Много общего

30 августа 1991 года. Через два дня уже начнётся новый учебный год. Он должен принести много нового. По крайней мере, мне так кажется. Из-за того, что я почти год жила в другой стране, из новостей мне неизвестно ровным счётом ничего. Все вокруг что-то бурно обсуждают. И, как назло, спросить не у кого. Все профессора так заняты, что я их просто не вижу. А Северус ничего не говорит, только от моих вопросов раздражаться начинает. В последнее время я вообще перестала его видеть. Постоянно он куда-то исчезает, ссылаясь на то, что это поручения Дамблдора. Единственным человеком, который мне мог хоть что-то рассказать, была Батшеда Бабблинг. Она преподавала в Хогвартсе древние руны. Мы с ней быстро подружились. По характеру она является полной противоположностью Верене. Те, кто хорошо её знают, могут о ней сказать, что она очень весёлая. Это мало кто замечает, но это чистая правда. Мне тяжело её описать полностью, потому что она очень индивидуальна. В ней есть такая же бесстрашность, как у меня, мудрость, как у Алана, замкнутость, как у Ремуса и немного язвительности, как у Северуса. Всего понемногу, как говорится. Её мало кто хорошо знает, потому что Батшеда не особо общительна и не часто заводит друзей. Да и в Хогвартсе особо не зайдёшь друзей-преподавателей. Она примерно моя ровесница и все, с кем мы сейчас работаем, ещё нас учили. Они, конечно, все очень добрые и хорошие люди, но разница в возрасте более, чем 15 лет, всё-таки даёт о себе знать. Но Батшеда приедет в Хогвартс только первого сентября к распределению. Так что, придётся пока что оставаться в неведении. 1 сентября 1991 года. — Северус! Ну будь же ты человеком, объясни, что вокруг происходит! Почему такой переполох? — Переполох ровным счётом на пустом месте. — А по конкретнее? — Что именно? — нарочито спокойно спросил он. — Хватит меня бесить! — я начала заводиться. — Остынь. Вспомни, чему учили тебя в… — Вот тебе сложно ответить? — перебила его я, потому что знала, что он хотел сказать. Он постоянно твердил, чтобы я успокаивалась, как во время медитации. — Возможно. — Пфф. — Вот только не надо начинать «пыхтеть». — А что мне остаётся? Меня столько не было, новостей я никаких не знаю, ты мне ничего не говоришь, а в газетах почти ничего не пишут. — Ты всё узнаешь на распределении. — И что же я узнаю? — Большую часть информации, про которую все так бурно говорят. — А остальное? — Дамблдор на собрании всё расскажет. — Почему я должна узнавать всё последней? — Все это узнают тогда же, когда и ты. — А ты? — Кроме деканов факультетов. — Ладно. Я тебя поняла. Ты ничего не скажешь. — Ты меня удивляешь. — И чем же? — Тебе понадобилось столько времени, чтобы это понять. — Ну надо же мне было хоть как-то развлечься и тебя развлечь. — Зачем меня развлекать? — Ты последний месяц ходишь злой и нервный. Он ничего мне на это не сказал, хотя, обычно, последнее слово остаётся за ним. Северус действительно как-то поменялся. Он и раньше не был очень приятным в общении с другими, а теперь стал просто невыносим. Со мной он старается сдерживаться, но с другими… — Скоро прибудут ученики. Пошли в большой зал. Северус молча встал со своего любимого кресла возле камина и направился к двери. До зала мы дошли молча и сели на свои места за столом. Я сидела рядом с Филиусом Флитвиком, который был очень рад меня видеть, да и я тоже очень рада была этой встрече, и Батшедой Бабблинг. Северус же сел, как и обычно, рядом с новым профессором по ЗоТИ, которым в этом году будет… Квиррелл!? — Филиус, а в этом году Квиррелл будет преподавать ЗоТИ? — Да. Знаете, Амелия, нас в этом году вообще много нового ждёт. — Что, например? — В этом году в Хогвартс поступает Гарри Поттер! Вы представляете? — Гарри Поттер… Ох, это весьма неожиданно. — Вы не знали? Все сейчас только это и обсуждают. — Да как-то это прошло мимо меня. Что ж, я думаю, он должен хорошо усваивать всё, чему его тут будут учить… — Я тоже так думаю. Его родители были очень талантливыми волшебниками. Дальше я не слышала, что мой сосед говорил. У меня в голове начала складываться картина. Северус был такой нервный и злой, потому что в этом году должен прийти в школу Гарри Поттер – сын его заклятого врага и