***
Как правило, в раннее время коридоры школ более пусты, чем к обеду, поскольку большая часть старшеклассников приходит именно тогда. Несмотря на этот забавный факт, Изуку часто опаздывал, и поэтому привык добираться до класса бегом. Естественно, почти ни разу не прошло без момента столкновения с кем-нибудь. Мидория и в тот, без того не особо приятный день, после инцидента на крыше, как всегда не смотрел по сторонам, пока не ощутил перед собой препятствие. Пострадавшим оказался Тодороки, невольно обернувшийся от неожиданности. От неловкости положения Изуку спасла книга, которую он достал на ходу и нес минут десять. Юноша закрыл ей лицо, поскольку в момент ему сделалось стыдно от собственной неуклюжести. Плюс отягощающим обстоятельством был взгляд сверху-вниз, поскольку Шото выше Мидории на целую голову. Тогда Тодороки подумал, что пора. Пора поговорить с ним. Личность Изуку по неизвестной причине заинтересовала его еще с первого дня появления в классе. Парень предположил, что урок последний урок физкультуры, на котором они оба отсиживаются на “скамье заболевших“, будет идеальной возможностью. — Прости, что задел тебя сегодня утром. И я… — начал Шото, присаживаясь рядом. — Нет, нет, нет! — затараторил Деку, — Ч-что ты, это я в тебя врезался. Прости, пожалуйста. По сторонам не смотрю, такое бывает. — Да не извиняйся. Всё же в порядке? Как раз об этом хотел спросить. Ты отчего-то беспокоишься в последнее время, да? — Ну, как бы сказать..То..Тодороки, — едва выговаривал Изуку от волнения. Ему было очень непривычно слышать подобный вопрос от кого-то кроме психотерапевта. А такое отношение не могло не настораживать. — Много всего происходит. Всё очень сложно… В ответ на это Шото тяжело вздохнул. После чего протянул собеседнику печенье, купленное в автомате, которое долгое время приходилось держать в руках. — Будешь? Мне же надо загладить свою вину. — Что ты! Какую вину, о чем вообще… — начал было махать перед собой руками Изуку. — В общем, я хотел встре… — оборвал предложение на полуслове Тодороки, поскольку чуть не сказал «встречаться», отчего его самого бросило в краску, — Встретиться как-нибудь, после школы. Ты не против? — Да-а...В смысле нет! Не против! — бойко отвечал Мидория, стараясь не паниковать. Сказать, что он был удивлен настойчивостью одноклассника - это не сказать ничего. Тем более, это не было похоже на вызовы, которые подросток принимал до этого. Вряд ли Шото преследовал намерение избить его или как-то поиздеваться. В его голосе и поведении не ощущалось никакой враждебности. — Тогда сегодня, в пять у торгового центра, хорошо? — Хорошо, — тихо проговорил Изуку. Тодороки предпринял еще одну попытку отдать печенье, после чего Мидория осторожно принял его.***
Домой Деку шел, буквально сияя от радости. Его настолько переполняли счастливые эмоции, что по дороге он дважды споткнулся и чуть не упал, хотя „потеря гравитации“ была для него вполне обычным явлением. До пяти юноша успел переделать все дела, включая даже уборку в комнате, которая проводилась не чаще, чем раз в полгода. За час до выхода Изуку уже не знал, куда себя деть, поэтому просто прилег на кровать и погрузился в раздумья. В голове вертелось множество мыслей, и многие из них несли в себе сомнения: «Он позвал меня погулять? Самостоятельно?!» Мидория сам до конца не верил, что всё происходит взаправду. Возможно, без каких-либо плохих побуждений. Нельзя было, конечно, быть уверенным на сто процентов, что приглашение Тодороки не очередная дурацкая шутка, не обидный спор. Шото, в свою очередь, пришел на полчаса раньше, волнение грызло его душу, но он всеми силами пытался в себе это подавить. Спустя пару минут, он все же понял, что от себя никуда не сбежишь, от этого стало еще более неудобно. Деку явился в назначенное место после того, как Тодороки успел 12 раз обойти торговый центр вокруг. — И-извини, что так поздно пришел...Долго меня ждешь? — начал Изуку, слегка запинаясь. — Да нет, ты вроде не опоздал. — Эмм… Точно, забыл спросить тогда, утром. Как плечо? — сердце парня не переставало бешено колотиться. — Ничего, порядок. Болит немного, но это так… — отвечал Шото, потирая плечо рукой. Он бы ничего не почувствовал, если б не вчерашние синяки, которые до сих пор о себе напоминали. — У тебя какая-то травма? — перебил Мидория, от чего сам же слегка смутился. — Ну, можно и так сказать, бытовая. По правде сказать, для Тодороки подобная прогулка тоже была первой. В последний раз, когда он столь беззаботно проводил время с кем-то, ему было меньше десяти лет. В детстве он имел довольно много знакомых, с которыми хорошо общался, в основном то были дети из соседских домов. Шото иногда ностальгировал по тем светлым временам, когда в его жизни