***
Дорога до столицы заняла немного времени. Препятствий на пути не было — Мира удивлялась тому, что путешествует спокойно, без происшествий, и никто не пытается убить ее и ее людей. Она наслаждалась поездкой, ничего не боясь, и вскоре вместе со своим сопровождением была под стенами Красного Замка — его стены действительно были красными, как будто облитыми кровью. Раньше здесь жили драконы — их черепа до сих пор хранились где-то в тронном зале. Здесь погибла последняя из рода Таргариенов. Мира остановила лошадь, натянув вожжи, подняла голову и залюбовалась величественным зданием, которым отныне владел Бран Старк. Из замка к ней уже спешил отряд людей, что должен был встречать леди Сероводья. Странно — потому что невозможно вычислить, когда кто-то доберется с Перешейка до столицы с такой точностью — странно для всех, кроме нового короля. Мира подумала, что Бран сейчас почти наверняка видит ее, и величественно выпрямилась в седле. Выглядела она и правда по-королевски — осанка, выражение лица, взгляд ярко-зеленых глаз… Да, не королева Шесть Королевств, но правительница болот, леди Перешейка и Сероводья, наследница Дома Ридов — новые звания наложили на Миру свои отпечатки. Только бы среди встречающих не оказалось Брана! Сейчас леди Рид точно не была готова видеть его. К счастью, Мира не заметила ни коляски, ни знакомой каштановой макушки, а Брана она узнала бы даже издалека — почувствовала бы его, как привыкла чувствовать за Стеной. Один из преданных солдат Сероводья, Юджин Лейк, главный среди сопровождения Миры, подъехал к ней ближе, вопросительно заглядывая ей в лицо: — Леди Рид? — Я в порядке, — хрипло ответила Мира. — Все хорошо. О нашем приезде знают. Глаза Юджина округлились: — Неужели его величество правда?.. — Лучше не говори об этом лишний раз, — оборвала его леди Рид. — Но да, так и есть. Предупреди и остальных, — спохватилась она. Ее люди должны быть готовы ко всему, пока они здесь. К Мире подъехал карлик — он сидел верхом на лошади в специальном седле, видимо, сделанным именно для него. Судя по всему, это и был десница короля — на его камзоле сверкала брошь в виде руки. Мира вежливо улыбнулась в знак приветствия, и кивнула, весело тряхнув кудряшками. — Лорд Тирион, — поздоровалась она. — Леди Рид, — почтительно кивнул ей Тирион. — Добро пожаловать в Королевскую Гавань. Он присматривался к Мире, пока слуги помогали ей спешиться и провожали к замку. Красивая, несомненно. Очень красивая девушка, и внешность ее необычная, не такая, как у большинства дочерей благородных лордов. Да и манера поведения иная. Таких девушек Тирион еще не встречал — возможно, Арья Старк была чем-то похожа на Миру, но все же нет, потому что Арья не была леди, а Мира была ею во всем, но при этом на ее бедре висел легкий и короткий меч, и по всему было видно, что она умеет им пользоваться. Такая, как она — могла бы такая стать королевой? Понятное дело, что Бран влюблен в нее, хочет сделать ее своей женой, но он должен думать не только о себе, а и о государстве! А если король — влюбленный мальчишка, то думать о государстве должен его десница. Королева — тоже очень важная политическая фигура, уж не Тириону ли знать об этом лучше всех?***
Мире выделили самые лучшие покои в замке — об этом позаботился Бран. Из окон ее комнаты открывался прекрасный вид, здесь было много света, а обстановка выглядела практически королевской. Раньше эта спальня принадлежала королеве Рейелле Таргариен, чего Мира знать не могла. Она села на кровать, устало вздохнула и задумчиво посмотрела в окно. Ну что ж, вот она и в столице. Нежно любимый болотный край остался далеко. Суждено ли Мире вообще вернуться в Сероводье? — Леди Рид, — в дверь тихонько поскреблись. — Разрешите войти? — Да, конечно, — отозвалась Мира, и на пороге появились служанки. Раньше у нее не было личной прислуги, в Сероводье Мира все делала сама, легко могла причесаться и переодеться без чужой помощи, и не понимала, зачем вообще допускать, чтобы тебя одевал кто-то чужой. Это унизительно для того, кто одевает, и для того, кого одевают, в равной степени. Но в Красном Замке порядки совсем иные, установленные веками, и не Мире их менять. Служанки помогли ей помыться — правда, только тем, что наполнили ванну, расчесали ее волосы, обычно распущенные кудри собрав в аккуратную прическу, и надели на Миру платье — тут-то она и поняла, зачем леди нуждаются в помощи со стороны. Сама бы Мира не смогла бы надеть эту сложную