первой возлюбленной… Он будет постоянно напоминать ему об ошибках прошлого и просто о его прошлом. Чувствую, год будет непростым. Вдалеке уже послышался гомон. Сюда приближались ученики. Их голоса вырвали меня из раздумий. По мере того, как они приближались, шум становился более громким. И вот, в зал вошли студенты. Все весёлые и отдохнувшие. Они быстро расселись и стали смотреть на учительской стол. Всем было очень интересно, какие учителя пришли, какие ушли, есть ли замены в составе преподавателей. Новых учителей у нас не было, вроде. Я не уверена в этом. С Гриффиндорского стола на меня смотрели рыжики-близняшки и пытались привлечь моё внимание. Они явно были рады меня видеть и это было взаимно. Спустя мгновение большие двери распахнулись и в зал вошла Макгонагалл, а за ней, выстроившись в шеренгу, неуверенно шли первокурсники. Кто-то из них восхищался красотой потолка, кто-то смотрел на столы факультетов, а кто-то был очень напуган, поэтому особо никуда не смотрел. Макгонагалл подвела первокурсников к преподавательскому столу и приказала им повернуться к нам спиной и лицом к старшекурсникам. Пока они отворачивались, она быстро поставила табурет, на котором обычно сидят распределяющиеся, и положила на него шляпу. Через мгновение шляпа запела:

Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, Славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш - за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.

Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырём столам. Рот её исчез, она замолчала и замерла. Все первокурсники начали перешёптываться. Они жутко волновались. Это так удивительно. Вроде я тут обучалась три года, проработала год преподавателем и, хоть убей, не помню, что на распределении так было. Я напрочь забыла про песни, которые поёт шляпа. Может, я не обращала на это внимания. Но это было не так важно. Я бросила украдкой взгляд на Северуса. Он был очень напряжён. Ох, не к добру. Он устремились свой взгляд на толпу учеников. Видимо, искал там Гарри. Тем временем, Макгонагалл шагнула вперёд, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденьте Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнём. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками пошла к табурету. Ей на голову одни Шляпу. — ХАФФЛПАФФ! — громко крикнула шляпа. Стол Хаффлпаффа взорвался аплодисментами и девочка побежала к нему. — Боунс, Сьюзен! — ХАФФЛПАФФ! — Бут, Терри! — РЕЙВЕНКЛО! Сидевший рядом со мной Флитвик активно зааплодировал. Он был очень доволен. — Гермиона Грейнджер! — ГРИФФИНДОР! — Драко Малфой! Услышав знакомое имя, я более внимательно стала наблюдать. Это, действительно, был Драко. Я и забыла, что он в этом году идёт в школу. Он весьма изменился. Подрос. Я его не сразу узнала. — СЛИЗЕРИН! Неудивительно. — Поттер, Гарри! Гарри сделал шаг вперёд, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шёпотом. Ему одели на голову Шляпу. Она долго молчала, что было ей не свойственно. После долгих раздумий, Шляпа выкрикнула: — ГРИФФИНДОР! Стол Гриффиндора громко зааплодировал. Все были очень счастливы, что именно к ним попал Поттер. — Уизли, Рон! — ГРИФФИНДОР! Распределение закончилось. Детей было очень много, но я не всех запоминала. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развёл руки. На его лице играла лучезарная улыбка. — Добро пожаловать! — произнёс он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на своё место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Я была в шоке. Как-то я отвыкла от таких выходок Дамблдора. Все принялись за еду. Ребята ели, смеялись, радовались. В зале стоял небольшой шум. Северус поглощает свою порцию вареной картошки и бифштекса и украдкой поглядывал на студентов. Он, конечно, старался смотреть на всех быстро, но его взгляд задерживался на ученика Гриффиндора, а именно на Гарри. И, похоже, он это заметил. Когда уже с десертом было покончено и со столов всё исчезло, Дамблдор снова поднялся со своего трона, Все затихли. