Cashmere Cat - Quit (feat. Ariana Grande)
Суббота. Девять часов утра. Аэропорт Токио. В фойе стоит пара — парень и девушка. Казалось бы, обыкновенная история — девушка провожает своего возлюбленного в командировку. А может быть, он летит домой, навестить родных. Однако все не так просто. В международном аэропорту Нарита молодой человек бывает чаще, чем дома, да что уж там говорить, именно аэропорт и можно назвать его домом с некоторых пор, а с девушкой его связывает***
— А как поживает твой друг-сердцеед? — Банко внимательно посмотрела на Ай, попивая свой коктейль. — Уезжал в Сингапур, сейчас он в Хельсинки, дальше хочет доплыть до Швеции на пароме, а оттуда можно и в Норвегию, — озвучила планы молодого человека Ай. Во время его «командировок» они общались нечасто: Нацуя обязательно писал, что добрался, что все хорошо, что он выиграл в заплыв и сообщал, куда он собирается лететь дальше. — Я не об этом, дурочка, — Игараши закатила глаза. — Если ты и дальше будешь «не замечать» его отношения к себе и сама убивать в себе все намеки на влюблённость, то это добром не кончится, — Банко зло посмотрела на подругу и погрозила пальцем. — Я не понимаю, о чем ты говоришь… — Начинается! — Мы с Киришимой отлично проводим время вместе, но это не значит, что между нами есть что-то ещё. Мне очень нравится с ним дружить, правда. Уже полтора месяца Банко отчаянно пытается «открыть глаза» Ай, чтобы та увидела, какое светлое будущее ей обеспечено, если она увидит и примет чувства Нацуи. Не то что бы Фукусима была ханжой, совсем нет, и фильмы и книги про любовь ей, в принципе, нравились, и в саму любовь она, вроде, верила, но, будучи убежденной карьеристкой, была не готова сейчас заводить романтические отношения. Банко же была более гибкой:"если все неплохо складывается, то зачем отказываться?» — Ну и будешь сидеть в школе и учить детей, — всегда отвечала Ай на это. — А вот представь: появится здесь какая-нибудь красотка, модель, актриса — не столь важно, важно то, что она заметит такого распрекрасного пловца, который, к тому же, отнюдь не дурак, увидит, как такая дура его отшивает, быстренько охмурит — и всё! Будет гордо носить фамилию Киришима, а тебя к нему и близко не подпустит, — пыталась она напугать Фукусиму и пробудить в ней хоть что-то похожее на ревность и чувство собственничества. — А может сложиться еще хуже! Он встретит кого-нибудь в одном из своих путешествий и ты его вообще больше не увидишь! — Банко была так возбуждена и зла из-за хладнокровия подруги, что перешла почти на крик, многие посетители неодобрительно смотрели в сторону столика, за которым сидели девушки. — Прошу прощения, — смутилась Игараши и продолжила гораздо тише, — вернемся к нашему разговору. Как бы ты отнеслась к тем ситуациям, которые я тебе в красках описала? — Если это сделает Киришиму счастливым, то я буду только рада. — Ты неисправима! — Банко так громко хлопнула себя ладонью по лбу, что на них снова обратили внимание другие гости кафе. — Всё, уходим, больше не буду шуметь.***
«А правда, я действительно была бы так рада, как сказала Банко? — любимым временем для того, чтобы покапаться в себе у Ай была ночь, а любимым местом для этого — ее кровать. — Если Нацуя будет счастлив со своей возлюбленной, будет здорово, но если она будет запрещать нам общаться или мы просто больше не увидимся? Будет ли счастлив он при таком раскладе? А буду ли счастлива я?»***
Утром Ай проснулась от уведомления о том, что пришло новое сообщение. «Прилетаю в пятницу вечером! Не на что не намекаю, но буду очень рад, если ты меня встретишь, или мы встретимся в пятницу/субботу с;» — В пятницу так в пятницу, — решила Фукусима, — чем раньше все решится, тем лучше будет для всех.***