тряпку. Она привыкла носить мужскую одежду, и в платье чувствовала себя неловко, но, опять же — сама согласилась быть придворной дамой. Пришлось терпеть длинную и пышную, сковывающую движения юбку, и тугой, мешающий свободно дышать корсет. — Вы такая красивая, миледи, — сказала одна из служанок, любуясь Мирой, и вынула из-за корсажа заколку — потрясающе красивую и наверняка дорогую вещь. Заколка была в виде кувшинки, что часто встречались на болотах, сделанная из серебра и белого золота, а в середине цветка сверкал изумруд. — Что это? — удивленно спросила Мира, принимая от служанки украшение и растерянно вертя его в пальцах. — Это подарок его величества, — сказала девушка. — Он надеется, что вы примете его. «Не приму, — упрямо подумала Мира. — Купить меня решил?» Она решительно вернула заколку служанке и улыбнулась ей. — Передай королю, что леди Сероводья не продается. Девушка изумленно заморгала — отказ Миры был непозволительной во дворце грубостью. Давным-давно все привыкли подчиняться королям, что Таргариенам, что Баратеону, что Ланнистерше, а теперь — Старку. Король говорил — подданные слушались. Леди Рид не смела перечить его величеству, но именно это она и делала. Да что не так с этими болотными жителями?.. — Т-так и сказать его милости? — бедная девушка даже заикаться начала. — Так и скажи, — упрямо поджала губы Мира. — Спасибо вам всем за помощь, — обратилась она ко всем служанкам. — Можете быть свободны.***
Бран был там, когда Мира отказалась принимать подарок. Вернулся обратно усилием воли, и тяжело вздохнул, ломая в пальцах гусиное перо, которым писал. С кончика пера на белую бумагу упала капля чернил, растекаясь по листу — вот такая же чернота окутывала и душу юного короля. И правда, хорош же он был, прежде всего послав Мире подарок! Неужели правда думал, что она обрадуется и сердце ее оттает только благодаря побрякушке? Наивный дурак — это ведь Мира. Ей вообще вряд ли нравятся безделушки, что так милы сердцу обычных девушек вроде Сансы. Брану необходимо было встретиться с Мирой лицом к лицу, как можно скорее, но он боялся. Хотел ее увидеть — и боялся. Но они все равно должны были встретиться за ужином — отныне в Красном Замке было принято обедать и ужинать в большом зале за длинным столом, во главе которого восседал король, а по сторонам — придворные. Бран завел эту традицию в память о Винтерфелле, да и людей такие совместные трапезы сближали. Через два часа должны были как раз накрыть на стол, и Бран тогда непременно увидит Миру по-настоящему, а не в личине призрака.***
Мира приятно удивилась, узнав от прислуги, что здесь все едят вместе. В Сероводье они так и делали. Но приятное чувство почти сразу исчезло, стоило только вспомнить, что здесь не Сероводье, где она знает по имени каждого поваренка. Здесь — чужая ей территория, чужие люди, здесь издавна принято плести хитроумную паутину интриг, а из леди Рид была никудышная интриганка. Ей было проще и понятнее ударить кого-то ножом, чем распространять слухи и сплетни за чужой спиной. Но, может, Бран все изменит? Она вышла к обеду, одетая в платье и с расчесанными волосами. Только волосы не оставила уложенными в элегантный строгий пучок — в последний момент передумала и распустила черные кудри по плечам, как обычно. Мира ненавидела пучки и прически. Распущенные волосы шли ей намного больше, чем собранные. И плевать, если здесь так не принято — Мира не боялась ничьего осуждения. Если его величеству не понравится — леди Рид будет только рада уехать. Бран устроился во главе стола, пользуясь своей способностью и слушая, о чем говорят придворные, собравшиеся в обеденном зале. Большинство из них обсуждало Миру. Многие недоумевали, что делает при дворе дочь простого знаменосца, обсуждали Сероводье, приговаривая, что там нет ничего, кроме болот, и что местные жители едят лягушек, а еще — строили догадки по поводу отношений короля и леди Рид. Некоторые знали, что они были вместе за Стеной — слухи из Винтерфелла достигли и столицы. — Лягушатница, — презрительно скривилась одна из дам. — Лучше бы ты не говорила о ней так, — одернула ее другая. — У нее есть все шансы стать королевой. — Королевой? — округлила глаза первая. — Она? Неужели его милость… Бран бросил слушать глупые сплетни, потому что в зал вошла та, о ком судачили. Увидев ее, юный король задохнулся от восхищения — Мира была в платье! Впервые на его памяти Мира была в платье, и была она уже не просто Мирой, а леди Рид. Наряд ей