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде, чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено ходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсников для их же блага тоже следует помнить об этом… Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах Близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчёт тренировок по квиддичу – они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году первая часть коридора на третьем этаже закрыто для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Ученики опять зашептались. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споём школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Все ученики встали и начали петь гимн Хогвартса. Каждый на свой лад. Естественно все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а Близнецы Уизли всё ещё продолжали петь школьный гимн – медленно и торжественно словно Похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Её волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью-марш! Первыми из зала ушли первокурсники, ведомые своими старостами. За ними начали уходить и старшекурсники и учителя. Зал потихоньку пустел. Я ушла самой последней вместе с Батшедой. Северус, на против, убежал самый первый. — Ну что, как тебе возвращение в Хогвартс? — спросила Батшеда. — Пока что всё хорошо. Честно говоря, я сильно соскучилась по всему этому. Не могу дождаться первых уроков. — Так всегда в начале года. А потом хочется, чтобы это всё закончилось поскорее. — Это точно. — До встречи, Амелия. — До встречи! Наши пути разошлись. Она поднималась наверх, а я спускалась в подземелья. Северус был уже в покоях. Настроения у него было не самое лучшее. — Северус. Он не отвечал. С головой ушёл в свои мысли. — Се-е-в! Опять ноль эмоций. — Северус! Поттера перевели на Слизерин! — закричала я, чтобы привести в чувства. — А!? Что!? — в полном непонимании происходящего, очнулся он. — Спасибо, что соблаговолил обратить на меня своё внимание. — Что ты хочешь? — Что скажешь на счёт распределения? — Ничего. — Прям совсем? — Да. — То есть, тебя не порадовал факт, что твой крестник попал на Слизерин? — Другого и ожидать не следовало. — пробубнил он. — А на счёт Поттера? — Он полная копия своего отца. — с какой-то злостью сказал он. — Так. Ясно. Давай сменим тему. Почему в коридор на третий этаж нельзя заходить? — Завтра всё расскажут. — Хм-м. Ну ладно. Завтра, так завтра. Я пошла спать. Ты только не засиживайся долго. — Угу. Ночью мне приснился странный сон. Ко мне пришла Лили Поттер. Она просила помогать Гарри и защищать его. Это было странно и очень правдоподобно. Словно, я не спала, а специально призывала её для общения. Тем не менее, я пообещала ему помогать. Хотя, даже не представляю как. На следующий день нас в учительской собрал Дамблдор. Но, на моё удивление, не всех. Директор собрал всех деканов и меня. Как я вписалась в эту элиту, не представляю. — Итак, все в сборе. Я вас собрал для того, чтобы обсудить очень важный вопрос. — начал директор. — Как вы слышали вчера на банкете, теперь коридор третьего этажа закрыт. В этом году в нашей школе будет храниться очень важный артефакт. Я попросил Хагрида, чтобы он выделил для охраны этого артефакта зверя. Теперь у нас на третьем этаже, в одном из классов сидит трёхглавый Цербер. Это и есть та опасность, которая может навредить нашим ученикам. Цербер охраняет люк, который ведёт к этому артефакты и я прошу вас, каждого из присутствующих, помочь в обеспечении безопасности этого артефакта. —Что мы конкретно должны сделать, Альбус? — Некоторые из должны придумать испытания, которые будут подстригать всех тех, кто захочет пробраться туда. — при этих словах он посмотрел на Макгонагалл, Флитвика и Стебль. — А другие должны обеспечивать безопасность снаружи. То есть следить, чтобы никто не пробрался к запретный комнате. — теперь он посмотрел на нас с Северусом. — Извините, а что за артефакт мы должны охранять? — спросила я. — Философский камень. Я надеюсь, что эта информация останется лишь среди присутствующих. — А остальные профессора будут в это посвящены? — Будут, но не так детально, как вы. Они не будут знать, что вы обеспечиваете безопасность и как вы это будете делать. Хотя, я думаю, им в скором времени итак это станет известно. Слухи всегда быстро расходятся и ничего с этим не поделаешь. На этом всё. Я вас больше не задерживаю, дорогие мои. Этот год точно будет весёлым.