Игра

      В порту Розалинду ожидаемо никто не встретил. Она заплатила паромщику и предупредила, чтобы завтра в это же время он забрал отсюда её и Августа. Отдав деньги и отрешённо проследив, как паром наполнялся людьми, едущими с острова, Розалинда побрела, засунув руки в карманы, на поиски такси.       Жизнь на острове била ключом. Когда семнадцать лет назад Розалинда и Рейчел учились в Филд-Холле, на Зелёном едва набиралась тысяча жителей. Теперь же Филд-Порт кипел энергией. Розалинда шагала по узким улочкам, которые, казалось, навсегда застыли в середине прошлого века. В воздухе пахло солью и йодом, а многочисленные рыбаки пришвартовывали свои лодки. Розалинда пробиралась по многолюдному рынку и вскоре вынырнула на парковку.       ― До Филд-Холла, ― произнесла она, отдавая таксисту деньги. Цена кусалась, но оно и понятно: на острове с бензином сложно. Раньше её и сестру до замка-школы довозил личный водитель отца.       ― В первый раз на Зелёном? ― таксист, кажется, хотел общаться, Розалинда же не была настроена на разговор.       ― Я прожила здесь десять лет, ― сухо ответила она, плотнее запахиваясь в пальто. ― Я училась в Филд-Холле.       ― Было время, ― завёл любимую песню всех водителей таксист. ― При прежней директрисе, упокой Господь её душу, было лучше. А сейчас… ― он начал рассказывать, что Август набирал в школу кого попало, и вообще психология толпы оглупляла Америку. Розалинда почти слушала его, как, впрочем, и всех в это время. Но слышать, как ругали Августа, было приятно. Скоро, если всё удастся, у местных появится новая тема для разговоров.       Замок остался таким, каким Розалинда его запомнила. Ухоженная подъездная аллея, кованные высокие ворота, украшенные сплетёнными древесными ветками с сидящей на них совой ― символом школы. Всё осталось таким, каким было, когда Розалинда покинула крепкие каменные стены закрытой школы. Интересно, а замковый сад с мраморными статуями ещё цел? Розалинду всегда завораживали бело-серые, потрескавшиеся от времени фигуры, оплетённые побегами вьюнка и плюща. Рейчел тоже находила их привлекательными. Она и сама всегда была, как мраморная статуя.       Попрощавшись с таксистом, Розалинда зашагала к большим резным дверям. Вокруг было удивительно тихо, можно услышать, как падали с деревьев первые листья. Учебный год только начался, но из-за скоропостижной смерти главной попечительницы директор продлил ученицам каникулы.       Железный молоток, закреплённый в клюве совы-неясыти, гулко ударил о подставку. После тягучих, словно мёд, минут, дверь приоткрылась. Розалинду, уже успевшую закурить очередную сигарету, встретил не старый дворецкий Спенсор, а секретарь нового директора.       ― Добрый день, детектив Уайт, ― Билли, а точнее Уильям Хорн, растянул по-женски полные губы в улыбке. ― Директор Блэк ожидает вас в своём кабинете. ― Он посторонился, пропуская Розалинду. ― Детектив Уайт, ― в его голосе проскользнуло осуждение напополам с плохо скрываемым превосходством, ― у нас не курят.        «Учить меня ещё будешь, щенок!» ― Розалинда едва сдержалась, чтобы не послать наглого паренька куда подальше. До Уильяма Спенсора он и правда не дорос.       Она глубоко вздохнула и, затушив сигарету о пачку, бросила окурок в урну.       ― Спасибо, детектив Уайт, ― Билли ещё раз улыбнулся. От этой улыбки он стал ещё гаже, чем был. Рука чесалась хорошенько заехать по его самоуверенной физиономии. ― Прошу за мной.       Розалинда знала замок, как свои пять пальцев, могла пройти по узким коридорам и многочисленным комнатам с закрытыми глазами, но последовала за Билли. Пальто она так и не сняла. Серый жакет в мелкую клетку под ним скрывал табельный пистолет в заплечной кобуре.       