Враги тоже умеют любить

— Но… она ведь — часть нашей семьи! Как ты так можешь поступать, отец? — в голосе старшего сына слышалось отчаяние и страх. — Это будет стоит нам жизни, чтобы вернуть её. — устало покачал головой он. — Мы не можем настолько рисковать. — как только Россия захотел возразить, Союз Советских Социалистических Республик нахмурился и ещё добавил. — И ты не заметил, что каждый раз, когда ты её возвращал, она постоянно, снова и снова, уходила? Россия резко остановился, земля ушла у него из-под ног. А ведь правда… Каждый раз что-то случалось…что-то такое, что заставляло его сестричку вернуться к тому, кто сейчас преследует их. Парень вздохнул. — Будь так, как ты хочешь… Но я просто так не отпущу её! — серьёзно пробормотал он и бросился догонять братьев и сестёр, щедро поливая землю своей кровью…

***

— Не вешай нос! Зато видишь, сами звёзды нам подсказывают, что мы обязаны быть вместе. — великий диктатор осторожно взял хрупкие руки девушки, заглядывая в её глубокие глаза. — Наши отцы, они могли править миром. К сожалению, не вышло, но мы можем продолжить их дело, милая. — глаза парня засияли ярким светом. — О нашей легендарности будут складывать легенды, баллады. Не этого ли желает моя прекрасная леди? — диктатор улыбнулся, с какой-то детской надеждой глядя на Украину. Она лишь кивнула, в тот же момент её щеки охватил яркий розовый румянец. Не теряя момента, Третий Рейх наклонился и, оказавшись на довольно маленьком расстоянии от девушки, нежно поцеловал её в губы. Осторожно обхватив её талию, кареглазый красавец притянул девушку к себе ещё ближе, тем самым сокращая расстояние между ними до минимума и углубляя поцелуй. Щеки девушки охватил яркий румянец, зрачки сузились от неожиданности. Тело замерло. Парень, оторвавшись от поцелуя, лишь нежно прошептал: — Доверься мне, милая. — и загадочно улыбнулся. Руки парня быстро овладели телом дочери Союза, а Рейх лишь спускался ниже. Облизав свои клыки, кареглазый брюнет нежно впился в шею Украины, заставляя ту легонько извиваться. Лизнув укус, диктатор перешёл к другой стороне шеи, повторяя свои движения, а его руки, словно лианы, обвивали и обездвиживали молодое и невинное тело, но девушка и не думала сопротивляться. Наоборот, она расслабилась и поддалась, что завело Третьего Рейха ещё сильнее. Не теряя ни минуты, он набросился на девушку, как охотник на добычу. Его горячие губы обожгли её щёку, шею, плечо. Издавая почти звериное рычание, он содрал с неё тонкие бретельки платья, обнажая аккуратную грудь. Погладив её рукой, он припал к набухшим от возбуждения соскам губами, укладывая Украину на мягкую кровать. В голове у девушки всё смешалось. Первые минуты она почти отдалась этому чувству, этому помутнению рассудка. Она откинулась назад, погрузив пальцы в тёмные волосы Рейха, но что-то внутри неё воспротивилось происходящему. Воспоминания нахлынули на неё. — Что ты со мной сделала, а? Я не знаю, почему я тебя так хочу! — великий диктатор хитро ухмыльнулся. — Почему каждую ночь, засыпая, я вижу, то, как ты опускаешься передо мной на колени? Как твои губы обхватывают мой член, — он нежно провёл рукой по её лицу. — Почему я так хочу попробовать тебя на вкус, вновь ощутить то, какая ты там? Почему мысленно я всё время возвращаюсь к тому моменту, когда мои пальцы внезапно обнаруживают, что под платьем на тебе ничего не надето? — припав к её шее, он с шумом втянул носом воздух. — Почему твой запах так на меня действует?.. Меня бесит вся эта одежда на тебе… Хочу, чтобы ты стонала и извивалась подо мной от наслаждения. — нетерпеливо сорвав всю одежду с девушки, заставляя ту краснеть ещё больше, парень застыл, а его лицо расплылось в довольной улыбке, его взору предстал её оголённый живот и лобок. Третий Рейх медленно провёл пальцами по её телу, начиная от самой впадинки меж ключиц и заканчивая пупком, обвивая, в конце концов, её бедра руками и утыкаясь лицом ей в живот. Украина погладила его по голове и плечам. Кареглазый брюнет оглядел её тело. Все её ноги, бедра, руки и спина были в ужасных синяках. Он бережно уложил её на кровать и лёг рядом, гладя руками её грудь, ключицы, косточки у бедер. Девушка чувствовала, как расслабляется, как начинает тонуть в череде его поцелуев и прикосновений. Губы его