очень шел — зеленое платье гармонировало с зелеными глазами, вырез немного открывал грудь, юбка пышно расходилась от бедер трапецией, подчеркивая тонкую талию. Бран вдруг понял, что у Миры есть грудь, что она может быть не только красивой, но и женственной, и это было потрясающее открытие. Внезапно Мира посмотрела в сторону Брана, и их глаза встретились. Королю показалось, что весь мир вокруг исчез — погрузился во тьму, и только глаза леди Рид были лучами света во мраке… или болотными огнями, что заводят неосторожных путников в трясину. Болотная топь поглощала Брана — Мира смотрела пристально и внимательно, как будто видела его в первый раз. Он хотел опустить глаза и не мог — застрял в трясине. Леди Рид первой разорвала зрительный контакт, садясь за стол там, где ей специально отвели место. Ни Мира, ни Бран так и не смогли проглотить за ужином ни кусочка.***
Красный Замок не мог обойтись без интриг. Здесь все было пропитано ими, сам воздух состоял из молекул хитрости и расчета, и невозможно было дышать здесь, при этом не отравившись ядом заговоров. Юджин Лейк, прибывший в столицу вместе с Мирой, был тут не просто ради сопровождения леди Сероводья и ее защиты. Юджин вознамерился хотя бы попытаться сделать свою леди королевой. Его безграничная преданность Ридам позволяла парню верить, что лучшей правительницы, чем Мира, быть не может — сын Озерного края с детства рос в Сероводье, Мира и Жойен были товарищами его игр, в юношестве Юджин был по-детски влюблен в Миру, но потом она ушла вместе с братом к Старку, а Лейк остался. Однако Юджин победил свою глупую обиду на леди Рид, поддержал ее в ее горе, когда она скорбела по погибшему Жойену, а теперь желал лишь одного — чтобы Мира заняла трон. Ну и что, что рядом с мужем… Брандон Старк бесплоден, возможно, что и в постели ни на что не способен, так что и мужем полноценно не считается, что взять с калеки? К тому же, королева может заводить себе фаворитов — лишь бы никто не узнал. Правда, новый король видит все, и это действительно проблема, но пока что Юджин решил сосредоточиться на главной цели: леди Мира Рид с золотой короной на голове. Для этого она должна выйти замуж за Брана. Юджин видел, как король за ужином то и дело бросал на Миру долгие взгляды, и понял, что для начала Брану и леди Рид нужно просто поговорить наедине. Вдруг Бран найдет нужные слова, и Мира его простит? Юджин устроил все так, чтобы встреча короля и его леди произошла этим же вечером. Он был умным человеком, все продумал и рассчитал, договорился со слугой Брана — старался делать это максимально незаметно, чтобы даже если король и увидел, то не понял бы сути. Передал тому, кто перевозил кресло Брана, записку, и из ответной записки узнал, что по вечерам его величество любит проводить время на балконе. Слуга обещал, что и сегодня Бран будет там, и таким образом проблема со Старком была решена — ну или почти решена. Оставалась проблема с Мирой. Она хорошо знала Юджина, она легко раскусила бы его ложь и притворство, как привыкла раскусывать с детства, сразу догадываясь о том, что он задумал. Выход был один — в случае с леди Рид нужно было действовать иначе, а именно — честно. Не слишком честно, но хотя бы частично — обязательно. Лейк нашел Миру стоящей на балконе в ее покоях. Юджина впустила в комнату одна из дворцовых служанок, прочирикав что-то про то, что леди изволит отдыхать. Лейк только отмахнулся, проходя мимо девушки и тихо окликая любующуюся небом Миру: — Миледи! Мира обернулась к нему, и в зелени ее глаз отразилась тень испуга — она была чужой здесь, а шагов Лейка не расслышала, потому что он умел ступать тихо, как и все жители болот. Но, увидев старого друга, леди Рид успокоилась, и на ее лице появилась улыбка. — А, Юджин, это ты, — с явным облегчением проговорила Мира. — Есть какие-то новости? Или ты пришел просто так? — Я хотел бы поговорить с вами, миледи, если позволите, — учтиво поклонился Лейк. Мира наморщила нос: — Прекрати называть меня так официально, пожалуйста. Я — твоя леди, да, но мы же друг друга всю жизнь знаем! Ладно, говори, — разрешила она. — Это важно, судя по твоему мрачному лицу? — не удержалась от шпильки Мира. Юджин вздохнул: — Это очень важно, Мира, здесь не место шуткам. Прошу тебя, выслушай то, что я скажу. Возможно, у тебя с его величеством возникло… недопонимание, но разве это не в прошлом? Разве ты не хотела бы поговорить с ним? Просто… Хотя бы поздравить с восхождением на престол. Он