Проходя по коридору, ведшему к кабинету директора, они миновали приоткрытую дверь. Розалинда не успела заметить, кто там находился, но чётко уловила дым сигарет, запах бренди и тихий шелест: в комнате несколько человек, судя по приглушённым голосам, играли в карты. Розалинда задалась вопросом, кто это мог быть, но в этот момент Билли остановился перед дверью директора.       Август Блэк ― муж Рейчел, а теперь якобы безутешный вдовец ― делил кабинет со своим секретарём-подпевалой Билли. Высокий, молодой, едва закончивший престижный университет и попавший через связи родителей на желанную должность, Билли заглядывал в рот Августу и постоянно поддакивал.       Розалинда давно подозревала, что между директором школы и секретарём сложились далеко не обычные рабочие отношения. Для опытного детектива это видно по всему: жестам, взглядам, тому, как Август как бы случайно дотрагивался до Билли, передавая ему бумаги, как Билли наклонялся к самому его уху, да так, что губы почти касались мочки, а вьющиеся чёрные волосы Августа ― лица Билли. Розалинда часто встречала и того, и другого дома у Рейчел. Август не всегда безвылазно сидел на острове, а укатил туда за день до того, как умерла её сестра. Розалинда узнала об этом из истории кредитной карты Блэка.       Просторный директорский кабинет почти не изменился с того времени, как его занимала миссис Миллер. Разве только ажурные салфетки и фарфоровые статуэтки сменились на коллекцию антикварного оружия. Тут были револьверы и винтовки времён Гражданской Войны, мушкеты Французской войны, а ещё разнообразные кинжалы и метательные ножи. Среди всего этого великолепия сидел за макбуком Август.       Худощавый, изящный, черноволосый и черноглазый, с тенью щетины на щеках, он постоянно запускал пальцы в волосы, отбрасывая со лба падавшие на глаза волнистые пряди. Рейчел всегда нравился этот небрежный жест, Розалинду же доводил до белого каления.       ― Мистер Блэк, ― зачастил, сверкая глазами, Билли, заводя в кабинет Розалинду и притворяя дверь. ― Прибыла детектив Уайт.       ― Спасибо, Билл. ― Август посмотрел на секретаря и свойственницу поверх очков. В неполные сорок он уже был дальнозорок. ― Здравствуй, Розалинда.       ― И тебе привет, Август. ― Розалинда не хотела, чтобы он здравствовал. ― Надеюсь, ты уже знаешь, что произошло.       ― Да. ― Голос Августа звучал глухо, и любой другой человек поверил бы, что он и правда скорбит. Но чуткий слух Розалинды улавливал фальшивые нотки даже в голосе заправских лжецов. ― Как это случилось? Мне ничего толком не объяснили… Присаживайся, Розалинда. Билл, возьми у детектива Уайт пальто! ― Последние слова прозвучали совсем уж наигранно-надтреснуто. Розалинда отлично знала, что Август её терпеть не мог.       ― Рейчел умерла от анафилактического шока. ― Она небрежно стряхнула с плеч пальто, тяжело упавшее в тонкие руки Билли. ― Подробности неизвестны пока даже мне. Как копа меня не допустили до расследования. А как сестре ничего не сказали. ― Розалинда решила не открывать пока все карты. Пусть Август думает, что она дурочка, которая ничего не знала. Он всегда считал себя умнее всех, теперь пусть загордится.       ― Это ужасно! ― Август захлопнул макбук и встал. Сзади как-то уж слишком томно вздохнул Билли. Август тем временем достал из шкафчика бутылку виски и три бокала.        «Надо же, не забыл своего Билли, ― презрительно подумала Розалинда, наблюдая за тем, как Август разливал по бокалам алкоголь». А вслух сказала:       ― Ты же вроде не пьёшь. ― Она постаралась не вкладывать в эту фразу слишком много сарказма. Хватит усталой горечи.       ― Я сейчас не могу иначе. ― Август протянул бокал Розалинде, Билли же метнулся за своим сам. Когда секретарь забирал бокал из рук Августа, их пальцы на мгновение дольше, чем следовало, задержались друг на друге. Напряжение между ними почти искрило.       