всё шло куда лучше, чем сейчас. Но с переходом в среднюю школу в его семье начались проблемы. Парень ушел в себя и закрылся от остального мира. Поэтому прогулки перестали быть чем-то радостным, ведь они проходили в одиночестве. Позвать Деку — рисковый шаг, в какой-то степени, ведь по сути, их ничего не связывало. Тодороки переживал, что их времяпрепровождение не принесет ничего хорошего, однако ошибся. Мидория внимательно слушал его, не упуская ни одной детали, хотя разговоры были о всякой ерунде, вроде событий в школе, погоды и различных мелких новостей. На протяжении беседы Изуку часто запинался и путал слова, но Тодороки быстро привык к этому. Они провели вместе чуть больше трех часов, что можно было считать успехом: время пролетело незаметно. Когда Мидория сообщил, что ему нужно быть дома к девяти, Шото предложил проводить его. Всё еще смущаясь, Деку согласился. Отказать было трудно, да и не хотелось, поскольку в обществе парня Изуку чувствовал себя комфортно, что для него было в новинку.***
Казалось бы, хорошее завершение вечера, так думал Тодороки, бредя домой. Но только перейдя порог квартиры, парень встретил разочарование. Проходя мимо кухни, он краем глаза заметил мать, вернувшуюся спустя столько времени. Она мирно беседовала с отцом, который на тот момент явно был под градусом, в чем Шото не сомневался. Рано или поздно их разговор перейдет в ругань, и тогда можно было ожидать чего угодно. Решив не вмешиваться, юноша тихо проскользнул в свою комнату и прикрыл дверь, оставив небольшую щелку, на всякий случай. После чего взял старенький, побитый жизнью плеер, надел наушники и включил Placebo. Их музыка расслабляла, пускай временами; можно было сказать, она даже ему нравилась. Подросток сидел на полу, в очередной раз переслушивая «Devil in the Details» и разглядывал окружающие его предметы, не концентрируясь на чем-то определенном. В памяти невольно начали всплывать события прошлого года. Пожалуй, самого худшего в жизни Шото. Это случилось в мае. К тому времени отец семейства, Энджи Тодороки, был законченным алкоголиком, агрессивным и неуравновешенным. А мама, Рей Тодороки, мягкосердечная, эмоциональная женщина, была в отчаянии, на грани своих сил. Весна выдалась особенно тяжелой, из-за постоянных скандалов и драк родителей, в которых Шото с братьями зачастую принимали участие, им приходилось подолгу пропускать школу, дабы позволить зажить образовавшимся травмам. Тогда на теле юноши не было живого места: все эти синяки и многочисленные раны... Ему казалось, что он с ними родился. Но последний каплей стал случай, когда мама попыталась уйти из жизни. Возможно, ушла бы, если не отец. Он вытащил её из ванны с запиской. Слова на том листе всплывали перед глазами. В момент парню стало тошно от этих воспоминаний. Паника уже проникла в сознание и разгоралась в нем вспышками. Дрожа всем телом, Шото закрыл лицо руками. Воображение не давало покоя, дорисовывая все новые и новые ужасы. О том, что это может повториться снова. Снова. Снова. Его забвение прервал звук бьющейся посуды.***
На следующее утро Деку проснулся пораньше, дабы прийти минут за 15 до урока и успеть пообщаться с Тодороки. Зайдя в класс, Мидория огляделся, но не увидел его там. «Опаздывает, наверное», — подумал он, и расположив учебники на парте, принялся ждать. Однако Шото не появился ни к началу урока, ни к его завершению, что не могло не настораживать. Изуку начал было переживать, но на перемене увидел фигуру Тодороки в окне, после чего поспешил навстречу. Приблизившись, парень оторопел оттого, что ему пришлось увидеть: Правая часть лица Шото была залеплена несколькими пластырями, но даже им не удавалось скрыть сине-фиолетовый след на коже, располагающийся ближе к челюсти. — Что с тобой случилось?! — выкрикнул перепуганный Деку, подходя ближе. — Не здравствуй, не до свидания, — ухмыльнулся парень, пытаясь крайне неудачно перевести тему. — Эм, ну...Извини, что не поздоровался. Я хотел… — Спросить, что со мной, — закончил за него предложение Тодороки, — Ладно, проехали. После школы, может, расскажу.***
По окончанию уроков, они вновь решили прогуляться, поскольку не было лучше способа обсудить некоторые моменты. Миновав несколько окрестных улиц, подростки оказались в небольшом, безлюдном парке. — Часто сюда приходишь? — поинтересовался Изуку, вертя головой, чтобы осмотреться. — Не сказал бы, что часто. Но это место мне нравится, — ответил Тодороки, снимая пластыри с лица. После того, как Шото продемонстрировал недавно полученную гематому, глаза Мидории округлились. Но не от удивления, а от ужаса. В тот момент ему самому стало больно, от осознания, сколько страдания эта отвратительная отметина доставила ее владельцу, какой бы ни была причина.