая образ каждого мальчика, и невольно расплылся в мягкой улыбке, когда в его воспоминаниях всплыло вечно холодное лицо со светлыми глазами. — Один всегда очень вежливый и рассудительный. Кажется, он слишком быстро повзрослел из-за воспитания старикашки. Но зато рядом с ним как будто все мирские суеты отходят на задний план. Второй же… — демон на пару секунд замолчал. — Второй же словно маленькая фигурка изо льда. Весь такой непроницаемый снаружи, но видела бы ты его реакцию на то, как я его порой дразню, — хихикнул Усянь. — Эти дети точно вырастут настоящими красавцами. Цзян Яньли не раз видела, как её шиди играл с маленькими демонятами, подшучивал над всеми подряд и веселился на полную. Но он, в общем-то, даже после всех совместных забав никогда не привязывался к кому-то настолько сильно, чтобы вопреки времени и запретам снова и снова к ним возвращаться. Это порядком удивило шицзе, но всё же она оказалась рада, что Усянь может быть так кому-то предан, не считая своей семьи. Поэтому эти суровые меры в отношении даолао возмутили даже такую мягкую девушку, а потому она решила немного помочь своему сводному брату, думая, что никакого вреда от её невинной затеи не будет. — А-Сянь, послушай, раз ты теперь у нас под домашним арестом, — на этих словах Вэй Усянь возмущённо отвернулся, про себя в очередной раз проклиная своего шиди, — то почему бы не написать тем детям письмо? — Письмо? — удивлённо переспросил демон. — Предлагаешь в тайне от Цзян Чэна отправить письмо на территорию Гусу Лань? Окажись любой в ситуации, в которой тогда находился Усянь, то он воспринял бы эту идею весьма скептично, не желая рисковать. Но тогда в такой ситуации оказался Вэй Усянь, а потому после предложения шицзе он заметно повеселел и даже хлопнул в ладоши. Вот только кое-что его действительно озадачило: — А как же мы передадим письмо, если нефритовый жетон Цзян Чэн наверняка спрятал? — Об этом можешь не волноваться, — сказала Яньли. — Я что-нибудь придумаю.***
Лань Сичэнь прогулочным шагом спускался по дороге, ведущей в город. Прежде он никогда не выходил в люди самостоятельно, но, видимо, его дядя решил, что тот уже достиг подходящего возраста. Сичэнь планировал, наслаждаясь одиночной прогулкой, посмотреть, что продаётся в местных лавках. Молодой господин взял с собой немного денег, думая прикупить что-нибудь для младшего брата. Может быть, он бы увидел что-то необычное, что прежде им никто ещё не покупал. Таким образом юноша надеялся хоть немного приободрить Ванцзи, который в душе смертельно скучал по одному очень шумному демону, но на словах этого никогда не признавал. Погружённый в свои мысли, Сичэнь шёл вперёд, пока вдруг из ближайших кустов не послышался шорох. Юный адепт остановился, думая, не проверить ли ему, кто там находится, или же продолжить шагать дальше. Но вся надобность размышлять об этом и дальше сразу отпала, как только из кустов вышла невысокая фигура, облачённая в тёмную накидку с головы до пят. Она медленно и осторожно приблизилась к Лань Сичэню, пока сам юноша настороженно разглядывал незнакомку. — Скажите, это вы молодой господин Лань? Племянник Лань Цижэня? — промолвила странная девушка, озираясь по сторонам. Сичэнь на всякий случай отошёл от неё на пару шагов, после чего сказал: — Вам что-то от меня нужно? — Слава Небесам, это всё-таки вы, — с облегчением выдохнула незнакомка и отбросила назад капюшон. Взору заклинателю предстало молодое женское лицо, и юноша уж было решил, что это вполне обычная девушка, пока его взгляд не зацепился за заострённые уши. — Вы демон? — спросил Сичэнь. — Даолао? — Да, ваши глаза вас не обманули. Меня зовут Цзян Яньли и я шицзе вашего друга, Вэй Усяня, — ответила демоница. — Я ждала вас или вашего брата, чтобы кое-что передать от А-Сяня. После своих слов девушка начала что-то искать, запустив руку под свою накидку, и глаза адепта так же невольно опустились вниз. Полы чёрной накидки Яньли были покрыты слоями пыли, словно она бродила по дорогам продолжительное время. Это заставило Лань Сичэня припомнить её слова о том, что она ждала его или Ванцзи, даже не зная, когда кто-нибудь из них покинет территории Гусу Лань. — Дева Цзян, скажите, сколько вам пришлось ждать? Девушка медленно отвела в сторону взгляд и смущённо вполголоса проговорила: — Три дня и три ночи… — И вы всё это время ждали подле стен Гусу? — удивился Сичэнь такому терпению этой особы. — Если бы я ушла, не дождавшись, А-Сянь бы расстроился, что воплотить задуманное не удалось, — сказала Яньли и протянула юноше наконец найденные два листа бумаги, сложенные втрое. — Это письмо от моего шиди. Прочтите, пожалуйста, и через неделю вернитесь на это же место в это же время с ответом. А-Сянь будет очень рад! — мило улыбнулась ему девушка и, попрощавшись, быстрым шагом, чуть ли не бегом, поспешила домой. Юный заклинатель поражённо смотрел ей вслед, но осознание случившегося всё же достигло его ума, и он на радостях едва не помял листы бумаги, что тогда являлись словно дорогим сокровищем. Резко повернув, Сичэнь начал возвращаться назад, так как вся нужда идти в город просто-напросто исчезла после этой неожиданной, но приятной встречи. Как только наследник ордена вернулся в резиденцию, то сразу направился в комнату Лань Ванцзи, уже предчувствуя, как обрадуется его брат. И действительно, когда Лань Сичэнь развернул перед мальчиком первый лист бумаги, глаза того загорелись, что можно было увидеть лишь в самых редких случаях. Проведя пальцами по иероглифам, выведенными не очень аккуратным, но старательным почерком, уголки губ Ванцзи чуть-чуть приподнялись. На короткое мгновение, но старший брат успел увидеть это чудесное явление. И даже подумать, когда это Вэй Усянь стал для его младшего брата настолько важным существом?