Розалинда приняла бокал, но отпивать не спешила. Принимать пищу из рук потенциального врага она не собиралась. Обычный человек сказал бы, что у неё паранойя, Грейс же одобрительно кивнул бы.       ― За Рейчел, ― тихо произнёс Август. ― За ту, которую я любил.       ― Миссис Блэк была святой женщиной, ― протянул, точно заправский плакальщик, Билли. ― Мир её праху.       От этого чёртового цирка у Розалинды едва не закружилась голова. Пальцы с силой сжали бокал, и показалось, что она слышала треск стекла. Она поднесла бокал ко рту и сделала вид, что пьёт. Пах виски вроде бы как обычно, но Розалинде теперь везде мерещился аромат миндаля. Да и цианиды пахли похоже.       ― Похороны через три дня. ― Ей показалось, что в горло ей насыпали толчёного стекла, настолько трудно было говорить и смотреть на то, как Август разыгрывал греческую трагедию. ― А паром отходит завтра утром. После этого будет перерыв в неделю. Я узнавала. ― Она не лгала. Паромщик действительно так сказал. ― Ты поедешь?       ― Конечно, ― вырвалось у Августа. ― Конечно. Билл, ― обратился он к секретарю, который чуть ли не вытянулся стрункой, ― распорядись приготовить для детектива Уайт комнату на ночь.       Комнату для Розалинды выделили одну из гостевых. Просторная, с высоким потолком, комната была отделана дубовыми панелями, а резные окна с коваными решётками обрамляли тяжёлые бархатные обои бордового цвета. Розалинде казалось, что её поместили внутрь огромного остановившегося сердца.       Август пока ничем не показал, что причастен к смерти Рейчел, да Розалинда и не ждала, что он кинется ей в ноги и расскажет всё, как на духу. Акции и бриллианты крепко держали его, и Розалинда готова была на всё, чтобы богатство не досталось Августу и его подпевале Билли.       Она подумала об Оливере ― сыне Рейчел и Блэка. Бедному мальчику было всего десять лет, но он уже понимал всё. Розалинда с болью в сердце вспомнила, как сообщала племяннику, что его мамы больше нет. Оливер был похож на Рейчел, похож настолько, что Розалинда до крови расцарапала ладони, пока разговаривала с племянником, а потом утешала его. В тот день у неё на плече плакала маленькая копия Рейчел в мужском варианте. Только Оливер был жгучим брюнетом, совсем как Август. Розалинда была племяннику хорошим другом, они много общались и виделись, когда у неё появлялось свободное время, которое она почти всегда проводила в доме сестры. Раньше она не замечала, насколько Оливер похож на Рейчел. Теперь же он был единственным, что осталось у неё от сестры.       Она не могла допустить, чтобы опеку над мальчиком получил Август. Он и так почти не участвовал в жизни сына, предпочитая любовниц и любовников, о которых Розалинда знала много больше, чем Рейчел. Не могла она допустить, чтобы самое дорогое наследство Уайтов ― Оливер ― досталось жадному до страсти и денег Блэку.       Осенняя ночь едва опустилась на Филд-Холл, а Розалинда, дождавшись, пока потухнет свет в комнатах Билли и Августа, бесшумно выскользнула в коридор. Щелчок, и свет погас и у неё. Чтобы думали, что она тоже спала.       Неслышно ступая по паркету, Розалинда кралась по узкому коридору в соседнее крыло. Она миновала лестничный пролёт на другие этажи, пересекла широкий балкон и оказалась в той части замка, где жили ученицы. Наверняка её с Рейчел комнату за столько лет занимали уже много раз, но Розалинде было всё равно. Сами стены хранили дух того, что когда-то происходило в них.       Раз, два, три, четвёртая дверь с левой стороны. Комната оказалась заперта, но у Розалинды всегда был с собой набор отмычек. Несколько минут, и замок с тихим металлическим лязганьем открылся. С замиранием сердца и внезапно нахлынувшей робостью Розалинда шагнула внутрь.       