По вере вашей да будет вам

М. 1 Остаток дня мы бессмысленно и беспощадно лежим. Только уже в сумерках она свешивает ноги с кровати. — Нам нужно поесть. Ты будешь? — ... Я отравляю им жизнь, правда? Своим появлением. Не стоило втягивать их в эту глупую историю, ничего хорошего не выйдет. Все смирились с моей смертью, только я один никак не привыкну. — Ну... они же любят тебя. Они смогут понять. — Им не нужно ничего понимать! Ты посмотри, я кот! Говорящий. Меня не существует! — Мы больше ни к кому не пойдём? — Нет. Это всё было жестоко. И ты же раньше была против, что изменилось? — Ничего. Просто я хочу, чтобы ты был счастлив. — Тогда поехали назад. — Сомневаюсь, что это про счастье, но, если ты хочешь, поехали... А что Андрей? Андрей. Интересно, чего я ждал? Что он расколдует меня поцелуем, как Принцесса Лягушку? Или как Князь Кота. Ха. Раньше надо было со своим Князем целоваться, пока живой был. — Андрей будет жить. И будет счастлив, — говорю ей и слышу, как она бормочет, что насчёт счастья она бы поспорила. 2 Мы дома уже неделю. Почти не общаемся, каждый занят своими мыслями. За окном монотонно шумит дождь. В такую погоду хорошо спать. Но мне не спится. Я лежу в темноте и размышляю о смерти. Почему я здесь оказался? Что я должен был изменить? А почему не смог? И должен ли был вообще менять что-то? И, главное, зачем я цеплялся за уже ушедшую жизнь, если мог... Мог что? Видимо, из всех идей, семена которых можно закинуть в человеческое сознание, безумные прорастают лучше всех. Неожиданно для самого себя я обнаруживаю, что думаю о том, чего бы я хотел от своей следующей жизни. Что расставляю желаемые фигуры, как шахматы на доске. Неужели я тоже поверил в её теорию? К. 1 Когда мы возвращаемся из нашего путешествия, я понимаю, что устала. Не от поездки, а от... всего. Мир вокруг меня сереет окончательно, перетаскивать тело изо дня в день становится всё сложнее, и единственный, ради кого я ещё делаю это – говорящий кот. Который, кстати, чаще молчит в последнее время. 2 Я хотела бы всё закончить. Теперь я точно готова. И спокойствие охватывает меня. М. 1 Решение приходит неожиданно. Взять и всё изменить, вот так просто? А почему нет? Меня больше ничего здесь не держит. Кроме одного человека. 2 Мы сидим на полу, разговор даётся мне трудно. — ... Я не могу подвести и тебя. Если ты захочешь, я останусь. — Я не стану удерживать тебя против воли. Тем более, что сама хочу сделать то же самое. — И ты, дурочка? Не сказать, что я сильно удивлён. — Не станешь меня отговаривать? — Если бы я отговаривал, это означало бы, что на самом деле я не верю в... то, во что верю, разве нет? — А ты теперь веришь? — Как я могу не поверить в свой единственный шанс вернуть то, что вернуть невозможно? — Кажется, для нас обоих в смерти больше надежд, чем в жизни. Она встаёт и хочет уйти. — Подожди. Останься... на пару минут. Улыбается грустно: — И на тысячу лет? К. 1 Когда я заканчиваю последние (теперь уж точно последние) дела, я прихожу в парк, шурша опавшими листьями, одна, без кота, и набираю номер, который мне удалось тайком выпросить напоследок тогда, в переулке. Он берёт трубку, и я говорю, что должна рассказать ему очень важную вещь и прошу выслушать меня только один раз, ради всего хорошего, что между ними когда-то было. И я рассказываю ему всё, что знаю сама: про кота, а ещё про тот сон, так много лет назад случившийся со мной. Про смерть. И про жизнь. — Я знаю, ты не стал бы говорить вещи, от которых больно, если бы у тебя самого не болело внутри. Возможно, настанет день, когда тебе невыносимо захочется это исправить. Всё исправить. Тогда пожелай – и поверь в своё желание. Я несу чушь, да? Просто не могла не сказать тебе это напоследок... Прощай. И я отключаю телефон. Навсегда. 2 Мы находим самое высокое здание поблизости — чтобы наверняка — и в нужный день без труда, как по волшебству, обходим всё, что мешает добраться до крыши. Со мной моя музыка – дорога в мой дом, наушники ждут за воротником футболки. — Прощай, мой Беляш, — я целую его в мохнатый лоб. — Поверь мне, что всё не напрасно. И плачу. Если жизнь – то, от чего я мечтаю избавиться, почему мне так тяжело с ней прощаться? — Думай о тех, кого ты хочешь там встретить. — Всегда, – он улыбается мне. То есть, я чувствую, что где-то там он улыбается. — Идём? — Идём. И мы подходим к самому краю. — Пустота, — шепчу я, — и меня больше нет. — Андрей, — слышу его голос рядом, надеваю наушники и шагаю вниз. Но пока трек ещё не зазвучал, успеваю услышать, как он произносит перед прыжком: — И ты, дурочка. Наше сознание – самая большая проблема: всегда есть подвох. И в оставшиеся моменты падения с мучительно-сладким, обнимающим душу ужасом я успеваю понять, что ошиблась. Всегда есть подвох, это правда. Но по вере нашей да будет нам. Тело ударяется о землю, и больше ничего нет. А. 1 Однажды я бесцельно брожу по интернету и натыкаюсь на новость о странном самоубийстве. Девушка прыгнула с крыши вместе с котом. Мне не нужно жать на ссылку, чтобы узнать, о ком идёт речь. Вот как. Ты говорил, что веришь в анархию и рок-н-ролл, а оказалось – в новую жизнь после смерти. Кого ты загадал, когда падал с той крыши, мой дважды мёртвый бывший лучший друг? 2 Мне немногим больше шестидесяти, когда это случается. Простейшая операция, и я уже прихожу в себя после наркоза, когда что-то идёт не так. Врачи и медсёстры, что суетятся вокруг, сливаются в большое серое пятно, а в исчезающем сознании остаётся только одно: Мишка. Не очень уж надолго я без тебя здесь задержался. И, конечно, я знаю, о ком ты думал в последние секунды своей кошачьей жизни. Потому что как можно не поверить в свой единственный шанс вернуть то, что вернуть невозможно?