Мини истории с Бантанами

— Это всего лишь театр! Всего лишь чертова опера, очнись, Т/И! Девушка устало трясет головой и закрывает загримированное лицо ладонями. У Юнги все хорошо, скоро свадьба с какой-то девушкой, которую он нашел в борделе и влюбился с первого взгляда. Для него театр — простая работа, способ заработка, не более. — Но господин Ли готов стать нашим покровителем... — Черта с два! Для нее опера — целая жизнь. Это смысл ее существования, смысл причины, почему все детство она трудилась в академии, чтобы стоять на сцене и исполнять полюбившуюся роль, которую продолжает играть и в жизни. — Я фальшивый король в жизни, Т/И, — говорит Юнги, смотря с презрением и грустью на сестру по сцене. — А ты наложница еще и в жизни. Он уходит, бросив эти слова на последок. А дальше все как в тумане: пьесы, театр, свет прожекторов, крики восторженных зрителей, дорогие подарки от знатных господ, которые и сейчас стоят на небольшом столике и украшают собой убранство светлой гримерки. Уже нет такого блеска в глазах при виде могучего короля на сцене; нет теплых волн в сердце, когда он прикрывает за своей спиной от врагов; нет той заботы и ласки в легкий прикосновениях кисточкой к лицу, пока он помогал наносить грим и надевать на тело тяжелые одежды, хотя его доспехи были в разы увесистее. На смену всему пришла колючая ревность, тоска по былым временам в академии, когда Юнги, будучи мальчишкой, сбегал в город, чтобы принести ее любимые сладости, а после получал наказание в виде порки. А Т/И все так же хочется укрыть его теплым одеялом зимнем вечером; хочется сидеть на крыльце академии и разглядывать звездное небо, думая о театральном будущем. — Т/И? Ты задумчивая последнее время, — замечает мужчина, сидящий на другом краю стола. Девушка кивает головой, улыбается только уголками губ и берет в свои руки нефритовую чашу. — Все в порядке, господин Ли. Сколько уже прошло времени? Год? Два? Т/И уже и не сосчитает, сколько она выступает на сцене без своего короля, ушедшего в простую, обыденную жизнь из-за своей жены, заставившей его уйти, бросить дело всей жизни и окунуться в мир простолюдин, в мир, где он полностью бесполезен. — Ваше выступление за столь долгий перерыв произвело огромный фурор, билеты раскупили в первый же день. — Эта пьеса всегда была популярна. Трудно сейчас стоять спокойно и ждать своего выхода, зная, кто стоит на сцене; зная, с кем ты будешь играть после долгих репетиций и бессонных ночей в театре. Юнги заходит за сцену и сталкивается с взглядом, намекая, что пора выходить на финал. Т/И, как всегда, бесподобна. Ее движения легкие, плавные, голос все такой же чистый и звонкий, похожий на звук ручья в далекой роще возле храма, скрытым множеством деревьев с золотыми кронами. Юнги рядом с ней кажется огромным в своих доспехах и гриме короля, но так же и нужно. Он — король, она — наложница. И все знают, что концовка предполагает собой смерть девушки от клинка, которым она перерезает себе горло в знак верности своему любимому. Только никто не знает, что в ножнах короля не игрушка, а настоящий, острый меч, тот самый, что когда-то давно в академии показывал еще учитель, когда они были детьми и только-только прошли отбор на выступление. Т/И привычным движением достает оружие, приставляя его к горлу, и в миг с белоснежной шеи капает кровь. Она делала это так много раз, умирала перед этим человеком на сцене, что сейчас сделать это не составит большого труда. Наложница должна умереть в знак верности своему королю. Опера закончилась. Роль отыграна. Занавес опущен. Аплодисменты. Наложница мертва.