— Дом, милый дом! — Это ты про Нарита? Для того, чтобы освободить вечер пятницы, Ай работала всю неделю еще усерднее, чем обычно. Было решено, что сегодня Нацуя останется ночевать у Фукусимы (если не сбежит от нее, в чем девушка была почти уверена), а в субботу отправится к одному своему давнему другу. — Не хочу тебя пугать, но мне нужно серьезно поговорить с тобой сегодня, — предупредила Ай. — Именно сегодня? — на мгновенье удивился Киришима, но сразу же заулыбался снова, — тогда мне сегодня стоит немного выпить для храбрости!***
В забегаловке, которую выбрал Нацуя, охарактеризовав её, как самую лучшую, было очень шумно. Пятница, вечер — вполне ожидаемо. — Так о чем ты хотела поговорить? — кричал молодой человек. — Здесь я с тобой говорить об этом точно не собираюсь! — Ай не любила такие непонятные и шумные места, но даже если она соберется с духом, то Киришима все равно ее не услышит.***
Фукусима сама не поняла, как они оказались в парке аттракционов. Наверное, поддалась на уговоры Нацуи. «Вот же идиотка, не можешь устоять перед этим мужчиной» — ругала девушка себя, пока они подходили к американским горкам. Конструкция, не внушающая доверия, и высокая скорость — этот вечер приготовил множество сюрпризов для Ай, к которым она была совершенно не готова. — Ну что, поговорим? — предложил удивительно спокойный Нацуя. — Заткнись! Вагончик понесся вниз по рельсам, ветер лишь слегка заглушал радостные крики и смех, такие, как у Киришимы, и крики, полные ужаса, как у Фукусимы. — И так… — Не буду с тобой ни о чем говорить. Остаток вечера прошел довольно спокойно: обошлось без экстрима, они посетили безобидные аттракционы, насладились закатом над городом с колеса обозрения, посмотрели салют. Лишь по возвращении домой Ай вспомнила о том, что должна сделать.***
— С легким паром! — улыбнулся Нацуя Ай, только вышедшей из душа. — Будешь чай? — Молочный улун, пожалуйста. Фукусима и Киришима сидели за столом на кухне друг напротив друга. Молодой человек смотрел на девушку и, как обычно, улыбался, а та в свою очередь смотрела в чашку с чаем, собираясь с мыслями и с духом. — Больше откладывать нельзя, — прошептала Фукусима спустя минут десять и посмотрела на молодого человека, ожидая, что он ее услышал. Однако этого не случилось — Нацуя уже посапывал, и ему точно было не до Ай. — Как ребенок, — проворчала она и пошла расправлять диван для гостя.***
— Всё ещё играете в дружбу с Киришимой? — скучающим тоном спросила Банко, — Вот увидишь, в конце концов я окажусь права, а ты останешься ни с чем. С тех пор как Нацуя вернулся, их отношения с Ай значительно усложнились, стали натянутыми, хотя молодые люди старались их сохранить. — Взаимоотношения между людьми — это так сложно, — вздохнула Ай, которая последнее время ходила сама не своя. — Думаю, скоро всё закончится. Тем более, Киришима снова улетает послезавтра. В Латинскую Америку. — Вот не могу понять, рада ты или подавлена. — Я сама себя не понимаю. Фукусима очень дорожит дружбой, ей сложно терять друзей и мириться с этими потерями. Несмотря ни на что, Нацуя для нее в первую очередь друг, но постепенно становится все сложнее бороться с бабочками в животе и смущением, которые появляются при любом упоминании пловца в разговоре. Ай уже не помнит, что хотела сказать ему во время того серьезного разговора, который так и не состоялся, но который, она была уверена, все и испортил. Скорее всего, это было не так важно, если она забыла, но подошла к делу она серьезно, как и всегда. Где-то в недрах ее рабочего стола хранился тетрадный лист, на котором каллиграфическим почерком было написано «Для разговора с Киришимой». — Ни в коем случае нельзя было произносить фразу «нам нужно серьезно поговорить»! Ладно, у тебя нет личного опыта, но неужели ты фильмы никогда не смотрела?! — громко возмущалась Игараши. Уже немного успокоившись она добавила, — Ты должна сама учиться на своих ошибках. Именно поэтому на этот раз только ты будешь расхлебывать кашу, которую заварила, без моей помощи. Единственное, что я тебе все же посоветую — так это поехать послезавтра в аэропорт. Дальше сама.***