Комната осталась такой же, какой была много лет назад, разве что плакаты на стенах поменялись. Розалинда не знала этих певцов и актёров, не узнавала героев аниме, всё, что ей было важно, это узкая кровать у стены. Они с сестрой никогда не сдвигали кровати, боясь поцарапать пол. Им было важно касаться друг друга, прижиматься теснее и сильнее, насколько это возможно.       Розалинда опустилась на застеленную тонким покрывалом кровать и провела рукой по изящно изогнутой спинке. Здесь прошли лучшие годы её жизни. Она тихонько легла поверх покрывала и, вздохнув, тихо заплакала. Сдерживаться больше не было сил.       Когда Розалинда вышла из комнаты, в которой провела юность и познала первую любовь, глаза её был сухи. Она закрыла за собой замок и, ступая, словно кошка, вернулась в крыло для гостей и сотрудников. Она хотела найти комнату Августа, была уверена, что найдёт там доказательства. На чём основывалась уверенность, Розалинда не знала. Она просто верила. Как мать учила верить в Бога, но тогда Розалинда так и не смогла. Слишком много грехов было у неё на душе, чтобы верить. Это Рейчел была набожной. Она всегда была лучшей сестрой.       Розалинда резко остановилась. Из некстати нахлынувших воспоминаний вырвала узкая полоска света, просачивавшаяся из-под дальней двери. Это не была нежилая сейчас комната, Розалинда точно помнила, что и Август, и Билли заходили в другие. Стараясь не дышать, она подкралась к самой двери.       В комнате не разговаривали, а, судя по звукам, придавались безудержной страсти. Среди тонкого скрипа кровати, Розалинда отчётливо различила томные стоны Билли и чуть ли не срывающийся на рык голос Августа.       Прекрасно. Значит, любовники заняты друг другом. А у неё пока есть время порыться в вещах безутешного вдовца. Стараясь не отдаваться во власть гнева и ненависти, Розалинда проскользнула по коридору к комнате Августа. Благо, дверь оказалась незапертой.       В комнате было аккуратно прибрано, всё стояло на своих местах. Чёртов перфекционист Август наверняка давно уничтожил все следы, но попытаться всё-таки стоило. Один раз другим Розалинда открывала дверцы шкафов и ящики стола, перебирала бумаги, двигала картины и поднимала стопки сложенного по цвету белья.       Пусто. Всё так, будто он и правда не при чём. Чем дольше Розалинда искала, тем больше на неё накатывал страх, что она ошиблась. Быть может, у Рейчел есть и другие недоброжелатели, быть может, она сама по нечаянности добавила в крем не то масло, быть может…       Сомнения грызли и не давали сосредоточиться, Розалинда чувствовала, что вот-вот сорвётся. Она уже выплакала все слёзы, и теперь глаза нестерпимо жгло. Совершенно без сил, она опустилась на ровно застеленную кровать Августа. Под матрасом не было ничего, она уже проверяла. Отчаяние захлёстывало. Сжимая и разжимая пальцы, Розалинда обводила взглядом комнату. Что-то она упустила, где-то была невнимательна. В комнате явно было что-то не так, только она никак не могла понять, что именно. И этот дурацкий плюшевый заяц…       Её словно ударило током. Розалинда вскочила с кровати так резко, что закружилась голова.        «Откуда в комнате директора школы розовый плюшевый зайчик?!» ― С этой мыслью Розалинда, словно одержимая, потрошила игрушку.       Здесь. Пальцы сомкнулись на стеклянном флаконе, упакованном в маленький полиэтиленовый пакетик. Розалинде даже не нужно смотреть на него, чтобы понять, что в нём. Миндальное масло.       ― Очень хорошо, детектив Уайт. ― Раздавшийся в тишине голос Билли пробрал её до костей. ― А теперь положите флакон на место. И без глупостей. ― В висок упёрлось холодное дуло пистолета.