ласкали её шею, соски, нежную кожу на ребрах, спускаясь всё ниже и ниже, пока диктатор не раздвинул её ноги, с наслаждением проведя руками по внутренней поверхности её бёдер. Пальцы его скользнули украинке в промежность, и она сладко вздохнула от охватившего её приятного возбуждения. Третий Рейх нежно помассировал её клитор, аккуратно вошёл в неё пальцами, срывая с губ дочери его врага мягкий стон. После чего, крепко обхватил её бёдра руками и, опустившись вниз, оставил поцелуй на её половых губах, которые сейчас же упрямо раздвинул его горячий язык. Всхлипнув от волны наслаждения, Украина вновь погрузила в его тёмные волосы пальцы. Ещё никто и никогда не прикасался к ней там с таким удовольствием, с таким благоговением. Ни чьи губы не уносили её ещё в такие дальние уголки вселенной. Казалось, будто парень заранее знал все её самые чувствительные точки. Всё внутри неё вдруг запульсировало, заиграло удивительными красками, всё глубже погружая её в состояние абсолютного блаженства, и девушка натянулась, как струна, изогнулась, как тетива под пальцами умелого стрелка. С её губ сорвался стон, и в этом стоне прозвучало его имя. — Mein Mädchen, — откликнулся он, покрывая поцелуями её ещё скованные судорогой влажные бедра. Оторвавшись от неё, Третий Рейх встал с кровати и, наконец, разделся сам, демонстрируя, как сильно был уже возбуждён. Славянка окинула брюнета затуманенным взглядом. Скользнула рукой по своей груди, сжав между пальцев возбуждённый сосок, а другую опустила вниз, туда, где было ужасно горячо. Ей так не терпелось его принять. Парень, однако, медлил, пытаясь поддразнить девушку. Его жадный немигающий взгляд пожирал её, впитывал каждое движение. Украина даже приподняла бёдра ему навстречу, и, когда он вновь забрался к ней на кровать, порывисто схватила диктатора за руку, привлекая к себе. Близость его тела, прикосновение к его голой коже, запах, который так усилился от возбуждения, одурманивали её, и она впилась ему в губы со всей страстью, на какую только была способна. А затем, он наконец сделал то, чего она так жаждала всё это время, но боясь признаться. Третий Рейх вошёл в неё, заставив Украину полностью раствориться в этом удивительном мгновении их первого полного воссоединения, и с губ его сорвался стон. Стон человека, который наконец-то получил то, о чём так долго мечтал, и девушке хватило лишь объятий, дабы высказать ему, как всецело она разделяла с ним это мгновенье. Всем своим телом диктатор приник к ней. Руки его мягко сжимали её бедра, талию, плечи, ласкали грудь. Сначала он двигался неспешно, входил глубоко, получая удовольствие от каждого следующего движения, которые отдавались в теле славянки чередой сладких томлений. Её руки обвили его шею, губы жадно искали его губы. В один момент она даже прикусила его нижнюю губу, и парень улыбнулся. В его глазах промелькнул азарт и он начал двигаться быстрее, настойчивее прижимаясь к ней бёдрами. Зеленоглазая застонала громче, протяжнее. — Ja, mein Mädchen, — проговорил он ей на ухо, набирая темп. — Mein gutes Mädchen! Zeig mir, wie du dich bei mir wohl fühlst! — Рейх… — только и смогла испустить она прижимая его к себе, сдавливая пальцами его широкие и сильные плечи. Стенки её влагалища вновь начало сводить судорогой, диктатор прикрыл глаза, ощущая наступление оргазма. Обвив своими крепкими руками её плечи, он уткнулся лбом в подушку и, наконец, задрожал всем телом. Горячее дыхание обожгло Украине ухо. Что-то внутри неё затрепетало, взорвалось, разлилось волной, затапливая собой всё её нутро. Низ живота разрывало от нежного порхающего чувства, которое дочь Союза, казалось, не испытывала ещё никогда раньше, даже в прошлый раз. А может, она просто забыла, что так бывает? Зеленоглазая красавица не знала ответ на этот вопрос, понимая лишь одно — она хотела, чтобы случившееся с ней только что волшебство не заканчивалось больше никогда… А спустя некоторое время, они просто лежали рядом без сил, наслаждаясь сладостным моментом умиротворения. Рука подтянутого брюнета расслабленно лежала у девушки на груди, губы его замерли в поцелуе на её плече, и она медленно гладила его шею, руку, кисть с красивыми длинными пальцами. Это был момент истинного мира, в котором обоим хотелось остаться, как можно дольше…