— Скорее всего, я не попаду на карнавал в Бразилии, но если все же получится — буду очень рад! — рассказывал Нацуя приехавшей его проводить Ай. — Слышал латиноамериканки очень страстные, посмотрим, захватит ли и меня это чувство… Струна лопнула. Плотина прорвалась. Ай потеряла самообладание. — Не должно захватить, — прошептала она взяв его за рукав куртки, не смотря в пол. — Извини, я не расслышал, — смутился Киришима. — Не должно захватить, — уже громче повторила Фукусима. — Оно не должно захватить тебя! — Ай, что случилось? Я обидел тебя? — поведение обычно очень спокойной и даже немного холодной Ай выбило молодого человека из колеи. — Я не понимаю, что со мной творится. Меня должна интересовать учеба, меня должно занимать мое будущее, а уж никак не прогулки с друзьями. С другом, который неожиданно появляется в моей жизни и так же неожиданно из нее исчезает неизвестно на сколько. Это не тот человек, который должен занимать мои мысли, при виде которого… Да даже при упоминании которого у меня подкашиваются колени! — девушка постепенно переходила на крик, ее глаза покраснели. — Я не хочу терять друга, который был для меня действительно интересным собеседником, но, кажется, эта дружба была обречена с самого начала. Я так устала ничего не понимать! Ненавижу ничего не понимать! Я привыкла учиться, но про то, что происходит сейчас, я не читала ни в одном учебнике. Мне так плохо! — Ай заплакала. Она так давно не плакала и настолько забыла, как это, что у нее заболела голова, но она не могла перестать. Фукусима оказалась в объятиях Нацуи. Он гладил ее по голове, а девушка уткнулась ему в грудь и что-то шептала так тихо, чтобы он ее не услышал. — Наполнь мое сердце любовью, пожалуйста, наполнь, — повторяла она, — мир так жесток, это неправильно, он должен быть полон любви.***
Нацуя улетел. За сцену, которую Ай устроила ему в аэропорту, ей было ужасно стыдно, она сама не ожидала от себя ничего подобного. Киришимы не было месяц, сообщений от него тоже не приходило — они договорились, что сначала Фукусима должна понять, чего она хочет. — Я желаю тебе счастья, — сказал он ей тогда, — но для начала ты должна определиться с тем, в чем же оно заключается именно для тебя. «Заниматься любимым делом, а сейчас еще и попробовать быть вместе с тобой», — решила Ай. Она снова лежала в постели, снова думала о Киришиме, но уже без зазрений совести. За этот месяц она даже откровенно поговорила с Банко о нем, многое рассказала (но про истерику в аэропорту, все-таки, умолчала). Фукусиме стало гораздо легче, и это благоприятно сказалось на ее деятельности — она не из-за чего не терзала себя, у нее даже появилось вдохновение. Тишину ночи нарушила вибрация телефона. «Прилетаю в субботу, буду рад увидеться с тобой!» — гласило сообщение. — Я дома, — улыбался Нацуя, в объятия котрого бросилась Ай. — Не имею права привязывать тебя к одному месту и, уж тем более к себе, поэтому наш вариант — свободные отношения на расстоянии, — объявила она. — А теперь, пока ты здесь, давай будем вместе. — Без серьезных разговоров, надеюсь? Ненавижу их. — Без. Я тоже.