же твой друг, ведь так? Вы многое прошли вместе… — Юджин старался очень тщательно подбирать слова, на случай, если король его слышит. Мира отошла от балконных перил и неловким движением оправила мешающую ей юбку. В словах Юджина был смысл. Не в том, чтобы рассыпаться перед Браном в льстивых поздравлениях, но в том, чтобы на самом деле с ним поговорить. Ничего ведь не случится. Ничего не изменится. Просто встреча старых друзей. — Я… — замялась Мира. — Я провожу вас, — проговорил Юджин, учтиво предлагая ей руку. — Я видел, где сейчас его величество. Позволите, моя леди? Мира улыбнулась и положила ладонь на сгиб локтя Лейка. Сына Озерного края переполнило счастье. Возможно, он все еще любил ее?***
Зачем он здесь — Бран сам не знал. Когда слуга предложил юному королю подышать свежим воздухом, тот бездумно согласился, не видя разницы между сидением в комнате или на балконе. Заняться Брану было больше нечем — все буквально валилось из рук. Он отослал слугу от себя, и полной грудью вдохнул вечерний воздух. Красное солнце медленно опускалось за горизонт, сливаясь с морем. Зима осталась далеко, где-то на Севере, но и здесь тоже ощущалось ее холодное дыхание, хотя и вполовину не так сильно. Вечер был прохладным и свежим, но не морозным. Над морем кричали чайки. Сначала девичья фигурка в зеленом платье с россыпью черных кудряшек показалась Брану одним из видений, что иногда его посещали, но, моргнув и тайком болезненно впившись ногтями себе в ладонь, он понял — это настоящая Мира Рид. Здесь. Одна! О Боги, старые и новые, они наедине!.. Мира подавила в себе желание снова дернуть юбку вниз. Юджин расстался с ней еще за углом, и леди Рид признавала, что это верное решение. Их с Браном отношения никого больше не касались, даже ее друга детства. Мира сделала вдох, резко выдохнула через нос, и уверенно зашагала к одинокой фигуре в кресле на колесах. Это кресло было полезно ей — будучи ограниченным им, Бран не мог убежать. Он ждал Миру с обреченностью приговоренного к казни. Каблуки ее туфелек мерно стучали по мраморному полу. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, Мира сказала: — Поздравляю с коронацией… Бран. Она хотела сказать «ваша милость», но передумала. Из ее уст такое обращение, тем более, без свидетелей, прозвучало бы слишком язвительно, а леди Рид хотела поговорить по-хорошему. Или хотя бы попытаться. — Спасибо, — отозвался Бран. — Соболезную твоей утрате… Мира. Он хотел сказать что-то еще, но не мог. Голос просто не слушался. В горле пересохло, как в пустыне. — Больше ты ничего не хочешь мне сказать? — спросила Мира. Точно так же она спрашивала его в Винтерфелле, точно таким же голосом. Брану хотелось кричать, хотелось рассказывать ей о том, как ему жаль, как она ему дорога, как он счастлив снова видеть ее, как он любит ее… Но вместо этого он сказал совсем другое, то, что не собирался говорить, а вырвалось само: — Нет. А что я должен сказать? Мира задохнулась. Она была близка к тому, чтобы сорваться на крик, снова упрекнуть Брана во всем, в том, что погиб Жойен, в том, что он прогнал ее, в том, что он бессердечный и неблагодарный, а потом просто трясти его за плечи и кричать ему прямо в лицо: ты любил меня, любил, любил, что же теперь?! Но Мира вовремя вспомнила, что Бран больше не просто Бран Старк, а король, и они не за Стеной, а при дворе. Некрасиво кричать на короля, особенно для леди. — Ах, ничего, — в голосе Миры звучала сталь. — Отлично. Что ж, тогда… Долгого вам правления, ваше величество! — этот титул в ее устах прозвучал, как грязное ругательство или плевок. Бран не успел ее остановить — леди Рид развернулась на каблуках и почти бегом устремилась прочь. Он попытался двинуть свою коляску следом за ней, но, конечно же, догнать бы не получилось. Внезапно Бран потерял управление. Колесо кресла зацепилось за выщербину в полу, король покачнулся, теряя равновесие, не смог удержаться и почувствовал, что падает — не со стены Винтерфелла, а всего лишь из коляски, но пол встретил Брана довольно болезненно — он рассадил ладони и оцарапал щеку. Коляска навалилась сверху, и Бран не мог пошевелиться, только шипеть сквозь зубы от боли и досады. И от стыда за то, что он такой, что он не в состоянии встать и побежать за Мирой, обнять ее и сказать ей все. Но Бран не мог даже позвать на помощь слуг — и не хотел. Это было бы слишком жалко и унизительно. И он лежал молча, ощущая, как по щеке медленно стекает липкая струйка крови. Проклятье.